Читать книгу Вес любви - Анна Мёдова - Страница 2

– В последнее время в моду всё больше входят перчатки. Я этого не понимаю. Почему надо держать руки закрытыми? – прощебетала Дана.

– Может потому что не все могут нанять себе слуг и сами выполняют домашнюю работу? – предположила Лотта. Они шли в сторону рынка с двумя корзинами. Если для Даны этот поход был развлечением, то для Лотты необходимостью. Дане было всё равно, как её продукты попадали к ней на стол, потому что за этим следили слуги, а Лотта всё по дому делала сама.

– Почему они не могут нанять слуг? – резонно спросила Дана, искренне не понимая, как можно обойтись без прислуги. Она выросла в богатом доме под заботой отца, а потом переехала в дом мужа, который не уступал её родному дому.

– Потому что не все это могут себе позволить. Некоторые женщины не только сами дом ведут, но ещё и работают, – напомнила Лотта Дане. Официально они дружили. Хотя для серьёзной Лотты эта дружба была в тягость. Легкомысленность и наивность Даны раздражала. Но муж Лотты настаивал на этой дружбе, потому что семья Даны была ему нужна. Шилю, мужу Даны, было выгодно, что его жена не просиживает деньги за игорным столом и не изводит его нытьём. Дане была интересна жизнь простых людей, как она называла Лотту. Все были счастливы, а Лотта терпеливо изображала из себя роль няньки при великовозрастном ребёнке, которым и была Дана.

– Хорошо, что ты не работаешь, – довольно сказала Дана. – Иначе бы я совсем от скуки сошла с ума.

– А я бы не отказалась, но Грег против. Считает, что это ударит по его престижу.

– Было бы куда ударять! Это мне надо переживать. А вам… – она рассмеялась.

– Грег считает иначе. Он так стремился к этому повышению, что теперь горд занимать новое место.

– Он ещё долго бы сидел третьим клерком пятого отдела, если бы мой Шиль за него не замолвил словечко, – отмахнулась Дана. – Посмотри какие сливы красивые!

– Этот сорт кислый.

– И ладно! Зато на них любоваться приятно.

– Их обычно добавляют при приготовлении мяса.

– А я ими стол украшу, – сказала Дана. – Я тебе сказала, что завтра устраиваю вечер?

– Нет.

– Считай уже сказала. Ты приглашена вместе с Грегом, – сказала она и пошла договариваться о покупке ящика кислых слив, которым суждено было стать украшением, а потом оказаться на помойке.

Пока Дана отвлеклась, Лотта купила зелени и овощей. Оглянулась. На рынке кипела жизнь. Дети бегали между лотками. Ребята постарше помогали покупателям донести тяжёлые покупки за мелкую монету. Лотте нравился рынок своей кипучей и бурлящей жизнью. Нравилось ощущать себя его частью. Люди смеялся, другие торговались, ругались и тут же мирились. На рынке сталкивались разные слои населения и все чувствовали себя комфортно. Тут не было надменности и желания показать, что кто-то умнее другого. Хитрее – да. Во всём этом чувствовалась жизнь, которая отличалась от холодных стен пустого дома, в котором жила Лотта.

Она уже и мяса купила, а Дана перешла от слив к цветам. Ей пришла идея украсить завтра дом букетами, поэтому она теперь торговалась с цветочницей. Чуть в стороне девушки сбились в кучку и что-то активно обсуждали, попутно строя глазки мускулистым грузчикам. Увидев это дело, матери схватили девиц за руки и потащили домой под смех молодых ребят, которые занимались разгрузкой товара.

– А! Так я за лентами пришла. Вчера Мика на рынке такие ленты красивые купила! Я себе такие же хочу, – заявила Дана.

Она рассуждала, чем магазинные ленты отличаются от рыночных, Лотта же слушала её вполуха. Дочерей у неё не было, а волосы украшать лентами Лотта перестала, как ей исполнилось двадцать пять. Тогда пошла мода на сетки для волос, которыми Лотта пользовалась уже четыре года. Так и вид был солиднее, чем с легкомысленными ленточками. Это Дана всё ленточки повязывала и носила мягкие цвета, которые её делали похожей на женщину, которая пытается играть роль вчерашней школьницы. Лотта пыталась ей сказать, что всему своё время, но Дана всегда делала то, что было удобно ей, а на чужое мнение она не обращала внимания.

Они подошли к лотку с лентами. Дана стала рассматривать каждую ленточку, которыми торговала женщина, разменявшая шестой десяток. Она охотно отвечала на вопросы Даны по поводу лент, а Лотта поглядывала на соседний лоток с букетиками цветов, сделанных из бархата. В юности, когда Лотта только окончила школу, она любила такие букетики. Стоило приколоть такой цветочек на платье и простой наряд сразу начинал играть другими красками. Она смотрела на букетик ярких красных цветов, но купить так и не решилась. Во-первых, это были лишние траты. Во-вторых, и носить бы она его не стала, а лишние траты её семье были не по карману.

Солнечный зайчик заставил зажмуриться. Она поспешила отвернуться и отойти в сторону. Но солнечный свет последовал за ней, скользя по щеке. Лотта не стала смотреть, кто балуется и подошла к Дане.

– Ты скоро закончишь выбирать? – спросила она.

– Я не могу выбрать. Наверное сразу несколько куплю. Правильно, а дома уже решу! Дайте мне вот эту и голубую, а ещё розовую. Она подойдёт к моему новому платью…

Дана похоже решила скупить все ленточки. Видя её ажиотаж у лотка образовалась толпа, оттеснившая Лотту. Лотта опять оказалась у лотка с цветами из бархата. Красного букетика уже не было. Видимо кто-то купил. Значит не судьба. Солнечный луч скользнул по руке, начал подниматься выше. Лотта оглянулась, решив понять, кто балуется, но все были заняты. Озорника нигде не было видно.

– Лотта, посмотри какая красота! – Дана вышла из толпы. Вся корзинка была заполнена лентами, которые выглядывали из неё словно разноцветные змеи. В руках Даны была ленточка, которая напоминала по окрасу змею.

– О вкусах не спорят, – пожала плечами Лотта.

– А мне нравится. Если ещё концу ленты придать вид головы змеи, то моя причёска произведёт фурор.

– Это точно.

– Надо будет поработать над лентой.

Лотта покосилась на Дану, не веря, что та готова на такую глупость. Дане уже было тридцать, но взрослеть она не собиралась. Выглядело это как-то неестественно. Тёмные локоны, капризное выражение лица и наивный взгляд никак не вязался с первыми морщинками около глаз и складками от носа к уголкам рта. Если бы Дана поменьше проводила время за карточным столом, гася печаль проигрыша алкоголем, а выигрыш празднуя крепким напитком, то может она и сохранила бы свежесть лица. Но отпечаток беспутной жизни накладывал следы. Ну не выглядела она на девочку, которой бы простили такую выходку. Завтра её начнут осуждать за глупость с лентой в волосах в виде змеи. Но Лотта не собиралась её отговаривать и тратить на это силы.

– Вам просили передать, – к Лотте подбежал мальчишка лет семи и протянул ей букетик цветов из красного бархата, которые она так и не решилась купить. К букетику была прикреплена тонкая полоска бумаги. Лотта развернула её. Аккуратным почерком была написана всего лишь одна фраза: "Моё сердце навеки твоё". Ни подписи, ни инициалов. Она хотела спросить, кто мальчишке попросил передать этот букет, но тот уже убежал.

– Похоже у тебя появился поклонник. Судя по цене подарка, ему не больше восемнадцати лет, – заглядывая через плечо Лотте и читая записку, сказала Дана.

– Возможно это дурацкая шутка, – ответила Лотта, убирая букетик и записку в карман.

– Может быть, – легко согласилась Дана и сразу переключилась на другую тему, забывая о записке. – А к ленте можно сделать ещё и пояс в виде змеи или перчатки найти похожие. Ты со мной сегодня пройдёшься по магазинам? Поищем перчатки.

– Не могу. Если только завтра с утра, – вспомнив о стирке, сказала Лотта.

– Ты скучная! Пойдём сегодня перчатки искать. А дела завтра сделаешь. Надо всё делать быстро, пока идею никто не утащил! – воинственно сказала Дана. – Так, сейчас относим твои покупки домой и идём по лавкам. Это не обсуждается.

Лотта промолчала, чувствуя, что придётся пойти на поводу у Даны. Оставалось надеяться, что Грег не заметит, что она не успела доделать домашние дела. Может обрадуется, что завтра попадёт на вечер к Шилю. Возможно там будут люди, с которыми ему будет важно переговорить.

– Хорошо, – согласилась Лотта. – А кто завтра будет на твоём вечере?

– Небольшой круг. Можно сказать свои люди, – Дана начала перечислять фамилии. Лотта поняла, что это человек пятьдесят. Понятия об узком круге у Даны были своеобразные.

Договорившись встретиться через час, Лотта понесла корзину с продуктами домой. Они снимали с Грегом треть особняка, хозяин которого отсутствовал. Их семья занимала два неполных этажа. Три комнаты и кухня внизу, шесть комнат наверху. И пусть мебели у них почти не было, а обставить удалось лишь гостиную и одну спальню, но зато как была обставлена эта гостиная! Каждая деталь здесь была, как произведение искусства. Лотта пыль стирала с мебели, стараясь лишний раз не дышать, потому что однажды за мелкую царапину на ножке кресла Грег её чуть не убил.

Лотта убрала продукты в холодную кладовую. Налила компота и достала букетик из бархата. Три цветочка с зелёным стебельками были перевязаны голубой ленточкой. Булавкой букетик можно было приколоть на платье, но Лотта не решилась. Она провела пальцами по бархатным цветочкам и невольно улыбнулась. Почему-то на душе стало легко, словно с этой простой заколкой в жизнь ворвался лёгкий ветерок шалости.

Что нужно для счастья? Замки и подарки? Или маленькое чудо? Скорее последнее. Лотта ловила себя на мысли, что невольно улыбалась весь день. Она не придала значения записке, но сегодня почему-то было не так тяжело слушать болтовню Даны. И когда она купила перчатки под кожу ядовитой жабы, Лотта на это лишь улыбнулась, подмечая, что Дана в этот момент выглядела самым счастливым человеком в мире. Чужая душа потёмки. Не ей было судить Дану.

Из магазина перчаток Лотта выходила с обновой. Чёрные кружевные перчатки до локтя стоили прилично, но Лотта рассудила, что они смогут скрыть её руки, которые выдавали, что она работала по дому. А Грег настаивал, чтоб они поддерживали марку. У них всё должно было быть на уровне. И пусть до этого уровня было как до луны, но Грега это мало волновало.

Потратив почти целый день на покупки, Лотта еле успела вернуться домой и успеть приготовить ужин до прихода мужа. Ни о какой стирки уже не могло быть и речи.

Грег пришёл злой. Лотта вздрогнула, когда он со всей силы хлопнул входной дверью. Похоже опять были проблемы на работе. Новая должность требовала больше знаний и ответственности. Он уже месяц пытался влиться в работу, но у него чего-то не получалось. Лотта пыталась узнать в чём возникли проблемы, но Грег отказывался с ней разговаривать на эту тему, предпочитая разбираться с проблемами самостоятельно. К тому же Лотта признавала, что он был умнее её. Ведь Грег окончил институт, а она лишь в школе училась, а потом какое-то время работала в лавке вторым продавцом, пока Грег не взял её замуж. Тогда это было волшебное время, которое только и грело Лотту.

– Ты издеваешься? – Грег вошёл на кухню без рубашки. В одних штанах. Лотта невольно им залюбовалась. Он был красивый. Высокий, подтянутый. Со светлыми волосами и голубыми глазами, аккуратной бородкой и густыми бровями. Ему было уже тридцать пять, но он мог дать сто очков вперед Шилю, который хотя и был магом, а значит должен был выглядеть моложе обычных людей, но на деле обрюзг и казался старше, чем был.

– Что случилось? – осторожно спросила Лотта.

– Посмотри! Как ты могла такое не увидеть? – он ткнул Лотте под нос рубашку. Нитка немного вылезла у ворота. – Хорошо, что никто не заметил! Ты представляешь, что было бы, если кто-то увидел такое безобразие!

– Грег, ты слишком серьёзно относишься к таким мелочам, – спокойно сказала Лотта. За девять лет совместной жизни она уже привыкла к его нервным срывам на пустом месте и придиркам.

– Это не мелочи! Ты должна серьёзнее относиться к своим обязанностям. Если так пойдёт дальше, то я приму меры!

– Оштрафуешь? – спросила его Лотта. Она встретила его злой взгляд. Он кинул ей рубашку.

– Исправь, – приказал он и ушёл переодеваться.

Лотта отложила рубашку в сторону и стала накрывать на стол. Грег считал, что мелочи – это основа жизни. Лотта была с ним согласна, но не до такой фанатичности. Эту нитку никто бы не заметил. К тому же на работе Грег носил шейный платок, который почти полностью закрывал его шею.

– Чем ты сегодня занималась? – спросил Грег, вернувшись на кухню. Вместо одежды из дорогой ткани, он переоделся в более простую, но почти такую же по фасону. Рубашка, жилет, шейный платок – Грег не позволял себе расслабиться даже дома. Он тщательно работал над своим образом и стремился его поддерживать. Порой Лотте казалось, что будет ураган, крыша рухнет, а Грег так и останется идеально одетым. Даже пыль на нём не осядет.

– Убрала две комнаты наверху. Потом пригласила Дану составить компанию на рынок.

– Она согласилась? Хватит мельтешить. Садись есть, – велел он, наблюдая, как Лотта ставит супницу.

– Да. Потом она попросила меня пройтись с ней по лавкам. Завтра мы приглашены на вечер.

– Значит ты целый день провела в глупостях? А ещё и завтрашний вечер придаётся торчать у этой дуры и слушать весь бред, который она городит?

– Ты же сам сказал, чтоб я с ней общалась и старалась, чтоб нас приглашали на все вечера и ужины, – заметила Лотта. Она потянулась за хлебом, за что получила от Грега по рукам.

– Тебе надо за фигурой следить. Если думаешь, что я буду терпеть рядом с собой жирную корову, то глубоко ошибаешься, – одёрнул он. – Почти все важные лица уехали по командировкам. В столице осталась мелочь. И завтра придётся эту мелочь слушать.

– Я об этом не знала, – тихо сказала Лотта.

– Правильно! Откуда тебе знать?! Ты же только и умеешь, что о платьях и лентах думать! Огляделась бы по сторонам, тогда бы всё поняла. Но тебе же не до этого! Надо с этой дурой общаться!

Лотта задумалась. В последний раз, когда она оглядывалась по сторонам, то заметила грузчиков на рынке, которым девушки глазки стоили. Она еле сдержала улыбку, которую бы не понял Грег.

– Ты меня слушаешь?

– Да, слушаю, – ответила Лотта. Слушать она его была готова, а вот слышать его плохое настроение Лотта не хотела. Он что-то бурчал под нос. Искал повод её обидеть, задеть. Запретил вместе с ним разделить пирог с творогом. Лотта не обиделась, лишь пожала плечами и пошла в комнату.

Она редко на него обижалась. Грег был сложным человеком. Часто не в настроении. Но он её любил. Пусть и обижал часто. Старался побольнее ударить. Искал её слабые стороны и бил именно по ним, но Лотта его прощала, ища в этом человеке какие-то положительные черты. Как это делала её мама и старшая сестра. Грег не пил, был верным. Старался, чтоб они жили в достатке. Он был намного лучше, чем отец Лотты, который только и умел, что в кабаке вечерами сидеть и детей делать. Слабых детей. Из всей большой семьи Лотты, а у неё был десток братьев и сестёр, но до двадцати лет дожили лишь двое. Она и сестра Поля, которая давно была замужем за человеком, о любовных похождений которого слагали легенды. Грег от них отличался, как отличался и от Шиля, что напоминал перекормленного борова. А недостатки – они есть у каждого. И пусть он изображает начальника дома, зато тренируется изображать такого на работе. Не стушуется, если придётся действовать на работе.

А руки нашли в кармане брошку из бархата. Пальцы ласкали цветы. Легкомысленные цветы. Когда-то и жизнь казалась лёгкой, полной надежд, с налётом влюблённости и флирта. После школы и до замужества был период независимости и надежд. Когда можно было танцевать до стоптанных туфель, улыбаться мужчинам и не бояться, что за эту улыбку дома будет нагоняй. А ещё была вера в любовь.

Но потом Лотта вышла замуж. Лёгкость прошла. На её место пришла сосредоточенность и холодная выдержка. Улыбка всё реже стала появляться на лице, потому что за его выражением нужно следить и поддерживать статус замужней женщины важного человека. Мечты о любви теперь казались какими-то глупыми и наивными.

– Вместо дел опять страдаешь ерундой! – в Лотту полетела рубашка с выбившейся ниткой. Она её поймала. – Я пойду мыться. А ты заканчивай прохлаждаться! Зачем я тебя кормлю, если ты ничего не делаешь?

Лотта удивилась таким словам. Это было что-то новое. Она хотела ему сказать, что даже договор на найм прислуги чаще всего включает обед, но промолчала. Он ведь специально её выводил на ссору. Грег словно проверял её выдержку, но Лотта не велась. Ему так и пришлось уйти ни с чем. Она только закончила с рубашкой, когда Грег влетел в комнату с корзиной грязных вещей.

– Ты издеваешься?! Что это такое? – он кинул корзину ей под ноги. – Я ещё раз спрашиваю, что это такое? Пока я работаю, ты ерундой занимаешься?

Лотта внутренне сжалась, надеясь, что гроза пройдёт. Не прошла. Он схватил её за руку и дёрнул на себя. Лотта упала на пол. Грег ткнул её носом в корзину с бельём.

– Твоя работа держать дом в чистоте, а не шляться без дела. И что я вижу? Я трачу столько сил, чтоб мы жили как люди! Ты же хочешь, чтоб мы жили свиньями?

– Отпусти, – просипела Лотта. Он дёрнул её за волосы и откинул в сторону.

– Грязная свинья, которой место в хлеву. Ты мне благодарна должна быть, что я тебе замуж взял. Но в твоей мелкой голове не хватает ума понять своего счастья! – Грег постучал пальцем ей по лбу. Лотта прятала глаза, зная, что это его только больше разозлит, как и её открытое сопротивление. Оставалось переждать эту бурю, к тому же Лотта чувствовала вину: она не выполнила работу за это и получала.

– Какая же ты дура. Мне тебя жаль, – Грег пнул корзину с бельём.

– Я исправлюсь, – сказала Лотта.

– Ещё один косяк с твоей стороны на этой недели и тебе не поздоровится, – предупредил её Грег.

Он лёг отдыхать, а Лотта пошла стирать. Потом вещи вынесла во внутренний двор, где были натянуты верёвки для сушки белья. Чуть в стороне стояла лавочка, спрятанная от посторонних глаз густыми кустами. Солнце уже садилось. Его лучи осветили верхние этажи. С этой стороны дом и забор были обвиты повителью, которую осенью Лотта привела в порядок, обрезав старые ветви. Для этого лазила по стремянке два дня. Но результат превзошёл все ожидания. Теперь повитель радовала розовыми цветами с белыми прожилками, от которых по всему двору разносился приятный аромат.

Развесив вещи, Лотта села на скамейку. Было обидно. На руке расплылся синяк в том месте, за которое схватил её Грег. Удачно она подгадала с перчатками. Они скроют от посторонних глаз то, что не должно быть видно. Как и фальшивая улыбка скроет истинные чувства.

Солнечный зайчик скользнул по руке. Лотта вздрогнула. Она быстро посмотрела в ту сторону, откуда он должен был появиться. Но луч тут же пропал. Лотта оглянулась по сторонам. Верхний этаж был закрыт. В соседнем доме никто не жил уже два года. Его хозяйка умерла при странных обстоятельствах. Родственники в нём жить не хотели, а продать его никак не получалось. В другом доме жила молодая пара, но сейчас они были в отъезде, а дом вроде никому не сдали. К тому же он был ниже двух особняков и закатное солнце его не доставало своими лучами.

Стоило Лотте опустить глаза, как луч солнца появился на её руке. Он скользнул по пальцам, стал подниматься выше, пока не коснулся её щёки. Ласково прошёлся по ней, даря мимолётное прикосновение, от которого сжалось сердце. Лотта поспешила встать и уйти в дом. Похоже кто-то решил схулиганить. Точно молодой человек балуется. Забрался на крышу дома и играется. По молодости всегда хочется делать дурные поступки, которым нет оправдания, а есть лишь желание их совершить.

Обо всём этом надо было рассказать Грегу, но Лотта не стала. Он и так сегодня был не в духе, а это его бы ещё больше разозлило. Он мог спокойно обвинить во всём Лотту, только Лотта своей вины не видела. Даже то, что она не выкинула записку и оставила букетик, это было шалостью. К тому же поступать с первыми чувствами так жестоко было не принято. А чувства рано или поздно пройдут. Их обладатель не подойдёт, потому что знает, что получит отказ. Надо это только показать, чтоб он понял до того, как наберётся смелости.