Читать книгу Любовь, психоз и просветление - Анна Носова - Страница 13

Часто размышляю, почему за десять лет практически регулярной еженедельной психотерапии мне не удалось выздороветь? Почему все стало только хуже?

Возможно, я идеализирую психологическое здоровье или недооцениваю прогресс выздоровления? Но факт остается фактом: я до сих пор продолжаю чувствовать себя человеком с проблемами, а точнее – проблемным человеком.

С первым терапевтом я познакомилась десять лет назад. У Лены я была первой клиенткой на продолжительной терапии. Мы провели вместе семь лет, а потом резко расстались. Причина простая: я перенесла сессию на другой день, и терапевт обязала меня оплатить пропуск. Оплата пропуска – нормальная практика, но мне казалось, что наши с Леной отношения особые, и что для меня правила должны быть более гибкими.

Но нет, терапевтические границы превыше всего. Я не смогла простить Лену. Конечно же, я перевела деньги, но больше мы никогда не виделись.

Размышляя над этой ситуацией, я пришла к выводу, что причина моего ухода не только в пропуске. Пожалуй, наша терапия изжила себя. Лена «выросла» и стала крутым дорогим терапевтом, а я – нет. Мне казалось, что Лена работает со мной механически, как будто я ей надоела. Эти чувства я осознала слишком поздно, когда уже не имела возможности проговорить их Лене.

Какое-то время после ухода из терапии я переживала недостаток Лены. Она снилась мне, а ее голос в голове продолжал вести терапию и давать советы. Лена знала обо мне больше родителей, друзей и вообще всех людей на свете. Даже я сама не знала о себе столько, сколько знала она.

Прошло четыре года с нашей последней встречи. Сегодня я практически не помню Лену и наши беседы – некогда значимый человек исчез из моей жизни навсегда.

После Лены я была уверена, что выздоровела и терапия мне больше не нужна. Но спустя три месяца снова потеряла эмоциональное равновесие и пришлось искать нового терапевта. На этот раз я решила попробовать работу с терапевтом-мужчиной.

Товарищ поделился контактами нескольких терапевтов. Я скрупулезно изучила их соцсети, но никто не вызывал доверия. Один слишком молодой, второй слишком строгий, а третий вообще на зэка похож или маньяка: мужик с щетиной, в тельняшке. В общем, его я и выбрала…

Нового терапевта звали Вова. Я очень люблю Вову до сих пор: мы провели с ним три замечательных психотерапевтических года. Он давал мне принятие и спокойствие – почти как Женя. Но в один миг меня переклинило, и я посчитала, что переросла наши отношения. Вова казался слишком простым и «дешевым» терапевтом, в то время как по сравнению с ним чувствовала себя слишком крутой. Тогда я подумала, что мне лучше подойдет Виктор, о котором я писала в начале книги. Виктор стоил дорого и «продавал» дорогую шикарную жизнь. От него веяло лоском и свободой. Он писал охуенные посты в соцсети, от которых я текла. Казалось, прикоснись я к Виктору – и исцеление гарантировано.