Читать книгу Осторожно, Врата закрываются - Анна Орехова - Страница 6

Расэк не находил себе места. Он не знал, сколько времени прошло с последнего допроса, и не представлял, сколько кругов успел намотать по комнате. В пять шагов можно было пересечь эту крохотную тускло освещенную келью: макушка почти касалась потолка, на гладкой стене справа вырисовывалась дверь в уборную, в центре расположился диван с невысокой спинкой. Напротив имелось окошко – прозрачный квадрат, встроенный в стену на уровне груди. Приходилось приседать, чтобы видеть, что происходит снаружи.

Расэк безразлично взирал на светящиеся воздушные трассы и провожал взглядом пролетающие мимо кошкшры. Оба солнца давно закатились, сумерки превратились в тьму. Сколько под ним этажей? Пятьдесят? Или больше? Трёхуровневые тротуары светящимися змейками петляли между домами, изредка по ним двигались тёмные точки – это припозднившиеся донтокчане возвращались домой.

Расэк отвернулся от окна и прислонился спиной к стене. Хотелось пить, но прозрачный графин, стоящий на узкой полочке рядом с диваном, опустел пару часов назад. Тяжелый влажный воздух делал кожу липкой и противной, волосы висели жирными прядями, косая чёлка раздражала и лезла в глаза, а казалось бы оптимистичная надпись на земной футболке «Mission accomplished»² выглядела издевкой.

У него забрали вещи и документы. Не объяснили, что происходит. Привели в эту комнату, после чего сменилось три следователя, каждый из которых задавал одни и те же вопросы: «Что вы делали на Биралте?», «Кто передал вам устройство?», «Как его отключить?»

Они только спрашивали, кивали, но ничего не объясняли. А потом его снова оставляли одного, входная дверь исчезала, и вместо неё на стене появлялась изящная роспись – огромный бутон, сплетенный из красных и жёлтых кружев.

Расэк сел на диван и запустил пальцы в волосы.

– Врата исчезли, – уже в который раз пробормотал он.

И опять постарался убедить себя, что видел не то, что произошло на самом деле. Он снова и снова перебирал в уме случаи, когда планеты выходили из сети, но не понимал, за что Создатели наказали Донток.

Последняя громкая история сотрясла межпланетное сообщество лет семьдесят назад, когда кило́нцы нарушили правило Создателей и запечатали в бетонный короб одну из инородных арок. Они то ли не понимали, чем это грозит, то ли не верили, что высшая раса пойдёт на крайние меры. Однако уже через час с Кило́на исчезли все Врата. Десятки тысяч межпланетных путешественников застряли на чужой планете, тысячи килонцев так и не вернулись домой. Расэк всегда содрогался при мысли о том, каково пришлось этим беднягам, и вот теперь оказался на их месте.

Он видел, как Врата вспыхивают белым светом, а затем тают, оставляя лишь горку разноцветного пепла. От воспоминаний голова шла кругом, что-то ёкало и сжималось в желудке. Врата исчезли. Он больше никогда не увидит Ирбуг. Не обнимет маму, не выпьет падма́на с друзьями. Он навсегда останется на Донтоке, планете, куда вряд ли бы отправился по собственной воле. Он никогда больше…

– Сака́тса! – Расэк с силой врезал кулаком по дивану.

Он никогда больше не увидит Алису.

Отчаяние мешало думать, рассуждать, искать происходящему хоть какое-то объяснение. Он никогда не вернётся домой. И что теперь? Как жить дальше? Как он мог вляпаться во всё это? Почему позволил Торнору себя облапошить?

– Донт! – донеслось сзади.

Расэк обернулся. Входная дверь снова была на месте, а рядом с ней стоял донтокчанин. Видимо, пришло время очередного допроса.

– Донт! – повторил визитёр, подходя к дивану.

– Донт, – без особого энтузиазма поздоровался Расэк.

Это «донт» было универсальной вежливой частицей. Донтокчане «донткали» всегда и повсюду: здороваясь и прощаясь, благодаря и извиняясь, желая хорошего дня или посылая проклятия. Причем мужчины произносили «донт» кратко, даже резковато, а женщины растягивали гласную.

Донтокчанин уселся рядом и завершил приветствие по всем правилам этикета: склонил голову и продемонстрировал открытые ладони.

– Прошу прощения, что заставил вас ждать. Требовалось урегулировать некоторые формальности. Вас покормили? Может, хотите воды или чего-нибудь ещё?

Этот коротышка едва доходил Расэку до груди, отчего создавалось впечатление, что рядом сидит подросток. Достаточно уродливый, если говорить откровенно. Испещрённая ямочками желтоватая кожа жёсткой маской покрывала череп, из заострённого подбородка торчали чёрные волоски, а непропорционально большие глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

– Что с Вратами? – Расэк задал единственный волнующий его вопрос.

И на этот раз ему соизволили ответить:

– Исчезли, мой мальчик, исчезли.

Комната качнулась перед глазами. Значит, всё случилось на самом деле. Услышанная фраза сумасшедшим мячиком запрыгала внутри черепной коробки: «Исчезли, исчезли, исчезли…»

– Сначала те, что вели на Биралт, – продолжил донтокчанин. – Потом на Елан, теперь вот одни из Врат на Землю. Следующими на очереди, судя по всему, Врата на Фрио и ваш родной Ирбуг. Перед исчезновением они меняют цвет. Сначала медленно, затем быстрее-быстрее, а потом бац! – он изобразил в воздухе взрыв.

Расэк изумленно смотрел на донтокчанина. Закрылись не все Врата?! Мячик в голове забился еще сильнее: «Не все, не все, не все… »

Он подскочил с дивана:

– Так закрылись не все Врата? Значит, я могу ве́рнуться на Ирбуг?

Донтокчанин выкатил нижнюю губу, подумал секунду и закатил её обратно.

– Ве́рнуться. Как интересно вы произносите это слово.

Расэк раздражённо отмахнулся. Он знал, что порой путает ударения, говоря на общем. И обычно злился, когда его поправляли, но сейчас его не заботили проблемы с произношением.

– Так что с Вратами?

Донтокчанин сочувственно улыбнулся.

– Действительно, вы же могли подумать, что Донток полностью отрезало от сети… Нет, мой мальчик, закрылись трое Врат, – он помолчал секунду и добавил: – Пока. Что же касается второго вопроса… для начала давайте разберёмся, что произошло, а потом обсудим ваше возвращение на Ирбуг.

Расэк взирал на донтокчанина сверху вниз, готовый хохотать от счастья. Перевернувшийся было мир снова становился более-менее стабильным. Он шумно выдохнул. Закрылись не все Врата. Он вернётся домой, осталось разобраться, в какую историю его втянул искусственный разум.

– Ну садитесь уже, садитесь, – донтокчанин призывно похлопал по дивану. – Нам нужно кое-что обсудить.

Расэк сел, мысленно отмечая иронию, с которой жизнь перетасовала его карты. Пять лет он занимался расследованием убийств. Это он говорил подозреваемым «нам нужно кое-что обсудить», это он задавал вопросы и пытался поймать свидетелей на лжи. С недавних пор у должности «детектив» появилась приписка «бывший». И мало того что карьере пришёл конец, так теперь ему самому предстоит отстаивать невиновность.

– Меня зовут Лу Шгр Ул, – донтокчанин сжал пальцы в кулаки, соединил костяшки и слегка склонил голову. – Я о вас наслышан. Особенно о расследовании, которое вы так мастерски провели на Госке.

«И из-за которого потерял работу», – удрученно подумал Расэк. Две недели назад он сам вызвался расследовать убийство ирбужского дипломата. Рассчитывал закрыть дело и получить долгожданную квоту на операцию для мамы. Однако планам не суждено было сбыться.

Расэк нашёл убийцу, но начальство не устроил результат. Его пытались заткнуть повышением, обещали вылечить маму и освободить Алису. Вот только на другой чаше весов оказалась судьба целой миванской расы. Расэк не мог молчать, за что и поплатился.

Его уволили, лишили возможности заниматься любимым делом, за последнее расследование так и не заплатили, сославшись на нарушение приказа. Но самое страшное – вычеркнули маму из списков на экспериментальное лечение. Расэк оказался в безвыходной ситуации: мама умирала, а он никак не мог это исправить.

Решение подсказала Алиса, простое и, казалось бы, очевидное – просить помощи у искусственного разума. Сотни лет Торнор заботился о предках ирбужцев, а потому знал их физиологию, изучил болезни и изобрёл всевозможные лекарства. Операция по пересадке гипофиза была для него простейшей задачей, и Расэк наступил на горло собственным убеждениям, заключив сделку с главным врагом родной планеты.

– Я знаю, что соотечественники обошлись с вами несправедливо, – донтокчанин будто прочитал его мысли. – Но время всё расставит на места. Поверьте, мой мальчик, каждый из нас получит по заслугам.

Он приложил ладонь к правому плечу, накрывая три разноцветных ромба, вышитых на белом прямом платье. Расэк знал, что донтокчане огромное внимание придают внешнему виду. Опытный культуролог на его месте по одной только одежде рассказал бы всю подноготную этого Лу Шру… как его там? Расэк культурологом не был, а из школьных уроков помнил лишь, что тонкий оранжевый пояс, который собеседник обвязал вокруг упитанного пуза, означал принадлежность к знатному роду. Синяя кружевная полоска, вышитая на манжете левого рукава, говорила то ли о профессии, то ли о политическом статусе. Хотя, если учитывать, что такая же полоска имелась у тех трёх донтокчан, что заходили к Расэку раньше, скорее всего, она означала работу в органах правопорядка.

– Как я вижу, на Донтоке чтут справедливость, – Расэк задержал взгляд на руке собеседника, всё ещё прикрывавшей ромбы. – По крайней мере вы свою награду получили.

Это была такая древняя донтокчанская игра. Её правила чтил каждый, кто не хотел ссориться с представителями низкорослой расы. Если донтокчанин указывал на какой-то элемент одежды, значит, жаждал об этом элементе рассказать. Собеседнику в таком случае полагалось проявить любопытство.

– Ну что вы! – донтокчанин довольно улыбнулся. – Это скромная награда за скромные дела. – Он приложил палец к одному из ромбов, вышитому красными нитками и превосходившему остальные по размеру. – Арестовал аво́ронгца, пытавшегося незаконно проникнуть в поселения донтов. Жуткая история, скажу я вам, не обошлось без убийства. Пострадал приставленный к преступнику гид. Бедный мальчик наверняка не подозревал, что его работа может быть опасной.

Расэк приказал себе вежливо кивнуть, хотя его так и распирало от замечания, что аворонгц, наверняка, о гиде не просил. Но таковы были порядки Донтока. К каждому межпланетному путешественнику или к туристической группе приставляли гида. Официально он помогал гостям освоиться на планете, на деле же следил, чтобы те посещали только предназначенные для туристов места.

Донтокчанин тем временем указал на ромб чуть поменьше, вышитый фиолетовыми нитками:

– А это за поиск и возвращение на Родину предателя. Давняя история, возможно вы о ней слышали. Преступник тогда бежал на ваш Ирбуг. Пришлось приложить немало усилий, так как ваши бывшие коллеги отказывались помогать. Ну хоть не мешали…

Расэк промолчал. Он прекрасно помнил тот случай. Донтокчане редко мигрировали на другие планеты, их законами это запрещалось. Тот бедняга сбежал, но вместо того, чтобы попросить у ирбужцев защиты, попытался затеряться на планете. В результате соотечественники его отыскали, вот только этот донтокчанский следователь лукавил, говоря, что ирбужцы не мешали. Тогда чуть было не разгорелся межпланетный скандал. Ирбуг настаивал, что на своей территории не позволит донтокчанам вершить правосудие. Донток требовал, чтобы розовокожая раса не вмешивалась в их внутренние дела. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы тот самый донтокчанин-перебежчик не заявил, что хочет вернуться домой. Он якобы осознал, что был неправ. Внезапно и так вовремя. Все понимали, что на беднягу надавили, но доказать этого никто не мог.

Расэк посмотрел на последний ромб. На этот раз двухцветный: верхняя половинка была бледно-жёлтой, нижняя – серой.

– Выслуга лет, – пояснил донтокчанин. – Два раза по девять, получил два года назад. Ещё семь лет и смогу заменить на полностью жёлтый.

Расэк мысленно пересчитал в ирбужские единицы, а затем пригляделся к лицу донтокчанина. Он вспомнил ещё одну особенность этой расы. С возрастом ямочек на их щеках становилось больше, причём они темнели, переходя из жёлтого в коричневый. На коже собеседника не было свободного места. Теперь по крайней мере стало ясно, почему следователь называл его «мальчиком». Он был старше раза в три.

Расэк решил, что уделил этикету достаточно времени и перешёл к вопросам, которые его на самом деле волновали:

– Вы расскажете, что произошло с Вратами?

Донтокчанин снова выкатил губу, затем закатил её обратно и пробормотал:

– На самом деле я рассчитывал, что вам об этом известно больше моего.

Он достал из кармана гладкую стальную пластину с выгравированным в центре пятиугольником.

– Откуда у вас это?

Расэк узнал устройство. Его спрашивали о нём уже несколько раз, и он всегда отвечал одно и тоже:

– Меня попросили доставить это с Биралта. Полагаете, оно закрыло Врата?

Донтокчанин пристально смотрел на Расэка снизу вверх:

– Мы не уверены, но на это указывают факты. Думаю, вы понимаете, насколько серьезные обвинения вам предъявляют?

Расэк кивнул. Как можно было не понять? Это межпланетный теракт в чистом виде. И пусть донтокчане не уверены в предназначении устройства, Расэк на этот счёт не сомневался.

Он не верил в совпадения, особенно, когда дело касалось самого хитрого существа на всех планетах. Торнор обвёл его вокруг пальца, как ни старался Расэк всё предусмотреть, подвоха он так и не заметил. Искусственный разум утверждал, что хочет изучить металлическую пластину. Настаивал, что это не оружие и не бомба, и что она не навредит донтокчанам или гостям планеты. Расэк переспрашивал десятки раз, меняя формулировки и уточняя. Но, как выяснилось, не задал главный вопрос: повлияет ли устройство на Врата? Да и кто вообще предположил бы подобное?

Инородные арки изучали со всех сторон, выдвигали самые фантастические гипотезы, пытались взрывать, выкапывать, двигать. Без толку, их ничего не брало. Все давно уже привыкли, что Врата просто есть, появляются внезапно и остаются навсегда. Существовал единственный способ от них избавиться – нарушить условия Создателей.

Голос следователя вывел Расэка из раздумий:

– В ваших интересах, мой мальчик, рассказать правду. И тогда я смогу помочь.

Расэк молчал. Он понимал, что делают донтокчане: сначала довели до отчаяния, а теперь прислали доброго дядюшку, желающего во всём разобраться. Наверняка, они уже запустили бюрократические проволочки, чтобы не пустить к Расэку представителя с Ирбуга. Если, конечно, Ирбуг соизволил прислать кого-нибудь на помощь. Нет, нужно быть осторожным. Неизвестно, как здесь наказывают террористов, да и дома за сделку с Торнором ему светит четыре года тюрьмы.

– Послушайте, Лу Шру…

– Вы можете произносить мое имя как Лушгру́л. Так будет проще?

– Лушгрул. Да, пожалуй. Я уже сотню раз отвечал на эти вопросы. Я не знаю биралтянина, передавшего мне устройство. Он подошёл в здании Перехода и попросил доставить по́сылку на Донток.

Лушгрул пожевал губами.

– И вы не уточнили, что это такое?

– Нет.

Тут Расэк не врал. Он почти не общался с тем биралтянином, спросил только, что нужно пронести Вратами, после чего отправился на Донток.

– Хотите сказать, что незнакомый биралтянин подошел к вам в здании Перехода, попросил пронести Вратами это, – Лушгрул покачал на ладони устройство, – а вы даже не спросили, что это такое?

– Не спросил.

– И просьба не показалась вам странной?

Расэк понимал, что следователь не верит ни единому слову. Но не собирался подставлять самого себя, рассказывая про Торнор. Для начала нужно разобраться, что вообще происходит.

– Разумеется, я понимаю, что поступил опрометчиво. Но тогда сомнений не возникло.

Следователь снова пожевал губами.

– И кому вы должны были доставить это устройство?

– Донту по имени Миркшор.

Лушгрул выпятил губу и задумчиво уставился на Расэка. Он даже не обернулся, когда в комнате появился ещё один посетитель – прошёл сквозь дверь, будто той вовсе не было. Высокий, пожалуй, даже выше Расэка. Кожа смуглая, почти коричневая, ярко-зелёные глаза смотрели с любопытством, скулы выпирали, а уши забавно свисали из-под чёрных кудряшек.

Расэк оказался на Донтоке впервые, он вообще редко пользовался Вратами, но уже мог похвастаться перед заядлыми путешественниками тем, что видел донта. Причём дважды. Первым был Миркшор, которому Расэк передал устройство. А вторым этот вот здоровяк, что застыл на пороге с прозрачным графином в руке.

Донток был не единственной планетой, на которой соседствовало несколько видов разумных. На том же Елане уживалось целых три. Но все они походили друг на друга, хоть и говорили на разных языках. Донты же, наоборот, внешне ничего общего со своими соседями не имели, однако изъяснялись на том же донтокчанском.

Лушгрул наконец обратил на посетителя внимание.

– Проходи, мой мальчик, ты как раз вовремя!

«Мальчик», который был раза в два крупнее самого Лушгрула, подошёл к дивану, взял с полочки пустой графин и поставил на его место полный.

– Знакомьтесь, Расэк, это Ке́ршер, мой самый преданный помощник.

Расэк показал донту открытые ладони и поздоровался:

– Донт.

Кершер тоже постарался сделать приветственный жест, но с графином в руках это оказалось не так-то просто. Он неуклюже перевернул сосуд и едва успел подхватить крышку.

– Донт, – пробасил он, водружая крышку на место.

Лушгрул что-то добавил на донтокчанском, Кершер кивнул и скрылся за дверью.

– Воды? – следователь встал с дивана.

– С удовольствием.

Пока он наполнял стаканы, Расэк пытался понять, что будет дальше. Он не думал, что Торнор намеренно отрезал Донток от сети. Врата для него – источник информации. Зачем их уничтожать? Тут должно быть что-то другое… нужно понять, каким образом это устройство попало на Биралт. Почему Торнор потребовал отнести его на Донток? И зачем он подключил того донта?

Лушгрул протянул Расэку стакан.

– Мне кажется, бывший коллега, что вы не до конца откровенны. И я практически уверен, что вы знаете, где найти Миркшора, а вместе с ним и устройство.

Расэк недоуменно посмотрел на донтокчанина. Он собственными глазами видел, как Лушгрул спрятал пластину в карман, когда появился донт с графином. А теперь утверждает, что не знает, где она?

Следователь причмокнул.

– Старый, как Донток, трюк.

Он запустил руку в карман и снова достал устройство. Дунул – и пластина исчезла.

– Голограмма, – пробормотал Расэк.

Он и забыл, что донтокчане славятся любовью к визуальным эффектам. Что ещё в этой комнате было компьютерным кодом? Окно? Город за ним? Расэк не удивился бы, что и сам донтокчанин – всего лишь копия, а оригинал стоит за дверью.

Лушгрул наполнил второй стакан и присел рядом.

– Как видите, устройства у нас нет. Тот донт успел вынести его из здания Перехода. Его, конечно, найдут, но, думаю, вы не меньше моего хотите, чтобы это произошло как можно быстрее.

– Разумеется.

– Ну так расскажите мне всё, что вам известно. Вы же работали детективом и должны понимать, как для следствия важна откровенность.

Расэк неторопливо отпил из стакана, обдумывая, что ответить. Миркшор смылся из здания Перехода, едва ли осознавая, что станет обладателем устройства, которое ищет вся планета. Что он будет делать? Какую миссию уготовил ему Торнор?

– Ну что, мой мальчик? – Лушгрул пристально смотрел Расэку в глаза. – Объясните, что случилось на самом деле, и я подумаю, как вернуть вас домой.

Расэк не доверял этому следователю, он сомневался, что его так просто отпустят. Донтокчане будут искать Миркшора и устройство, а Расэк останется взаперти, пока вся эта история не закончится. С другой стороны, нельзя держать столь важные сведения в секрете. Торнор нашёл способ уничтожить Врата! Межпланетное сообщество должно понимать, с чем столкнулось.

«Именно поэтому, – думал Расэк, – нужно выбраться с Донтока. А затем придумать, как безопасно передать информацию ирбужским властям».

– Я рассказал всё, что знаю.

Лушгрул тяжело вздохнул:

– Очень жаль, мой мальчик. Очень жаль.

Расэк кивнул. Подтекст был предельно ясен.

– Оставите меня в этой ка́морке, пока остальные Врата не исчезнут?

Лушгрул поднялся с дивана.

– Мы искренне надеемся, что исчезновение Врат прекратится. Вам предоставят номер в отеле для инопланетных туристов. Пока ведётся расследование, можете свободно перемещаться по Донтоку. А чтобы гарантировать вашу безопасность, мы предоставим вам гида.

«Безопасность, как же, – мысленно усмехнулся Расэк. – Мало того, что у меня теперь будет личная тюрьма, так ещё и личный тюремщик. Хотя, в любом случае это лучше, чем сидеть в взаперти».

– Гид ждёт на парковке, – Лушгрул направился к двери, прошёл сквозь неё, а его голос по-прежнему был отлично слышен: – Пойдемте, мой мальчик. Я вас провожу.

Расэк пошёл следом и, выйдя в коридор, чуть было не уткнулся носом в стену. Перед ним мигала зелёная лампочка. Лушгрул стоял справа.

Спустя пару минут под лампочкой появилась дверь, Лушгрул жестом предложил Расэку следовать внутрь. Расэк шагнул и оказался в небольшой кабине. В следующую секунду к нему присоединился Лушгрул. Дверь исчезла, и кабина поплыла вверх.

Через крошечное окошко на уровне груди виднелись соседние здания. Лушгрул повёл пальцами вверх, будто поглаживая окошко: прозрачная поверхность увеличилась, и теперь занимала всю стену.

Расэк слышал о технологиях донтокчан, как бы те не старались держать их в секрете, никто не отменял старую добрую межпланетную разведку. Поговаривали, что низкорослая раса научилась взаимодействовать с веществами на атомном уровне. Незаметные глазу роботы разрушали молекулы и перетасовывали химические элементы. Видимо, это и позволяло расширять окна по мановению руки.

Земля отдалялась. Следователь наблюдал за проносящимися мимо кошкшрами и, казалось, забыл о Расэке. Вдруг он удивлённо хмыкнул и достал из кармана чёрный диск. Расэк узнал шшрип – универсальное устройство: телефон, кошелёк и посредник между теми самыми крошечными роботами и чипом, вживлённым в мозг. Соотечественники Лушгрула называли этот чип ассистентом и с его помощью мысленно управляли предметами.

Следователь положил шшрип на ладонь, из него выросло объёмное изображение донтокчанина, который, по мнению Расэка, был точной копией Лушгрула. Создавалось впечатление, что уменьшенный двойник стоит на ладони своего оригинала и беззвучно шевелит губами. Расэк догадался, что звук передается ассистенту Лушгрула, то есть поступает сразу в мозг.

Пока звонивший жестикулировал, нижняя губа следователя выкатывалась всё сильнее. Наконец он что-то прошипел на донтокчанском и сжал кулак, сворачивая голограмму. После чего внимательно посмотрел на Расэка:

– Плохие новости, бывший коллега.

Расэк ответил вопросительным взглядом. Лифт остановился, снова появилась дверь, но Лушгрул не торопился покидать кабину.

– Устройством завладела террористическая группировка. Они намерены вынести его с планеты.

Расэк не понимал, в чём проблема.

– Так это же хорошо? Вы знаете, как выглядит устройство и, разумеется, перехватите его в здании Перехода.

Следователь наградил его взглядом, недвусмысленно намекающим, что Расэк сморозил глупость.

– Вы забываете про незарегистрированные Врата, мой мальчик. Вот только не делайте вид, что вам ничего об этом неизвестно! Хватит юлить, ситуация достигла критической точки. Мы оба прекрасно знаем, кто отправил вас на Донток. Так что выкладывайте уже всё, что вам известно! Нам нужно понять, чего добивается искусственный разум.