Читать книгу Проклятый - Анна Мистунина - Страница 3

Ночь принесла заморозок, последний, как надеялся Кар. Озеро у берега стянула прозрачная корочка льда. Первые лучи солнца слепили глаза, отражаясь от ее поверхности. Дальний берег скрывала туманная дымка, ее клочья расплывались над озером и медленно таяли.

Утро только вступило в силу. В такое время хорошо раздувать едва тлеющие угли очага, доедать оставшиеся от ужина творог, сыр и куски холодной баранины. Но смутное беспокойство выгнало Кара из пахнущего дымом тепла наружу. Тяжелый полог, закрывавший вход в шатер, упал за спиной. Почти все в племени Круглого Озера по возвращении первым делом принялись строить новые хижины взамен разрушенных, но Кару, бессемейному одиночке, ни к чему даже такой, сооруженный из обмазанных глиной прутьев, дом. Потрепанного маленького шатра вполне достаточно, а вводить в дом невесту Кару все равно не придется.

Холодный ветер тут же забрался под кожаную куртку, прогоняя остатки дурного сна. Кар застучал зубами. Огромный пес выбежал навстречу, изо всех сил размахивая хвостом. В бурой шерсти запутался мусор. Холодный нос ткнулся в ладонь, выпрашивая ласку. Кар наклонился погладить пса, тот сунулся лизнуть его в лицо.

– Дурень, – сказал Кар.

Постоял, выбирая из кудлатой шерсти репьи. Возвращаться в шатер не хотелось. Кар выпрямился, взгляд по-хозяйски обежал селение – все спокойно, причин для тревоги нет, и вернулся к озеру. Туман быстро рассеивался, лес на дальнем берегу пронизали солнечные лучи. С ветвей взмыл коршун, полетел, кружа на водой. Кар прищурился. Снова здесь…

Сюда четыре с половиной года назад привезли его, раненого, утратившего надежду, озлобленного. Здесь Дингхор вытащил его из пропасти отчаянья на свет, изгнавший мрачных призраков. Здесь бывший брат-принц Империи стал членом племени аггаров.

Было то решение поспешным или нет, Кар не пожалел о нем. Он научился строить хижины и разбивать шатры, свежевать убитого зверя и часами лежать неподвижно, подстерегая жалкое, полуголодное стадо тощих степных оленей. Научился пасти скот, доить коров и кобылиц, охранять их от волков и жадных до поживы людей – на скудной земле Ничейной Полосы набеги братьев-аггаров были обычным делом. Привык готовить пищу на огне, топливом которому вместо дров служил сухой навоз, объезжать коней, стрелять из лука и метать ножи.

Четыре года, проведенные вблизи Злых Земель, не были легкими. На засушливой, бедной растительностью земле еды не хватало ни скоту, ни людям. Дингхор правил племенем твердой рукой, стараясь, чтобы все, будь то добытое охотой мясо или овечья шерсть для изготовления шатров и одежды, делилось поровну. Не все вожди аггаров обладали подобной мудростью. Многих голод и лишения толкали на путь разбоя. Не раз и не два племя переживало набеги. В жестокой стычке погиб сын Дингхора, сам Дингхор был тяжело ранен, и только искусство Аррэтан – Кар так старался помочь, что девушке пришлось выгнать его вон – спасло жизнь вождя.

Разделив с племенем еду и кров, вместе проливая кровь и оплакивая друзей, Кар стал одним из них. Молчаливей и нелюдимее прочих, но друзья с готовностью прощали его: нрав у каждого свой, а случись беда – Кар первым придет на помощь. Никто словно и не помнил, да он и сам порой забывал, откуда пришел. Прошлое виделось как сквозь дымовую завесу. С каждым годом завеса густела, а разгонять ее не было ни желания, ни времени – хватало других забот.

Он вырос и раздался в плечах. От юношеской неловкости не осталось и следа, движения стали уверенны и неспешны. Меч сросся с его рукой, большой аггарский лук бил без промаха, и метательный нож всегда находил свою цель. В угрюмом, заросшем черной бородой смуглокожем воине едва ли кто-то узнал бы теперь наивного и мечтательного брата-принца.

Последней осенью вблизи Злых Земель Кару сравнялось девятнадцать. А весной племя Круглого Озера, как и многие другие племена аггаров, вернулось домой.

Здесь любая работа спорится быстрей, люди не скрывают улыбок, оголодавший скот вдоволь ест сочную траву, и торчащие ребра понемногу обрастают слоем жира. Ночами селение будят, взлаивая и огрызаясь, собачьи свадьбы. Но люди, против обыкновения, не выскакивают с хворостиной: не только для собак наступила пора любви.

Месяц дважды умер и родился вновь, и никто не видел даже следа присутствия императорских солдат. Радость и облегчение аггаров так велики, что едва ли кто заметил, как помрачнел Кар.

Хлопоты обустройства прошли мимо, как неясный сон, а ночные кошмары и тянущее беспокойство днем все реальней, все больнее. Спору нет, здесь хорошо. Кар и забыл, каким вкусным бывает воздух, не отравленный близостью проклятой земли, как радостно звенят по весне ручьи; забыл, как ярко зеленеет на солнце молодая трава, как вкусна свежепойманная рыба, когда жаришь ее, посыпая солью, на углях, как пахнет мясо молодого зайца, как обжигающе струится по жилам кровь, когда загоняешь быстрого, полного жизни оленя… Но, перечеркивая все, мешая дышать, рядом, так близко, что почти слышишь стук ее сердца, Империя. Эриан, некогда звавшийся братом. Верховный жрец, наместник Бога на земле, предатель и убийца. Мама… Если ей сохранили жизнь. И все, что казалось полузабытым, скрытым под толщей новых забот, воскресает, чтобы являться во снах и наяву.