Читать книгу Клан рубиновой крови - Анна Одувалова - Страница 4

На самом деле, я не в первый раз попала в камеру. Я уже пару раз ночевала в столь же неприглядных условиях, поэтому нары с тонким, замызганным матрасом и отверстие в углу на полу не стали для меня таким уж сильным культурным шоком. Неприятно, противно, но не смертельно. Предыдущее место заключения было значительно симпатичнее, но какой смысл сейчас сожалеть об этом? Я не собиралась шарахаться с воплем ужаса. Хотя ассасин, похоже, именно на это и рассчитывал. Я сглотнула и сделала несколько осторожных шагов вовнутрь, пытаясь не показать свое состояние.

Мужчина стоял у меня за спиной. Возможно, ждал, что кинусь умолять и просить забрать отсюда, но я не стала. И причиной тому была не гордость. Просто я очень хорошо знала, что никто и никогда ничего не делает просто так, и совсем не хотела думать, что может попросить ассасин за свое снисхождение.

Нет уж, лучше посижу в темноте, грязи и одиночестве. Я, не оборачиваясь, подошла к нарам и осторожно присела на краешек, а он развернулся и вышел, захлопнув за собой дверь. Снаружи щелкнул замок, как точка в этой истории. Я почему−то очень четко осознала, отсюда начинается новая. И не была уверена, что в ней будет счастливый конец. По крайней мере, для меня.

Сколько мне предстоит здесь сидеть, покормят меня или нет, и что предстоит дальше, я не знала, но смиренно ждала. Сидела, сложив руки на коленях, и не шевелилась. Знала, со стороны похожа на статую.

Ждать меня приучила мама. Иногда, когда меня не с кем было оставить, а ей необходимо было работать, она брала меня с собой. Единственное условие, которое она ставила – не мешать. Нужно стать похожей на мышку и молчать. Не двигаться, не бегать, не шалить. Сначала мне давалось это очень сложно, ну а потом я привыкла и теперь, если надо, могла сидеть так часами, размышляя о чем−то своем. Мне даже дискомфорта это не доставляло. Только вот мысли в голову лезли все как одна гадкие. Их не хотелось думать, но и отогнать не получалось. Сложно смотреть в стену, не шевелиться и не думать. Слишком уж это похоже на смерть. В детстве я спасалась мечтами, но сейчас… Мечта осталась одна. И я подозреваю, она была несбыточной. Я хотела убраться отсюда. Отмотать жизнь на несколько дней назад и свернуть с пути. Что мне стоило не соваться в храм? Но изменить ничего уже нельзя, и это угнетало.

Не знаю, сколько прошло времени. Оно тянулось бесконечно медленно, хотелось есть и спать. Я не в первый раз голодала сутками, и могла терпеть это неприятное чувство, зная, что у меня в запасе есть еще пара дней пока не станет совсем худо. Главное, получилось напиться из крана в комнате, куда меня изначально поселил ассасин. Выносить жажду намного сложнее, чем голод.

Кормить меня, похоже, не собирались, этот факт печалил, но я могла потерпеть. Например, вздремнуть, свернувшись калачиком на вонючем матрасе. Не лучшие условия, но зато во время сна время летит быстрее, и мысли о еде не тревожат.

Проснулась от скрипнувшей двери, подскочила, подобралась и тут же забилась в угол. Ко мне в камеру зашел чужак. Тоже черноволосый, в одежде ассасина, самый настоящий представитель высшей власти, но не тот, который привел меня сюда. Его нельзя спутать с обычным человеком.

Он смотрел на меня с брезгливостью.

– Приведите ее в порядок. Ринар в своем репертуаре, не думает ни о ком, кроме себя! Как в этом виде я должен ее куда−то вести?

Ко мне подошли двое стражников и стащили с нар, хотя я бы сама пошла. Я еще в своем уме и не стану сопротивляться мужчинам вдвое меня старше и массивнее, если на то нет веских причин, и моей жизни ничего в данный момент не угрожает.

– Как ее привести в порядок?

– Ты меня спрашиваешь? – ощерился ассасин. – Уточни у Ринара, пусть организует. Его же добыча.

– Может быть… – охранник замялся. – Вы сами у него это уточните.

– А! – Ассасин махнул рукой и поморщился. – Ничего не делайте. Сейчас я все решу. Отведите ее в какие−нибудь гостевые покои на первом этаже. Там есть комнаты для таких, как она. И помойте что ли!

– Я вообще−то чистая! – справедливо возмутилась я. – Была. Пока меня не запихали в вонючую камеру!

О целом дне на солнцепеке в очереди к храму Всевидящего я тактично умолчала. Впрочем, мои высказывания проигнорировали, просто поволокли за собой к выходу.

– Отпустите! – Я не выдержала и дернулась. – Я могу передвигаться самостоятельно! Хожу так и вообще отлично! Вовсе незачем меня тащить как на аркане! Мне больно!

К счастью, после этого выступления хватка немного ослабла, и я выдохнула. Идти своими ногами даже под конвоем было намного комфортнее. Пока мы шли, внимательно смотрела по сторонам, изучая, что меня окружает. Если не убьют, похоже, в этом месте придется жить. Из подземелья мы вышли через знакомую железную дверь, миновали коридор, еще одну дверь и отправились куда−то длинными подземными переходами, а вынырнули уже совсем в другом месте, не похожем даже отдаленно на тюрьму. Тут все было иначе, поражающе и непривычно.

Я зажмурилась от яркого солнечного света. Солнышко на летающем острове светило намного ярче, чем внизу на земле. Я даже не представляла, что оно может быть настолько ослепляющим, огромным на небосклоне. Хотелось прикрыть глаза. После темных подземелий даже глаза начало резать. Не хватало какой−нибудь шляпы с широкими полями. Такой в моем гардеробе не было никогда в жизни.

Представители Рубинового клана, кажется, не замечали этого дискомфорта. То ли привыкли, то ли их защищала какая−то магия. Мы вынырнули на поверхность в довольно оживленном месте.

Люди во внутреннем дворе смотрели на меня с настороженным любопытством. Я не почувствовала какого−то особенно негативного отношения. И не вызывала у них злости, скорее, интерес. Наверное, я так бы смотрела на диковинного зверя из зоопарка.

Не сразу до меня дошло, что, по сути меня, пожалуй, даже не воспринимают как разумное существо. Интересно, если бы я была одна и без охраны отношение бы изменилось? Наверное, да, диковинный зверь интересен, только если он на поводке, в других случаях видеть его рядом с собой не хотелось. После понимания этого стало гадко. Меня окружали беловолосые и холеные парни, девушки, мужчины и женщины постарше. Они спешили куда−то по длинной открытой трассе. С одной стороны была мощеная площадь и каменные здания на узких улочках, которые уходили в неизвестность, а с другой стороны – белая стена. Иногда на ней попадались двери: широкие, застекленные или более узкие, окованные железом.

Мы двигались между площадью и зданием под навесом. Если бы не он, наверное, я бы вообще ослепла. Меня вели, как и положено заключенной, поддерживая с обеих сторон под локти. Ассасин вышагивал впереди, даже не оборачиваясь, чтобы проверить, не потерялись ли мы по дороге. Я заметила, что местные его побаиваются. Две совсем юные девушки, которые шли и о чем−то увлеченно переговаривались, шарахнулись в сторону, когда едва на него не налетели, и тут же зашлись смехом.

Ассасин только нервно передернул плечом. Как интересно… Ассасины тут примерно на моем уровне, или мне показалось? Миновав открытую террасу, мы снова нырнули в помещение и начали спускаться вниз, минуя пролет за пролетом, пока, наконец, не оказались сначала в длинном коридоре, а потом в комнате, похожей на ту, в которой я очнулась.

– Жди тут. Прими душ, – скомандовал ассасин. – Халат на вешалке. За тобой скоро придут.

Его тон не располагал к вопросам, и я только кивнула. Спорить тоже не хотелось. Он развернулся и вышел, поманив за собой охрану. На двери щелкнул замок. А я устало повернулась к окну.

Вид тоже мало отличался от моей первой комнаты или камеры. Кто знает, как лучше называть? То же небо, облака и изъеденная тропинками скала где−то далеко внизу. Только вот бежать туда мне уже не хотелось. Для разнообразия я решила побыть послушной девочкой и отправилась в душ.

В целом, удобства тут не сильно отличались от тех, к которым я привыкла внизу. Разве что вода не текла струйкой, а словно окутывала густым, уже мыльным туманом с ароматным запахом меда и незнакомых мне цветов. Туман распылялся из многочисленных маленьких отверстий, расположенных прямо в выложенных плиткой стенах и потолке. Я намылилась одуряющее пахнущей субстанцией и поняла, что хотелось бы ее смыть. Пошарила рукой по мраморной облицовке и нащупала металлический выступ. Подумав, нажала, и все пространство небольшой душевой заняли невесомые капли воды, а я словно попала под мелкий летний дождик. Поворотом металлической ручки регулировались напор и теплота. Вылезла я освеженная и, кажется, даже отдохнувшая. Возможно, все не так плохо, как кажется. И уж точно не так плохо, как могло бы быть.

Вытерлась полотенцем и замоталась в серый безразмерный халат. Он был изрядно застиранным, что родило нехорошую мысль о том, что носила его не одна я. Впрочем, какая разница? На нарах, на которых пришлось спать днем, тоже до меня спали. И, в отличие от халата, матрас вряд ли кто−то стирал.

А по возвращению в комнату меня ждал приятный сюрприз – поднос с едой. Всего лишь каша, хлеб и молоко, но сейчас мне это показалось пищей богов.

Едва успела доесть, как в двери щелкнул замок. В комнате появилась русоволосая немолодая женщина с красными глазами. Я не могла понять – она представительница кланов? Полукровка? Кто?

Смотрела она на меня свысока и с легким презрением. Это заставило думать, что ее статус несколько выше, чем статус прислуги. Или чем мой.

– Меня зовут Тиона, – представилась она низким приятным голосом. – Тут одежда, – На диван полетели два увесистых свертка. – Переоденешься.

Я сделала осторожный шаг, но меня тут же одернули:

– Не сейчас. После того, как я уйду. Садись! – она указала на стул, стоящий в углу комнаты перед узким трюмо.

Я повиновалась. Женщина остановилась у меня за спиной. Провела руками по волосам, и я вскрикнула, так как кожу головы опалило.

– Не дергайся! – снова приказали мне.

Несколько взмахов расчески, и женщина отступила. На моей голове не образовалось какой−то невероятной прически, просто волосы упали на плечи идеально гладкой волной волосок к волоску. Я не помню, чтобы они когда−то были таким шелковистыми и красивыми.

– Теперь можешь переодеваться, за тобой сейчас придут.

– Куда меня поведут? – спросила я, но Тиона посмотрела с удивлением.

– Представления не имею. Это не моя сфера интересов. – Женщина пожала плечами. Весь ее вид говорил о том, что она недоумевает, как мне вообще пришло в голову задать этот глупый вопрос.

После такого ответа разговаривать перехотелось, и я, опустив глаза, отправилась одеваться. Да что я им всем сделала? Почему нельзя просто нормально ответить. Видимо, мой обиженный взгляд не укрылся от женщины, так как она замерла в дверях и сказала:

– Ты злишься? Хотя должна благодарить судьбу. Такие, как ты не попадают сюда, их убивают там, внизу. Тебе несказанно повезло, что за тобой пришел лэр Ринар. Другие не склонны разбираться в том, насколько ты можешь быть полезна клану!

– И что? Раз таких, как я, убивают внизу, то нужно относиться ко мне как к грязи?

– Ты и есть грязь. – Она смотрела на меня с жалостью, как на неразумного ребенка. – Тебя тут не примут. И это не мое отношение. Таков порядок вещей.

– А я и не хочу, чтобы принимали. Я хочу домой.

– Как показывает мой опыт, ни один полукровка, которого забрали снизу, обратно не возвращался. Либо ты будешь выполнять уготованную тебе роль, либо умрешь. В целом, Каменным все равно, какой выбор ты сделаешь. Всем без разницы. Смирись. Будешь ты жить или нет и, если будешь, то как – это вопрос, который волнует только тебя. Пойми это раз и навсегда, и сразу станет легче. Твой мозг очистится от никому не интересных обид, и ты начнешь искать выгоду. Так проще.

– Ты сама прошла через это? – догадалась я, но Тиона не стала мне отвечать.

Она ушла, заперев за собой дверь, а я повернулась к кровати. В двух свертках лежало нижнее белье (словно у меня своего нет), и платье. Темно−серое в пол, из ткани, похожей на бархат, только с более коротким ворсом. Очень мягкое и, пожалуй, уютное. Правда, совершенно не подходящее мне по стилю.

Платье оказалось впору и было словно у выпускницы пансиона благородных девиц, с подолом, спадающим мягкими складками и воротником стоечкой. Рядом в коробке я обнаружила удобные закрытые туфли на низком каблуке.

Посмотрела на себя в зеркало и поняла, что выгляжу прилично. Собственно, это единственное, что я могла сказать о своей внешности. Мой вид изменился, став отталкивающе непривычным. Гладкие волосы, ровная кожа. Это невзрачное платье. Казалось, меня лишили собственного образа и это мне очень не нравилось. Именно поэтому я сбежала из приюта – там пытались переделать меня под им одним известный канон. Тут меня ждало то же самое? Только сбежать так просто, как из приюта, не выйдет. Я уже пыталась.

За мной пришли почти сразу же. Я еще не успела начать ждать. Все тот же ассасин и два его помощника.

– Ну… так значительно лучше, – кивнул он, а у меня душа ушла в пятки от его оценивающего взгляда.

Хотя, с другой стороны, если бы меня готовили к чему-то непристойному, то явно бы не одели в платье серой мыши. Думаю, неприличных предложений в этом виде мне точно не стоит опасаться.

– Куда мы идем? – решилась я на вопрос.

– Туда, где решится твоя дальнейшая судьба, – бросил он и небрежно кивнул в сторону выхода.

Меня вывели, снова, как и в прошлый раз, придерживая за локти. Только сейчас, пожалуй, не сжимали так сильно. Видимо поняли, что я не собираюсь бежать. Впрочем, может быть, это и есть мой шанс? «Нет!» – я отогнала от себя эту привлекательную идею. Помнила, чем закончилась предыдущая попытка. Лучше не искушать судьбу. Ринар все же был прав – тут невероятно сложно спрятаться.

Шли мы долго. Поднимались на поверхность и потом снова углублялись в темные, прохладные, подземные коридоры. Везде сновали люди, большинство из них светловолосые и красноглазые, но встречались полукровки. Раньше я считала, что в Цитаделях живут только Каменные, но теперь поняла, как ошибалась. Кто−то должен был готовить еду, убирать и вообще обслуживать этот летающий мир. Только вот по какому принципу полукровок оставляли в живых или убивали? Меня тоже определят на кухню или в уборщицы? Не слишком ли много сложностей для такой работы? Пока все эти вопросы оставались без ответа, и я могла только гадать, но надеялась, что рано или поздно узнаю, как все устроено в этом месте.

Как странно, еще вчера меня волновал всего лишь один вопрос, а сегодня их стало десятки, а тот утратил актуальность. Впрочем, определенная доля любопытства осталась. По идее, мой отец должен жить где−то здесь. На одной из этих улиц. Сейчас я знала, почему оказалась ему не нужна. Наверное, мне нужно сказать ему спасибо, что он не забрал мою жизнь. Ведь с полукровками поступают именно так. Только вот зеркало показало мне не отца. И я не могла понять, что это означает.

Миновав широкую, освещенную солнцем открытую площадь мы приблизились к белоснежным ступеням, ведущим в величественное здание – оно выглядело совершенно нереально: цвета словной кости, с белоснежными колоннами и золочеными крышами. Узкие окна с витражами занимали почти всю стену, вокруг них шла тонкая вязь орнамента. В таком месте просто не могли жить обычные смертные. В моем представлении тут вообще никто не мог жить! Так мог выглядеть только храм. Ну, или дворец правителя.

Я думала, мы поднимемся по ступеням к ажурным, словно сплетенным из белого кружева воротам, но мы повернули влево и, почти обогнув здание по кругу, нырнули в потайную дверку, возле которой стояли трое охранников. Они пропустили нас, лишь тщательно проверив моих сопровождающих.

Я затаила дыхание, наблюдая за тем, как проходит проверка. Охранники сначала изучили татуировки на запястьях ассасинов, приложив к ним ладони, а потом внимательно рассмотрели нагрудные медальоны – плоские кругляши из прозрачного алого камня. Вероятнее всего, рубина. Вряд ли в Рубиновом клане использовалось что-то иное.

Нас пропустили внутрь, и мы снова двинулись по длинным узким коридорами, где было полно охранников. Я узнавала их по сине−красной форме с нашивками. Короткая куртка и заправленные в высокие сапоги штаны. Ассасины одевались совсем иначе – их отличительной чертой являлся черный плащ с алой отделкой. И ассасины были черноволосыми. Цвет их волос оставался загадкой. Ринар усмехнулся на мое предположение о том, что он сам не чистокровный. Выходит… настоящие Каменные могли быть не беловолосыми?

Мы вышли к узкой лестнице и поднялись, по моим ощущениям, на пятый этаж. Точнее сказать не могла. Потерялась в лестничных маршах и переходах, длинных узких коридорах и широких залах. Там нас снова тщательно проверили, прежде чем пропустить в небольшой зал. На одной стене располагались панорамные окна, вдоль другой – ряд стульчиков, которые сейчас были пусты. По центру зала вела ковровая дорожка, упиравшаяся в массивные двери. Возле них, словно изваяния, замерли два неподвижных охранника.

– Ждите! – бросил ассасин и пошел по направлению к дверям, а я присела на краешек стульчика. Сердце стучало в груди, как бешенное. Именно сейчас я начала панически переживать и думать, что же меня ждет за той дверью. Я понимала, что оттуда выйду или в новую жизнь, или не выйду совсем.

Ассасина не было довольно долго. Какое−то время я рассматривала барельефы на потолке, поражаясь, насколько тонка красивая вязь, как искусно вылеплены стилизованные цветы и закрученные листья. После потолка взгляд переместился на яркие фрески на стенах. На них тоже были изображены преимущественно цветочные орнаменты, все очень тщательно прописанные со множеством мельчайших деталей. Но, в конце концов, надоело разглядывать и их. У меня затек зад, и я постоянно ерзала, что было мне совершенно не свойственно. Наверное, это все от волнения, а может от голода. Есть хотелось так сильно, что я чувствовала – еще немного и просто потеряю сознание.

– Сиди спокойно! – гаркнул один из охранников, и я замерла, чувствуя, как начинает чесаться то нос, то нога. Но взгляд мужчины был таким недовольным, что я не рискнула ослушаться приказа и продолжить возиться. Меня спасли распахнувшиеся двери.

– Пошли! – скомандовал ассасин, едва появившись на пороге. – Твоя задача молчать, улыбаться и кивать. Рот открывать, если спросят. Делать, что скажут, – инструктировал он сухим шепотом. – На тебя хочет посмотреть глава Рубинового клана…

«Глава клана? – пронеслось у меня в голове. – Но как? Зачем?»

Я шла на негнущихся ногах, даже не представляя, что меня ждет. И думать об этом не хотела. Перед входом зажмурилась. Открыла глаза лишь тогда, когда за моей спиной захлопнулись массивные двери.

Мы оказались в кабинете – просторном, дорого обставленном, но, в целом, самом обычном. Тут не было ничего сверхъестественного. Я ожидала увидеть, как минимум тронный зал.

Да, вазы у входа, скорее всего, стоили, как половина города, в котором я жила, диван у стены был уникальным и единственном в своем роде, но я не разбиралась в тонкостях.

Мой взгляд приковали двое: сидящий в кресле немолодой мужчина, его возраст выдавали глаза и едва заметная сеточка морщинок вокруг них – несложно было догадаться, кто это, так как, кроме него в кабине был лишь Ринар. Он стоял по правую руку от главы клана.

– Ну, рассказывай, кого ты подобрал… – изрек глава клана, кажется, даже не взглянув в мою сторону. И обращался он не к моим сопровождающим и не ко мне, а непосредственно к Ринару. Это показалось мне значимым и странным. Мой знакомый ассасин, похоже, был в клане на особом счету.

– Я засек ее в храме Всевидящего… она собиралась задать какой−-то вопрос.

– Соприкосновение с древними святынями пробудило ее собственный дар? – уточнил глава клана.

И следующая реплика черноволосого ответила на основной из волновавших меня вопросов:

– Именно.

Мужчины вели беседу так, словно меня здесь не было. Глава клана лишь однажды повернул голову в мою сторону, и от его нечеловеческого взгляда меня бросило в дрожь. Казалось бы, взгляд огненных глаз должен опалять, но мне стало холодно. По спине пробежали мурашки, а зубы предательски лязгнули.

– И какой же это дар? Почему ты не поступил так, как должен был?

«Не убил» – отчетливо поняла я и замерла. Стало страшно. Я догадывалась – один жест, которого я, быть может даже не замечу – и я перестану существовать. Меня просто уничтожат. Раз и навсегда без раздумий и сожалений.

– Ветер. Она повелевает воздухом. Причем, исходя из того, что я почувствовал… она может многое.

– Считаешь, ее силы хватит, чтобы удержать?…

«Что именно удержать?» – хотелось крикнуть мне, но язык словно прилип к небу, и я молчала, лишь испуганно следила за выражением лиц присутствующих в комнате мужчин. Лишь где−то в глубине сознания зашевелилось понимание. Я помнила о том, что могут удержать маги ветра. Но я ведь не была магом… или все же…

– Сложно сказать сейчас, но в связке она точно работать сможет, – ответил ассасин, и я снова начала прислушиваться к разговору, забыв о собственных мыслях.

– Покажи! – Тут же поступил приказ от главы клана, а я растерялась. Просто не понимала, чего от меня хотят. Что я должна показать? С кем работать в связке? Слишком много вопросов!

– Я… я… – заикнулась. – Не понимаю… что мне делать!

– Показывай! – рявкнул тот, кто меня провожал на аудиенцию и больно ударил в спину, заставив пролететь вперед и чудом удержать равновесие.

На лице правителя появилось брезгливое выражение. Я не поняла. Это я его раздражаю или поведение ассасина. Ринар тоже нахмурился и бросил на собрата такой взгляд, что я спиной почувствовала – тот оторопел и отступил.

– Ну, а что она упрямится… – неуверенно проблеял он. Совсем другим голосом, не таким, каким разговаривал со мной или с охранниками.

– Она не понимает, что мы от нее ходим, – спокойно пояснил черноволосый и сделал шаг мне на встречу: – Правда, Селина? Ты просто не понимаешь, а не упрямишься?

– Я не понимаю! Действительно, не понимаю.

– Я помогу тебе, – согласно кивнул он. Наклонился, и, ухватив меня за подбородок, заглянул в глаза. Его лицо оказалось очень близко. Я могла разглядеть прямой нос с небольшой горбинкой, вероятно, он когда−то очень давно был сломан. Жесткую линию рта с плотно сжатыми губами и упрямый, покрытый щетиной подбородок. Но сильнее всего притягивали его глаза. Рубиновая радужка растворялась. Ее поглотила черная бездна, и мое сердце начало сжиматься от ужаса. Дыхание перехватило, и когда я готова была завопить от страха, воздух вокруг уплотнился и начал закручиваться в спираль, словно я стала центром торнадо.

– Достаточно! – услышала я откуда−то издалека, словно через пелену.

Черноволосый отступил, а я рухнула на колени, упираясь руками в ковер. Голова кружилась и перед глазами все плыло. Так плохо мне не было даже тогда, когда я в первый раз попробовала виски и, в итоге, выпила больше, чем мог переварить мой организм.

Ко мне кинулись охранники. Один протянул руки, намереваясь поднять рывком, но глава клана остановил.

– Ей плохо. Дайте отдышаться.

– Так какой ты вопрос хотела задать Всевидящему? – вкрадчиво спросил он меня, как только увидел, что я способна шевелиться и соображать…

– Я хотела найти отца.

– Успешно? Что показало зеркало?

– Ничего… – соврала я, чувствуя, что меня от этого буквально выворачивает наизнанку. Голова кружилась до сих пор. А организм упорно сопротивлялся, я испытывала почти физическую потребность сказать правду. Но инстинкт самосохранения орал, что не стоит этого делать. И на этот раз он победил.

– Что же… – задумчиво произнес глава клана. – Может быть, это и к лучшему. Уведите ее.

– И что с ней делать? – уточнил мой сопровождающий.

– Ну, вы ее где−то же поселили?

– Можно сказать и так… – в голосе мужчины промелькнула неуверенность.

– Думаю, до утра она там переночует.

– А что будет с утра? – спросила я. На меня взглянули так, словно заговорила позолоченная банкетка. Ответа на свой вопрос я не получила.

Меня подняли под руки и буквально уволокли из кабинета. Сама идти я не могла. Ноги не слушались и подкашивались.

Я отключилась где−то на середине пути. Просто в один момент перестала понимать, где нахожусь. И куда мы двигаемся. Перед глазами плыла картинка, и меня мутило. Интересно, почему так плохо? Потому, что организм устал и измучился или так на меня подействовал взгляд ассасина? Использовав силы в прошлый раз, я чувствовала себя вполне сносно. Что же случилось сейчас? Я какое−то время сопротивлялась накатывавшему беспамятству, а потом смирилась.