Читать книгу Чёрт, я изменила мужу! Как полюбить себя, если не любят в отношениях - Анна Маркова - Страница 7

Со вторым мужем мы познакомились банально… на свадьбе. Моя двоюродная сестра выходила замуж, пригласила нас с мамой. Помню, что очень не хотела идти. Сестра младше на восемь лет, соответственно, её друзья того же возраста. Я понимала, что мне будет скучно среди молодёжи, но мама уговорила пойти.

За мной тогда ухаживал парень. Никита. Симпатичный, тоже младше меня. Но сейчас не о нём.

Вот пишу эти строки и понимаю, что не пишется никак. Не получается красиво начать эту историю, а так хотелось бы.

В общем, гуляем на свадьбе, сижу за столом, скучаю. Вижу знакомое лицо. Парень со мной в одном институте учился, на пару курсов младше. Славный парень, но не зацепил от слова «совсем». Вечно бегал по лестнице с дурацким рюкзачком и читал на студенческих вечерах рэп, который я просто не переношу. В институте мы не были знакомы и никогда не общались. И если бы не этот вечер и его приглашение на танец, надо сказать, очень своеобразное, я никогда не обратила бы на него внимания, признаюсь честно, ведь это очередной парень, который не был в моём вкусе, короче, совершенно не мой типаж.

Я сидела в коридоре и строчила сообщения мальчику Никите, когда мой будущий муж выбежал из банкетного зала, прокатившись по скользкому полу в туфлях, затормозил возле меня и протянул руку, пригласив на танец. Я молча протянула ему свою, и он, заведя меня в зал, закружил в медленном танце. Сейчас и не скажу, о чём мы говорили. Помню только, что я была немного взволнована новым знакомством и как мама недоверчиво смотрела на нас с ним из угла зала, где она сидела с родственниками.

Сестра тут же поспешила сообщить, что мой новый знакомый недавно разошёлся с женой, но сына оставил себе. И поэтому если у нас завяжутся отношения, то я должна быть готова принять его с ребёнком, которому на тот момент было пять лет. Тогда я твёрдо была уверена, что справлюсь с чем угодно, если у нас с ним всё-таки что-то получится. И с чего я это взяла? Я, конечно, не тот человек, которого испугает чужой ребёнок, но тогда реально переоценила свои силы. Возможно, единственный раз в жизни.

Его звали Андрей. Как я уже сказала, он симпатичный, но не мой тип. Застенчивый и неуверенный в себе мальчик, которому ещё расти и расти до взрослого мужчины. В день нашего знакомства ему было двадцать шесть лет, а мне двадцать восемь.

Вечер закончился, все засобирались домой, и мы, не дождавшись машины, украли чьё-то такси. Он проводил меня до дома, а я пригласила его на чашку чая, и он сильно этому удивился. Показалось, что столь смелое предложение его напугало. Но он согласился, и мы отпустили такси. Я напоила его чаем, мы поговорили ни о чём. Всё это время он вёл себя насторожённо, и мне было не по себе. Ночевать Андрей не остался, как другие до него, а уехал домой, и на следующий день он позвонил.

«Привет!» – проговорил он почти детским голосом. Под словом «детский» я подразумеваю совершенно несерьёзный тон. Я тогда сразу не сообразила, как на этот детский «привет» реагировать. Тем не менее мы поговорили о чём-то, разговор был коротким и, можно сказать, опять «ни о чём».

Как видите, как бы я ни старалась, красиво описать наше знакомство всё-таки не получается, потому что ну не было в нём ничего красивого.

На следующий день он снова позвонил и сказал, что хочет заехать на пять минут. Я согласилась.

Когда вышла его встречать, увидела следующую картину: он, в одной руке розочка, в другой воздушный шарик. «Мило», – подумала я. Глядя на Андрея с этим воздушным шариком, я вспоминала Пятачка из мультика про Винни Пуха. Машина, на которой он приехал, была довольно-таки простенькой – старенькая «тойота».

Я не меркантильная сучка, но в той ситуации изначально было видно, что мы не подходим друг другу. Мы в корне разные. Когда случился мой первый развод, одна очень умная и статусная женщина преклонного возраста, ныне покойная, сказала мне: «Всегда выбирай мужчину под стать себе». Как жаль, что я не восприняла тогда её слова всерьёз. Я действительно всегда верила, что мужчина может не быть главным в семье и не зарабатывать больше жены, это всё не первостепенное. Главное, чтобы искренне любили друг друга. И только теперь я понимаю, что это полная чушь. И, надеюсь, моя история послужит всем ярким примером.

Андрей был полной противоположностью моего первого мужа: обходительный, вежливый, ну и, в принципе, хорошо воспитанный. Грамотный и с богатым внутренним миром. Этот человек обладал достаточным количеством положительных качеств для того, чтобы создать с ним семью, так я решила. Внешность у Андрея была запоминающейся, что уж сказать. Смуглый, темноволосый, кареглазый и всегда приветливый. Он носил бороду-эспаньолку, которая безумно ему шла. По крайней мере придавала ему вид более или менее взрослого мужчины. Стоило ему побриться, как тут же этот взрослый на вид мужчина превращался в пятнадцатилетнего подростка в свои двадцать шесть лет. А ещё он был высоким: 183 сантиметра против моих 165. Терпеть не могу коротышек! Хватило мне этого в первом браке. Маленький мужчина – горе в семье!

В отличии от Максима, Андрей никогда не умел воровать. Он принадлежал к числу тех редких людей, которые ни украсть, ни покараулить не могут, да и зарабатывал он соответствующе мало.

Андрея воспитывала мама, которая решала за сына все вопросы. Она купила ему маленькую однокомнатную квартирку, машину и гараж, но после того как её сын женился на мне, от этого всего благополучия осталась одна лишь машина – захудалая старенькая «тойота», на которой Андрей и приехал ко мне в первый раз, если помните.

На моё несчастье, его мама перестаралась с воспитанием сына. Оберегая своё чадо от повседневных забот, она лишила его возможности учиться на своих ошибках, принимать решения и брать ответственность за что-либо. Какой-либо навык зарабатывать деньги у Андрея отсутствовал напрочь.

Андрей практически не употреблял алкоголь и совершенно не курил. Он был положительным со всех сторон, поверьте, я проверяла. Я крутила его, как кубик Рубика, чтобы тщательно проверить, нет ли в нём какого-либо подвоха, но так ничего и не нашла. Его кротость и стеснительность подкупали меня, но, к сожалению, мы все сначала играем определённую роль, а входя в отношения, можем измениться до неузнаваемости. Маски, которые мы надеваем, желая завоевать любовь понравившегося человека, зачастую нисколько не помогают, скорее, наоборот, губят жизни, когда слетают с нашего лица. Всё это не что иное, как чистой воды манипуляция.

Вы никогда не задумывались, почему люди так боятся быть собой в начале новых отношений? Страшно, что их не примут такими, какие они есть на самом деле? А что потом, когда через годы, прожитые вместе, вы будете смотреть на человека и видеть совсем не того, с кем когда-то вместе начинали? Разочарование – вот что потом.

А не легче сразу быть собой, никого не обманывая? Ведь абсолютно у каждого человека есть родная душа, которая ждёт его где-то, так этим миром задумано.

Итак, наши отношения начались с одной розочки и воздушного шарика. Говорю же – всё банально. Андрей приезжал ко мне в гости почти каждый день, мы проводили вечер у телевизора. Целый месяц прошёл, прежде чем он меня поцеловал, но инициатором, конечно, была я, в очередной раз побежав впереди паровоза. Складывалось впечатление, что он старательно берёг себя для первого поцелуя. Ещё через месяц мы стали жить вместе. У меня. Причём тут инициатором был как раз таки Андрей. Он остался ночевать и захватил с собой зубную щётку. Как он сам говорит: «Бросил якорь». Я сразу поняла, что после зубной щётки последует чемодан с вещами, хотя «чемодан» – это слишком громко сказано. Вещей у него было совсем немного. В общем, не особо обговорив со мной своё решение, Андрей переехал ко мне.

После первого неудачного брака я твёрдо вознамерилась делать так, как мне хочется, и плевать на остальных. Я решила, что теперь буду поступать правильно, как пишут в умных книжках, как учат в героических романах. И восемь лет казалось, что у меня это получилось.

Андрея я считала положительным со всех сторон: вежлив, обходителен, симпатичен. Он вырос в простой семье и был неизбалованным, хотя отсутствие мужского воспитания чувствовалось буквально во всём.

Он не впечатлил меня сразу, обычный парень. Я просто хотела создать семью. Хотела, чтобы у моего ребёнка был порядочный отец, который будет любить её так же безгранично, как и мой отец любит меня. Я преследовала одну цель – поступить в первый раз в жизни правильно.

Чуть позже с нами стал жить его сын Миша. Причём поселился он как-то незаметно. Андрей и этот момент не обсудил со мной, а мне самой заводить разговор по этому поводу было неудобно. Я не хотела, чтобы он считал, будто мне ребёнок мешает. Не мешает, но поинтересоваться, хочу ли я, чтобы в моём доме жил его сын, Андрей не посчитал нужным. Всё произошло само собой, и я не была к этому готова. В очередной раз моего мнения не спросили, а я в очередной раз просто побоялась его озвучить.

Женщина обязана воспитывать детей и заботиться о них, и неважно, свои они или чужие. И когда Миша стал жить с нами, я просто была обязана заниматься его воспитанием и проявлять заботу не меньшую, чем я проявляю к своей дочери. Я чувствовала эту обязанность и не имела права от неё отказываться ни при каких условиях. Такова моя женская сущность, моя природа. Принятие чужого ребёнка – это сложный процесс, и не только для женщины. Делать из этого выводы о человеке глупо и неправильно. Сейчас я понимаю, что стать хорошей матерью для неродного ребёнка может только женщина, которая не имеет комплексов и различных психоэмоциональных травм, которая знает, что такое любовь к себе, и может подарить эту любовь ребёнку.

Но, к сожалению, не все разделяли моё мнение. Подруги все как одна твердили, что не смогли бы воспитывать чужого ребёнка.

И я не вешаю себе медаль за это, ведь воспитание неродного ребёнка – не достижение. Здесь каждый сам для себя решает, взять на себя ответственность или нет. Тем не менее я понимаю, что не справилась, и мне больно от этого. Я дала ребёнку надежду на полноценную семью, на материнскую любовь и сама же всё разрушила. Я так и не смогла заменить Михаилу родную мать.

Тем не менее функцию Мишиной мамы я взяла на себя сразу же, как он появился в моём доме. Я просто не видела другого сценария. Родная мама не захотела его воспитывать, она просто привела ребёнка Андрею и оставила. В чём была её проблема, до сих пор никто не знает. Но на Михаила это наложило болезненный отпечаток. И этот отпечаток повлиял на всю нашу совместную жизнь.

Я иногда думаю, вот спроси Андрей меня тогда, в начале, хочу ли я, чтобы Миша жил с нами, что бы я ответила? Конечно, согласилась бы. А если нет? Но у меня тогда был бы выбор. Просто я не осознавала всей серьёзности ситуации, всех последствий такого выбора. И совета в подобной ситуации не спросишь ни у кого. По-хорошему нужно было брать Андрея и идти к психологу с этим вопросом, но мы тогда не понимали, какую ответственность на себя берём.

Строя отношения с состоятельной девушкой, имеющей хороший дом, свежую машину из салона и многое другое, Андрей не осознавал, что, входя в мою семью, он берёт на себя ответственность. Теперь он должен создавать мне условия жизни не хуже тех, которые уже имелись. Моя же ответственность – в способности принять его сына как родного и окружить его любовью и заботой, не меньше той, что я дарю родной дочери.

Только сейчас я понимаю, что мы оба тогда понятия не имели, насколько тяжело нам придётся и сможем ли мы со всем этим справиться. Так вот – мы не справились. Оба.

Когда мы стали жить вместе, Мише было пять лет, но, несмотря на возраст, он всё понимал и чувствовал себя брошенным ребёнком, поэтому всячески пытался обратить на себя внимание. Его всегда ругали за поведение: сначала воспитатели в садике, потом учителя в школе. Да, мне было трудно. Я не представляла, как управляться с этим ребёнком. Андрей его воспитанием практически не занимался. Как и, впрочем, воспитанием моей дочери. Я осталась одна в этой сложной ситуации, без помощи со стороны, без совета кого-либо знающего. Иногда мне просто хотелось бежать из собственного дома. Однажды, когда чаша моего терпения в очередной раз была переполнена, в мою голову пришла мысль снять квартиру в другом городе и переехать туда жить с дочкой. Со временем я научилась справляться с подобными эмоциональными взрывами в моей голове.

Я старалась привыкнуть к Михаилу; когда он вёл себя безудержно, скрывала раздражение. Я старательно держала в себе весь негатив. Но тогда даже себе я не могла признаться, что у меня никак не получается принять этого человечка. Мне достался совершенно потерянный ребёнок, каким я сама была когда-то – я понимала это, как и то, что мне нужно его защитить, но не догадывалась, от чего именно. Привязанность к Мише у меня так и не появилась.

Спустя недолгое время Андрей признался мне в любви. Я не хотела его обманывать, поэтому сказала честно, что пока не испытываю к нему таких же чувств. Этап влюблённости я перескочила. Да, я никогда не была влюблена в своего мужа. Никогда. Говорю же, не мой типаж. Просто увидела в нём хорошего человека. Всё. И, по моему мнению, этого было достаточно для создания прочного союза.

Так в моём доме появились двое мужчин. К тому же позже мы завели собаку. Всё, как полагается в настоящих семьях. Я гордилась собой. Гордилась, что смогла создать настолько безупречную семью, можно даже сказать, образцовую. Поверьте, это стоило немалого труда. Причём Миша и моя дочь Валерия были безумно похожи друг на друга, поэтому никто и не догадывался, что они не родные брат и сестра. Всё сложилось точно, как картинка пазла.

Я даже начала готовить. Каждый день тащила домой пакеты с продуктами, кормила своих домочадцев. Правда, Андрей денег на еду не давал, что меня почему-то не настораживало. Андрей принимал эту ситуацию как должное. Он не спрашивал, есть ли у меня деньги на продукты, он просто каждый вечер с удовольствием кушал приготовленный мною ужин, а я с удовольствием кормила семью. Мне было стыдно просить денег, так как я всегда боялась выглядеть меркантильной в глазах мужчины. Я даже скажу больше: когда какой-либо мужчина проявлял ко мне хоть чуточку внимания, я всегда чувствовала себя обязанной ему за это и старалась угодить. Так произошло и с Андреем. Я была благодарна ему за то, что он связал свою жизнь со мной – откуда было знать, что нас ждёт дальше? Тем не менее я старалась отблагодарить его и делала всё, чтобы ему и Мише было хорошо в новом доме, в новой семье.

Как-то раз я всё-таки осмелилась попросить у Андрея денег на продукты. На следующее утро он, уходя на работу, поцеловал меня спящую и сказал: «Я на кухне оставил тебе тысячу». Целую тысячу рублей, подумать только! Но и этому я тогда была безумно рада. В общем, как бы помягче сказать, деньгами он меня не баловал все наши восемь лет совместной жизни. Ещё вначале мне следовало сделать надлежащие выводы, но я слепо верила в наше будущее, знала, что смогу стать счастливой с этим человеком.

Через полтора года мы поженились. Он сделал мне предложение восьмого марта на кухне за завтраком. Как-то так. Кольцо мне, естественно, не понравилось: вкуса к украшениям у моего избранника не было всё от того же слова «совсем». Соответственно, никаких эмоций от столь долгожданного жеста у меня не возникло. Ну, предложение, ну, кольцо, и что? Нет, я, конечно, изобразила удивление и даже радость, но как-то уж слишком ожидаемо и банально всё это происходило. Я хочу сказать, что эффекта неожиданности его действия не произвели.

Отца не вдохновила идея грядущей свадьбы. Он никогда не видел в Андрее настоящего мужчину, способного обо мне позаботиться. Поэтому на свадьбе, выпив, папа прочитал новоиспечённому мужу жёсткую лекцию. Короче, свадьба коту под хвост.

Я давно поняла, что от Андрея папа не был в восторге. Мой отец и мой муж – совершенно противоположные люди. Андрей очень спокойный, кроткий, безобидный человек, преданный и неспособный на обман и подлость – так мне тогда казалось. Нет-нет, конечно, мой отец – не монстр. Папа очень справедливый, добрый, душевный, бескорыстный человек, лучший на свете, но его характер и характер моего мужа – это огонь и вода. Однако со временем, несмотря на это, мой отец проникся симпатией к Андрею. Устроил его к нам на работу, как и первого моего мужа когда-то. Так мы стали работать вместе.

Андрей предстал передо мной человеком беспомощным и ранимым, совершенно не способным защитить ни меня, ни себя. Поэтому мне пришлось брать на себя эту задачу. Я боролась за нас обоих. Будучи уверенной, что перед моими отцом и братом Андрей не сможет за себя постоять, я никому не позволяла и слова плохого сказать о нём, никому не давала его в обиду. Мой муж был слаб и не умел бороться даже за свои принципы. Совсем. Поэтому в нашем союзе я сразу заняла лидирующую позицию. Слабость его характера не помешала мне принять его за хорошего семьянина.

Когда мы жили вместе, то никогда не ссорились. После первого неудачного брака я твёрдо уяснила, что в браке не должно быть оскорблений, грубых высказываний в отношении друг друга, унижений, матерных ругательств и неуважения. Это крайне важно! Когда мы с мужем начинали отношения, мы договорились об этом и за все годы существования «нас» ни разу не нарушили наше «соглашение».

И даже когда у нас бывали ссоры, а они случаются у всех, мы не оскорбляли, не унижали и не старались зацепить друг друга побольнее. Может быть, поэтому и ссоры-то у нас бывали несерьёзные. Мы могли поссориться из-за китайцев, из-за законодательства нашего бестолкового… Из-за погоды. Всяких казусов хватало. Но Андрей умел то, что ни у кого раньше не получалось. Он мог успокоить, когда меня дико несло в ссоре. Он брал стакан воды, набирал полный рот и выплёвывал мне в лицо. От этого становилось смешно, и проходила всяческая злость на него. Так мы и мирились. А однажды он меня измазал пеной для бритья, после чего я тоже моментально успокоилась, правда волосы не могла сутки расчесать, так как на какое-то время они превратились в солому.

Дело в том, что когда вы обижаете любимого человека, раните его чувства, у него возникает защитная реакция, и он начинает отвечать тем же. И всё! Тут вы оба переходите грань. С этого момента прийти к какому-то компромиссу, к перемирию будет с каждым разом сложнее. Внутри каждого из вас сформируется сосуд с обидами и оскорблениями, который с каждой ссорой будет наполняться. Будьте уверены, каждое обидное слово, брошенное в сердцах, останется там. И в один прекрасный момент эта ёмкость переполнится. И произойдёт БУМ! Конец всему! Точка невозврата, откуда отношения, увы, уже не вернёшь.

Мы с Андреем строили наши отношения по всем канонам, не оскорбляли друг друга, словно придерживались простых правил из книги «Как построить крепкий брак». Мы заботились о чувствах друг друга, бережно хранили их и не валяли в грязи. Наши отношения строились качественно, для чего использовались самые лучшие «материалы». Я была твёрдо убеждена, что для построения крепкого союза нужен несокрушимый фундамент, и его прочность зависела только от нас. Поэтому ещё в самом начале я наполнила наши отношения честностью, уважением, доверием и многим другим, без чего построить семейное счастье невозможно.

Я ценила Андрея, всегда гордилась им и никогда не выносила сор из избы, чтобы не испортить его репутацию идеального мужа. Хотя и ссорились мы с ним крайне редко и по пустякам. Мне завидовали, а наша семья служила для других эталоном.

Со временем я уговорила его продать старенькую «тойоту» и купить что-то посвежее. Он, конечно, считал это бредовой идеей, ему на тот момент ничего не нужно было, стремлением добиться чего-то большего даже не пахло, но всё-таки компромисс был достигнут… Затем мы быстро продали купленную машину и, сами того не ожидая, купили трёхлетний белый «мерседес» С-класса. Радовались тогда как дети. Впервые мы сделали что-то вместе и оказались на равных.

Всем известно, что человек, родившийся в «золотых пелёнках» и с раннего детства привыкший получать лучшее, вряд ли будет мыслить так же, как человек, выросший в семье со средним достатком. Поэтому с Андреем мы были слишком непохожи: разные ценности, разные планы на жизнь, разные взгляды на семейный бюджет – естественно. Но в тот момент социальная пропасть между нами, которая зачастую душила меня, наконец уменьшилась. И тогда мы были счастливы по-настоящему. Именно в то время наши отношения были особо прочными.

Мы достигли равенства и, как обычные семьи, зарабатывали и копили деньги. Когда накопили, решили обновить «мерседес», купить Е-класс. Не получилось. Поэтому в моей голове поселился дерзкий и коварный план. Я предложила отдать отцу накопленные мной и мужем деньги и забрать его «Ленд Крузер», при условии, что он добавит денег и купит себе новый. Соблазн был велик, и папа согласился, невзирая на то что мы отдали ему сумму вдвое меньше стоимости его старой машины и что на новую машину ему пришлось добавлять втрое больше.

У нас появились общие интересы, о которых мы даже не догадывались до встречи друг с другом. Мы вместе росли и развивались. В сексе было всё великолепно. Мы старались внести в интимную жизнь новые моменты. Я надевала для него самое красивое и сексуальное бельё. Даже эротические игры были в нашем арсенале. Мой муж – первый и единственный мужчина, который доводил меня до оргазма.

Нам было безумно весело вместе, ведь Андрей умел рассмешить меня до колик. Внешне мы подходили друг другу настолько, что незнакомые люди на улице говорили, какая мы красивая пара. Мы гордились собой и постоянно говорили это друг другу, не понимая, как любящие семьи могут постоянно ругаться и унижать друг друга. Никто даже представить не мог, что когда-нибудь один из нас окажется способным на измену. Наше расставание могло присниться только в самых страшных кошмарах.

Помню, как мне приснился однажды подобный сон. Проснувшись, я долго не могла прийти в себя. Сидя в постели, плакала и была не в силах успокоиться. Казалось бы, просто сон, но он тогда безумно напугал меня. Я очень боялась потерять мужа, ведь за это время я привязалась к нему и не представляла дальнейшего существования без этого человека.

Так я полюбила своего мужа. Я полюбила его не за красивые речи или дорогие подарки, ведь Андрей совершенно не умел говорить и порой был суховат со мной. Подарками он меня тоже не засыпал. Иногда кажется, что я полюбила не человека, а его отношение ко мне.

Так, как я смеялась с ним, больше я не смеялась ни с кем. Он заботился обо мне, когда я болела. Первое время он даже готовил, хотя потом это быстро куда-то улетучилось, несмотря на его многообещающие кулинарные способности. И только сейчас я понимаю, чего в нашем браке не хватало изначально. В нём не хватало ответственности Андрея как главы семейства.

Ответственность мужчины в семье – это не про слова. Это про действия. И мне действий Андрея очень часто не хватало. Мне пришлось встать за штурвал нашего семейного корабля и взять командование на себя.

В наших отношениях Андрей не проявлял активности. Это, конечно, не говорит о том, что он был абсолютно безынициативен. Он просто не умел самостоятельно, без моей помощи воплощать в жизнь свои идеи. Ему не хватало смелости, он боялся ответственности, поэтому реализовать задуманное у него никогда не получалось. Ему катастрофически недоставало волевых качеств, духа авантюризма, способности пойти на риск. Поэтому он искал и нашёл меня: женщину, которая будет полностью реализовывать его идеи, ну или хотя бы большую часть из них, и я с радостью это делала.

Я чувствовала себя одной из тех великих женщин, рядом с которыми мужчины становятся известными бизнесменами, политиками. Я хотела и готова была приложить все усилия, чтобы Андрей стал самодостаточным. Желание им гордиться заставляло меня проявлять инициативу, искать возможности воплотить его замыслы и помогать с их реализацией. Моё гипертрофированное желание заботиться об Андрее и во всём ему помогать начало меня поглощать.

В такой ситуации естественно, что мой муж не был успешным в чём-либо, помимо удовлетворения меня. Он не стремился учиться, не делал карьеру, у него не было хобби. Зато с ним я не плакала. И до появления человека по имени Саша в нашей жизни Андрея всё устраивало.

«Властвуй, доминируй, унижай!» – нет, это не было моим лозунгом в браке. Но то, что в нашей семье я занимала доминирующее положение, – неоспоримый факт, несмотря на моё стремление поднять мужа как можно выше по социальной лестнице. Возможно, в этом нет вины Андрея, и причина этому кроется в моей низкой самооценке, которая в детстве часто шла по плинтусу. Потому сейчас для её поднятия и укрепления собственной значимости я допускаю присутствие в моей жизни слабого мужчины. Я ведь изначально понимала это и на подсознательном уровне стремилась просто заботиться о слабом человеке, как, впрочем, поступаю всю свою сознательную жизнь. Это моя модель поведения: помогать слабым, чтобы чувствовать себя сильной и реализованной в этом мире. Поэтому за Андрея я стояла горой.

Я даже поссорилась с подругой, с которой мы до сих пор не общаемся: она сказала, что Андрей мне не пара. Такой плевок в сторону мужа я не могла оставить без внимания.

При всей полноте отношений и семейной идиллии я так и не родила от Андрея ребёнка. Почему? Через полгода после того, как мы начали встречаться, я пошла к гадалке. Она не предсказала грандиозного будущего с Андреем, но нагадала скорую беременность и дала совет: не рожать от этого человека. Глупо, конечно, но я последовала совету той гадалки. Через полгода после этого я действительно забеременела.

На первой же неделе врачи обнаружили отслойку плаценты, сказали, что беременность будет протекать тяжело и, чтобы сохранить ребёнка, нужно будет все девять месяцев провести на сохранении. Я не была к этому готова, поэтому решила сделать аборт. Тем более на тот момент мы ещё не поженились, а в очередной раз выходить замуж «по залёту» я не хотела. Мне сначала сделали выскабливание, потом лапароскопию, потом опять выскабливание. В общем, пришлось несладко тогда. Андрей был, конечно же, убит. Он никак не мог принять факт, что я не хочу от него рожать. Но в союзе с ним я всегда принимала решения сама.

Казалось бы, следовать совету гадалки легкомысленно, но подсознательно я просто не чувствовала себя защищённой рядом с Андреем. Я не могла доверить ему свою судьбу, а судьбу нашего ребёнка – тем более. Чувствовалось, что Андрей морально не готов отвечать за кого-то, кроме себя. Я любила Андрея в тот момент, но не хотела ошибиться второй раз и родить ребёнка не от того человека. Ребёнок – это огромная ответственность, родить его от человека, с кем женщина не чувствует себя в безопасности или с кем не видит своего будущего (что ещё страшнее), – большая ошибка.

И дело совсем не в том, что Андрей был бы плохим отцом. В его способности нянчиться с ребёнком, варить кашу, пеленать и гулять я никогда не сомневалась. Андрей просто не стремился зарабатывать больше своих двадцати тысяч в месяц, и когда мы только начали жить вместе, я, в принципе, не видела от него денег. И знала, что стоит только появиться ребёнку в нашей семье, как всё ляжет на мои плечи, ведь муж не поможет финансово в воспитании ребёнка. А я не хотела жалеть, что вышла за него замуж.

С Андреем мы не придавали «большого» значения сложностям в воспитании детей, хотя эти сложности были, как и во всех семьях. Мы просто жили друг для друга, а наши сын и дочь были всегда рядом, хотя и бесили друг друга частенько.

Говоря о наших отношениях, хочу заметить, что Андрей всё-таки многое дал мне. С ним я перестала бояться узнавать что-то новое, потому что он всегда был рядом. Он стал для меня тем самым другом, которого мне не хватало с детства и с которым мне было не страшно путешествовать, ведь я знала, что не одна. Мы часто выбирались куда-нибудь отдыхать, любили останавливаться в красивых отелях. Часто ходили в рестораны. Я даже стала с ним моложе выглядеть, кардинально изменив свою внешность. И то, какая я сейчас, полностью его заслуга. С ним я росла и развивалась.

Мне казалось, я люблю его и ни за что в жизни не сделаю ему больно. Живя с ним эти годы, я никогда не позволяла ничего лишнего, не знакомилась в барах, не обманывала. Отношения были чистыми и прозрачными. Между нами не было секретов, царило доверие. Если я и недоговаривала ему что-либо, то в конце концов не выдерживала и выкладывала всю правду. Я не могла позволить, чтобы между нами была даже малейшая недомолвка.

Андрей не звонил и не ехал с проверками, когда я где-то отдыхала вечерами с подругами, и, если мне оказывали знаки внимания посторонние мужчины, мой муж узнавал об этом первым и из моих уст. Со временем мы даже перестали обсуждать такие моменты. И с очередного мероприятия я всегда торопилась домой, не потому что мой муж будет недоволен отсутствием своей жены, а потому что знала: он меня ждёт!

Я тоже доверяла мужу. Чтоб вы понимали: этому доверию не было конца и края. Он так же отдыхал с друзьями, и у меня не возникало глупых вопросов по этому поводу. Я даже старалась сделать всё, чтобы мой муж среди своих друзей выглядел как можно лучше. Вы будете смеяться, но на такие встречи я сама чистила ему обувь, потому что он никогда не уделял ей особого внимания. Я не долбила его телефон звонками. И если его не было дома в четыре-пять утра, то переживала не о том, что в этот момент он может быть с другой женщиной, а о том, что уже очень поздно, а он уехал на машине, вдруг чего случилось, дорога же всё-таки…

В день нашей свадьбы мой будущий муж пришёл домой в семь утра, потому что накануне вечером у него был мальчишник, и, кстати, я сама была инициатором, чтобы на мальчишнике был стриптиз, это же мальчишник!

Я гордилась, если незнакомые девушки писали моему мужу в соцсетях или улыбались ему, когда машина останавливалась на светофоре. Я понимала, что в такие моменты эти девушки завидуют мне, сидящей рядом жене. Всё потому, что мы привыкли доверять друг другу и думали, что так будет всегда. Мы не задавали друг другу вопросов, они, в принципе, не появлялись. Мы просто ничего друг от друга не скрывали.

Он отпускал меня с подругами вечерами и был спокоен, что я не закручу с кем-то роман у него за спиной. Когда приходила домой под утро, он тихо-мирно спал в нашей кровати, зная, что будет достойно награждён за своё ожидание. Я залезала под одеяло и будила его ласками, что всегда заканчивалось бурным сексом. Он до безумия любил это. Мы были родными душами, имели много общих интересов, увлечений, постоянно чему-то друг друга учили, читали мотивационные книги. Идеальная пара. Мы дополняли друг друга.

В любых отношениях всегда должны участвовать двое. Конечно, каждый из нас где-то глубоко в душе эгоист. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Но тем не менее ничего не бывает в мире бесконечного, и, если постоянно будете «употреблять» человека, он рано или поздно кончится. Совсем. Неожиданно для вас. Это закон.

Любой нормальный и адекватный человек, ощутив заботу близкого, тут же отзовётся обратной ВЗАИМНОЙ реакцией. По-другому не будет и быть не должно. Ведь если отношения взаимны: есть уважение, доверие, то и забота будет взаимной! Поэтому мы с мужем заботились друг о друге. Мы брали из отношений всё самое лучшее, не смотря на наши недостатки.

Есть такая цитата Кэрри Брэдшоу из фильма «Секс в большом городе»: «Если дружба более долговечна, чем любовь – разумно ли строить семью с другом? А если в отношениях нет секса – чем муж будет отличаться от твоих остальных друзей?»

Так вот, наш брак был построен прежде всего на дружбе. И я всегда считала, что это самое главное. Ведь страсть между супругами рано или поздно уходит, и после неё что-то должно остаться. И это «что-то» – дружба, которая будет связывать двух людей до конца их жизни. Поэтому мы с мужем были большими друзьями, и я поддерживала его в любых авантюрах и начинаниях. Например, если он хотел прокатиться на воздушном шаре, мне приходилось соглашаться на полёт, хоть я и боялась высоты. Ничего не поделаешь, мы привыкли всё делать вместе.

Психологи убеждены, что, когда любовь и дружба идут рука об руку, отношения в браке становятся особо прочными. Контроль над эмоциями ведётся произвольно, муж с женой относятся друг к другу снисходительно и терпеливо, острые углы сглаживаются сами собой. В нашем браке было именно так.

Но настоящая любовь – это сочетание сильной страсти и дружеской привязанности. Поэтому очевидно, что в нашем браке мы слишком перестарались, играя в дружбу, и не уделяли внимания самому главному – страсти, которая со временем потихоньку стала куда-то улетучиваться. Нас это не насторожило, а зря. Через некоторое время Андрей почувствовал, что запахло жареным, но было уже поздно. Пылкие свидания в супружеской спальне, которые всегда заканчивались бурным сексом, стали случаться реже.

Отношения с детьми стали усложняться. А если сказать точнее – мои отношения с Мишей. Я старалась дать всё сыну Андрея, забывая при этом, что моей дочери нужна особая любовь и ласка. Валерия с детства росла очень общительным и приветливым ребёнком. С приходом Михаила она стала постепенно отдаляться и замыкаться в себе. Особенно это почувствовалось в период её полового созревания. Она тогда отвергала всех и вся. И в первую очередь меня. И вскоре я совсем потеряла связь с ней.

Андрей же не выполнял функции отца в той мере, на какую я рассчитывала, когда привела его в наш дом. Поэтому для Валерии он никогда не был авторитетом в семье в той степени, в которой мой отец служил авторитетом для меня.

Миша рос гиперактивным ребёнком, от которого уставали абсолютно все, даже родная бабушка. С ним было действительно сложно. Приходилось повторять просьбы по несколько раз, потому что с первого раза он ничего не запоминал, не понимал, о чём его просят, не вникал. Нужно было повторять одно и то же снова и снова. Порой казалось, что этот ребёнок просто испытывает меня на прочность. И так изо дня в день. Я изо всех сил пыталась не нервничать, но с каждым днём становилось всё сложнее держать себя в руках. Миша раздражал мою дочь, постоянно приставал к ней, рылся в её вещах, а она хотела простого тихого спокойствия.

Андрею я ничего не могла объяснить, думала, он понимает. Он, может, и понимал, но бездействовал, как и всегда, занимал позицию наблюдателя. И до сих пор я не испытываю к Михаилу той привязанности, которую испытывала бы родная мать.

Как-то мы с Андреем сходили к психологу, и, выслушав нас, она заявила, что я не могу до сих пор принять Мишу. Тогда я резко на это отреагировала. Я ведь столько старалась сделать для него! Из кожи вон лезла, чтобы угодить Андрею и показать, что Миша мне как родной. Но никто этого не замечал, Андрей уж тем более. Все считали, что Лере, как родной дочери, я даю всё, а Мише ничего. А я всё время доказывала обратное. И чем сильнее я старалась доказать, тем меньше в это верил Андрей и тем сильнее от меня отдалялась Лера.

Михаил был особым ребёнком. У него был синдром гиперактивности и дефицита внимания. Он вёл себя очень агрессивно и иногда даже дико. Когда учителя жаловались, я ходила к ним в школу и пыталась объяснить, что это такой ребёнок, просила войти в положение, но меня не слышали. Миша плохо разговаривал, и в пять лет я почти не могла понять, что он говорит. Я нашла хорошего логопеда, и она выровняла ему речь. Миша зачастую был не в состоянии подобрать слова, чтобы выразить свои желания, приходилось подолгу формулировать мысль. Порой, пытаясь выразиться, он просто забывал, о чём изначально хотел попросить. Мне сложно было с этим свыкнуться, но со временем проблема решилась. Но связи с Мишей у меня так и не появилось.

Родного ребёнка мать чувствует всегда. Она чувствует его настроение, видит его душевное состояние. В ситуации с Мишей я не чувствовала ничего, как бы ни старалась. Он был где-то далеко от меня.

Иногда он делал что-то нехорошее, а я, раздражаясь, думала, что это он специально. Я сейчас даже описать не могу, как сильно порой меня раздражал Михаил. Он рос плаксивым, считающим себя вечно обделённым. Ему всего нужно было давать вдвойне – внимания, любви, каких-то материальных благ, но даже тогда он не чувствовал себя полноценно. Временами у меня просто опускались руки.

Вначале я упорно пыталась его воспитывать. Но Андрей не разделял мои методы и всегда давал понять, что мне не стоит заниматься воспитанием Михаила. Я пыталась воспитать в Мише будущего мужчину. Но Андрею было дико смотреть на такие методы, и теперь я понимаю почему. Андрея никогда не воспитывал отец, он не знает, что такое мужское воспитание. Я же росла в полноценной семье и видела, как отец воспитывал моего брата. Более того, я считаю такое воспитание достойным. Но Андрей, человек, воспитанный женщиной, не позволял применять иногда столь необходимую жёсткость. Поэтому со временем я отошла в сторону.

Наша семья при любой ссоре стала делиться на два лагеря: я с Лерой и Андрей с Мишей. Михаил в такой ситуации всегда вставал на сторону отца. Они с Андреем уединялись в комнате сына и днями оттуда не выходили. Я чувствовала себя в такие моменты надзирателем, видя, как они сидят в комнате и, словно наказанные дети, боятся выйти.

Живя в моём доме, Андрей никогда не считал его своим и при любой ссоре указывал на это, как будто обвиняя меня. А я и вправду чувствовала себя виноватой. Мне даже временами было стыдно за себя, ведь Миша и Андрей живут в моём доме, поэтому я считала себя обязанной обеспечить им достойную жизнь, я не имела права каким-либо образом ущемлять их права.

Так мы и жили, он с сыном, а я с дочкой. Но, несмотря на наши размолвки из-за детей, нам было хорошо вместе. Мы часто ездили за приключениями. Я даже завела блог «Маленькие хитрости семейного счастья». Хоть и чувствовала себя счастливой, в глубине души я понимала, что чего-то в нашем союзе не хватает. Всё протекало спокойно, без эмоций.

Теперь знаю: в нашем союзе не хватало главного – СТРАСТИ.

Страсть – очень хрупкая вещь. Но она держит на себе целый пласт брачных отношений. Страсть присутствует, когда в отношениях люди за что-то или с чем-то борются, а в нашей семье долгое время было слишком тепло и уютно. Мы слились в единое целое, а ведь каждый человек – прежде всего личность, и она индивидуальна. Именно поэтому в браке у каждого должно оставаться неприкасаемое личное пространство.

И только сейчас я понимаю, что наш брак был сплошным самообманом с моей стороны. Я изменяла своим принципам, часто критиковала себя за недостаток любви к Михаилу, делала исключительно то, что «надо», и смиренно молчала о том, что хочу, в то время как надо громко кричать о своих желаниях.

Как я уже сказала, ссоры были редким удовольствием в нашей семье. И если мы ссорились, то в основном из-за того, что не совпадали интересы или расходились мнения. Вот и всё. Поэтому мирились быстро и, что самое обидное – тихо, а хотелось порой помириться так, чтобы все соседи слышали. Из-за того, что в отношениях не было страсти, мы даже не ссорились нормально.

Всё пошло не так, когда я стала зарабатывать больше. Намного больше. Тогда мне понадобилось, чтобы мы опять были на равных. Андрей даже ушёл из семейного бизнеса, чтобы попробовать зарабатывать больше, но у него не получилось. Раз за разом он принимал неверные решения, после чего впадал в глубокую депрессию, а я его жалела.

Вся проблема в том, что он всегда боялся принимать решения сам. Раньше за него это делала мама, потом эстафету переняла я. Кто будет после меня – неизвестно. Он всегда боялся ответственности, ведь если за вас принимает решение кто-то другой, то в случае провала всегда можно переложить вину на того самого «другого». И Андрей всю жизнь это практиковал, пока через восемь лет не кончилось моё терпение.

Я понимала, что не испытываю в браке нужных мне эмоций. И потому всегда знала, что когда-нибудь придёт человек, который даст мне эти самые чувства и перевернёт всё с ног на голову. Ведь не бывает женщин без эмоций, есть мужчины, которые неспособны их вызвать в женщине.

Опоздавшая любовь – это самое сильное чувство, которое когда-либо может испытать женщина. Я её так боялась. Но она всё-таки пришла и перевернула мою жизнь.