Читать книгу Станцуем любовь? - Анна Пантера - Страница 6

Утреннее солнце ярко светило в окно номера, когда Громов открыл глаза. Кровать, на которую он ночью укладывал спать Катерину, была пуста.

«Я что, сошел с ума? – вставая с кресла и в задумчивости потирая глаза, задал парень сам себе вопрос. – Я вижу эту девушку постоянно в каких-то нереальных пикантных ситуациях, и каждый раз она исчезает, словно сон или привидение! Я что, постоянно сплю? Или, может, она и правда призрак, и я ее себе придумал?» – тут уже Макс начал переживать за свое психическое здоровье.

Но, найдя на подушке длинный светлый волос, а на столике пустую упаковку от лекарства, успокоился: она здесь была. Сбежала. Стесняется. На занятие не придет. Но Ульяне нужно сказать – на всякий случай.

Набрав номер Кати, Громов очень долго слушал гудки, пока окончательно не уверился: его «нимфа» не возьмет трубку.

Отправляясь на завтрак, Макс все еще размышлял, что сделал вчера не так, чем обидел девочку и как теперь быть. По дороге в ресторан позвонил сначала Андрею, тот не ответил. «Наверное, нежится в объятиях очередной красотки!» – усмехнулся про себя Громов. Потом Ульяне – предупредил, что, возможно, одна из учениц не сможет явиться. А если все-таки Ковалева придет, ее нужно принудительно отправить к нему на занятие.

Ульяна с Громовым много лет нежно дружила, никаких личных или интимных отношений между ними никогда не было, просто они были давно знакомы и часто работали вместе над танцевальными постановками, поэтому Уля без лишних расспросов сказала: «Нет проблем, дорогой! Все, что от меня потребуется, сделаю!»

Волнение слегка отступило. Из-за переживаний он даже не заметил, как во время завтрака к нему за столик подсела Карамышева.

– Доброе утро, Максик! – наигранно улыбаясь, она приподнялась и чмокнула парня в щеку. – Извини, что без приглашения, но дело-то важное, а мы все-таки не чужие люди.

Выглядела девушка, как всегда, безупречно: шикарные темно-рыжие волосы, легкий макияж, шелковое короткое платье персикового цвета. На шее – золотая цепочка с подвеской в виде глаза с массивным изумрудом на месте зрачка и россыпью бриллиантов по контуру века. Все в ее виде буквально кричало: «Я – очень дорогая женщина, не всякому по зубам!»

– Конечно, важное, – с издевкой произнес Громов, так же наигранно улыбаясь Карамышевой. Он недолюбливал ее еще со времен совместной работы: наглая и беспринципная, та шла по головам и могла раздавить любого, кто встанет на её пути. – Сестру свою в топ продвинуть.

– Она очень хорошая девочка. Но Евдокимов недолюбливает меня и потому перекрывает кислород Машке.

У Громова в памяти всплыла неприятная история, о которой предпочитали молчать все танцовщики мюзикла времен участия в нем Лены. Пытаясь занять место солистки, Карамышева, выступавшая во второстепенной роли, опоила Евдокимова неизвестно чем, совратила и шантажировала сделанными во время интимной связи фотографиями. Георгий Николаевич, будучи много лет в счастливом браке, сам признался в адюльтере супруге, она поняла и простила его. И никто не узнал бы об этой истории, если б Карамышева сама с гордостью не оповестила весь коллектив. Она, со смехом рассказывая о своих подвигах, видимо, надеялась на поддержку коллег. Однако реакция танцовщиков оказалась совершенно противоположной: все дружно встали на сторону руководителя. Неудивительно, что спустя месяц Лена была вынуждена покинуть труппу.

– А она заслуживает славы. Она не виновата, что я испортила репутацию нашей фамилии, – закончила Лена.

Тут Макс, обхватив рукой Лену за шею и приблизившись к ней максимально близко, прошептал на ухо:

– Будь уверена, если Маша того достойна, она займет полагающееся ей место. Уж палки в колеса я точно вставлять не буду. Хватит с бедной девочки и того, что со старшей сестрой не повезло. А если ты еще раз подойдешь ко мне с подобными намеками, я расскажу Евдокимову. И можешь называть меня хоть говнюком, хоть хреном собачьим, мне все равно! – и, медленно, артистически, притянув к своим губам ладонь Лены, Громов прошипел: – Вон отсюда! И не смей больше ко мне подходить с такими разговорами, поняла?!

***

Арина и Юля просто умирали после вчерашнего вина. Им было очень плохо. Девочки приняли совместное решение: на занятия сегодня не идти. Арина и так не записывалась, а Юля, выпивая вторую таблетку аспирина подряд, решила к ней присоединиться. Но на завтрак все же решили сходить, прикрыв опухшие глаза солнцезащитными очками. Даже Юля, поставившая себе главную цель – похудеть, после попойки подумала, что без еды просто не доживет до обеда. Выйдя из номера, они решили позвать соседку, долго стучали в дверь, но, так и не дождавшись Катю, отправились в ресторан без нее.

Глаза разбегались от обилия различных блюд, предлагаемых к завтраку. Набрав целые подносы всякой еды, девочки, наконец, уселись и облегченно выдохнули. И в этот момент через столик от них смогли наблюдать замечательную картину: к Громову подсела сногсшибательная рыжеволосая красотка, парочка обменялась поцелуями, а потом шепталась на ушко о чем-то интимном. На прощание кавалер галантно поцеловал даме ручку и, после того как женщина быстро покинула ресторан, проследовал вальяжно за ней с выражением лица победителя.

– Ты же понимаешь, что это значит? – Арина толкнула локтем Юлю. – Наш ловелас и к Катьке яйца подкатывает, и с телочкой какой-то гламурной трется! – в интонации Арины слышалась неприкрытая радость. – А девка эта не из простых, при деньгах. Ее подвеска с изумрудом стоит целое состояние, уж я в таких вещах разбираюсь. Нужно рассказать все Кате.

– Может, не надо? – робко попыталась возразить Юля. – Мне мама всегда говорит: не лезь в чужие дела, останешься виноватой…

– Да она нам спасибо скажет! – Арина перебила подругу. – Ты представляешь, как эта неопытная девочка будет переживать, если Громов попользуется ею и выкинет, как ненужную игрушку? Мы сделаем доброе дело! – тут Юля не могла не согласиться с подругой, Катя действительно неопытная в любовных делах и очень впечатлительная. И когда они полностью опустошили тарелки и выпили чай, Арина предложила:

– Пойдем окунемся в бассейн? Освежиться хочется! А потом поспим. Вино вчера было – ну просто помои…

***

Катя проснулась в кромешной темноте. Кое-как сориентировавшись и включив светильник над кроватью, ужаснулась: она спит в чужом номере, в чужой кровати, а в кресле напротив, накрывшись пледом, сопит Громов. «Боже, что вчера было? – ужаснулась Ковалева. – Я ничего не помню!!! Последнее, что я делала – звонила Максу. А дальше что???»

Катя тихо поднялась, осмотрела себя: вроде следов избиения и изнасилования нет. Ничего не болит, да и одежда на ней цела. Найдя свою сумочку и на несколько секунд задержав взгляд на спящем Максиме, неслышно выскользнула из номера Громова и отправилась к себе.

В своем номере девушка почувствовала себя в безопасности и успокоилась. Спать не хотелось, есть тоже. Она просто включила телевизор, прилегла и бездумно смотрела какой-то фильм, даже не понимая, о чем сюжет. Уже рассвело, когда раздался звонок телефона. Катерина, взяв трубку, вздрогнула: на экране светилась надпись: «Максим». Брать трубку было страшно… Что вчера было???

Когда телефон, наконец, успокоился, начали барабанить в дверь. «Он что, за мной пришел? Как же я ему в глаза-то смотреть буду? Стыдобень!!! Напилась, заснула в номере у малознакомого мужчины…» Катя, как испуганная мышь, забилась в угол и сидела, практически не дыша. Наконец, стук прекратился, и девушка опять облегченно вздохнула.

На первое танцевальное занятие она себя не смогла заставить пойти. Просидела в комнате, пытаясь придумать, что делать и как себя вести дальше. Она не помнила, договорилась ли с Максом насчет сегодняшнего занятия. Она не помнила ничего, после того как выпила этого злосчастного вина у соседок. Потому твердо собралась идти к Ульяне. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов перед тем, как покинуть комнату, она решительно направилась в сторону танцевальных залов.

Катерина переоделась в тренировочный костюм, зашла в класс и, столкнувшись с Ульяной, услышала от улыбающейся преподавательницы: «Катенька, солнышко, ты же вчера отменила свою запись! Я пригласила другую девочку. Но не расстраивайся, мы сегодня будем вчерашний материал отрабатывать, ты ничего не потеряешь. Придешь в следующий раз ко мне. А на занятии у Громова для тебя сейчас свободное место, давай-давай, поторопись!» – и подтолкнула девушку к выходу.

Катерина в растерянности застыла в коридоре: что же делать? Значит, вчера они с Максом договорились, и… Катя проснулась в его номере? Ужас! Какой позор!

***

Первое занятие у Громова прошло, как всегда. Ничего необычного. Но чем ближе становился час икс, тем больше Максим нервничал.

На второе занятие пришло восемнадцать человек: девять мальчиков и девять девочек. Большая редкость! Обычно одни девочки приходят. Громов долго их рассматривал и пересчитывал, надеясь увидеть Катюшино лицо среди пришедших. «Блин, да что ж я такого сделал вчера, что она так издевается? Из номера сбежала, на занятие не пришла. А ведь сама хотела! Вот и пойми после такой непоследовательности логику женщин!» Но нужно взять себя в руки.

– Итак, друзья, начинаем занятие. Я очень рад вас всех видеть, и поскольку сегодня редкий случай – у нас одинаковое количество парней и девушек, – мы сможем разучить парную танцевальную связку, небольшой фрагмент из мюзикла. Прошу девочек перейти в правую часть зала, а юношей в левую. Будем группами разучивать движения, а в конце занятия соединим вас в пары и исполним танец. Ну что, приступим?

Зал одобрительно загудел. И когда Громов собирался включить музыку, чтобы продемонстрировать танцевальные партии, дверь в зал открылась, и в зал робко вошла…Катя.

«Мне опять это снится!» – с отчаянием подумал Макс, потирая на всякий случай глаза.

К зрительным галлюцинациям добавилась и слуховая:

– Простите! – тихо произнесла Катя. – Я опоздала… Уже нельзя присоединиться?

– Почему ж нельзя? Можно,– собрав волю в кулак, как можно спокойнее ответил Максим и на секунду задумался: «А вдруг это на самом деле галлюцинация? Как отреагируют ученики на то, что их педагог разговаривает с дверью?»

Лоб его моментально покрылся капельками пота. Но, судя по реакции ребят на появление еще одной ученицы, стало ясно, что видит ее весь коллектив, и волнение потихоньку отступило.

– Проходите в эту часть зала, будете повторять с нами женскую партию. Для вас повторюсь: сегодня мы осваиваем парную танцевальную связку.

Заиграла музыка. Началась тренировка. Спустя полчаса все – и парни, и девушки – разучили движения. Настало время разделиться по парам, чтобы окончательно представить задуманный хореографом образ.

Некоторые ребята сами составили пары. Оставшихся четырех девочек Громов тупо расставил к парням. К своему великому стыду, он даже не отметил танцевальные особенности ребят, чтоб правильно их распределить, – его взгляд постоянно был прикован к Кате, устроившейся в углу зала и исполнявшей все что угодно, только не то, что он показывал группе. «Да уж, как-то это совсем не вяжется с тем номером, запись которого Катя мне показывала в самолете. Неужели Андрюха прав? Нет, такого просто не может быть!» – с сомнением подумал Громов.

И когда Катя после образования танцевальных пар осталась в правой части зала в одиночестве, в ее взгляде читалось такое отчаяние, что Максу хотелось провалиться сквозь землю. Но он намеренно оставил ее одну.

– Ничего страшного, Екатерина! – он медленно подошел к своей «нимфе» и галантно подал ей руку. – Я ведь тоже мужчина? Значит, смогу сегодня составить с вами танцевальную пару. – И буквально вытащил ее вперед. Завистливый вздох девушек разнесся по залу.

«Пожалуйста, не надо!» – прошептала Катя, но было поздно: заиграла музыка, и начался танец.

А она не помнила ничего из сегодняшнего занятия. Абсолютно. Просто бессмысленно двигалась, не решаясь поднять глаза на Громова. Ей хотелось провалиться сквозь паркет танцевального зала. Группа была занята отработкой движений в паре, поэтому никто особо не обратил на них внимание. Макс, разозлившись, притянул девушку к себе, и, глядя на нее в упор, спросил:

– Катя, объясни, наконец, чем я тебя вчера обидел? Я не сделал ничего плохого, а ты исчезла и не отвечаешь на звонки! Если я виноват в чем-то, скажи!

– Мне… очень стыдно… – робко ответила Катя, пытаясь отвести взгляд от заключившего ее в крепкие объятия Громова, – но…я ничего не помню! – слезы брызнули из ее глаз, и она закрыла лицо ладошками. Музыка играла, пары танцевали и не отвлекались.

Уже привычным движением Громов подхватил Катерину на руки и понес в раздевалку. Там усадил ревущую девушку на свободный стул, а сам присел на корточки напротив, взяв ее за руки.

– Послушай, тебе нечего стыдиться. Вчера ты не сделала ничего плохого. И я тоже, – на секунду Макс задумался: а посчитает ли она поцелуй чем-то непристойным? – Я поцеловал тебя, и все, – неожиданно признался он. – И даже не лег рядом с тобой, боялся утром испугать. А ты все равно ушла…

– Поцеловал? – Катя удивленно посмотрела на него. – Правда?

Вместо ответа Макс, глядя в огромные голубые глаза девушки, не в силах сдерживаться, опять ее поцеловал. Нежно, слегка прикоснувшись этих желанных губ, боясь спугнуть эту ранимую «нимфу». В то же время крепко задержав руками – а вдруг она снова захочет исчезнуть?

Неожиданно для него самого Катя ответила на поцелуй: так робко, что Громов испугался: не слишком ли агрессивно он на нее напал?

– Я… Я пойду… Можно? – как ученица младших классов у строгого преподавателя, спросила Катя, оторвавшись от поцелуя.

– Можно, – на пару секунд задумавшись, ответил Макс. – Если обещаешь: сегодня вечером мы с тобой встретимся.

– Но я не могу ничего обещать! – в отчаянии воскликнула Катя, и тут же ее рот накрыл очередной жаркий поцелуй.

– Сегодня в семь вечера я зайду за тобой. И только попробуй мне не открыть дверь! – шутливо произнес он, оторвавшись от горячих губ девушки. – Мы пойдем ужинать в кафе на пляж, там чудесно готовят. За ужином мы и поговорим.

Катя испуганно посмотрела на Макса:

– Понимаешь, я боюсь всего, – опустив глаза, произнесла девушка. – Собак, машин, высоты… – и, вспомнив встречи и расставание с Игорем, не сдержала эмоций: – А мужчин боюсь больше всего! – воскликнула она и резко вскочила со стула, направившись к выходу.

– Ну, меня ты уж точно можешь не бояться. У нас с тобой сегодня вечером свидание! В семь! Слышишь? Ровно в семь! – крикнул вслед уходящей Катерине Макс, и, еще немного задержавшись в раздевалке, отправился в зал к ученикам.