Читать книгу Вальсингамские девы - Анна Морион - Страница 12

В тот же вечер мистер Пилоу, как и обещал, написал о трагедии с пастором лорду Дрэймору, но в связи с пребыванием графа в другом городе, конверт с письмом не был вскрыт. Однако, несмотря на это обстоятельство, о гибели пастора все же узнали: крепко сдружившийся за два месяца с мистером Моррисом, мистер Пилоу написал и ему. Письмо дошло до Лондона в сжатые сроки – за полтора дня с того момента, как архитектор торопливо отослал его из Риверсхольда. Получив и прочитав письмо в полдень, доктор Моррис наполнился неподдельной печалью и ужасом, и поспешил к виконту Уилворту. Добравшись до особняка виконта, мистер Моррис был безотлагательно допущен к самому хозяину дома.

– Мистер Моррис! Вы как раз подоспели к ланчу, – обрадовался его визиту виконт.

– Благодарю вас, сэр, но я не голоден. Боюсь, я принес вам очень печальные известия! – с легким поклоном отозвался мистер Моррис.

– Прошу вас, присаживайтесь. – Виконт Уилворт указал доктору на пустующий стул, стоящий у столика, заставленного фарфоровыми тарелками с изысканными угощениями: виконт любил проводить ланчи на свежем воздухе, на одном из балконов своего особняка. – Что за печальные новости?

– Увы, сэр, новости не просто печальны, они ужасны: сегодня я получил письмо от мистера Пилоу. Возможно, вы помните его? Граф Дрэймор оставил его в деревне на время реставрации.

– Да, припоминаю. Архитектор из Лондона.

– Так вот, сэр, он сообщил мне о том, что на днях трагически погиб пастор Глоуфорд.

Эта новость поразила виконта в самое сердце: оно даже дрогнуло от ужаса, а все существо молодого аристократа объяло сильное волнение.

– Это ужасная новость! Нет слов передать, насколько я поражен ею! – воскликнул виконт, тут же поставив чашку с чаем, которую держал в руке, на стол. – Но как это возможно? Как могла приключиться эта беда?

– Пастор Глоуфорд добровольно помогал в работе по реставрации церкви, как строитель, и одна из каменных плит оказалась чересчур массивной для старого здания – камень под ней раскрошился, и плита упала прямо на голову проходящего под ней пастора. Это была мгновенная, безболезненная смерть, думаю, бедолага даже не успел ничего понять, – рассказал мистер Моррис, вновь переживая ту печаль, что и тогда, когда прочел письмо мистера Пилоу.

– Какая жалость! Какая трагедия! – тихо воскликнул виконт: он искренне опечалился смертью пастора Глоуфорда, но эта новость обеспокоила еще и тем фактом, что его дочери остались круглыми сиротами. – А что с его дочерями?

– Когда случилась трагедия, один из юношей побежал на поле, где работали крестьяне, и рассказал им о смерти пастора. Все примчались к церкви. Старшие девушки Глоуфорд расстроились, они были поражены, плакали, и зрелище предстало таким душераздирающим, что мистер Пилоу не выдержал накала чувств и ретировался в поместье.

– Бедные девушки, они ведь так любили своего отца! – обреченно вздохнул виконт. – Но что сейчас происходит в Вальсингаме?

– К сожалению, сэр, я не владею такой информацией. Мистер Пилоу описал только смерть пастора и, едва завершив письмо, безотлагательно отправил его мне. Но, надеюсь, бедные девушки справятся с этим горем, – ответил на это мистер Моррис.

Повисло молчание: оба ушли в свои мысли.

Приподнятое настроение виконта было испорчено, и его поглотили мысли о том, как смерть пастора повлияла и повлияет в дальнейшем на жизни его дочерей.

– Что с мисс Кассандрой? В каких она чувствах? – тихо спросил он.

– Это мне неизвестно, сэр, но я сегодня же напишу мистеру Пилоу. С той злополучной минуты прошло полтора дня, и, полагаю, за это время в Вальсингаме произошло много событий, но, надеюсь, что мой друг все нам прояснит, – пообещал доктор.

Казалось странным, что смерть ничтожного нищего пастора из какого-то захолустья так глубоко огорчила человека, обитающего в Лондоне и являющегося членом высшего света Англии. Но виконт действительно переживал и был поражен этим событием. Однако более всего его огорчало то, что милая Кэсси, должно быть, крайне расстроена смертью отца, и боялся, что эта травма повредит ее и без того больному разуму.

– Девушкам нужно помочь, – решительно заявил виконт. – Они молоды и не замужем, и им туго придется одним. Какими средствами они располагают?

– Глоуфорды владеют небольшим садом, которым они и питаются. Иногда старшие сестры прядут ткань и продают ее, но это ничтожный заработок: этого добра в Вальсингаме хоть отбавляй. Летом девушки работают с другими крестьянами на поле и осенью получают свою часть урожая.

– Что за урожай?

– Картофель, сэр.

– Один только картофель? – неприятно удивился виконт.

– Увы, сэр, так оно и есть, но и его будет недостаточно для того, чтобы прокормиться. В основном, Глоуфорды питаются постными кашами и черным хлебом, правда, иногда крестьяне делятся с ними кое-какими продуктами. У семьи нет ни домашнего скота, ни птицы, поэтому мяса они почти не едят. На свадьбе, на которой я побывал в Вальсингаме, мисс Кэсси практически без остановки что-то жевала, и мое сердце разрывалось, глядя на нее.

– Это невероятно! Какое бедственное положение! Я должен помочь им. В голове не укладывается тот факт, что рядом с таким великолепным богатым поместьем Риверсхольд находится королевство нищеты! Но, мистер Моррис, все это привело меня к мысли: пастор был категорически против лечения мисс Кассандры… – И виконт, нахмурившись, замолчал.

– Это правда, сэр, но к чему вы ведете? – удивился доктор.

– Возможно, я смогу уговорить мисс Кэтрин позволить мне увезти Кэсси в Лондон и лечить ее здесь, – твердым тоном закончил свою мысль знатный лорд.

– Побойтесь Бога, сэр! Как вы можете размышлять о таком сейчас, когда девушки потеряли отца? Нельзя использовать эту трагическую ситуацию себе во благо! Это бесчеловечно! Подумайте только, что сейчас переживают эти светлые души! – возмутился мистер Морис, не боясь высказать свое неудовольствие намерениям виконта.

– Вы совершенно правы, мистер Моррис, – это низко и цинично с моей стороны, – тщательно обдумав сове поведение, согласился тот. – Следует дать девушкам время, чтобы оно залечило их душевные раны и дало им покой.

– Именно, сэр, и, несмотря на ваше благородное намерение, я рад тому, что смог образумить вас, – сказал доктор. Эти слова не задели гордость виконта, так как он высоко ценил персону мистера Морриса, с которым дружил и покойный отец лорда. – Насколько я знаю, мисс Кэсси была очень привязана к отцу. Как, должно быть, она страдает, бедняжка!

– Но ведь вы хотели удочерить ее. И, в связи со смертью пастора, теперь вы можете воплотить это в жизнь, конечно, в нужное для этого время, – напомнил ему виконт. – Только не примите мои рассуждения за цинизм, доктор. Я глубоко сожалею о смерти пастора Глоуфорда, но также думаю о судьбе бедной мисс Кассандры.

– Ах, да, конечно, но я не хотел бы начинать процесс удочерения сейчас, когда милая девушка находится в большой печали. Тем более, потребуется согласие мисс Кэтрин, а я не думаю, что она так запросто позволит мне отнять у нее Кэсси и оторвать ее от семьи. Я справедливо предполагаю, что понадобятся длительные уговоры и веские доводы для того, чтобы мисс Кэтрин согласилась на этот шаг, ведь она воспитывает Кэсси с самого рождения, и для нее невыносима даже мысль о том, что ее любимая сестра будет не с ней. Кэсси и Кэтрин очень привязаны друг к другу. Любовь мисс Кэтрин к сестре так глубока, что она даже отвергает замужество, чтобы не расставаться с сестрой.

– Мы обязательно поможем им… Конечно, когда придет время. Но я желаю оказать им хоть какую-нибудь помощь безотлагательно.

– Мистер Пилоу написал, что Вальсингам остро нуждается в новом пасторе, и его приезд должен состояться как можно скорее, ведь покойного Глоуфорда следует похоронить по всем законам англиканства. К тому же вальсингамцы отчаянно нуждаются в пасторе: они просто потеряны без духовного наставника и церковных служб, – сказал доктор, вспомнив о сообщении друга. – Мистер Пилоу сообщил об этом и лорду Дрэймору, но я осведомлен, что сейчас он не в Лондоне и не может выполнить свой долг относительно данной проблемы.

– Вы осведомлены верно, мистер Моррис: Колин находится в Бристоле. Значит, следует обратиться к главе церкви и направить в Вальсингам нового пастора. Но что-то подсказывает мне, что в деревню отправят, впрочем, как обычно, семинариста, только что выскочившего из-за скамьи духовной семинарии. Да и вряд ли данный юноша обрадуется тому, что его посылают в глушь, подальше от столицы, – справедливо заметил виконт. – Но я сегодня же напишу в церковь. Со смерти пастора прошло уже достаточно времени, и его необходимо похоронить не позже завтрашнего вечера. Прошу простить меня, доктор, не буду откладывать это важное дело. – Он поднялся из-за стола, его собеседник тоже, они пожали друг другу руки и разошлись.

Виконт Уилворт сдержал слово: поднявшись в свой кабинет, он написал нужное письмо и отослал его с посыльным. Ответ на прошение пришел этим же вечером: духовные сановники назначили в Вальсингам нового пастора – мистера Литли, уверив виконта, что данный духовный наставник вполне справится с наложенными на него обязанностями, и что он уже выехал в деревню. Виконт желал лично встретиться с тем, кто заменит покойного пастора Глоуфорда, но не успел, однако не огорчился, так как вскоре сам собирался приехать в Риверсхольд и Вальсингам, чтобы посетить девушек Глоуфорд и выразить им свои соболезнования. Виконт все еще был полон надежд того, что граф Дрэймор продаст ему свое поместье, и ждал от друга письма или телеграмму: ехать в Вальсингам сейчас, когда девицы Глоуфорд пребывали в черной тоске и не могли прийти в себя от потери горячо любимого отца, было бессмысленно. Виконт Уилворт сам послал записку в особняк лорда Дрэймора, с просьбой дать адрес графа в Бристоле, но посыльный вернулся с вестью, что граф не оставил адреса для корреспонденции и что лорд вернется лишь в августе.

Не теряя время впустую, на следующий же день после визита мистера Морриса виконт нашел известного голландского психиатра – мистера Генрика Лиабриста, проконсультировался у него насчет болезни мисс Кассандры и поинтересовался возможностью полного или частичного ее выздоровления. История о взрослой девушке, имеющей сознание и разум ребенка, весьма заинтересовала психиатра, и он попросил виконта привести ее к нему на прием.

– Я сожалею, но мисс Глоуфорд сейчас не в Лондоне и не появится здесь еще около месяца, – ответил на это виконт.

– Жаль, – коротко бросил тот. – Думаю, я смогу помочь девушке.

– Вы считаете, что в силах справиться с ее болезнью? – спросил виконт: слова психиатра вызвали в нем надежду.

– Да, считаю. Вы говорите, ее развитием совсем не занимались? Но умеет ли она хотя бы читать?

– Ее отец считал, что лечение было бы большим грехом – он был очень религиозным человеком.

– Тьма, – усмехнулся на это мистер Лиабрист.

– Но я предполагаю, что чтению ее обучали: ее отец был грамотным и образованным человеком.

– Как далеко от Лондона проживает ваша мисс Глоуфорд?

– В Норфолке. Там есть затерянная деревушка Вальсингам.

– Привезите девушку ко мне, и я осмотрю ее.

– Я искренне благодарен вам за согласие помочь, но в ближайшее время и до конца лета я не смогу доставить мисс Глоуфорд в Лондон. Что, если мы приедем к вам через месяц или два? На днях у девушки погиб отец, и она глубоко переживает и с трудом переносит эту потерю.

– Вы мыслите верно, сэр: после тяжелой потери человеку обязательно требуется время, но, сколько, на это есть много мнений. Каждый человек нуждается в утешении временем столько, сколько заставляет его природа, а мозг мисс Глоуфорд – очень хрупкий, поэтому не спешите везти ее ко мне. Однако многолетняя практика показывает, что умственно отсталые люди не понимают всей беды и горечи утраты, – серьезно объяснил собеседнику мистер Лиабрист.

– Не буду возражать, ведь в этой области ваши знания, безусловно, намного превосходят мои. Мисс Глоуфорд требует особого ухода, к тому же ее старшая сестра, вероятно, будет против лечения, и потребуются долгие уговоры, отпустить со мной мисс Кассандру.

Психиатр хмыкнул и деловито поправил очки.

– Это крайне интересный случай, – с легкой улыбкой сказал он.

«Каков циник!» – с неприязнью подумал виконт, недовольный тем, что тот назвал болезнь Кэсси «интересным случаем».

– Я буду глубоко признателен и благодарен вам, если вы поможете девушке, – все же весьма хладнокровно сказал виконт. – Мне безумно жаль ее.

– Тогда, как наступит удобное время, приводите ее ко мне на прием. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, – заверил его мистер Лиабрист.

Виконт горячо поблагодарил его и направился домой. Он решил, что новой его задачей было подружиться с Кэсси и стать ее другом, привязать ее к себе, чтобы у мисс Кэтрин не было возможности настаивать на том, что Кэсси не сможет и дня прожить без дома и сестер. Виконт понимал, что его поведение нельзя будет назвать безупречным, но им двигало лишь благородное желание оградить Кэсси от забот и излечить ее больной разум от многолетнего тумана.