Читать книгу Королева академии - Анна Одувалова - Страница 6

Из покоев магистра я вылетела настолько быстро, насколько позволяла физическая подготовка. Пожалуй, сейчас больше всего хотелось провалиться под землю и желательно – вынырнуть на поверхность где-нибудь в соседнем королевстве. Так стыдно мне не было ни разу в жизни, а если учесть, что теперь и на отработки по сопромагии придется ходить, и курсовик повторно сдавать, так и вообще хотелось взвыть. Я бы предпочла не видеть магистра Нокса как минимум до следующего семестра, а лучше – вообще никогда.

Правда, если смотреть объективно, я еще легко отделалась. Принципиальный преподаватель вполне мог за руку утащить меня к ректору, и тогда привет, отчисление и нерадужные перспективы девицы без образования на выданье.

В голове возникла красочная картинка, где татуированный магистр Нокс в одном полотенце тащит меня за руку в кабинет ректора. Взвыть захотелось сильнее, а образы из головы исчезать отказывались, чем еще больше портили мне настроение. Почему он не стал решать вопрос радикально, осталось тайной. Пожалел? Что-то совсем не похоже на магистра! Или зелье, которое он варил у себя в комнате, было чем-то запрещенным и магистр не хотел это афишировать.

Такое развитие событий мне показалось более реальным.

Мои поганки-соседки и мыш-предатель ждали неподалеку, спрятавшись за поворотом. У всех троих глаза огромные, словно блюдца, выражения лиц испуганные, а на губах – заискивающие улыбки. Я боялась гнева Нокса, а они, похоже, моего.

– Виреночка-а-а, – протянула Элси. – Ну как всё прошло?

– Ну ты же пифия! – прошипела я недовольно. – Должна предвидеть.

– Ты же помнишь, – надулась подруга, – я, когда нервничаю, ничего не вижу. А ты знаешь, как я за тебя волновалась? Очень-очень сильно.

– И я, – кивнула Стеффи.

– А ты! – Я обернулась к Дану. – Предатель.

«Можно подумать, если бы кроме тебя от Нокса досталось и мне, кому-то стало бы легче?» – прозвучал у меня в голове недовольный голос мыша.

– Может, и стало бы. Мне.

– Ну Вирена, не злись, – попросила Стеффи. – Скажи, он сильно тебя ругал? Почему ты вся грязная?

– Носок получилось забрать?

– Пойдемте в комнату, а? – сказала я. – Посмотрите на меня! Мне жизненно необходим душ. И скрыться подальше от глаз любопытных.

– И самогончик? – вкрадчиво уточнила Стеффи.

– Душ.

– Ну а потом самогончик?

– А потом я, так и быть, расскажу, во что вы меня втравили и чем это мне грозит.

До комнаты дошли в молчании. Не то чтобы я сильно злилась на эту троицу, но решила принципиально их помучить. Потому что идея их, а страдаю я. Ну и в душ хотелось сильнее, чем вести разговоры. Так что пусть пока страдают и гадают, получилось у меня выполнить задание или нет.

Мне даже водичку девчонки включили. И не просто душ, а налили ванну, накапали ароматических масел, и я без зазрения совести зависла там почти на час, блаженно нежась в ароматной пене и пытаясь привести в порядок мысли. Забыть о голом торсе магистра, не думать об отработках и этом порядком напрягающем отборе, участвовать в котором мне совершенно не хотелось. Если еще несколько дней назад я готова была рискнуть ради более близкого знакомства с Джевисом, то сейчас меня больше занимала сопромагия. Сдать курсач, отработать, и потом уже можно снова романтически вздыхать по симпатичному блондину. Всё же первым делом сопромагия, ну а парни – потом. Прямо можно ставить девизом этой моей сессии.

Когда я вышла из душа, завернутая в безразмерный банный халат, с распущенными мокрыми волосами и единственным желанием завалиться спать, вся троица примерно ждала меня в комнате. На столе стоял чайник (не наш, у нас сломался кристалл подогрева еще на той неделе). Значит, сходили у кого-то выпросили. В вазочках были красиво разложены печеньки и пироженки. Лица у троицы были почему-то страшно довольные, а в волосах Стеффи я заметила травинки. Трава была на Дане и на рукавах платья Элси.

В голову закрались нехорошие подозрения, и я решила уточнить:

– Эй! Вы что сделали?

– Мы отомстили Эссиль, – гордо сообщила Элси.

– Как?

– Ну-у-у…

Стеффи сморщила нос. Эта проныра лучше, чем пифия-недоучка, чувствовала мое настроение и, видимо, подозревала, что я буду не в восторге от этой мести. Зато Элси просто светилась.

– Мы скосили клумбу, где эта блондинистая курица должна была сорвать цветок! – доложила она, заставив меня застонать в голос.

– Вы скосили гордость нашей академии? Никогда не вянущую и цветущую даже зимой клумбу перед окнами ректорского кабинета? Вам жить надоело? Да?

– Так мы же ради тебя! Теперь Эссиль не сможет выполнить свое задание. И даже если ты не добыла носок – ничего страшного. Блондинистая обманщица тоже не пройдет первый конкурс!

– Я. Добыла. Носок, – отчеканила я. – А вы!

Слов не было. Клумба цвела даже зимой, словно не чувствуя морозов, и руководство академии заслуженно этим гордилось. Несколько магистров и студенты старших курсов травоведческого факультета следили за тем, чтобы клумба всегда была ухоженной. А эта троица ради того, чтобы отомстить Эссиль, уничтожила гордость академии. Нет, не скажу, что я была таким уж патриотом родного учебного заведения, но, во-первых, жаль чужих трудов, а во-вторых, я понимала: так просто руководство этого не оставит. Виновникам беспорядка влетит основательно.

– Виреночка, мы же для тебя сделали! Не беспокойся, никто не видел, – утешила меня Стеффи. – Всё будет хорошо.

– Девочки, вы, простите высшие силы, дурочки! Ректор так над этой клумбой трясется, что из-под земли достанет того, кто это совершил! А ты? – Я обратилась к Дану, у которого на смазливой физиономии появились следы запоздалого сожаления. – Ладно они. Но ты взрослый, давно окончивший академию мужик! И всё туда же!

– Ну мы ведь правда хотели как лучше! – пожал плечами «мужик», мозга у которого было не больше, чем у его вечно влипающей в неприятности сестры. – Я полог помог поставить. Думаю, всё обойдется.

Последнее он добавил не очень уверенно.

– Ага… – протянула я, подошла к окну и выглянула за занавеску. Наши окна выходили во внутренний двор академии, и клумбу было хорошо видно. Вокруг нее уже собрались люди. Ректор – невысокий и пухлый – бегал кругами, напоминая перекати-поле, которое гонит ветер. Судя по жестикуляции ветряной мельницы, профессор Жерано был зол и требовал от подчиненных найти и наказать причастных к надругательству над святыней академии. Девчонкам я не завидовала.

– Что там? – Мне под руку поднырнула Стеффи и, увидев оживление на месте преступления, застонала. – Да-а-ан! Меня папа убьет. Я скажу, что это ты меня подговорил. Мой папа твоего несколько побаивается, и поэтому тебя не тронет.

– Ага… А мама-то не боится! – взвыл парень, видимо, представив расправу.

– Ты, по крайней мере, с ней не живешь в одном доме. Я к тебе съеду!

– А мне даже съехать не к кому-у-у, если меня выгонят из академии! – заныла Элси.

– Надо было раньше думать, – мстительно сказала я, прекрасно понимая, что выговор двух подружек непременно ждет, но вот отчисление – вряд ли.

– А мы вместе к Дану съедем, – кровожадно сказала Стеффи.

– Не нужно! – испугался парень. – Между прочим, я вообще только вернулся сюда, только на работу устроился. А вы мне сразу жизнь испортить хотите!

– А где ты был? – спросила я, вспомнив, что за два года обучения в академии ни разу его не видела.

– А ему папочка условие поставил: Дан должен отработать два года в клане, иначе останется без содержания. Вот он там с переменным успехом то работал, то прятался от невест. Папочка очень хотел, чтобы Дан остался в клане насовсем, но, как видишь, братец сумел сбежать от соблазнов, родительского контроля и клана.

– Мне там не нравится. И эти клыкастые в качестве жены – тоже. Я вообще молодой и только жить начинаю! Мне никакой жены не нужно, ни с клыками, ни без них. И так хорошо!

Безобразие, творящееся возле клумбы, не выходило за пределы небольшого, выложенного плиткой пятачка рядом, и, понаблюдав, мы снова перебрались к столу. Девчонки имели вид пристыженный и самогон больше не предлагали. Только Элси то и дело косилась на дверь. Думаю, чутье пифии сейчас вопило ей на ухо о том, что придется им со Стеффи получать нагоняй за учиненное безобразие. И она ждала, когда же расплата в виде посыльных от ректора постучится в нашу дверь.

Мне всё же пришлось под чаек рассказать девчонкам о том, что произошло в покоях магистра Нокса. И про Халяву, и про опрокинутое зелье, и про дополнительные занятия по ненавистному предмету. Умолчала только о татуированном торсе магистра, справедливо рассудив, что это к делу не относится.

– Поэтому ну его, весь отбор! – заключила я. – Бредовая затея. Это испытание я прошла – и хватит. Доказала Эссиль, что могу, если хочу.

– Как? Вирена! Мы из-за тебя попадем на ковер к ректору, а ты хочешь прекратить! Не смей! Всё только начинается!

– Из-за меня? – Я даже чайком от такой наглости поперхнулась. – Это ваша инициатива!

– Всё равно не смей сдаваться, – насупилась Стеффи. – Раз уже решила участвовать, то надо идти до конца.

В разгар нашего спора под дверь подсунули очередную бумажку. Стеффи оказалась самой быстрой – схватила и зачитала вслух.

– «Молодец, конкурсантка! Первый этап отбора пройден. На рассвете тебе нужно явиться в подвал левого крыла (под столовой) для получения следующего задания. Приходи одна, держи увиденное в тайне. Сегодня ты узришь тех, с кем придется бороться за звание королевы академии. Там же мы задокументируем выполнение первого испытания и отпустим твоего магического помощника».

– Это что? Мне в пять утра придется туда тащиться? – взвыла я. – Еще один аргумент в пользу того, чтобы отказаться от идиотской затеи.

– Ну а ты думала? Отбор – это нешуточное и противозаконное дело. Поэтому оглашение заданий происходит, как правило, ночами. Ну или с самого утра, – сказал Дан.

– А можно я не пойду?

– Мы же уже обсуждали это, Виреночка!

Я бы предпочла поспать подольше, а не участвовать в различных глупостях. Листовка послужила сигналом. Дан улетел домой прямо в образе мыша, оставив у нас на диване свои штаны с рубашкой, девчонки начали спорить, кто первой пойдет в душ, а я позевала и залезла под одеяло. Мысль о том, что завтра придется вставать в несусветную рань, заставляла страдать. Не могу сказать, что я любила поваляться в постели, но всё же пять утра для меня скорее глубокая ночь, нежели раннее утро.