Читать книгу Главный герой - Анна Михайлова - Страница 9

Расстелив плед под молоденькой сосной, утром следующего дня Вета улеглась с блокнотом на живот, скинув босоножки и скрестив ноги. Голые пятки овевал прохладный ветерок и одновременно ласково согревало солнышко. Восхитительный температурный контраст. Короткое вязанное платье дарило надежду, что ноги перестанут быть белыми, до синевы. Она нашла крайне удачное место во дворе, можно и немножко позагорать, и поработать.

Накормленные плотным завтраком кашалоты разбежались по делам. Все, за исключением Ивана, который не только не спустился завтракать, но и, как виновато сообщил Костя, не ночевал дома. Отчего-то ее это неприятно царапнуло. Сразу подумала о той девке с рабочим ртом. И стало еще обиднее. Хотя какое она вообще право имеет обижаться? Даже странно. Ее никогда особо чужие похождения не трогали. Свободные люди имеют право развлекаться как хотят. А демоны-искусители в черных рубашках – так тем более.

Именно чтобы отвлечься от назойливых скребучих мыслей, Вета делала короткие наброски в блокнот, намечая позже канву перенести в ноутбук. Постепенно идей становилось все больше, они цеплялись друг за друга, торопясь запрыгнуть на бумагу. В текущей главе книги у нее был временный затор, и автор отступила, надеясь, что само вызреет и вывезет сюжет.

– Роскошные ножки! – Костя плюхнулся рядом на плед, возникнув внезапно, как черт из табакерки.

– А у тебя – уши, – улыбнулась Вета, расхохотавшись от того, как вытянулось его лицо.

– Как это – уши? Только уши?

– Все остальное – тоже ничего. Но уши у тебя почти эльфийские. Мне нравятся, правда.

– Тогда ладно. Чем занята? Может пойдем по кофейку?

– Ух ты, здорово. Дай мне пару минут, мысль дописать. Пока не сорвалась.

– Что за мысль? – Костя прилег рядом, опираясь на локти и щурясь, подставил лицо солнцу. – Набрасываю сюжет на дальнее. На ближнем у меня пробка в десять баллов.

– Чего так?

– Понимаешь, – она зарылась кончиком ручки в гриву волос, нервно покачивая скрещенными ногами, – по сюжету главный герой – демон. Весь такой сногсшибательный мачо. Занят своими демонячьими проблемами и тут встречает смертную. Она ему поначалу и нафиг не сдалась, но между ними случается порочный поцелуй и…

– И? – Костя приоткрыл один глаз.

– И не знаю, что дальше.

– По статистике после порочного поцелуя должен быть порочный секс.

– Не-е, у нас принято читателя помариновать, чтобы он нетерпеливо глотал страницы в ожидании «горячего». Должен быть какой-то разговор или ссора…

– Хм… тогда героиню должно минимум куда-то телепортировать, чтобы половозрелый демонюка от секса удержался.

– Да? – изумилась Вета. – Я, наверное, не так себе порочный поцелуй представляла.

– Как это представляла? Тебя что, не целовал никто? – Костя повернул голову с удивленно открытыми уже обоими глазами.

– Целовали конечно!

– Раз тебе это «представлять» приходится, а не вспоминать, то левые у тебя мужики были, Кудряш.

– Мужик.

– Что «мужик»?

– Один мужик был, – опустив голову, тихо произнесла она.

– Один? Ты откуда вообще такая, малыш?

– От мамы с папой, – уныло протянула девушка, зарываясь пальцами в непослушные кудри.

– Ну, хочешь я тебя по дружбе порочно поцелую?

– Ты – что? – вырвалось одновременно у Веты и подошедшего Грозного. Только если первая просто изумилась, то у второго брови сошлись на переносице, оправдывая давний позывной.

Он забыл о времени, не в силах заставить себя отойти от окна кабинета, через которое разглядывал лежащую на пледе тонкую длинноногую фигурку в возмутительно коротком платье, похожем на белую паутинку. Вета совершенно по-девчачьи болтала скрещенными ногами, без какого-либо эротизма, правда, заводило это получше любого стриптиза. Ничего в стратегических местах не было видно, но жадная фантазия легко дорисовывала все, что скрывало ажурное кружево. И чем больше он смотрел, тем больше бесился. Вот зачем она его надела? И главное – для кого? А уж когда к девушке подошел Волчара и нахально развалился рядом – его терпение лопнуло.

– Шеф, я сугубо для дела. У нас тут книга не пишется, – по-мальчишески задорно улыбнулся другу Костя.

– Это она ради твоих поцелуев проститутское платье напялила? – брезгливо ухмыльнулся Иван, кивая на короткий кружевной наряд.

– Что? – Вета, задыхаясь от гнева, вскочила на ноги, – да я его крючком на спор трое суток вязала! И надела только потому, что на шорты сок пролила! А больше ничего подходящего нет! И я…

Она набрала побольше воздуха в грудь, чтобы высказать все что думает об этом угрюмом хаме, как раздался разрывающий перепонки грохот и отброшенная взрывной волной девушка полетела спиной вперед. После чего ее со всего маху приложило об землю. Она застонала, но через мгновение последний воздух выбило из груди, потому что ее накрыло тяжелым мужским телом. Крепкая ладонь прижала ее голову к своей груди и низкий голос зашептал:

– Тихо, маленькая, тихо. Я с тобой.

Грозный накрыл ее собой, стараясь максимально защитить от чего бы то ни было. Инстинкт сработал быстрее мысли. В наступившей тишине он почувствовал, что девушка под ним как-то странно обмякла. Чуть приподнявшись, посмотрел на нее и понял – потеряла сознание. Окончательно добила тонкая струйка крови, побежавшая у нее из носа по подбородку. Иван на скорую руку ощупал ее, переломов не наблюдалось, но и в сознание она не приходила. Стало настолько не по себе, что с малышкой может быть что-то серьезное, что он, рявкнув Косте про врача, поднял ее на руки и торопливо унес в дом. Без него разберутся.

Поднявшись на второй этаж, уложил Вету на кровать, вернулся через мгновение с мокрым полотенцем и начал осторожно вытирать ей лицо и руки. Ажурное платье было безбожно порвано, и он накинул на нее покрывало, не решаясь лишний раз трогать. Бледная, со встрепанными кудрями, она была похожа на фею, которая очень устала в этом мире. И хочет уйти.

– Маленькая, ну давай. Возвращайся, – он сглотнул, осторожно погладив светлые волны, раскинувшиеся на подушке. Ее задорные веснушки едва проступали на мраморном лице. Грозный много чего повидал в своей жизни, но отчего-то ее безжизненность переворачивала в душе что-то забытое. Да что ж ты такая маленькая и хрупкая! Зачем просочилась в мой мир, когда для тебя тут так опасно? Словно желая ответить на его немой вопрос, она открыла мутные глаза.

– Веснушка, ты меня слышишь? – с трудом, словно сквозь густой кисель, она разобрала его слова. Но не могла ответить и просто моргнула. – У тебя – сотрясение. Сейчас врач приедет и осмотрит, хорошо? – Умница. Ты, потерпи. Руки-ноги вроде целы. Сможешь полежать, пока спущусь вниз и узнаю, что там?

Она мгновенно схватила его за запястье, молчаливо умоляя не оставлять одну. Стало очень-очень страшно, как тогда… Она не успела додумать, потому что все ее существо затопил ужас, животный и неконтролируемый. Из глаз сами собой брызнули слезы.

– Нет! Пожалуйста, – судорожно выдохнула Вета.

– Маленькая, ты чего? – она изо всех сил старалась успокоиться, но капли продолжали чертить мокрые дорожки по щекам. Девушка судорожно всхлипывала, изо все сил пытаясь придушить рвущиеся наружу рыдания, – тихо, девочка, тихо. Ну, чего ты? Я же рядом, – не придумав ничего лучше, он взял ее на руки вместе с покрывалом и прижал к себе, успокаивающе поглаживая хрупкие лопатки и косточки позвоночника.

– Не уходи, – прошептала она ему в шею, – страшно.

– Не уйду. Я с тобой, – он обнял ее, словно отгораживая руками от всех опасностей этого мира. Какая же она тростинка! Нежная, беззащитная. Тонкие руки судорожно сомкнулись на его шее, плечо мгновенно стало мокрым. Щемящая жалость к этой девочке смешалась в душе с холодной злостью, что она пострадала в его доме. Злость была рабочая, та, что позволяет выполнить необходимое с максимальной эффективностью и в сжатые сроки. Он любил эту злость и умел с ней управляться. Но именно ее слезы развязали ему руки. Он понял, что теперь его ничто не остановит – он достанет Маркова во что бы то ни стало. Никто больше не посмеет покуситься на его дом. И его обитателей.

Все это потом. Сейчас нужно успокоить Веснушку. Девочка, в отличие от них, не научена как вести себя в боевых условиях. Да и не должна она этого знать. Для этого есть мужики и то, что называется мужской работой.

Как бы то ни было, Грозный дал ей выплакаться и только когда всхлипывания стали совсем тихими, спросил:

– Маленькая, давай я тебе Моржа пришлю, а? Ты же помнишь этого обжору? Мне правда нужно пойти и узнать, что произошло. Тебе так веселее будет. Я подойду, когда доктор приедет, хорошо?

Она, всхлипывая, кивнула, и после его звонка в комнату зашел Паша.

– Морж, побудь с девочкой. У нее сотряс, мало ли. Доктор приедет, ее осмотрит. Я тоже подойду.

– Принял, – кивнул парень.

Грозный знал, что на Моржа было можно положиться в любом вопросе, не только в такой мелочи. Однако порой именно из-за мелочей можно сделать вывод о преданности.

Он спустился вниз и вышел во двор. В воротах была значительная дыра, жалкие остатки створок сиротливо болтались на петлях. Костя заканчивал разговаривать с приехавшим нарядом, который вызвал очевидно кто-то из беспокойных соседей. Судя по всему, беседа была продуктивной для обеих сторон, потому что после обмена рукопожатиями, стражи порядка отчалили.

– Ну и..? – подошел Грозный к помощнику.

– Сказал, что один из охранников с тротиловой шашкой хотел на рыбалку пойти и не дошел. Неаккуратное обращение и все такое. Пострадавших нет, меры примем сами, претензий не имеем. Благодарность за оперативность выразил.

– Что было?

– Связка гранат. Мы по-быстрому просмотрели камеры. Проезжал мебельный грузовичок. Близнец того, кто привозил на кресло для Веснушки. Пробиваем.

– Думаешь – опять совпадение?

– Думать буду, когда все факты будут на руках. Как она, кстати?

– Сотряс. Но пришла в себя. Расплакалась, – Грозный поморщился, – я с ней Моржа оставил, чтоб не страшно было.

– Сам как?

– Норм, не сильно приложило. Из ребят пострадал кто?

– Два охранника у ворот, и один патрулировал поблизости. Не критично. Врач сейчас будет.

– Давай так: я в кабинете буду, чтоб здесь не топтать лишнего. Как доктор приедет – маякни, надо знать, как девочка.

– Волнуешься?

– Беспокоюсь. Ладно мы, лоси здоровые, а она? Любым ветром сдует. Гражданских наши разборки касаться не должны.

– Девочку жалко.

– Про девочку потом. Я у себя начну прикидывать что и как, закончим с пострадавшими – зайдешь, будем решать, что с Марковым делать. Я за такое расшаркиваться не буду.

– Никто не будет. Все парни злы.

Сильвестр Аристархович, пожилой хирург из военного госпиталя, на пенсию вышел, но без дела сидеть не мог. Поэтому был у них что-то вроде консультанта и скорой помощи, которая все умеет и не задает лишних вопросов. Высокий, сухощавый, с копной седых волос и строгими серыми глазами, которые он прятал за стеклами очков. С ними со всеми старый врач соблюдал минимум субординации в силу того, что большинство из окружения Грозного и он сам не раз оказывались на его операционном столе. И порой врач собирал их, словно паззл, из окровавленных кусочков.

– Во что опять вляпались, олухи? – спросил он едва только вышел из машины.

– Да вот, решили ворота поменять, а старые снимать лень, – ухмыльнулся Костя.

– Смотрю ты – один из шалопаев?

– Я – норм, док. Ребят осмотри.

– Норм или нет, не тебе решать. Веди к ним, и тебя заодно осмотрю.

С подозрением на трещину в руке док погнал одного из бойцов на рентген, остальные отделались ушибами и синяками. Когда врач закончил, он сурово окинул безопасника взглядом из-под очков.

– Это все?

– Нет, док. У нас еще один пациент есть.

– Веди.

– Это… девушка, – замялся Костя.

– Ночная работница?

– Нет, ты что! Нормальная. Гостья.

– Неужели в этом доме появились нормальные девушки? Тем более – веди.

Мужчины поднялись на второй этаж. Костя сунулся в комнату Веты, но ее там не было. «Да ладно?» – подумал он и сунулся в соседнюю дверь, за которой слышался приглушенный мужской голос. В кресле возле кровати сидел Морж и увлеченно что-то рассказывал свернувшейся калачиком на кровати девушке. Она положила ладошку под щеку и с легкой улыбкой внимала рассказчику.

– А гуси у бабки были те еще звери…

Безопасник вошел в комнату, врач шагнул за ним.

– Боже мой! Ромашечка, что вы делаете в этом солдатском вертепе? Здравствуйте, милая девочка, меня зовут Сильвестр Аристархович. Я – врач. Сейчас вас осмотрю. Как вас зовут?

– Елизавета. Можно Вета.

– Какое красивое имя. И хозяйка красивая. Что у вас болит?

– Голова кружится немного. И болит. Подозреваю сотрясение.

– Коллега?

– Несостоявшаяся.

– Тем не менее, очень рад, что девушка не только красивая, но и умная. Выныривайте из-под покрывала, я вас сейчас осмотрю. Что и где у вас случилось.

– Док, прибыл уже? – Грозный появился на пороге, первым делом внимательно сканируя лежащую на кровати девушку. Выглядела она уже лучше, во всяком случае синюшной бледности не было.

– Прибыл. Девушку нужно переодеть для осмотра во что-то просторное. Ее чудное платье безнадежно испорчено.

Ажурное кружево ткани действительно было безжалостно разорвано по бокам и спине.

– Э… док, футболка моя подойдет? Так будет быстрее.

– Вот, олухи, честное слово. Ромашечка, если они вас держат насильно, только моргните. Оставь футболку на кровати и выйдите все вон. Нечего смущать девочку, – не особо церемонясь, врач выставил всю компанию из комнаты.

Костя с шефом отошли к перилам и негромко переговаривались, ожидали окончания осмотра. За окном раздался приглушенный шум.

– Ворота меняют, – кивнул Костя, – я вызвал на сверхсрочный заказ.

– Хорошо. По грузовику что?

– Номера были левые. Грузовик угнан у мебельщиков. Но кто-то срисовал, что именно он приезжал к нам на днях. Его поэтому охрана поселка и пропустила, подумали, что второй заказ везут. И охране указали наш адрес.

– Значит, кто-то по соседству или кто-то из дома.

– Согласен. Проверяю. Что хотел, Серег? – кивнул Костя своему заму, который в ожидании стоял у основания лестницы, ожидая разрешения подойти.

– Константин, я тут подумал: может пока все не разрулим, пусть док не на своей машине приезжает, а на скорой? Я договорюсь. Мало ли. Пусть у дока аппаратура под рукой будет.

– Какой ты, депрессивно-предусмотрительный, – усмехнулся Костя, – ну, давай. Действуй.

– Выслуживается? – кивнул вслед ушедшему Грозный.

– Не без этого. Но эффективен. Мне пока его амбиции не мешают.

– Твой подчиненный, тебе решать. Как здесь закончим, пойдем в кабинет. Есть у меня пара задумок.

Они негромко обсуждали незначительные вопросы, когда к ним подошел доктор.

– Как она? – с тревогой спросил Грозный.

– Сотрясение. Я дал ей успокоительное, пусть поспит. Постельный режим, покой и сон дня на три. И свозите ее все же на МРТ головы. Хотя спину тоже надо проверить, чтобы исключить любые неприятности. Она сильно ушиблась. Там гематома, я обработал.

– Спасибо, док.

– А вы, парни, эту чудную девочку давно знаете?

– Не очень, док, – чуть подобрался Костя, – а что?

– Думал может вы знаете, откуда на красивой спинке такие некрасивые шрамы.

– Какие шрамы? – нахмурил темные брови Грозный.

– Старые. Похоже на ожоги, хотя и резанные тоже были. Печально. Но все равно – замечательная, солнечная девочка. Не знаю, за кого из вас радоваться – но я рад. На тумбочке контакт клиники, свозите ее на днях. Потом анализы мне на стол, – кивнув на прощание, доктор спустился по лестнице и вышел из дома.

– У ларчика все больше и больше секретов.

– Надеюсь, того, кто с ней это сделал уже нет в живых.