Читать книгу Императрица online. Продолжение романа «Великая княжна. Live» - Анна Пейчева - Страница 3

Любить актрису – дело неблагодарное.

Она закатывает истерики. Она заливается слезами, а через секунду – смехом. Она снимается в откровенных сценах с другими мужчинами. Её никогда не бывает дома, потому что она вечно на съёмках. А когда всё же приходит домой, приносит с собой не продукты, а очередную роль, чужие слова и эмоции.

Трудно любить актрису. И ещё труднее – её потерять.

Кинозвезда Василиса Прекрасная бросила Николая Константиновича двадцать три года назад. Примерно год он пытался её забыть. Мешал ребёнок – иногда Кати очень напоминала свою мать – и тот факт, что Василиса была незабываемой.

Через год Николай Константинович решил вернуть жену. Мешал российский трон – свалившийся как снег на голову – и тот факт, что следы Василисы затерялись в одной из выжженных солнцем стран третьего мира, где она вместе с другим известным актёром «поднимала африканское кино». Агенты Третьего отделения Императорской Канцелярии, отправленные на поиски неверной супруги, вернулись ни с чем.

С тех самых пор у Николая Константиновича появилась мечта – навязчивая и мучительная, как комариный писк. Он задался целью найти Василису. Пусть даже для этого придётся обойти все страны – первого, второго, третьего, да хоть четыреста восемьдесят пятого мира. Он без конца повторял себе «сердце укажет путь», цитируя одну из романтических комедий, в которой когда-то снялась его супруга.

Поскольку Николай Константинович был в первую очередь инженером-новатором, и лишь во вторую – романтиком, он серьёзно подготовился к путешествию: создал аква-авиа-автомобиль, названный в честь летающей рыбки «Фодиатором». Машинка могла покорить три стихии, а четвёртая – огонь – бушевала в груди экс-императора.

Теперь сердце могло указывать любой путь – как по горизонтали, так и по вертикали.

Поэтому сегодня, в день своего отречения от престола, Николай Константинович чувствовал себя по-настоящему счастливым – как человек, наконец-то избавившийся от булыжника, с которым был вынужден таскаться двадцать три года.

Судя по всему, Кати была не против подхватить груз ответственности: вид у дочери был одухотворённый. Она всегда была довольно амбициозна. Зелёные глаза – такие же, как у отца – светились довольством. Хотя, с другой стороны, у какой счастливой невесты не светятся глаза в день свадьбы?

Молодожёны с ближайшими друзьями и родственниками отмечали праздник скромным фуршетом в Большом зале, выходившем окнами на замёрзшую Неву. От вертихвоста Головастикова, к счастью, удалось избавиться ещё на площади: контракт со «Всемогущим» распространялся только на предсвадебные хлопоты и саму церемонию. Все комментарии по поводу неожиданной смены монарха были отложены на завтра.

– Ваше величество… ой… ваше… то есть… не величество, а…

Дворцовый церемониймейстер, прыгучий кругляш в красном кафтане, неловко замялся. Его можно было понять.

– Бросьте эти формальности, дорогуша, – похлопал его по мягкому плечу экс-император. – Я теперь просто Николай Константинович.

– Э-э, Николай Константинович, – с трудом выдавил из себя кругляш. – Я хотел уточнить, не пора ли объявить церемонию вручения подарков молодым? Мы уже выбиваемся из протокола.

Николай Константинович, ощущавший во всём теле необыкновенную лёгкость и игривость, словно махнул с утра полбутылки шампанского, хотя на самом деле вот уже несколько месяцев не брал в рот ни капли, – посмотрел на весёлую Екатерину с Генри, налегавших на блины возле столика с закусками, на оживлённых гостей, фланировавших по залу с бокалами, и сказал:

– А знаете что, дорогой вы мой? Мы даём вам выходной. Объявлять ничего не нужно. Протокола сегодня не будет.

Оскорблённый в лучших чувствах церемониймейстер, бурча под нос «так не положено» и «где это видано, без протокола на царской свадьбе», удалился.

– Представляешь, Кати, сегодня утром ты проснулась великой княжной, а ляжешь спать императрицей, – подошёл к дочери Николай Константинович. и подхватил с блюда ажурный блин. Свернул добычу треугольничком, обмакнул в сметану и сунул в рот. – Не обижаешься, что заранее не предупредил? Испортил тебе свадьбу?

– Дважды «нет» – не обижаюсь и не испортил, папенька, – добродушно ответила Екатерина, повторив отцовские манипуляции с блином. – Я догадывалась, что ты можешь сделать что-то подобное. Я бы не удивилась, если бы ты на сегодняшний вечер сразу и коронацию назначил.

– Хотелось бы сразу покончить со всеми формальностями, но, полагаю, коронацию нужно перенести на другое время года. Более позитивное. Всё же это будет всенародный праздник, устроишь для всей страны выходной, люди будут рады, поедут на пикник, запустят в твою честь фейерверки… Фактически ты и так уже императрица, а сейчас не лучшее время для пикника, даже на площади с подогревом. Дождёмся хорошей погоды. Какой у нас самый радостный месяц?

– Май, конечно, – прикинула Екатерина.

– Вот и отлично, успеешь подготовиться. Думаю, семнадцатое мая – отличная дата для всеобщего ликования.

– Чем займётесь после отречения от престола, сэр?

Николай Константинович вдруг осознал, что Генри направил на него небольшую ручную камеру.

– Ты всё ещё работаешь на «Всемогущем», сынок? Я думал, это уже в прошлом.

– Вы правы, сэр, – зять выглянул из-за камеры, – «Всемогущий» держал меня в жёстких рамках. Хочу теперь снять собственный документальный фильм о новой императрице.

– Тем более, у него есть доступ к самому эксклюзивному материалу, – улыбнулась Екатерина. – Я не против. Скажи ему пару слов для фильма, папенька.

– Ты знаешь, как я отношусь к интервью, но раз ты просишь, Кати… – Николай Константинович вытер салфеткой рот и повернулся к камере: – Как говорят в русских сказках, теперь поеду туда не знаю куда. Зато точно знаю за чем: нужно срочно достать тебе тёщу! Чтобы не расслаблялся.

– О, я большой поклонник творчества Василисы Прекрасной, – с почтением произнёс Генри из-за камеры. – Она стала легендой даже до своего исчезновения. На такую тёщу я согласен. А что бы вы, сэр, пожелали новой императрице перед отъездом?

– Скажу то же, что пожелал мне мой отец, когда передавал мне трон – за исключением его присказок про чумичек, это я не смогу воспроизвести. – Николай Константинович поискал отца глазами. Пожилой родитель, похожий на младшего, беззаботного брата Деда Мороза (белая борода, яркая рубашка навыпуск), вертелся возле столика с напитками, разливая гостям домашнее вино собственного изготовления. – Не забывай, что права человека – на первом месте, а интересы государства – лишь на втором. Император – слуга народа, а не наоборот. Делай жизнь своих граждан комфортнее с каждым днём… Твой прапрадедушка Николай Второй провозгласил Россию страной демократической монархии – не подведи его… И от себя лично прибавлю – будет здорово, если ты сумеешь воплотить в жизнь мой проект «Разумная дорога».

Николай Константинович нажал на своём перстне пару кнопок. Двухсантиметровый экранчик, заменяющий драгоценный камень, засветился. Над ним появилась голубоватая голограмма в виде уменьшенного макета шестиполосной трассы в разрезе.

– Хм, и чем эта дорога разумнее остальных? – спросила Екатерина. Генри с камерой подошёл поближе.

– Смотри. – Николай Константинович, приложив к тактильной голограмме указательный и большой пальцы, развёл их в разные стороны, словно галчонок, открывающий клювик. Подчиняясь желанию экс-императора, картинка укрупнилась. – Под двумя крайними правыми рядами проложены электрические кабели, генерирующие магнитные поля. Электромобиль будет заряжаться без всяких проводов, просто двигаясь по этой полосе!

– А-а, это как зарядка для перстня? – сразу поняла Екатерина.

– Умница! – похвалил Николай Константинович. – Ты же просто кладёшь свой перстень на ночь в особую шкатулочку, верно? Она подключена к розетке, а гаджет спокойно спит на бархатной подушечке и заряжается энергией. По такому же принципу и разумная дорога будет работать.

– Папенька, какая замечательная идея! – Дочь инженера схватывала всё на лету. – Как раз в твоём стиле, не случайно ты у нас Николай Прогрессивный. Почему же сам не воплотил?

– Для тебя берёг, Кати. Я тебе пришлю проект в электронном виде, со всеми расчётами. Считай, это тебе фора для удачного старта. Знаешь, чтобы и премьер, и Совет Министров, и Дума сразу поняли, что имеют дело с серьёзным монархом.

– Но папенька, ты уверен, что Мелисса одобрит Разумную Дорогу? Это же огромные деньги.

Николай Константинович взглянул на премьер-министра. Мелисса Майер, одетая в щёгольский брючный костюм от Лидваля, нежно щебетала со своим нынешним бойфрендом – креативным директором «Всемогущего».

– Одобрит, не сомневайся. Во-первых, она лидер «Вольнодумцев», а они с ума сходят от экологии и новых технологий; во-вторых, у неё наконец наладилась личная жизнь.

– При чём здесь личная жизнь? – с недоумением спросила Екатерина.

– Личная жизнь всегда при чём, – пожал плечами Николай Константинович. – Сложно сосредоточиться на работе, если в семье что-то не в порядке. По себе знаю. – Он посмотрел на Генри. – Как мне повезло, что ты так вовремя вышла замуж, Кати! Иначе я бы не смог отдать тебе престол. Кстати о замужестве – тут один твой бывший жених приготовил тебе подарок…

– Только не говори, что граф Вяземский здесь! – поперхнулась берёзовым соком Екатерина и страшно раскашлялась. – Видеть этого пижона не желаю.

– Что ты, Кати, – усмехнулся Николай Константинович. – Я о другом финалисте реалити-шоу. Алёша! – позвал он.

Откуда-то из-за спин гостей вынырнул двухметровый богатырь с ярко-голубыми глазами и ироничной полуусмешкой на устах. Уверенной походкой подошёл к семье Романовых и протянул Екатерине широкую ладонь.

– Поздравляю с замужеством, невеста! Обнимать не буду, и не мечтай, ты теперь семейная дама.

– А ты, я смотрю, даже на свадьбы в клетчатых рубашках ходишь? – уколола его в ответ Екатерина, смеясь и пожимая парню руку. – Мне тут обещали какой-то восхитительный подарок от тебя.

– Ну даже не знаю, – протянул Алексей, хмуря пшеничные брови. – Боюсь, ты настолько восхитишься подарком, а следовательно, и его дарителем, что муж заревнует и накинется на меня с какими-нибудь секретными приёмчиками ланкаширской борьбы. А она считается самой жестокой в мире!

– Я сдержусь, – заверил из-за камеры Генри, ухмыльнувшись. – Я англичанин, умею контролировать эмоции. И борьбой в жизни не занимался. Я по другой части. Весь в киноискусстве, ты ж понимаешь.

– Ладно, Катя, раз у тебя муж весь в искусстве, то такого подарка, как я тебе приготовил, ты от него не дождёшься. – Алексей полез в задний карман джинсов. – Вот. Представляю вам тактильные браслеты «Неразлучники»!

Он открыл плоскую картонную коробочку размером с бумажник. Внутри прятались два одинаковых аксессуара, больше всего похожие на наручные часы: прозрачные силиконовые браслеты с круглым циферблатом посередине. Правда, при ближайшем рассмотрении циферблат оказался без стрелок и даже без цифр – просто блестящий металлический диск, приятно-тяжёленький в руке. Екатерина примерила браслет на запястье.

– Симпатично, Алёша, но…

– Подожди, не торопись, – предупредил Алексей. – Николай Константиныч, теперь вы.

Экс-император застегнул мягкую пряжку.

– Накройте диск ладонью.

Николай Константинович положил правую руку на браслет.

– Ой! – воскликнула Екатерина. – Он вибрирует!

– Конечно, вибрирует. Я же сказал – «Неразлучники»! – Алексей был доволен. – Каждый раз, когда соскучишься по папе, сможешь передать ему тактильный привет. И наоборот.

Екатерина была растрогана.

– Алёша, неужели сам придумал?

– После изобретения разумной кормушки для животных и разумного горшка для полива домашних цветов – это был логичный шаг. – Алексей взъерошил светлые волосы. – Проникся я как-то к путешественникам в последнее время. Хочется облегчить бедолагам жизнь.

– Постой, ты же не передумал со мной ехать? – обеспокоенно уточнил Николай Константинович.

– Скажете тоже! Да я бы даже заплатить за эту сумасшедшую поездку не отказался. Денег – как грязи после продажи Волжскому заводу патентов на все эти разумные штучки. Я должен видеть исторические испытания «Фодиатора». Зря мы с вами, что ли, столько сил в него вложили! Вы бы ещё, Николай Константиныч, спросили, а не хочу ли я с мамочкой в лавку за шторами пойти вместо этого эпического путешествия.

– Понял, Алёша, понял, – на радостях экс-император угостился очередным блином. – Слава шестёренке, что мне попался такой сознательный спутник. А ты про шторы просто так сказал или знаешь про Столыпина?

– Знаю, что он тоже был претендентом на руку и сердце принцессы, и довольно жалким, надо сказать; знаю, что он ваш обер-камергер и ближайший советник… Правда, теперь, после вашего отречения от престола, статус Столыпина мне неясен. «Фодиатор» двухместный, в багажник Сеню не сунешь, несмотря на его худосочность, – принялся размышлять богатырь. – Разве что тележку какую сзади прицепить. С другой стороны, в воздух «Фодиатор» с этой тележкой не поднимется, да и с морской частью путешествия будут проблемы… Но, судя по нетерпению на вашем лице, Николай Константиныч, вы имели в виду что-то другое.

– Да, Алёша, я имел в виду совсем другое, ты мне и пискнуть не даёшь. Чувствую, радио в поездке нам с тобой не пригодится…

– Господа, господа! – вмешалась Екатерина. – Вы меня заинтриговали, а теперь начинаете пикироваться. У вас ещё будет для этого время, и предостаточно. Так что там с Семёном? Я его, кстати, сегодня не видела. Странно.

Николай Константинович достал сложенную вчетверо рисовую бумажку – обычная, сосновая бумага, в империи почти не использовалась. Берегли знаменитые русские леса! «Вольнодумцы» во главе с Мелиссой и правда возвели экологию в культ.

– Вот, Столыпин просил передать тебе свои извинения. Он ко мне с этим посланием утром в опочивальню ворвался, чуть не плакал.

Общий смысл записки сводился к тому, что свадьбу её высочества Семён Столыпин посетить не может, поскольку семейный долг требует его присутствия в другом месте. А именно, в магазине товаров для дома «Хохлома», где по случаю бракосочетания великой княжны объявили двадцатипятипроцентную скидку на весь текстиль. «Моя сыновняя обязанность, – писал несчастный Столыпин, – помочь мамуле занять очередь в кассу и донести покупки до дома, хотя больше всего на свете я хотел бы лично выразить Вам, Ваше Высочество, свой восторг по поводу важнейшего дня Вашей жизни».

– Вот сюрприз-то будет, – сказала Екатерина, показывая записку камере и Генри. – Вернётся, а я уже – не высочество, а величество. Он и не подозревает, насколько важным оказался этот день не только для меня, но и для него лично.

– Думаю, Кати, тебе стоит оставить Семёна в должности обер-камергера, он очень креативен, в курсе всех государственных дел, поможет тебе на первых порах. Если, конечно, мамочка не придумает для него какое-нибудь очередное неотложное занятие. Тут даже император бессилен.

– О, здесь и сэндвичи с огурцом есть! – послышалась рядом английская речь. К столику с закусками приблизились иностранные гости: старший брат жениха с супругой. Приятные молодые ребята, открытые, дружелюбные, как американцы; а вот британскую осанку и элегантность ни с чем не спутаешь. Генри отложил камеру.

– Позвольте поздравить счастливую пару, – сказал Артур, хлопая брата по плечу, а Элизабет приобняла Екатерину. – Угадайте, что мы вам приготовили.

– Поскольку мы просили дорогих подарков не дарить, – Генри задумался, – предположу, что это какой-то английский сувенир.

– Может, пастуший пирог? – спросил Алексей, который выучил язык во время учёбы в Московском государственном университете, и потому с интересом прислушивался к беседе. – А, знаю, знаю. Чашка с Юнион Джеком! Нет, погодите. Шапка гвардейца. Точно, я делаю ставку на медвежью шапку, в России она зимой очень даже пригодится.

– Я вас ещё не представил друг другу, простите, – спохватился Генри. – Алекс, Артур, Элизабет.

– Как поживаете? – вежливо поздоровался Артур, несколько ошарашенный напором здоровенного русского витязя.

– Буду поживать значительно лучше, если раскроете свой секрет, – не растерялся Алексей. – Посмотрим, чей подарок мощнее.

– Мы долго выбирали, что вам преподнести, – начала Элизабет, с некоторым испугом косясь на бойкого Алексея. Её выговору мог позавидовать профессор Оксфорда, хотя девушка была из простой семьи ремесленников. Но семья мужа перед венчанием настояла на том, чтобы Лиз прошла, так сказать, аристократический тюнинг: окончила курсы этикета и правильной речи. К счастью, к представительнице древнейшего рода Романовых свежеиспечённые родственники не имели никаких претензий. – Всё же у Виндзоров есть традиции. Например, на свадьбу нашей королевы Елизаветы, бабушки Артура и Генри, доставили семьдесят шесть носовых платков, тридцать шарфов, сто сорок восемь, если не ошибаюсь, пар чулок и целых шестнадцать ночных сорочек.

– Да, мне бабушка Мадлен тоже сегодня вручила льняную ночнушку, расшитую своими руками, – понимающе покивала Екатерина. – Бабушки, особенно если королевских кровей, почему-то так носятся с этими сорочками! А дедуля привёз мне саженец дуба, представляете? Что теперь с ним делать, ума не приложу. Я имею в виду саженец. Хотя с дедом тоже иногда бывает нелегко. Сам вот вином забавляется, – махнула рукой в сторону столика с напитками Екатерина, – а мне так торжественно сообщил, что дуб мне нужен как напоминание о великих свершениях Петра Первого.

– Радуйся, что тебе монументальные напольные вазы не вручили, как напоминание о великих свершениях предков, – вставил Николай Константинович, получавший от всего происходящего огромное удовольствие: словно зритель на премьере спектакля «Императрица поневоле». Разумеется, разговор шёл на английском языке. – Или, скажем, вазы ночные, полсотни штук – такое приданое раньше собирали царским дочерям. А ты прямо купаешься в интересных гаджетах и проектах. А не в ночных вазах.

– Да, папенька, вот за это спасибо, – искренне отозвалась Екатерина.

Элизабет, стараясь не смущаться, продолжила:

– У нас не гаджет, и не проект, и не чашка… – заметив движение со стороны Алексея, заторопилась: – …и не шапка. Мы внесли от вашего имени тысячу фунтов, это около десяти тысяч рублей, на счёт благотворительной конюшни «От стресса с ветерком».

– Как здорово! – обрадовалась Екатерина.

Генри подхватил:

– Эта та самая конюшня, где лечат депрессию?

– Да, иппотерапией. Любой может прийти, без всяких денег, и без остатка снять стресс, ухаживая за лошадьми и катаясь на них верхом.

– Мы подумали, что этот подарок как раз в вашем стиле, – добавил Артур. – Мы знаем, что Кейт неравнодушна к лошадям. Да и Генри, как истинный англичанин, тоже.

Судя по восторженной реакции Кати, молодёжь своим подарком попала прямо в яблочко. Или прямо в сахарок? Или морковку? Что там лошади любят?

– Я очень, очень довольна, спасибо! – Екатерина прижала к груди застеклённую рамочку, в которую был заключён корешок того самого чека на тысячу фунтов и приглашение на свадьбу для Артура и Элизабет.

– Арчи, ты, конечно, заслужил свой сэндвич с огурцом, угощайся, – милостиво наклонил голову Генри. – Посмотрим, какая награда полагается мне за мой подарок новобрачной императрице.

Из глубокого кармана жилетки, охаянной Ангелом (тщеславного телеведущего наверняка удар бы хватил от вида императорского свадебного стола, который своим ассортиментом наводил на мысли о недорогой закусочной в аэропорту – а что делать, на государственные расходы такие личные траты не спишешь, экономить нынешним монархам приходилось на каждом шагу), молодой муж достал продолговатую золотую коробку с фирменным логотипом «Владычицы морской» – коронованной рыбкой. Компания, не имевшая никакого отношения к подводному миру, производила перстни-разумники, завоевавшие весь мир, мощные, но тонкие лэптопы и другие устройства, прославившие Российскую империю как электронную империю номер один. Налоговые отчисления «Владычицы морской» в бюджет страны были поистине сказочными.

– Это… это… не может быть! – Екатерина вся раскраснелась от предвкушения. – Неужели это она?!

– Да, детка, – Генри горделиво выпрямил и без того ровную спину. – Это твоя личная палочка-выручалочка!

– Но… но откуда? Где ты её взял, Генри? Её выпустят только через несколько месяцев, презентации даже ещё не было!

– Я бы достал тебе звезду с неба, если бы знал, что она тебе нужна – и что она оборудована сенсорами последнего поколения, реагирующими на нажатие в перчатках.

Сложно было сказать, на кого Екатерина бросает более влюблённые взгляды – на нового мужа или на новое хитроумное устройство. Откровенно говоря, Николай Константинович имел весьма смутное представление о том, для чего эта палочка-выручалочка, собственно, вообще нужна. Хоть он и был Прогрессивным, за «Владычицой морской» даже ему было не угнаться.

– О нет, Генри, звезда мне не нужна, она не умеет исполнять желания. В отличие от выручалочки. И тебя, конечно, мой любимый муж!

Наскоро поцеловав Генри, Екатерина бросилась распаковывать золотую коробочку, дрожа от нетерпения. Выручалочка оказалась проста до смешного. Действительно, тонкая золотая палочка чуть длиннее ладони. Без украшений, без кнопок, без пояснительных надписей.

– Желаю… – задумалась Екатерина, оглядываясь по сторонам. Однако вокруг ничего вдохновляющего не было: мраморные колонны, окна, два столика с едой и напитками. И много, очень много свободного пространства. Большой зал был рассчитан на роскошные балы, а не на скудные фуршеты. – Желаю танцевать!

Взмах палочкой – и из встроенных в потолок динамиков полилась последняя танцевальная композиция популярной русской певицы Беты.

– Чудеса, – подивился Николай Константинович. – Как это работает?

– Выручалка уже настроена конкретно под Кейт, сэр, – пояснил Генри. – Я попросил ребят из «Владычицы морской» подготовиться. Они объединили палочку со всеми системами Зимнего дворца и Екатерининского – её летней резиденции. В принципе, любое разумное желание Кейт – проветрить комнату, включить телевизор, блокировать дверной замок, пустить документ на принтер – будет тут же выполнено… А все неразумные её желания выполню я сам.

– У меня в перстне есть похожее приложение, «Домовой» называется, – заметил Николай Константинович.

– Да, Николай Константиныч, но здесь возможности гораздо шире, – вмешался в разговор знаток техники Алексей. – «Домовой» только окна открывает да температуру в помещении меряет, а здесь новое слово! Революция! Палочка, как я понимаю, управляет абсолютно всеми устройствами в доме, подключёнными к электричеству и оснащёнными мало-мальскими мозгами! Эх, Генри, лучше бы ты на мне женился, я об этой выручалке годами мечтал.

– Извини, Алёшенька, место занято! – Екатерина взяла мужа под руку. – Генри, ты готов к первому танцу молодожёнов?

Генри с сомнением кивнул.

– Основные па освоил.

– Я думал, английских принцев учат танцевать чуть ли не с рождения, – удивился Алексей.

– Да, но не на гироскутерах, – с ещё большим удивлением отозвался Артур, наблюдая, как его брат и его супруга кружатся по старинному паркету на самоходных досках. Нужно отдать должное Генри – он ни разу не свалился со своего гироскутера. Возможно, потому, что изо всех сил держался за Екатерину.

В дальнем углу запищала дворцовая самобранка, сообщая о выполненной программе: в столе, покрытым белоснежной скатертью, раскрылся отсек десертов и вверх выдвинулось блюдо с трёхъярусным тортом. На самом верху эксклюзивного кондитерского изделия красовался вензель «ЕР» – «Екатерина Романова». Все столпились вокруг торта, началась суматоха.

А Николай Константинович, поманив за собой Алексея, незаметно выскользнул из зала. Его ждала любовь всей его жизни. Осталось только выяснить, где.