Читать книгу Фея белой магии - Анна Ольховская - Страница 10

Поверьте, на видео все это выглядело намного эффектнее. Не знаю, как там насчет Хали, но в отношении Майорова за обладание сей пленочкой любой из доморощенных папарацци продал бы душу. Хотя кому нужна его душонка? Если только почка. Но нам с Таньским, к счастью, ничьи почки, печень и прочий ливер совершенно не нужны.

Зато нахохотались мы всласть, до слез, особенно понравившиеся эпизоды просматривали по нескольку раз, и в итоге к моменту возвращения основной части семейств из бассейна ослабели от смеха настолько, что могли только слегка повизгивать от изнеможения.

– Эй, мамульки, мы пришли! – радостно завопил Лешка, зажав брыкавшуюся и хохочущую Нику под мышкой. – На рыбалке вот были, посмотри, каких бегемотиков поймали!

– А у меня целых два! – похвастался Хали, держа свою добычу так же, как его подельник. – Разжигайте костры, женщины, будем готовить бегемотов на вертеле. – В очередной раз поражаюсь способностям Салима-среднего к языкам. Если Таньский может только немного общаться и понимать иностранную речь, то владение ее мужем этой самой речью безупречно. В том числе и русской, присутствует лишь едва заметный акцент, да и тот удачно сливается с обстановкой. – Эй, а что это с вами? Солнечный удар по темечку?

– Думаю, все гораздо серьезнее. – Лешка нарочито заботливо склонился надо мной и попытался свободной от бегемотика рукой оттянуть мне веко. Был наказан пинком. Не вразумило, инсинуации продолжились: – Здесь похоже на отравление собственным ядом. Похоже, концентрация его во много, во много раз превзошла ПД.

– Папс, а что такое ПД? – Ника уже не висела брыкающимся кулечком, она удобно устроилась на сгибе папиной руки.

– Это, дитя мое, такая штука, – Майоров мгновенно преобразился в нудного профессора, – когда две на первый взгляд милые и воспитанные тети…

– Мамы! – уточнила Лелька (она же Лейла).

– Умница, доченька. – Хали звонко чмокнул свою златовласку в загорелую щечку. – Правильно мыслишь.

– Вот так, значит, да? – Таньский, обиженно сопя, смогла втиснуться в королевскую осанку и гордо выпрямиться в кресле. – Анюта, эти два невоспитанных бабуина…

– Видите, детки, – ее муж, усевшись на диван, жалостно вздохнул и погладил деток по головам, – как мама вас называет!

– А я кто? – подпрыгнула от восторга Ника. – Тоже невоспитанный бабуин?

– Видимо, да. – К эпидемии отцовского сочувствия присоединился и Лешка. – Наши мамы очень злые и ругательные сегодня.

– Тогда я не поняла, – хихикнула дочка, – почему Денька бабуин? Ведь бабуины – это женщины, да?

– Да!!! – с отвратительным энтузиазмом заорали папашки.

– С чего ты взяла? – игнорируя неспортивное поведение мужчин, поинтересовалась я.

– Ну как же, мамс! Женщин ведь еще иногда называют бабами…

– Да!!!

– Ну вот. А чем бабуин отличается от бабы?

– Ничем!!!

Боже мой, как мало надо некоторым особям для счастья! Просто светятся от радости. Ладно, пора и нам сверкнуть.

– Таньский, – вкрадчиво начала я, направляясь к входной двери нашего номера, где, собственно, и проходил просмотр, – пульт от видео у тебя?

– Умгум, – утвердительно мурлыкнула она.

– Тогда перемотай на начало и запускай. – Я повернула ключ, запирая дверь, после чего вернулась на место и устроилась поудобнее, предвкушая.

– Эй, что происходит? – Мужчины почувствовали неладное. Еще бы не почувствовать, запашок-то пикантный. – Зачем заперли? Что запускать? Вы что задумали, а?

– Хотим вот детям показать очень смешную комедию, нам ее из ближайшего супермаркета передали.

– Откуда?! – подскочили затейники.

– Оттуда. Думаете, ваши шалости пройдут бесследно?

– Какие шалости, мамс? – Ника забралась ко мне на колени и нетерпеливо затеребила за прядь волос. – Папины? А он что, тоже шалит?

– Еще как! Причем не один, а с дядей Хали. – Месть хороша в любом виде.

– Но дверь-то зачем запирать? – Лешка подобрался ко мне поближе. – Неужели вы думаете, что мы трусливо сбежим?

– Не трусливо, а позорно, – ехидно уточнила я, предусмотрительно спрятав ключ в… Надежно, в общем, спрятала.

И начался просмотр. Чего только не перепробовали наши мужья, пытаясь прекратить это безобразие, но все оказалось напрасным.

Впрочем, после окончания видеосеанса выяснилось, что и беспокойство папочек тоже было напрасным. Воспитательного урока не получилось, отцы окончательно и бесповоротно превратились для детей в кумиров и объекты для подражания.

– Папа, папа! – Денька возбужденно прыгал вокруг Хали. – Возьми меня в следующий раз с собой! Я тоже хочу!

– И я!

– И я!

А еще девочки! Нежные и застенчивые должны быть, в куклы играть, кудельки друг другу мастерить, а они…

Хулиганье вокруг, сплошное хулиганье!

Разумеется, провал воспитательной операции вовсе не помешал нам до вечера подкалывать Лешку и Хали, так что к ужину наши мачо превратились в подушечки для иголок.

Что не помешало им заказать великолепнейший ужин. Завтра должен был появиться риелтор, вполне возможно, что мы скоро переберемся на виллу, поэтому мужья и решили организовать своеобразное прощание с отелем, в котором мы провели три незабываемых дня.

И еще более незабываемые ночи. Но сегодняшняя получилась особенной, мы ни на минуту не сомкнули глаз. Обжигающая страсть сменялась томной нежностью, и наоборот, и снова, и опять… Вот только почему-то и страсть, и нежность слегка горчили.

Или мне показалось?

Сон, обидевшись на полное его игнорирование, злокозненно договорился с тенями, которые с дурным энтузиазмом новобранцев немедленно залегли у нас с Лешкой под глазами. Не заметить их было невозможно, но комментировать (во всяком случае, вслух) Салимы не стали. Хали, правда, не удержался от многозначительного хмыканья и игры бровями, а Таньский – от толкания меня локтем в бок.

Можно подумать, они по ночам кроссворды разгадывают!

После завтрака Салимы ускакали на пляж, Нику мы отправили с ними. Нечего ребенку торчать с нами в холле отеля, дожидаясь дядьку риелтора. Если мы и поедем сегодня знакомиться с виллой, то в любом случае ближе к вечеру, когда жара устанет свирепствовать и плюхнется поостыть в море.

Мсье Паскаль Дюбуа был безупречно точен, он появился в дверях отеля ровно в десять утра, как мы и договаривались. Я, ожидавшая увидеть (если судить по имени) типичнейшего француза – темноволосого, вертлявого, украшенного впечатляющим носом, – слегка окосела от неожиданности. Паскаль?! Дюбуа?! А почему не Абебе Бекеле, что было бы логичнее?

И вовсе не потому, что мсье Дюбуа был чернокожим, причем чернота имела фиолетовый оттенок – весь облик местного риелтора заставлял невольно прислушаться: а не звучат ли поблизости тамтамы?

Мсье Паскаль был облачен в ослепительно-яркий саронг, лысую голову от жары спасал такой же разноцветный этнический чепчик. Или это была пилотка? Или тюбетейка? В общем, что-то таблеткообразное, я в национальных африканских одеяниях разбираюсь, как… Никак не разбираюсь. И не собираюсь. Я натура довольно цельная, на разборный конструктор мало похожа.

А еще риелтор оказался настоящим гигантом, метра два, не меньше. Добавьте к этому почти такой же обхват талии, и вы поймете, почему к моему внезапному косоглазию добавилась нервная икота.

Мсье Дюбуа, видимо, знал, какое впечатление он может произвести на особо впечатлительных особ, поэтому добродушно улыбнулся и пророкотал:

– Доброе утро, господа Майоровы! Рад нашему знакомству! – Он неплохо владел английским. Или английский неплохо владел риелтором?

– Взаимно. – Лешка поднялся навстречу ему с дивана, на котором мы ждали встречи, и протянул руку для пожатия. – Меня зовут Алексей, а это моя жена Анна.

– Паскаль Дюбуа. – Разноцветная гора угрожающе нависла надо мной, намереваясь галантно поцеловать ручку. – Анна, вы просто очаровательны!

Я с трудом удержалась от желания уберечь руку от повреждений, спрятав ее за спину. Но поскольку я, как уже упоминалось, дама, причем достаточно взрослая и очень отважная, желание было с хрустом раздавлено и затоптано в пыль.

Увлеченная топтанием, я благополучно перенесла лобызание кисти, сопровождаемое сочным чмоком.

– Я вижу, мой облик вас слегка шокировал, – усмехнулся гигант.

– Нет, ну что вы! – Еще бы книксен сделал, притворяка!

– Ничего, не смущайтесь, я привык. Просто я приехал из Гвинеи, и хоть и живу во Франции больше пятнадцати лет, но пристрастие к традициям моего народа сохранил.

– Традиции – это замечательно! – Елки-палки, он перестанет сегодня приседать перед риелтором?

– Полностью согласна с мужем насчет традиций, – надеюсь, милашка Паскаль не заметил, как я украдкой вытерла обчмоканную ладонь, – но, может, перейдем к делу? Месье Дюбуа, вы привезли ключи от нашей виллы?

– Вот что значит – деловая женщина! – Улыбка гиганта теперь мало походила на радушную. Скорее равнодушную. Равнодушный оскал.

– О да! – хмыкнул Майоров. – Еще какая деловая. Так что по поводу ключей?

– Разумеется, я их принес. Вот они. – На ладони размером с лопату испуганно жалась металлическая кучка. – Но прежде чем ехать на виллу, вам, месье Майоров, надо заехать к нам в офис.

– Зачем? – Что ж, буду до конца играть роль вздорной стервозы. – Ведь все документы оформлены еще в Москве, разве нет?

– Да, но остались кое-какие формальности, которые необходимо урегулировать. Это займет буквально десять минут, не больше. А потом можно будет ехать знакомиться с вашим великолепным приобретением.

Мужик мне не нравился все больше, и у меня создалось стойкое впечатление, что эта антипатия взаимна, тащиться с ним в какой-то дурацкий офис, когда можно вздремнуть в номере, мне совсем не хотелось.

– Лешик, ты смотайся быстренько, утряси и обтряси все, до чего дотянешься, а я тебя здесь подожду, хорошо? – Надеюсь, русский язык не входит в обязательный набор гвинейского джентльмена?

– Хитренькая! – обиделся муж. – Сама небось дрыхнуть пойдешь, а меня бросаешь один на один с подозрительным типом!

– Ничего, ты справишься, я в тебя верю! Только возвращайся поскорее, ладно?

– Не волнуйся, зайцерыб, я скоро.