Читать книгу Зажигая лампочки - Анна Маркина - Страница 4

По вторникам у Эбби была всего одна лекция, и девушка торопливо записывала учебный материал по истории искусств, мечтая поскорее оказаться дома и весь оставшийся день проваляться в кровати, смотря ситкомы по телевизору, потому что утренний тест ее доконал окончательно. Кто-то же ведь придумывает идиотские задания, чтобы у студентов съезжала крыша каждую неделю. Не вдумываясь в то, что там рассказывает старый седой преподаватель (Эбби еще не запомнила имена своих учителей), она механически выводила строку за строкой, размышляя о расставании Рэйчел и Курта и о том, что теперь она, к сожалению, не будет тусоваться с его компанией, потому что Рэйчел уже точно не будет, а Эбби всегда выбирает сторону подруги. Она нашла друзей и сразу же потеряла, и осознание этого факта расстраивало девушку до того самого уровня, когда человек перестает нормально функционировать, а надевает мягкую пижаму и весь день сидит у телека, поглощая фаст фуд. И хотя Эбби не собиралась скатываться до розовой пижамы с фламинго, но настоящее положение вещей все равно угнетало ее.

Когда закончилась самая длинная лекция в мире, Эбби собрала вещи и вышла в коридор, но резко остановилась у дверей, не решаясь пойти дальше, так как возле стенда с расписанием она увидела Курта. Девушка подумала, что не будет с ним говорить, а просто поздоровается и пройдет мимо. И все так бы и было, если бы Курт первым не заметил Эбби и не подошел к ней.

– Привет, – немного смущенно улыбнулся парень.

– Привет, – пожала плечами Эбби.

Она не могла понять, что чувствует к нему. Если бы он сам бросил Рэйчел, то Эбби злилась бы на него, но в этом случае Курт пострадавший, и она хотела только, чтобы они помирились, и все вновь стало как раньше.

– Какие планы? – спросил Курт, когда они уже поравнялись с лестницей.

– Да так, – растерянно произнесла Эбби, стараясь скрыть свое удивление.

– Мне просто интересно, – почесал он затылок.

– Что происходит? – нервно усмехнулась девушка, находясь в замешательстве.

– Ничего. Я не могу поинтересоваться, какие планы у моей подруги?

– Можешь, но это странно.

– Хм, странно?

– Да, мы ведь не так близко общаемся, – ответила Эбби.

– О боже, Эбби, ты просто чудо! – засмеялся Родригес. – Когда ты поймешь, что люди вокруг тебя совершенно обычные, и пригласить друга на обед не является чем-то странным и подозрительным?

– Подозрительно, что ты, вообще, со мной разговариваешь, – прищурилась Олсен, на секунду заглянув в его карие глаза.

Курт засмеялся, подтолкнув девушку к выходу.

– Пошли, сходим на обед, – сказал брюнет, не предлагая, а как бы уже поставив ее перед фактом.

– Я, вообще-то, домой собираюсь, так что извини, – пожала плечами Эбби.

Ей почему-то вдруг стало стыдно за свое грубое поведение. Курту сейчас и так непросто, а она, возможно, отвергает его попытки не впасть в депрессию.

– Знаешь, я бы пошел один, но все мои друзья заняты, а в кафетерии, наверняка, сидит Рэйчел, а я не хочу сейчас с ней видеться, – сказал Курт, переминаясь с ноги на ногу.

– Рэйчел сегодня нет, она уехала с родителями на выступление к брату, – с каким-то раздражением произнесла Эбби.

– Правда? – изогнул бровь Родригес.

– Иначе я бы с тобой здесь не стояла, – бросила Олсен, поймав себя на мысли, что снова нагрубила ему.

– Не горячись, Эбб-с, – усмехнулся парень.

– М-м-м? Как ты меня назвал? – она сделала вид, что не расслышала.

– Тебе не нравится? – добродушно улыбнулся он.

– Нет! – горячо отрезала Эбби.

– Ну хорошо, больше не буду, – примирительно кивнул Курт.

– Спасибо.

– Ну, раз мы сегодня остались без компании, то, может, пойдем поедим во «Фрэнсис»? – предложил Родригес.

– Даже не знаю, – замялась Эбби.

– Да перестань, – закатил глаза Курт. – Не съем же я тебя, в конце концов.

– Ну, – нерешительно протянула она, – ладно, я схожу.

И хотя Эбби была не совсем рада этой затее, Курт, видимо, наоборот был очень доволен. Он демонстративно потер ладони и радостно улыбнулся, буркнув коротенькое: «ура». Эбби перекинула светлые волосы на левую сторону, и только сейчас она заметила, что Курт одет в футболку с рисунком ящика Шрёдингера.

– Но футболка крутая, – отметила она и первая направилась к выходу.

Родригес усмехнулся и поспешил за ней.

Они вышли из ворот кампуса, перешли дорогу и оказались около небольшого заведения в стиле забегаловок на заправках. Коричневая вывеска в виде сосиски, на которой большими буквами было выложено название. «Фрэнсис» не было самым популярным местом, и поэтому солнечный свет из громадных окон заливал пустые столы, диваны и стойку скучающего официанта. Парень в форменном фартуке поднял голову над ноутбуком, вытащил из уха миниатюрный наушник и улыбнулся вошедшим посетителям. Интерьер напоминал Эбби обычную пригородную электричку, наверное, потому что вместо привычных мягких диванов, здесь к столам прикрепились твердые сидения, как в вагонах «Хантингтон-Чарльстон». Курт первым уселся за столик напротив двери. Ему очень хотелось закинуть длинную ногу на пластиковую столешницу, но все же эту затею он решил отложить до следующего раза. Эбби присела на край противоположной скамьи и приняла меню из загорелых рук улыбчивого паренька-официанта.

– Что будешь? – спросил Курт, листая меню.

– А здесь мило, – начала Эбби, – даже «морской» салат есть. Мы как-то с Рэйчел пытались его сами приготовить, – с улыбкой вспомнила она, но вдруг резко остановилась:

– Извини.

– Забей, – отмахнулся брюнет, но на его лицо все равно легла едва уловимая тень.

– Кстати, как ты? – задала вопрос Эбби.

– Если честно, то не очень, – ответил Курт, задержав взгляд на стене, разрисованной граффити.

– Мне очень жаль, – вздохнула девушка.

– Так все говорят.

Эбби чувствовала себя виноватой и не знала, как исправить ситуацию. К ее облегчению, к ним подошел официант и напомнил о заказе. Курт резко выпрямился и снова стал собой, будто его пятиминутное наваждение Эбби лишь показалось. Он заказал пасту с томатами, а Эбби – персиковый сок и, несмотря на ассоциации ее приятеля, «морской» салат.

– Так ты, значит, художница? – спросил Курт, слегка улыбнувшись.

Эбби старалась не придавать значения его скачкам настроения: какое ей дело до этого? Но не удивиться она не могла, хотя была рада, что Курт перевел тему.

– Не совсем.

– Не скромничай. У каждого есть свой талант, – он взял вилку в руку и покрутил ею в воздухе.

– Ну, до твоего далековато, – усмехнулась Эбби, смущенно опустив глаза.

– Возможно. Ведь я, знаешь, даже в музыкальную школу не ходил. Учился по самоучителю. А стихи еще в восьмом классе начал писать, – пояснил Курт.

– Да ты, оказывается, хвастун, – засмеялась Эбби.

– Вовсе нет! – возразил парень. – Должен же я рассказать что-то.

– Конечно, – улыбнулась Олсен.

– Предки отказались покупать мне гитару, пришлось работать в доставке пиццы летом, – добавил Курт, зачесав волосы назад.

– Почему?

– Они считают, что музыка отнимает время и мешает заниматься учебой, – недовольно закатил глаза брюнет.

– Мой папа сначала тоже был против, чтобы я поступала на дизайн и искусство, но потом он сдался, и я здесь, – поддержала Эбби.

– Все они такие: думают, что все знают, но они даже не догадываются, что нас волнует по-настоящему, – вздохнул Курт.

Тем временем официант принес еду, и Эбби тотчас же набросилась на свой напиток, наполовину осушив его. От этих разговоров у нее в горле пересохло. Курт с интересом ковырял ножом пасту, словно в ней был спрятан клад. Он отправил вилку в рот, а потом сказал:

– Конкурс меньше, чем через месяц. Я трясусь, как девственница на школьном выпускном.

Эбби удивленно округлила глаза и закашлялась. Когда она прочистила дыхательное горло, Курт засмеялся.

– Я очень редко отпускаю подобные шутки, – оправдался он.

– Ну и хорошо, – выдержав паузу, ответила Олсен.

Ей хотелось бы высказать свое мнение о дурацких пошлых приколах, над которыми смеются лишь кретины, не понимающие, что подобная степень выражения юмора может серьезно обидеть других людей. Но она сдержалась, потому что наряду с этим, она также не хотела портить с ним отношения.

– Расскажи мне о конкурсе, – перевела тему Эбби.

– Ну, – начал Курт, – это такой отбор для начинающих групп. Если проходишь все три ступени и оказываешься в финале, то можно записать свой альбом уже на студии. А победителей ждут пять тысяч и собственный менеджер.

– Надо же, – удивилась девушка.

– Поэтому у меня иногда мозг клинит. Это мой единственный шанс попасть на большую сцену, – серьезно произнес он.

– А остальные?

– Клайд собирается работать юристом, так что он вряд ли останется в группе, а остальные – не знаю. Но в любом случае, это моя мечта, и я пойду к ней любым путем, – твердо заявил Курт.

– Жалко, я думала, вы будете вместе, – сказала Эбби, запустив в рот вилку с «морским» салатом.

– Ничего не бывает постоянно, – подмигнул он.

– Ну хоть общаться-то будете?

– Ты что-то слишком забегаешь вперед, – усмехнулся Родригес, – нам еще четыре года вместе учиться.

– Ну да, точно, – вспомнила Эбби. – Я хоть и планирую все наперед, но пунктуальность все равно подводит.

– В этом плане мы с тобой похожи, – улыбнулся Курт. – Только ты опаздываешь, потому что не умеешь рассчитывать время, а я – потому что не хочу приходить.

Эбби показалась эта фраза немного странной, но она не стала заострять на ней внимания, решив, что у Курта кроется еще множество сюрпризов и непонятных словечек, философию которых ей все равно не постичь.

– Я заплачу, если ты не против? – спросил Курт, приняв чек у официанта.

– Вообще-то, я против! – возразила Эбби, изогнув бровь.

Она действительно была против.

– Хорошо, – кивнул Родригес. – Тогда пополам.

– Идет, – согласилась девушка.

Они оплатили свой обед и вышли на улицу. Солнце близилось к горизонту, утопив город в вечерней розовой краске.

– Спасибо, что составила компанию, – улыбнулся Курт.

– Да ничего, – отмахнулась Эбби.

– Я бы проводил тебя, но, извини, должен доделать реферат к завтрашнему дню.

Девушка засмеялась:

– Как-нибудь переживу.

– Класс! Тогда до встречи, – сказал Курт.

– Ага.

Эбби пожала его теплую ладонь, и он быстрыми шагами направился к воротам кампуса. Девушка усмехнулась ему вслед и, нащупав в кармане брелок от машины, пошла на автостоянку возле парикмахерской.

***

Когда Эбби вошла в просторный холл своего дома, вместо встречающих ее родителей, она нашла лишь записку на стеклянном журнальном столике. Вспомнив, что утром мама говорила про званый обед у семьи Мейсонов, что жили в двух кварталах от них, Эбби поднялась к себе в комнату, собираясь потратить весь оставшийся день на лежание в кровати. Она взяла со стола «Сияние» Кинга и открыла книгу там, где была закладка. Спустя шесть страниц раздался телефонный звонок, и Эбби с неохотой отложила книгу.

– Привет! – весело поздоровалась Рэйчел.

– Приветик, – Эбби усмехнулась ее позитивному настроению, – как концерт?

– Стюарт облажался, – засмеялась Эванс. – Но весь его класс выступил хорошо, так что концерт удался.

– Расстроился?

– Отец купил ему ведро мороженого, так что все в порядке.

– Ну, по-моему, твой брат заслуживает большего, – улыбнулась Эбби, перевернувшись на живот.

– Да уж, он забыл слова песни прямо на припеве. Я не должна смеяться над ним, но я не могу перестать, – давясь от смеха, произнесла Рэйчел.

– Ему всего девять, – мягко возразила Эбби. – Ему ведь девять, правда? – на всякий случай уточнила она.

– Да, и, кстати, даже у него уже есть подружка.

– Жесть! – Эбби пропустила смешок. – А вы еще в Чарльстоне или уже приехали?

– В Чарльстоне. Остановились пообедать.

– Надеюсь, завтра я увижу тебя в институте.

– Да, конечно, – ответила Рэйчел, – ты чем занимаешься? – добавила она спустя пару секунд.

– Да так, приехала домой пораньше, читаю Кинга. Ну как читаю… пытаюсь. – Сказала Олсен, упустив некоторые моменты.

Про Курта Эбби решила не говорить. Ей не хотелось как-то причинять неудобства подруге. И хоть она понимала, что ей нельзя с ним общаться, но Эбби очень жалела Родригеса. Она видела, как он переживает из-за Рэйчел, и ей так хотелось всячески поддержать его. И кроме всего этого, Эбби считала Курта весьма привлекательным юношей, поэтому ей было еще труднее разрывать с ним контакт.

– Завтра будет репетиция, – случайно вспомнила Олсен, – ты пойдешь?

– Нет, я не пойду, – ответила Рэйчел, и Эбби уловила мимолетную грусть в ее голосе.

– Почему? Из-за Курта?

– Я туда только из-за него и ходила, а теперь мне неинтересно.

– Ясно.

– Но если ты хочешь, то можешь пойти вместе с Брендой, – предложила Рэйчел.

– А я не хочу без тебя, – надулась Эбби.

– Да брось, ничего страшного не случится.

– О, ну конечно, – закатила глаза Олсен, – ты их подруга, а я была с тобой там один раз, а теперь я припрусь туда одна и такая: «здрастье»?

– Какая разница? – мягко возразила Рэйчел, – ты придешь с Брендой, и они все уже считают тебя своей. Расслабься, Эбб-с.

– Боже… – поморщилась Эбби. – Ладно, я пойду.

– Отлично, – улыбнулась Эванс.

– Мы скоро собираемся домой, – напомнила она. – Увидимся завтра.

– Конечно, – кивнула Эбби и первая положила трубку.

***

– А я ему так и сказал: «будешь тырить мои рифмы – на следующем отборе споешь в инвалидном кресле», – самодовольно заявил Курт, рассказывая друзьям про очередную стычку с лидером группы «Соседских ребят».

– М-м-м, – неуверенно протянул Клайд, оглядев помещение «Гаража», – ты в курсе, что существует такая штука, как защита участников? – осторожно спросил он, подняв одну бровь.

– Нет, – помотал головой Курт. – Что это за бред?

– Ты бы хоть правила участия прочитал, – вздохнул Клайд.

– Зачем?

– Вообще-то, это правда, – поддержал Оливер. – На случай, если кого-то покалечат, и он выйдет из конкурса. Тогда страховым агентам придется выплачивать страховку из финансирования виновника, которого еще и дисквалифицируют.

– Вот черт. – Курт на секунду состроил обиженную гримасу, но тотчас же вернулся в прежний образ.

– Да ладно вам, ничего я с ним не сделаю, – сказал он и, поднявшись с дивана, направился к импровизированной сцене.

Курт присел на стул за ударной установкой и молча уставился на мерцающую в полумраке светодиодную гирлянду.

– Если честно, то этот их Джейсон совсем офигевший, – нехотя признался Клайд.

– Вот! – вдруг воскликнул Курт, – даже Митчелл согласен.

Он вертелся на стуле Нормана и выглядел так, будто сейчас поведет за собой армию музыкантов, пока ребята сидели на диване, перекусывая хот-догами из «Фрэнсис». Они ждали Эбби и Бренду, их постоянных слушательниц, и пока девчонки где-то задерживались, парни решили возместить пропущенный обед.

– Может, без них начнем? – предложил Норман. – С чего это мы все время кого-то ждем?

Он поднялся с насиженного места, потянулся, а затем подошел к Курту и жестом попросил освободить его место. Не успел Курт встать, как в репетиционную вошли Эбби и Бренда. Они о чем-то говорили между собой. Вернее, говорила только Бренда, а Эбби удивленно открывала рот на каждое ее слово.

– Привет чемпионам! – весело воскликнула Бренда, пройдя в центр помещения и оглядев каждого с головы до ног.

– Салют! – улыбнулся Норман и показал им два пальца, как символ мира.

– Привет, Эбби, – Клайд отдельно помахал ей рукой, отчего у девушки что-то шевельнулось внутри.

Она улыбнулась ему и Курту, который подмигнул в ответ на ее улыбку.

– Можно начинать? – спросил Оливер, спрыгнув с дивана и уступив его зрителям.

– Можно, – довольно ответила Бренда, усаживаясь на светло-зеленой обивке.

Эбби присела рядом с ней, облокотившись на подлокотник.

– Все готовы, да? – начал Курт, расправляя крепеж от гитары.

– Готовы, – размеренно протянул Норман.

Как только Клайд сыграл вступление к песне «Три шипа розы», Курт резко прервал клавишника, со звуком набрав полные легкие воздуха, и с восторженным лицом замахал руками.

– Стоп-стоп!

– Что еще? – недовольно оторвался Клайд.

– Я ведь внес в песню несколько правок, – сказал Родригес.

– Так это были не пьяные бредни? – с усмешкой изогнул бровь Митчелл.

– Ну, – пожал плечами Курт, – отчасти. Но вы только послушайте это! – сверкнул глазами он.

– Так-так? – отложил гитару Оливер и с интересом уставился на друга.

– Я ночью проснулся, и меня осенило! Второй куплет полностью не годится.

– Да ладно? – Клайд недоверчиво скрестил руки на груди.

– Короче, вместо: «Чтобы забыть тебя, мне нужен грузовик марихуаны/ Ведь твои глаза, как синие тюльпаны». Изменим эту строчку на: «Я бы жил беззаботно опять/ Но три шипа розы в самом сердце сидят». – Воодушевленно произнес Курт.

Бренда, сидящая на диване с каменным лицом, громко присвистнула.

– И вот еще, – продолжил брюнет. – Вместо: «Я позвонил дилеру, но тот мне отказал/ И я который день не покидаю наш любимый бар», будет это: «Ветер уносит осени лист/ А я буду ждать любой твой каприз». – Радостно закончил он.

– Не в твоем стиле, но мне нравится, – сказал Норман, почесав затылок.

– А мне больше нравится старая версия, – хмыкнула Бренда, – уж как по мне, так слишком мило.

– О нет! – с жаром возразил Клайд, – только не грузовик марихуаны.

Курт рассмеялся:

– Боюсь, нас тогда за пропаганду наркотиков дисквалифицируют.

– Песня классная, но эти строчки, как красная тряпка для быка, – поддержал Оливер.

– А ты что молчишь, Эбб-с? – обратился в ней Курт.

Эбби лишь удивленно уставилась на него, стараясь понять, что тут, вообще, происходит.

– Ну да, мне тоже нравится, – закивала головой она, хотя не совсем уловила смысл.

– Замечательно, – улыбнулся Курт. – Попробуем теперь сыграть, – сказал он, и парни взялись за инструменты.

Прошло полтора часа с начала репетиции, когда ребята порядком подустали, а Эбби успела влюбиться в песню Курта и проникнуться симпатией к нему самому. Клайд сказал, что сегодня он уже точно не притронется к синтезатору и, захватив с собой Оливера и Бренду, отправился в кампус.

– Я прямо-таки чувствую, как мы порвем «Соседских ребят» на концерте, – засмеялся Норман, запихивая в рюкзак свои счастливые барабанные палочки.

– Да вы, ребята, обалдеть можно, как играете, – сказала Эбби, спрыгнув с дивана.

– А ты в общагу разве не идешь? – спросил Норман у Курта.

– Нет, я к предкам домой. У тетки день рождения, – пояснил брюнет, надевая черную кожанку.

– М-м-м, – протянул Норман. – Ну тогда до завтра, – он махнул рукой и вышел за дверь репетиционной.

Курт закинул за плечо спортивную сумку и вместе с Эбби последовал за ударником. Как только они вышли на крыльцо актового зала, с неба огромным потоком хлынул дождь. Серебрянные водяные струны, наверное, хотели связать небо и землю воедино. Привычный сухой и жаркий воздух сменился на свежую прохладу, а за мутной пеленой дождя с трудом удавалось разглядеть корпус общежития и бегущего по футбольному полю Нормана. Он накрыл голову кофтой и сильно размахивал свободной рукой.

– Отлично, – недовольно буркнул Курт, подняв глаза вверх.

Небо укрывали серые плотные тучи, не давая ему никакого шанса на просвет.

– Да уж, – согласилась Эбби, – видимо, осень уже не за горами.

– Да ну, – отмахнулся парень, – всего лишь небольшой дождик.

– Небольшой? – усмехнулась Эбби, обняв себя руками от промозглого ветра.

– Теперь до вечера не вылезешь, – снова пробубнил Курт. – А дома уже гости собираются, – вздохнул он.

– Могу подвезти, – слегка сомневаясь, предложила Эбби.

– У тебя есть машина? – удивился Родригес.

– Ну да, – с неохотой ответила она.

– Круто! А далеко?

– Через дорогу от кампуса.

– Все равно промокнем, – с некой безысходностью сказал Курт.

– Ты можешь стоять здесь хоть до самой ночи, а я не боюсь воды, – бросила Эбби и уже собиралась спуститься вниз, пока Курт не окликнул ее:

– Я согласен. Подвези меня, пожалуйста, – улыбнулся он.

– Хорошо, – повела плечом Олсен, и через минуту они уже бежали по территории кампуса под дождем.

Не останавливаясь, они пересекли спортивную площадку, выбежали за ворота и приблизились к парковке у парикмахерской. На бегу Эбби достала ключи и щелкнула брелком сигнализации. Черный «Порше» весело подмигнул фарами, чем снова вызвал немое удивление на лице Курта. Без слов они запрыгнули в салон и только сейчас позволили себе отдышаться.

– Классная тачка! – воскликнул Курт, все еще тяжело дыша.

– Спасибо, – хмыкнула Эбби без каких-либо теплых эмоций.

– А тебе не нравится? – улыбнулся Родригес, разглядывая профиль девушки.

Ее мокрые волосы прилипли к лицу, и Курту вдруг захотелось сдвинуть их назад, чтобы лучше видеть ее розовые от быстрого бега щеки. Только он поднес руку, как Эбби резко повернулась к нему с хитрой ухмылкой.

– Чего это ты руки тянешь?

– Да так, – вдруг смутился Курт, – у тебя тут волосы, хотел убрать.

– Я справлюсь, – ответила она и стянула на затылке легкий небрежный хвостик.

– Почему ты не ставишь машину на стоянку кампуса? – вспомнил брюнет.

– Не знаю, – пожала плечами Эбби, – наверное, привыкла еще со школы.

– Стесняешься?

– Не люблю быть в центре внимания, – недовольно проворчала она.

– Ты такая милая, – с умилением произнес Курт.

Эбби непонимающе уставилась на него во все глаза.

– Извини, если смутил, – осекся он. – Боже, да прекрати уже! – засмеялся Родригес, наблюдая за растерянной реакцией девушки.

– Поедем? – перевела тему Эбби.

– Поедем, – согласился Курт, пристегивая ремень безопасности.

Эбби включила зажигание и вывернула с парковки. Она старалась смотреть ровно на дорогу, не замечая Курта, но все равно боковым зрением она видела, как тот иногда переводит на нее взгляд, и ей становилось не по себе.

– Сейчас прямо и направо, – прервал трехминутное молчание Курт.

– Как на экзамене, – усмехнулась Эбби.

Родригес вел себя совершенно спокойно и расслабленно. Он разглядывал проплывающие мимо магазины и другие машины, порой останавливая глаза на Эбби. Ему казалось, что этой девушке не подходит быть в роли водителя, и она слишком милая и простодушная для такой навороченной тачки. Он чувствовал, что ей некомфортно находиться на дороге, что она не может расслабиться и наслаждаться движением. Он видел ее неуверенность, и, возможно, она даже сейчас повторяет про себя правила дорожного движения.

Они свернули на перекрестке. Дождь не прекращался, и дворники работали с секундным интервалом.

– Куда теперь? – спросила Эбби.

– Пока прямо, – меланхолично ответил Курт.

На него нахлынула какая-то тоска. Дождь барабанил по крыше, и парень все больше прислушивался к его монотонному ритму. Такой тонкий уютный момент, навевающий грустные мысли, но как чертовки приятно сидеть в сухом салоне, пока прохожие мокнут на улице, прикрывая головы чем угодно, лишь бы не промокнуть окончательно, но все равно снующих по своим делам, обегая лужи и держась подальше от водостоков.

– Расскажи мне о группе? – своим обычным веселым голосом попросила Эбби.

– Группа как группа, – пожал плечами Курт, не найдя, что сказать.

– Так не бывает, – помотала головой девушка.

– Да, ты права, – усмехнулся брюнет. – Прости. Я, наверное, еще не осознаю, что у меня есть коллектив, хотя с ребятами уже больше года.

– Надо же, как-то это странновато, – подметила Эбби, когда они остановились на светофоре.

– Да, я знаю, – нахмурился Курт, – просто я об этом мечтал с самого детства, а теперь порой смотрю на все это, и не верится даже, что это со мной происходит.

– Точно, – вспомнила Олсен, – ты говорил во «Фрэнсис».

– Ага.

– Но как твои родители сейчас относятся к этому? – интересовалась Эбби.

– Они не знают.

– То есть ты уже год скрываешь от них, что поешь в рок-группе? – изогнула бровь девушка.

– Ну да.

– Хитрец, – усмехнулась она.

– Выхода нет, – с улыбкой ответил Курт.

– Может, тебе поговорить с ними? – предложила Эбби, сама не зная зачем.

– Думаю, мы слишком разные, – после минутной паузы ответил он.

Курт не любил говорить о родителях. Ведь в их глазах он идеальный сын, наследник небольшого семейного бизнеса, который ненавидит свою жизнь, но не хочет подводить стариков.

– Может, это временное? – прикинула Олсен.

– Нет, ты не понимаешь! – неожиданно воскликнул Курт. – Дело не в принципе. Просто они сами выбрали мне судьбу, а я так не хочу. Я сам хочу жить, сам решать и делать так, как сам захочу, понимаешь меня? – пламенно произнес он, уставившись на Эбби, словно ожидая от нее поддержки.

– Здесь налево, – добавил он, переведя дыхание.

Эбби послушно повернула руль и припарковала машину у тротуара. Вся поездка заняла минут двадцать, и у нее даже волосы высохнуть не успели, хотя в салоне работал кондиционер.

– Неплохой район, – оценила Эбби, разглядывая местность из своего окна.

– Это точно, – согласился Курт.

И хотя они уже приехали, но выходить он не спешил.