Читать книгу Рожденная без тела - Анна Медь - Страница 2
Полиция
Оглавление– Добрый день, ваши документы, – неожиданно раздался грубый голос над ухом Альбины.
Женщина оторвала взгляд от входной двери клиники и медленно перевела его на мужчину в форме, незаметно оказавшегося рядом.
– Они украли моего малыша, – тихо сказала она и посмотрела прямо в глаза мужчине. – Арестуйте их, пожалуйста. Помогите мне. Найдите моего ребенка, – забормотала Альбина и вцепилась в рукав полицейского.
– О чем вы говорите? – серьезным тоном продолжил полицейский. – Можно ваши документы?
– Какие документы?! – заорала Альбина и вскочила со скамейки. Вы слышите, что я говорю? У меня украли ребенка! А вы просите какие-то документы?!
Глаза женщины сверкали, она трясла полицейского за рукав, а из глаз катились крупные слезы.
– Похоже, она не в себе, – сказал второй полицейский, подоспевший на помощь первому.
– Сейчас мы проедем в отделение, там во всем разберемся, – ласковым голосом сказал он и взял Альбину под руку.
– Вы поможете мне? – умоляющим голосом протянула женщина и заглянула ему в глаза.
– Мы всем поможем, всех найдем, – так же ласково ответил полицейский и, взяв Альбину под руку, повел к полицейской машине.
Женщина покорно села на заднее сиденье и тоскливо взглянула на серую дверь клиники, которую через минуту уже не было видно.
Через три часа
– Значит, вы утверждаете, что у вас украли новорожденного ребенка профессор и его помощница, у которых вы наблюдались всю беременность? – спросил следователь Альбину, уставившуюся в одну точку.
– Да, – чуть слышно ответила она, не отводя взгляда от окна, – зачем вы сто раз спрашиваете одно и то же?
– Потому что здесь кое-что не сходится, моя дорогая. Мы проверили это здание, и оказалось, что оно шесть месяцев на ремонте. Владелец здания представил все необходимые документы. Скоро там откроется бизнес-центр, а клиники никогда не было, и быть не могло. Кроме того, мы осмотрели здание изнутри, никакого медицинского оборудования, а уж тем более такого сложного, как для ЭКО, там нет.
– Как это не было? Вы что-то путаете. А кто, по-вашему, мне делал ЭКО?
– Хороший вопрос. Я надеялся, вы ответите на него. А еще расскажите, наконец, где ваш ребенок. Врач, осмотревший вас, утверждает, что вы недавно родили. Так может быть хватит ломать комедию с похищением? Где ребенок?
–– Я еще раз повторяю, – раскачиваясь на стуле, монотонно произнесла женщина. – У меня начались схватки раньше времени. Грета, помощница профессора, позвонила ему. Он приехал на роды. Я родила ребенка. Потом мне что-то вкололи, и я уснула, а когда проснулась, никого рядом не было. Тогда я пошла в клинику, где наблюдалась всю беременность.
– А как вы связывались с Гретой и профессором?
– Я им звонила. Они сказали, можно звонить в любое время, даже ночью.
– Значит, у вас есть их телефоны. Верно?
– Верно. Точнее были их телефоны. Когда я очнулась, в телефонной книге их номеров почему-то не было.
– Послушайте, дорогуша, – следователь вскочил со стула и ударил ладонями по столу, – вы издеваетесь надо мной?– Послушайте сами себя. Что за чушь несёте? Вы утверждаете, что наблюдались в несуществующей клинике, у профессора, который принимал роды. Телефона и адреса этого профессора и его помощницы у вас нет. Новорождённого тоже нет. – А может все было по-другому? Вы в одиночестве родили ребенка, а потом избавились от него? А теперь пытаетесь замести следы, придумывая несуществующих профессоров? – с бордовым лицом и вздутыми желваками следователь орал на Альбину, которая не сводила глаз с окна, молчала и покачивалась на стуле.
Вдруг дверь открылась, и громко шаркая ногами, в кабинет зашел молоденький сержант.
– Вызывай психиатрическую бригаду, – раздраженно процедил ему сквозь зубы следователь и вышел из кабинета.
Через 12 часов
– Классический случай, коллега, – говорил врач Иван Михайлович, в белоснежном наглаженном халате, своему приятелю-следователю с вздутыми желваками и густыми нависшими бровями. – Дамочка родила ребенка и избавилась от него, а потом, желая скрыть свою вину, инсценировала все эти поиски пропавшего младенца. Другого объяснения исчезновению ребенка я не нахожу. Что стало причиной пока сказать сложно. Возможно, стресс и послеродовая депрессия, а может быть просто нежелание иметь детей. В любом случае это наш клиент. Будем присматривать, если узнаем что-то новое от пациентки, я сообщу.
– Хорошо. Рассчитываю на тебя. Очень не нравится мне эта история. Чуйка подсказывает, что дело очень темное.
Иван Михайлович пожал мозолистую руку следователю и пошел к палате. В ней на холодной кровати в позе эмбриона с застывшим безумным взглядом лежала Альбина.
Понаблюдав за пациенткой через приоткрытую дверь и убедившись, что в успокоительных она сейчас не нуждается, он пробормотал:
– Ничего, ничего, вылечим, – затем развернулся и направился в сторону своего кабинета.
В это время в пустой и холодной квартире на полотенце лежал младенец и громко плакал. Никто не подходил, никто не слышал, никто не видел этого ребенка. Полицейские, сотню раз проходившие мимо него, даже не подозревали, что или кто скрывается в квартире женщины.
Только Альбина судорожно вздрагивала и прислушивалась каждый раз, когда крик младенца становился особенно отчаянным. Потом врачи называли это шизофренией, а соседи по палате с удовольствием рассказывали, как у них тоже в голове появляются голоса далеких и близких родственников.
Ребенок
Не нуждаясь в том, без чего обычный человек бы не выжил – сон, вода, еда, дыхание – ребенок рос как обычные дети. Только без тела.
К своим двум годам дочь Альбины поняла, что может перемещаться где угодно и как угодно. В четырех стенах ей уже было невыносимо скучно, поэтому она частенько приходила к соседям, сначала по квартире, потом по подъезду. А потом и вовсе летала, где ей вздумается.
Девочке нравилось наблюдать за другими взрослыми и детьми. У них она училась словам, жестам, мимике. Усердно повторяла за ребятами новые звуки, буквы, фразы. Только привыкнуть к тому, что никто ее не слышит, у малышки никак не получалось.
В пять лет девочка стала часто подглядывать за малышом Гришей из соседнего дома. Мама учила его читать и писать, а девочка училась вместе с ним. Только писать у нее не получалось, потому что взять карандаш в руки она не могла.
С возрастом девочка начинала понимать, что у всех людей есть мамы и папы, а значит, и у нее где-то возможно есть родители. Просто их надо найти. Но как это сделать, пока не понимала. К пятнадцати годам тоска по людям и по родителям, которых она никогда не знала, стала совсем невыносимой.
Она все пристальнее наблюдала за людьми и все чаще расстраивалась. Ей было непонятно почему, имея возможность прикасаться друг к другу, имея возможность получать столько радости от жизни, люди были несчастны. Они ссорились, злились и даже убивали друг друга, а некоторые и сами себя.
Однажды в самом верхнем ящике большого шкафа, между страницами журнала по вязанию, девушка нашла фотографию худощавой женщины с впалыми щеками и большим животом. «Может быть, это моя мама?» – подумала она. С того дня девушка стала перемещаться по всем квартирам подряд, пытаясь найти женщину с фотографии, но такая, к сожалению, не встречалась.
Как-то в раздумьях о своем бесцельном существовании она пролетала над парком одной из психиатрических лечебниц. Вдруг взгляд ее остановился на женщине в красной шали, которая, покачиваясь, сидела на скамье и что-то бормотала. Лицо этой женщины показалось очень знакомым.
Вдруг мысль яркой вспышкой ослепила девушку. Подлетев к Альбине, девушка замерла.
– Мама, мамочка, мамочка,– прошептала она и коснулась руки Альбины.
Женщина в красной шали вздрогнула, прислушалась, и медленно перевела взгляд в сторону, где стояла девочка.
– Мамочка, ты меня слышишь? – закричала девочка изо всех сил.
– Кто здесь? – женщина вслушивалась и всматривалась в воздух, откуда исходили звуки. Ни одного человека поблизости не было. Только высокая береза шелестела пожелтевшими листьями в такт порывистому ветру.
– Мамочка, это я. Услышь меня, пожалуйста,– шептала девочка и целовала руку Альбины.
Вдруг верхняя губа женщины задрожала, и из глаз полились слезы.
– Дочка, я слышу тебя. Я слышу. Маленькая моя доченька. Я всегда знала, что ты жива. Милая моя. Где ты? Я не вижу тебя.
Женщина вскочила со скамьи и начала метаться в разные стороны, пытаясь раздвинуть руками воздух. Ей казалось, еще чуть-чуть, и она увидит свою дочь, рожденную пятнадцать лет назад.
– Дочка, где ты? Я хочу обнять тебя. Дай мне обнять тебя.
Проходившие мимо санитары заметили метания Альбины, и подошли к ней.
– Милочка, что вы делаете? – строго спросил высокий худощавый санитар и вынул руки из карманов.
