Читать книгу Пробуждение первых - Анна Минаева - Страница 3

Кажется, все: вещи собраны, все необходимые звонки сделаны, билет распечатан и лежит в паспорте, деньги во внутреннем кармане. Пора выходить.

К счастью, маршрутку не пришлось долго ждать. Надежда прошла в конец салона, где нашла свободное место у окна и искренне поблагодарила господа за этот подарок. Автобус тронулся, поселок быстро остался позади, и только сейчас она до конца осознала, что едет в Украину, на родину мамы и папы. Едет туда, где ей всегда было тепло и уютно, где понимают и принимают ее такой, какая она есть, где можно быть просто собой, рядом со своими родными людьми. Быть одной из таких же необычных, неординарных и нескромных людей. Быть Ступак!

Еще с детства Надя недолюбливала свою фамилию. Уж очень она отличалась от традиционных русских Васильевых, Фроловых, Петровых, что позволяло педагогам, воспитателям, да и просто ребятам с улицы произносить ее на свой лад. Так она была и Ступаковой, Ступовой, Ступиной и т. д., и т. п.

Воспоминания детства и юности почти всегда болезненно отдавались в ее душе. Общительная девочка с богатым воображением всегда выделялась на фоне сверстников. Придумывая волшебные миры, она неизбежно отправлялась в них, а потом рассказывала обо всем этом, чем изрядно смешила взрослых и сильно раздражала детей. Дружить с такой фантазеркой никто не хотел. Прячась от одиночества, Надежда погружалась в книги – вот где ей было хорошо и интересно. На долгие годы они заменили ей друзей. Она хорошо училась в школе, была активной, а иногда даже слишком… Старшая сестра помогала ей заниматься и, будучи тоже натурой творческой, всегда придумывала интересные игры и конкурсы. Так они соревновались между собой, все время развивая фантазию, память и нестандартное мышление.

Но все это продолжалось до тех пор, пока реалии не принудили Надю «спуститься на землю» и жить в предлагаемых условиях. Жестокий подростковый мир заставил ее завоевывать свое место под солнцем. Тут-то и начал формироваться ее волевой характер. Переходный возраст проявил в ней острое чувство справедливости, а знания, полученные из книг, помогали грамотно отстаивать свою позицию. Она воевала со всем миром, в какой-то степени эта ее война не прошла до сих пор.

Фанатично влюбленная в историю, она мечтала после школы стать археологом. Загадки древности всегда очень манили ее.

Но жизнь вносила свои коррективы. Разваленная страна все никак не могла выбраться из глухой нищеты и повальной коррупции. Это не обошло стороной и семью Нади. Мама, растившая сестер одна, выбивалась из сил, чтобы прокормить дочерей. Так Надя, как и ее старшая сестра пошли работать, оставив образование до лучших времен.

Работать приходилось много и очень тяжело. Трудный бунтарский характер часто приводил к конфликтам с начальством. В какой-то момент Надежда поняла, что выход здесь может быть только один – быть лучше, знать больше и трудиться упорнее, тогда уж никто не сможет диктовать ей свою волю. Так, работая по десять, а порой и по двенадцать часов, она параллельно получала образование, что в конечном итоге сделало ее начальником отдела.

Евгения, ее старшая сестра, не многим отличалась от Нади и ее стремления скорее сделать карьеру. И, как сотни таких же целеустремленных девушек, покоряющих Москву, они были очень одиноки.

Романы, конечно, случались в жизни Нади, но все они имели непродолжительный характер, пока она не встретила Дмитрия. Их отношения развивались стремительно. Решив не затягивать с букетно-цветочным периодом, через месяц они съехались. Два сильных, волевых человека с львиным упорством пытались прогнуть друг друга под себя. В какой-то момент Надя не выдержала напряжения и ушла. Разрываемая на части самобичеванием и угрызениями совести, она пыталась разобраться, что с ней было не так. Ответы приходили очевидные – она просто не умела быть женщиной.

Месяц они ничего не слышали друг о друге, пока не встретились случайно на улице. Они мило побеседовали и решили вместе выпить кофе. А потом все опять закрутилось… Любовь, страсть и планы на будущее.

Надежда была почти счастлива, он старался ее не унижать, она – не принижать его достоинств. Всячески пыталась усмирить свою гордыню. Пока однажды, почувствовав себя плохо на работе, раньше не приехала домой.

Сцена была классической – он и ее подруга.

Разбитая и раздавленная, через трое суток она выползла из кровати и стала собирать вещи. Надя начала беспокоиться за свой рассудок, так как ее посещали заманчивые мысли о суициде. Оставшиеся на периферии мозга частички разума подсказывали ей, что дело это нехитрое, и если поездка в Украину не поможет, то она всегда успеет наложить на себя руки.

– Девушка, вы будете выходить? –голос будто из другого мира вытянул ее из череды воспоминаний.

Над ней стоял не довольный водитель и грубо теребил ее за плечо. Оказывается, она давно уже приехала в Москву, и все пассажиры покинули свои места.

– Прошу прощения, видимо, я задремала.

***

Все молодые люди, сидевшие за столом, устремили свой взгляд в сторону Смирнова. Поежившись на своих стульях, словно устраиваясь по удобнее (как будто это было возможно), предвкушали длинный рассказ. Кое-кто приготовил блокноты для конспекта. В комнате воцарилась идеальная тишина…

– Как указывает нам источник, последний запрос на «Пробуждение» семьи был в начале Второй мировой войны, но по какому-то странному, а может преднамеренному стечению обстоятельств «Пробудить» удалось только двоих. Комиссия так и не установила тогда причину этого нонсенса. Это и привело к тому, что в правительстве сомневались, что война начнется так скоро, так как ждали другие «Пробуждения». Последствия этой ошибки, мы все прекрасно знаем… Братьев звали Иван и Константин. Оба из Сибири, – Смирнов бросил на стол пухлый конверт с выцветшими от времени фотографиями.

– Они даже не были родными братьями, всего лишь двоюродными, – голос Смирнова слегка дрогнул, когда он увидел краем глаза на фото двух молодых парней.

Он задумался: ведь он сам был их ровесником. С фотографии на него смотрели улыбающиеся, светлые лица. Какое-то тепло исходило от них. Взгляды ребят были настолько открытые и искренние, что им сразу хотелось верить. «Такие всегда живут по соседству и всегда во всем помогут – машину починить, мебель перенести, таким и душу излить не страшно. Надежные ребята, хорошие», – думал Смирнов, пока не понял, что пауза затянулась и все с недоумением смотрят на него.

– Какие интересные типажи, – прокомментировал он. – Настоящие Ступаки! Сам бы за ними пошел, не задумываясь…

Последняя фраза прозвучала тише остальных, как будто до молодого оратора только дошло, что если фамилию снова запрашивают, то беды не миновать, и что ему и в самом деле, возможно, придется идти за кем-то из этого знатного семейства.

Он продолжил:

– Первым «Пробудился» Иван, в апреле 1941 года. Этому способствовал очередной отказ принять чертежи разработанного им самолета в конструкторском бюро, со ссылкой на отсутствие образования. Хотя многие идеи все-таки реализуют, но уже в конце войны. Иван этого не узнает. «Пробудившись», он сразу начинает активные действия для подключения других членов семьи. Но ни работа оперативников, ни разумные доводы самого Ивана никого не убедили. И только Константин, двоюродный брат, смог пройти процедуру. На тот момент Ивану было 28, а Константину – 25лет.

Смирнов поднял глаза от текста и вопросительно посмотрел на Михалыча:

– Дальше идут подробности довоенной подготовки – озвучивать?

– Глянь-ка, сколько у них на двоих спасенных душ? – грянул Михалыч.

Смирнов перебрал несколько страниц и на секунду завис, его брови поползли вверх, и он, не отрываясь от листа, продолжил:

– Иван: Ржевский котел – 57 человек; Ленинград, Дорога жизни – 158 женщин и 121 ребенок; Сталинград – 84 человека. Пропал без вести. Константин: 16 человек в Севастополе; далее Новороссийск – 34матроса; плен – спас 15 заключенных. После войны попал в лагеря, и тут у него просто рекорд – 208 человек. Вернулся домой. Пил безбожно и умер от цирроза печени. Потомки Константина не прослеживаются. Активировалась ветка Ивана. В итоге, на двоих – 693жизни, – закончил свой монолог Смирнов.

Выводы он делать не стал. Много это или мало в масштабах огромной страны, сказать было трудно. Да и сколько может вынести один человек… даже если он Ступак?

В комнате царила полная тишина. Никто не смел открыть рот раньше начальника, но ерзанье всех присутствующих показывало, что информация еще есть, но нужно дождаться отмашки.

– Слушаю вас, товарищи оперативники! Идеи, варианты, первоочередные действия?

На противоположном конце стола приготовился выступать Антон. Его папка была уже давно открыта, нужные бумаги разложены, и как только поступили указания, он, не мешкая, приступил к чтению:

– Исходя из среднестатистических данных, каждый член семьи может вывести, вылечить, переубедить – в общем, спасти до пятисот жизней. Если силы объединяются, то возможности их практически безграничны. Есть свидетельства о спасении целого города численностью до 15 000 человек всего четырьмя «СТУПАКами».

Антон очистил горло и деловито продолжил:

– Пик силы приходится на момент «Пробуждения» и 10 лет после. Далее, у большинства из них наблюдается депрессия и как следствие – повальный алкоголизм, передающийся по генетической линии. Проще говоря, у всех проблемы с допингом. Сказывается глобальность их миссии и невозможность ее истиной реализации. Все члены семьи обладают даром убеждения, креативностью мышления, сильной интуицией, прекрасной памятью, как правило – природной грамотностью и мощнейшим обаянием. Выносливые и здоровые. Прирожденные ораторы. Из отрицательных сторон характера четко прослеживается неуемная гордыня, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Отсутствие стабильного финансового положения строго контролируется на нашем уровне, дабы сохранить все необходимые задатки в тонусе.

Антон замолчал, с любопытством вглядываясь в фотографию, прикрепленную к делу.

– Это все? – спросил Михалыч.

– Не совсем, – запнулся молодой оперативник. Антон взял карточку и повернул ее так, чтобы всем было видно.

– На сегодняшний день у нас три девушки и два парня, – фотография пошла по рукам, и молодые мужчины явно оживились.

Михалыч окинул взором всех своих подчиненных. «Совсем еще мальчишки, – думал он. – Хотя уже и с сединой некоторые… Большинство из них даже не были женаты, а уж про детей вообще говорить не приходится. И вот они сидят и живо обсуждают внешние данные сестер, забыв даже о том, что они на срочном совещании! Мальчишки и есть! Никто из них так до конца и не поймет, что значит родиться в такой семье, а тем более «Пробудиться» в ней… А если ты еще и девушка?!»

Сердце начальника сжалось. Три девочки! Как же так! Что происходит с этим миром? Но «Провиденье» всегда право. Оно знает, что делать.

Михалыч смотрел на своих ребят и мысленно прокручивал в голове, как правильно озвучить им все нужные сведения, да так, чтобы главное пока осталось скрытым.

– Антон, распечатай адреса и всю необходимую информацию для оперативной группы. Действовать нужно очень осторожно и тактично. Речь идет о дамах и тут нельзя «с поезда в карьер». Нужен особый подход!

– Какой именно? – спросил Кирилл с легкой ироничной улыбкой.

Аудитория засмеялась. Все знали, что он тот еще сердцеед, и кому как не ему задавать подобные вопросы.

– Я знал, что ты спросишь об этом, и я тебе обязательно расскажу. – Михалыч повернулся к своим подчиненным.

– Антон, ты возглавишь оперативную группу. Разрешаю набрать любую команду из присутствующих здесь.

Антон знал, что Константин Михайлович не любит долгие решения. «Первые мысли самые верные! – говорил он. – Доверяй своей интуиции». И Антон, не раздумывая, выпалил:

– Михаил, Кирилл, и Сергей Охлопков – это оперативная группа. Техников наберет Миша.

– Согласен. Хорошая команда, но тебе понадобятся еще люди. Тем более, что Кирилл присоединится к вам позже, уже на месте. Он мне нужен для разведки ситуации.

– Итак, нам необходимо знать всю историю каждого члена семьи Ивана. Все детали, которые сможете отыскать. Я не думаю, что есть смысл объяснять, что местонахождение «Ступаков» не может не настораживать. Польша, Украина, Турция – везде проблемы! – Михалыч соединил точки на карте и показал в центр. – Тут, возможно, и будет очаг напряженности. Периметр, конечно, немаленький, но и семья у нас не простая. Нужно задействовать все резервы. Докладывать мне лично, каждый час. Все свободны, кроме Кирилла.

Оперативная команда уже поднималась со своих мест, как на столе директора зазвонил телефон. Михалыч быстро поднял трубку. Внимательно выслушал и произнес:

– Я так и думал.

Положив трубку, он обратился уже непосредственно к Антону:

– Первый объект – Надежда, и она покинула пределы Московской области. Пункт назначения – Харьков. Я думаю, будет правильно, если штаб мы перенесем именно туда. Что- то мне подсказывает, что они все скоро будут там.

– Михаил, обеспечь финансовую сторону вопроса. Чтобы вся семья могла собраться как можно быстрее. Промедление – непозволительная роскошь.

– Слушаюсь, Константин Михайлович! – отрапортовал Михаил и поспешил за остальными коллегами.

Кабинет опустел, и лишь Кирилл остался сидеть неподвижно на своем месте.

– Садись-ка поближе. Разговор будет серьезным.

Кирилл поднялся со своего стула, наблюдая, как начальник достает из ящика стола коньяк, свеженарезанные лимоны и два хрустальных бокала. Он подошел к столу шефа, когда тот уже разлил по стаканам напиток и протянул его своему сотруднику.

– За твою удачную командировку! – Михалыч пригубил терпкое питье, как будто сладкий чай. Поставил бокал на стол и, не дожидаясь вопроса, начал говорить.

– Ты прекрасно знаешь, что все ключевые игроки проходят «Пробуждение» по-разному. У каждой есть своя точка кипения, которая позволяет им увидеть свое истинное предназначение и прочитать свой путь. В мирное время, в большинстве случаев, этот процесс происходит безболезненно. Сама жизнь подсказывает людям, как им нужно жить и что необходимо поменять, подталкивая к нужным решениям. Но как только дело доходит до грядущих глобальных перемен, система вынуждена активизировать ключевых игроков. В случае со «Ступаками» важно понимать, что первичной задачей является сплотить всех родных семьи вокруг одного, того, кто и будет идти первым. За ним и пойдет сначала семья, а потом и все остальные. Этот «первый» всегда «пробуждается» сам. Это происходит через тяжелейшую душевную рану, которая открывает им глаза на самих себя. Обладая неуемной гордыней, это семейство подвержено разного рода крайностям. Они всегда уверены в своей правоте и редко идут на компромиссы. Дело еще и в том, что эта их убежденность, как правило имеет право на жизнь, но мы не можем позволить им наслаждаться своей правотой и постоянно держим гордецов в узде. Финансовое благополучие, взаимная и крепкая любовь – это все непозволительная роскошь, ибо она расслабляет и приводит к непоправимым последствиям. У меня есть подозрения, что причина провала предвоенной подготовки заключается в том, что мой предшественник не проследил за этими важными пунктами. Допустил стабильную и благополучную жизнь для Ступаков, и, как следствие, мы имеем то, что имеем. В пользу этой гипотезы говорит еще и то, что комиссия не установила почему их «пробудилось» всего двое.

После непродолжительной паузы он продолжил:

– Теперь главное. Сегодня в 21-45 с Курского вокзала отправился поезд на Харьков. В нем едет предполагаемая «первая». Более точную информацию мы получим уже на месте, но, как подсказывает мне моя интуиция, это именно она. Насколько мне известно, эта девушка переживает сейчас разрыв со своим молодым человеком. История банальная и неприятная. Вот мы добрались и до сути дела.

Кирилл поерзал на стуле, весь монолог Михалыча он слушал внимательно и теперь уже имел четкое представление о его задаче, которую начальник должен на него возложить.

– Мне необходимо познакомиться с ней и втереться в доверие? Я правильно понимаю ход ваших мыслей?

– Так да не так, – буркнул Константин Михайлович. – Главное ты, конечно, понял, но мне важно знать, осознал ли ты, что сейчас за человек едет в вагоне купе? Больной, раздавленный, прибитый чувством вины и собственной ничтожностью! Как раненный зверь, готовый укусить любого проходящего мимо. И этот зверек может наделать глупостей. Есть удручающие примеры суицида, когда наши сотрудники не успевали вовремя объяснить причину трудностей в жизни «семьи», поэтому тут нужны такт и деликатность, нужны терпение и обходительность, достойные их истинного предназначения.

Кирилл молчал. Весь его боевой настрой улетучился, а на его место пришло осознание, что одно неловкое слово или движение в сторону этой «больной дамочки» – и вся операция может пойти под откос.

Начальник сразу заметил перемены в лице молодого сотрудника. Видел, как уходит ироничная улыбка, как брови опускаются все ниже, закрывая собой затухающие озорные искры в глазах.

– Сколько у меня времени на подготовку? – спросил Кирилл, хоть и сам хорошо понимал, что у него нет и минуты.

– Я рад, что ты все понял и принял верное решение. В 2-21 поезд прибудет в Тулу. Там ты и сядешь в ее вагон.

Михалыч достал из ящика стола конверт и протянул его Кириллу.

– Тут билеты и деньги. Торопись.

Он посмотрел на часы – они показывали начало первого. Значит, два часа у него точно есть. Выходя из кабинета, он уже набирал телефонный номер штатного «Шумахера».

– Кирилл! – окликнул его Константин Михайлович.

Тот оглянулся и увидел лукавую улыбку на лице начальника:

– Она любит пионы. Запомни, может пригодиться.

Кирилл спустился в гараж и не увидел ни одной заведенной машины. Предполагая, что его ждут на улице, он вышел в теплую московскую ночь. Яркое праздничное освещение преобразило город. Скоро День России, и украшенная Москва сияла и блестела, как начищенный самовар в деревне у его бабушки. Проспект освещали фонари, но машины так и не было видно. Через минуту ожидания из ворот гаража показался байкер. Он сидел верхом на штатной «Хонде», шлем висел на руке, а за спиной болтался рюкзак. Он остановился прямо перед ним, и Кирилл узнал начальника гаража – Витьку Копылова. Тот протянул ему руку и сразу отдал шлем:

– Держи, поедешь один. Времени мало, расстояние большое. Нам двоим не успеть. Тут вот – на… – он достал из-за спины рюкзак, – здесь все, что может тебе пригодиться. Куртка, брюки, вода, ну и всякие мелочи.

Копылов слез с мотоцикла и еще раз крепко пожал руку Кириллу.

– Ну что, похоже намечается серьезная вечеринка? – грустно спросил Виктор.

– Посмотрим, – только и ответил тот, натягивая экипировку и забираясь на байк.

– Да, я совсем забыл. Билет для твоего «железного коня» там же, в рюкзаке. Не будешь же ты без транспорта на чужбине?

– Спасибо тебе, Витька. Хороший ты человек.

Он похлопал Копылова по плечу, закинул рюкзак на плечи и с ревом десяти классических мотоциклетных двигателей скрылся в ночных огнях наряженной Москвы.

***

В уже знакомом кабинете с мигающими лампочками один, как медведь в берлоге, заседал Михаил. Он внимательно отслеживал все покупки и траты семейства Ступак, проходившие за последние три месяца. Ситуация была «аховой». Судя по всему, грамотно тратить деньги в этой семье не умел никто! Его мозг активно работал. Придется возвращать им средства за покупки на карту. Можно списать на сбой в системе. Тут можно тысяч по тридцать набрать на каждого… На первое время им хватит. С остальным разберусь позже. Начну с денег на билет…

***

Бюджетные билеты на поезд были разобраны задолго до того, как Надежда решила уехать в деревню. Не задумываясь ни на минуту, она заказала себе билет в «СВ».

На перроне уже почти никого не осталось. На соседнее место так никто и не пришел, что вызвало в душе Надежды бурю восторга: «Сейчас мы тронемся, я буду пить кофе и любоваться пейзажами вечерней столицы».

Раздался грохот закрывающейся двери и – вот он! Волшебный момент отправления! Поезд медленно и тихо начал движение. Люди на перроне махали руками, кто-то даже плакал.

Она представила себе на минуту, что рядом с ней ее Дима, как он заботливо укладывает чемоданы на полки, присаживается рядом и нежно целует ее в висок. За долю секунды глаза наполнились слезами. Ну за что же он так с ней? Почему просто не ушел? Для чего вообще к ней возвращался? Как так можно?!!

Надя снова согнулась, сотрясаясь от нахлынувшей на нее боли. Пустое купе, открыть окно и полететь…

Стук в дверь вырвал Надежду из лап чудовищных мыслей. Осушив глаза о рукав и очистив горло, она произнесла:

– Войдите.

Проводница попросила еще раз показать ей билет. Она с не скрываемым интересом рассматривала пассажирку, явно силясь что-то сказать.

– Все в порядке? – тихо спросила Надя.

– Вы знаете, сегодня произошел удивительный случай. Дело в том, что все билеты в наш вагон были раскуплены, но в итоге никто кроме вас на поезд не успел! В первый раз со мной такое!!! Так просто не бывает! Столько пассажиров не пришло одновременно!!!

Она сокрушалась и строила гипотезы, одна невероятнее другой. Надя, в свою очередь, не переставала благодарить провидение за этот поистине волшебный подарок.

– Вы знаете, – продолжала проводница, – есть такая закономерность. Если пассажиры массово опаздывают на самолет, то тот обязательно разобьется?!

– Да, я что-то слышала об этом.

– Вам не страшно?

– Все мы когда-то умрем…

Надя хотела поскорее выпроводить свою гостью и сказала первое, что пришло на ум:

– У меня к вам есть маленькая просьба.

– Да, что угодно? – на автомате произнесла проводница.

– Принесите, пожалуйста, кофе с молоком, только не растворимый, а из вагона-ресторана. Вам ведь не трудно?

– Да, конечно, – пробормотала та и вышла, не потрудившись закрыть за собой дверь.

Надя встала и открыла окно. Теплый вечерний воздух мгновенно ворвался в вагон, теребя занавески и скатерти на пустом столе свободного купе. Она села и начала увлеченно размышлять. Что-то необычное было в том, что она оказалась в вагоне одна… Может, это знак?

Свет в вагоне погас, и все погрузилось в полную темноту. Надя включила светильник и достала свою рабочую тетрадь. В ней она записывала все свои переживания, планы на будущее, дела, срочные и не очень. Найдя чистую страницу, приготовилась писать. С чего начать?

Она облокотилась на спинку дивана, закрыла глаза и провалилась в круговорот мыслей и фантазий, а затем и в легкую дремоту.

Проснулась она от того, что поезд начал активно снижать скорость. Бегло взглянув на часы, Надя догадалась, что скоро Тула. «Хорошо, что мне все-таки удалось чуть-чуть поспать». Шея и спина ныли, но мозг был чистым и ясным. Нужно выйти и размять ноги.

Подойдя к зеркалу, она машинально встряхнула свою «гриву». Да, волосами природа ее не обидела. Густые, крупные локоны спускались чуть ниже плеч. Светлый цвет выигрышно подчеркивал ее голубые глаза и некрупные черты лица. Надя понимала, что она симпатичная девушка, даже очень, но кого красота сделала счастливым?

Она взяла кардиган, вышла в коридор и направилась к выходу. Проводница уже стояла в тамбуре, готовая в любую минуту открыть дверь. Поезд со скрипом остановился, и сонные пассажиры потянулись на платформу, жадно закуривая сигареты.

Холодало, Надя натянула кофту и стала жадно вдыхать уже такой не московский воздух. Проводница мялась у входа, явно нервничая.

– Вы все еще переживаете об этом странном совпадении?

– О, нет! – сразу ответила она. – Жду пассажира.

– Так я все-таки поеду не одна?

– Вероятно. Но я бы уже не была так уверена…

Время шло, а поезд так и не думал отправляться.

– Ты не знаешь, что там случилось? Почему задерживается отправка? – проводница кричала в сторону соседнего вагона, где собралась целая группа ее коллег.

– Говорят, что в багажное отделение какой-то сумасшедший пытается засунуть свой байк.

– Что, сам пытается? – ухмыльнулась проводница.

– Да, похоже! Там с ним начальник поезда ругается, а ему все нипочем! – смеялся проводник.

– Ну, если босс там, значит скоро поедем. Главное, чтобы мой пассажир успел.

– Проходите в вагон, – вежливо обратилась она к Наде.

– Конечно.

Вернувшись в купе, Надя включила лампу и снова взяла тетрадь.

Может получиться написать стихотворение? В юности ей это очень помогало. Она всегда писала стихи. Ей нравилась подбирать правильные слова, которые точно описывали ее состояние. Поиск рифмы увлекал Надю еще сильнее. Когда же работа над ним заканчивалась, то и боль волшебным образом становилась меньше. Как она могла забыть о таком хорошем приеме?! Сейчас она его напишет, и ей обязательно станет легче! Лучшего места и времени для этого и придумать нельзя.

В продолжение ее мыслей в дверь постучали. Проводница принесла кофе, который всегда настраивал Надежду на продуктивную работу.

– Ну, точно, самое время!

Любовь приходит к нам неслышно,

Шаги ее мягки, пушисты.

И все становится не важно,

Все в миг становимся артисты.

Тихонько страсти закипают,

И безмятежность сменит буря –

То друг от друга отгоняют,

То умирают друг без друга.

Ошибки сыпятся фонтаном,

Обиды так нас задевают,

Что боль сравнима с океаном

В размерах, и границы тают.

Но невозможно быть счастливым,

Не проходя все круги ада,

И лишь отступишь, будешь слабым,

Уйдет к сопернику награда.

Любовь – изменчивая штука,

Может пропасть иль просто сгинуть.

И жизнь в тоске, на сердце скука,

И сразу хочется исчезнуть,

пропасть за синими морями,

Растаять по весне со снегом

И убиваться вечерами,

Сидя в руках с его портретом,

И плакать, жалостью гонимой,

Всю душу ее наполняя

И силы света призывая

Помочь вновь это обрести.

Но верь, рассвет пройдет сквозь ставни,

И теплотой все заполняя,

Надежды светом извещая

О зарожденьи новой жизни.

Поезд снова был в пути. В пустом вагоне было как-то особенно шумно, и это мешало сосредоточиться. Она встала, чтобы закрыть дверь и тогда услышала разговор. Проводница беседовала с молодым человеком. Неужели все-таки успел?

Голоса были уже в коридоре, она быстро отпрянула от двери и села на диван. Какая-то непонятная тревога овладела ею. Внутри все сжалось, к горлу подкатил комок.

– Да что со мной такое?!!

Шаги остановились напротив входа в ее купе, и Наде ничего не оставалось, как набраться решимости и поднять глаза.

***

Кирилл выжимал из байка все, на что был способен этот мощный, прокачанный агрегат. Временами ему казалось, что он просто летит по воздуху, а не мчится по шоссе. Скорость, которая всегда его завораживала, сейчас казалась недостаточной. Он мысленно растягивал время, зная точно, что это работает.

Ночной вокзал не пустовал. Жизнь тут продолжалась не зависимо от времени суток. Кирилл увидел номер платформы, к которой прибудет Харьковский поезд. Все получилось! Он успел!

У него было еще пару минут в запасе, и он решил рассмотреть содержимое рюкзака, предусмотрительно собранного для него Витькой.

Документы на мотоцикл, куча разных ксив, бутылка воды и… – и все? А где билет в багажный вагон?

Между тем поезд, медленно приближаясь, показался в конце платформы.

– Черт, что теперь делать?! Время на звонок другу не осталось! Нужно действовать самому!

Кирилл достал все корочки, что лежали на дне и начал поочередно раскрывать и читать их содержимое. Брови его ползли вверх: если верить этим документам, то он и сотрудник ФСБ, и «Зам. начальника прокуратуры города Москвы» и… Вот! Кажется, теперь все стало понятно! Желто-голубая корочка явно свидетельствовала о том, что он важная фигура в Украине. Открыв ее, Кирилл даже прыснул – «Начальник оперативного отдела по охране Государственной тайны СБУ». Вот это номер! С таким документом ему были открыты все дороги и кабинеты… Значит, с байком проблем быть не должно…

– Да куда я его засуну?!! Сам посмотри, все под завязку загружено! Что мне твоя должность, у меня места нет!!! – «разрывался» на всю платформу начальник поезда. – Нам отправляться пора, а ты меня задерживаешь. Ну что ты мне душу выворачиваешь! А ну-ка, глянь-ка вот в том углу, никак нельзя коробки сдвинуть? Можешь? Ну давай, тащи его, подсобить не могу, ты уж не серчай, спина, брат, совсем рассыпается. А ты, парень, богатырь, не зря, видно, в таких органах работаешь. Ну, давай, иди, отправляться пора.

– Кажется, договорились, – помощник машиниста дал протяжный гудок, извещающий об отправлении, и зашел в кабину.

– Поехали.

Пройдя пару вагонов, Кирилл понял, что он достиг пункта назначения. Из своего маленького купе к нему сразу же вышла проводница.

– Что вы тут делаете? Вы пассажир? Успели все-таки!?

Кирилл, заваленный ее вопросами, слегка растерялся.

– Да. Вот, возьмите.

Она долго смотрела на билет, а потом извиняющимся голосом сказала:

– Это какая-то ошибка! Мы не можем посадить разнополых граждан вместе! Как же так?

Она продолжала сокрушаться, пока сама себя не прервала:

– Вы знаете, сегодня произошел удивительный случай! – и проводница поведала Кириллу историю про опоздавших пассажиров, так что теперь у него не будет проблем с размещением.

– Выбирайте любое! – сказала она, гостеприимно вытягивая руку в сторону вагона. – Меня, кстати, зовут Алина.

– Я вижу свет, видимо, моя несостоявшаяся спутница еще не спит?

– Нет. Не спит. Странная она какая-то…

Алина сморщила лоб, демонстрируя всем своим видом, что туда и ходить не надо, да и зачем? Ведь тут есть она! Симпатичная, молодая и незамужняя…

Кирилл привык, что девушки охотно идут с ним на контакт. Природа наградила его приятными чертами лица. Карие глаза, длинные ресницы, смуглая кожа, крепкое и спортивное тело. Ну и, конечно, улыбка…

– Я думаю, будет невежливо с моей стороны, если я не поздороваюсь. Вы не против?

– Пожалуйста, – разочарованно буркнула Алина. – Так куда мне вас селить?

– Мы решим этот вопрос в ближайшее время! – он наградил ее самой очаровательной улыбкой, заготовленной для особых случаев.

– Конечно, – уже совсем другим тоном проворковала она. – Я жду вас у себя.

Он направился к открытой двери. Ноги отчего-то стали ватными. Сердце забилось, словно он пробежал кросс. Ладони предательски потели. Шаг, другой – цель в поле зрения.

Она не сразу рассмотрела своего ночного гостя. Он вышел из темноты коридора и зашел в купе.

Надежда боролась с диким желанием вжаться в стену. Что за страх? Откуда он взялся?

Кирилл снова достал свою фирменную улыбку:

– Доброй ночи. Надеюсь, я не очень напугал вас?

Надежда сразу поняла, что все четко отразилось на ее лице. Сделав легкий вдох, она попыталась улыбнуться как можно искренне:

– Да, неожиданный визит.

Она хотела продолжить фразу, но решила не провоцировать незнакомца на диалог и просто ждала.

– Я решил зайти поздороваться. Было бы как-то странно ехать одним в вагоне и не познакомиться?! Вам не кажется? – Кирилл решил импровизировать. Важно затянуть ее в разговор, а там станет ясно, как действовать дальше.

– Да, странностей сегодня хватает… – протянула Надежда.

Опыт подсказывал ей, что нужно как можно скорее заканчивать эту беседу. Скорее всего, перед ней был классический вариант дамского угодника, решившего завести легкий флирт в поезде. От этих мыслей уверенности в ее голосе прибавилось, и она четко решила проводить гостя.

– Время позднее, пора ложиться спать, – отрезала Надежда, стараясь прямо и уверенно посмотреть собеседнику в глаза.

– Да, конечно! Я и не думал вам докучать! – засеменил Кирилл. – Просто хотел поделиться, что у меня билет вот на это самое место, – указывая ей рукой на соседний диван.

– Этого не может быть! – гневные искорки запрыгали у нее в глазах, – Надеюсь, вы понимаете, что это невозможно?! – жалобно и одновременно требовательно добавила она.

– Конечно, не волнуйтесь. Насколько я понял, свободных мест много. Если вам будет скучно, то просто постучите мне в стену, я буду рядом.

– Обязательно, – произнесла девушка, но в такой интонации, что прозвучало это, как самое жесткое «нет».

Ее случайный попутчик так и продолжал стоять в дверях, наблюдая за целой бурей чувств, четко читавшихся в ее глазах. Она действительно напоминала зверька, напуганного мохнатого зверька. Кого именно, Кирилл пока не решил. Главное, что если и укусит, то не больно. Глаза добрые.

– Я иду в вагон-ресторан, вам что-нибудь захватить?

– Капучино, – неожиданно для себя выпалила Надежда и сразу залилась краской. Зачем? Зачем она это сказала!?

Пути назад уже не было. Он улыбнулся и пулей выскочил из купе.

Никогда еще Кирилл не ходил так быстро за кофе. Он несся с такой скоростью, что дважды чуть не уронил стакан. Впопыхах он забыл, что для поддержания легенды ему нужно что-то купить для себя, но страх, что просьба принести кофе была всего лишь прекрасной возможностью выставить его, подгонял еще сильнее. Мысли неслись у него в голове быстрее набравшего полную скорость поезда. Девушка явно была сильно расстроена и подавлена, но она не производила впечатления суицидницы. Все равно, надо спешить!

Закрыть дверь и попытаться заснуть – это первое, что пришло ей в голову. Этот парень был какой-то странный. Она боялась его, но почему? Он очень привлекателен, нужно признать. Хотя дело точно было не в этом. Может, мошенник или вор, что по сути одно и тоже. Страх заключался в другом, но в чем? Нужно держаться от него подальше. В какой-то момент она даже встала, чтобы закрыть купе, но почти сразу осекла себя.

– Ты никогда не была трусихой! Что с тобой стало теперь!? Что с того, что вагон пустой? В конце концов, он таким быть не должен, и он никак не мог знать, что мы окажемся тут одни.

Выбитая почва из-под ног делала ее уязвимой и в чем-то даже жалкой… В голове постоянно прокручивался момент, с какой скоростью этот парень ушел, как будто только и ждал, чтобы выполнить любое ее желание.

– Может, это мой ангел-хранитель? – и чуть ли не в голос засмеялась, поражаясь наивной глупости пришедшей мысли. – Я ВСЕ-ТАКИ НЕИСПРАВИМА!

Улыбка еще сохранилась на ее лице, а в вагон уже спешно вернулся Кирилл. Надежда так и стояла у двери, погруженная в свои рассуждения, когда перед ней появился взъерошенный и запыхавшийся попутчик.

– Надеюсь, это я вас рассмешил? – протягивая кофе, начал он.

– Да, не без вашей помощи, – сказала Надя и снова растерялась от собственной искренности. Наверное, это сказывается стресс. Нужно как-то собраться.

– Я Кирилл, будем знакомы?!

– Надежда, – она тихо произнесла свое имя, внутренне готовясь услышать вечно преследующую ее песню «Надежда! Мой компас земной!»

За всю свою жизнь, она слушала эту фразу столько раз, что уже люто ненавидела.

– Хорошее имя! Правильное. Оно вам очень подходит.

– А бывают неправильные? – спросила Надя, еще не отойдя от приятного удивления.

– Да, я думаю, что неправильно называть девочек мужскими именами, они сильно портят им жизнь.

– Согласна, – ее очередная откровенность на этот раз ее уже не удивила. Видимо, с этим бесполезно бороться. Пусть все будет так, как будет.

Она приводила его в замешательство…

Он молча наблюдал, как она села на свое место в углу дивана, как по- детски, двумя руками держала стакан с кофе, будто хотела согреться, и не мог оторвать от нее взгляда… Она была очень красива, даже будучи такой печальной и удрученной. Необыкновенная девушка! Ему так сильно захотелось обнять ее, рассказать все, что знает…

Он отогнал от себя эти мысли.

– Можно я присяду?

– Да, конечно. Это, в конце концов, ваше законное место.

– Я оторвал вас от работы? – указывая глазами на блокнот с ручкой, что лежали в ногах девушки.

– Вовсе нет. Просто не спалось, и я решила что-нибудь написать.

Она смотрела невидящим взглядом куда-то в сторону коридора, потом подтянула колени, положила на них голову и повернулась к Кириллу:

– Куда вы едете? – пытаясь сменить тему, спросила Надежда.

– Я еду в Харьков. А вы?

– Я тоже. Не совсем, конечно, в город… Хочу навестить дядю, – она снова замолчала и уставилась в пустоту.

– А где, если не секрет, живет ваша родня?

– Не секрет, но маловероятно, что вы знаете это место. 70 км от города в сторону Полтавы.

– Почему же, я отлично знаю это направление. Я надеюсь, вы надолго?

– Пока не решила. Хочу отдохнуть… Выспаться, а там и видно будет.

– Так вы в отпуске?

– В какой-то степени да, – прыснула Надежда, вспоминая, как бросила на стол начальнику заявление об уходе. Тогда она пришла к нему, прося отпуск, чтобы залечить душевные раны, но тот был непреклонен. Недолго думая, Надя написала заявление и спокойно ушла.

– Я пробуду в городе некоторое время, у меня есть работа. Вы не планируете приезжать в Харьков?

В первый раз с начала всей беседы у Надежды на лице отразилась искреннее удивление.

– Я не думала об этом… Возможно… Зачем вы спрашиваете?

– Я думаю, вы догадываетесь – зачем!

Она отвернула голову, борясь с улыбкой, которая хотела появиться на ее лице. БОЖЕ! Я ВЫГЛЯЖУ ПОЛНОЙ ИДИОТКОЙ!!!

Поезд начал замедлять ход. Кирилл и Надежда переглянулись.

– Вы хотите подышать свежим воздухом?

– С удовольствием! – и потянулась за кардиганом.

Слегка по-детски, неловко Надя начала натягивать кофту, которая, как и подобает, запуталась.

– Давайте я вам помогу.

Он поднялся с дивана, оказавшись сразу за ее спиной. Она мгновенно и очень сильно ощутила его рядом. Его запах, тепло, силу…

Он взял рукав кардигана, выправил его и придвинулся еще ближе.

Надежда быстро впихнула руку, продолжая все больше погружаться в свои ощущения от его близкого присутствия. А он, как вкопанный, стоял у нее за спиной, вдыхая аромат ее кожи. Поддавшись какому-то необъяснимому стремлению, он обнял ее за плечи, прижал к себе. Убрав волосы, он освободил шею и начал медленно целовать от плеча, переходя к подбородку…

Мгновенно из ее груди вырвался стон. Надя даже не успела сдержать сумасшедшие эмоции, накрывающие ее с головой. Огромные, неизвестные доселе мурашки пробежали по ее телу. Больше всего ей хотелось, чтобы он не отходил от нее никогда. Кирилл продолжал обнимать ее еще сильнее, прижимал к себе…

Резкое торможение вывело их из транса. Слегка оступившись, они молча направились к выходу.

Глубокая ночь брала свое. Пассажиров на перроне можно было пересчитать на пальцах.

Они стояли рядом и молчали. Кирилл полез в рюкзак, достал пачку сигарет. Он давно завязал с этой пагубной привычкой, но сейчас это было просто необходимо. Затянувшись глубоко, он прикрыл глаза. С ним явно происходило что-то неладное. Она манила его с такой силой, что бывалый сердцеед никак не мог совладать с собой. В голове выстраивались четкие аргументы: «Ночь! Мы одни! Это просто физиология! Я только из командировки! У меня давно не было женщины! – его мозг был готов взорваться, – Соберись!»

– А можно мне тоже? – прозвучало в тишине пустующей платформы.

Не дожидаясь ответа, она взяла из его рук сигарету.

Кирилл смотрел, как она курит, и не знал, что делать дальше. Она повернулась к нему лицом, глаза заволокла хмельная пелена.

– Спасибо, это то, что надо.

Она сделала первый шаг к вагону и оступилась, как будто во хмелю. Кирилл резко подхватил ее за руки, повернул к себе и, глядя ей прямо в глаза, спросил:

– С тобой все в порядке?

– Мы уже на ты?

Железо, с которым позвучала эта фраза, в мгновение ока отрезвила Кирилла. Перед глазами снова появилась цель его задания. Он видел не маленькую и хрупкую девушку, разбитую жизнью, а серьезного игрока, в руках которого, возможно, сотни человеческих жизней.

Не проронив ни слова, Надежда поднялась по ступенькам в вагон: «Вот и приехали! Ты уже готова переспать с первым встречным! Молодец! – твердила она себе, – Как ты могла позволить ему так близко подойти к тебе?»

Сидя в купе, Надя схватила голову руками и буквально рвала на себе волосы: «Дура! Какая же ты дура!» Услышав шаги в коридоре, она выпрямила спину, готовая жестко отшить навязчивого кавалера.

– Доброй ночи, Надежда.

Она даже не посмотрела в его сторону, но решилась все же попросить об одолжении…

– Кирилл, дайте мне, пожалуйста, еще сигарету.

– Вы собираетесь курить без меня? – с наигранной улыбкой спросил он.

– Я думаю, что мне удастся поработать и, возможно, мне понадобится допинг.

Кирилл положил сигареты на стол.

– Стучите мне в стену, и я сразу составлю вам компанию.

– Договорились, – закрывая дверь, произнесла она. – Спокойной ночи.

Ночь уже никак не могла быть для них спокойной. Каждый лежал на своем диване и думал о другом. Гнев сменялся сладостными фантазиями и наоборот. Надежда продолжала себя ругать, что так необдуманно позволила ему прикасаться к себе. Но больше ее злило то, что она безумно хотела этого красивого парня… Хотела разрешить ему продолжать… Хотела забыться в его объятиях…

Она больше так не могла. Изнывая от очередного пинка самобичевания, Надя вышла в коридор. На цыпочках пошла к тамбуру, открыла дверь между вагонами и закурила.

– Боже! Как я ненавижу свою жизнь! Ненавижу себя! – она начала впиваться ногтями в свои руки, оставляя глубокие и больные царапины, потом сползла вниз по стене и закрыла лицо руками. Слезы градом полились из ее глаз, и уже во второй раз за эти сутки она завыла от боли.

В следующую минуту чьи-то сильные руки подняли ее с пола, бесцеремонно и сильно прижали к себе. Неистово, как будто в первый раз, ее тело начали покрывать поцелуями, потом лицо. Она все никак не могла открыть глаза.

Кирилл поднял ее ноги, принудив обхватить его за талию и еще сильнее вжал в холодную стену тамбура. Он сорвал с Нади платье, освободил себя от брюк и вошел в нее.

Надя не стала сопротивляться… Остатки душевных сил покинули, и она с не меньшей страстью ответила на его сумасшедшее желание. Все исчезло из ее головы, боль отступила, уступая место чему-то новому, давно забытому, но такому нужному…

Кирилл и Надя отпрянули друг от друга, только когда на горизонте, разрывая небо яркими лучами, поднималось солнце. Опьяненные нахлынувшими на них чувствами они погрузились в глубокий сон.

Он проснулся первым. Вся правда вчерашней ночи накрыла его с головой. Что теперь будет? Как объяснять все руководству? Какие будут последствия?!

Он приподнялся на одной руке, на другой тихо спала Надя. Ее пышные кудри обрамляли умиротворенное и спокойное лицо. Тонкая простыня, покрывающая ее тело, только еще больше манила его.

Из груди вырвался стон, настоящий стон загнанного зверя. Нет, он не может теперь ее оставить, предательски исчезнуть, разбить ей сердце! В конце концов, оно принадлежало стольким людям, что он даже не смел помыслить, чтобы исчезнуть из ее жизни.

Поезд замедлял ход, они прибыли в Белгород.

Кирилл быстро впрыгнул в джинсы, надел футболку и решил выйти на разведку. Таможня, ну конечно! Его накрыла страшная догадка. Нужно срочно будить Надю, нельзя допустить, чтобы пограничники увидели ее в том виде, в котором он ее оставил.

Широко и осознано громко он раскрыл двери купе. Прильнув поближе, он зашептал ей на ухо:

– Пора просыпаться.

Липучий сон все никак не хотел уходить. Она слышала голос, который будил ее. Чей он?

За долю секунды память вернула все подробности предыдущего вечера и, конечно, ночи. Тугая, сладостная боль образовалась внизу живота…

– Надя, тебе нужно одеться. Сейчас в вагон зайдут пограничники.