Читать книгу Неоплатный долг - Анна Потемкина - Страница 7

– Танюша, дюже хочу помогти тебе с дитями. Така ты гарна – певуче тянул смешливый Семен, пятый раз на день проходя мимо дома Тани.

Ей нравился этот работяга с его причудливым говором и бесконечным юмором. Другого такого рассказчика анекдотов не было. Да и внешность очень располагала. Хоть и не высокого роста, Семен лучился не здешним обаянием. И чертики плескались в синих глазах.

– Ну, помоги – смеялась Татьяна. – За чем же дело стало?

– Да я, да я – засуетился Семен. – Все умею. Я для тебя все сделаю.

Он каждый вечер, после работы торопился к Тане. Его «золотым» рукам нашлось здесь применение. Затеял стройку, решил пристроить к маленькому домику еще две комнаты.

– Будет тебе просторно. И детям комнаты нужны.

– Что-то забегался Семен к вашей Таньке – судачили кумушки Марфе.

– Видать он к ней с серьезностью – отвечала она. – Дом ремонтирует.

– Да прям. Нужна она кому с дитями. Гоните его, пока не поздно. Он на заработки приехал. Уедет на свою Украину, бросит ее. Смотри, чтоб не обрюхатил. Опозорит. Говорят, у него там жена и дети.

Марфа молча хмурилась. Темнее тучи пришла к дочери.

– Сплетничают о тебе всякое. Что у тебя с Семеном?

– Любовь – просто хлопала глазами Таня.

– Что дальше? – Начинала заводиться Марфа. – Знаю, ты не послушаешь меня. Всегда упертой была. Прошу, послушай мать. Я хочу…

– Мамочка, я самая счастливая. Замуж за Сеню выхожу. – Она нежно обняла мать и села рядом.

– Он берет тебя с двумя детьми?

– Да. С детьми поладил. Меня любит. Скоро будут готовы две комнаты. Пойдем, посмотришь. Разве это ничего не значит?

– Значит. Конечно значит – утирала слезы Марфа. – Мне надо, чтобы вы были счастливы. Места себе не нахожу. Ваня два месяца не заходит. Хочу думать, что счастливый он с Ниной. Раз ему не до матери. Только Зиночку жалко. Месяц как приехала, уже и в училище поступила. С отцом не виделась. Нина сказала, что она им не нужна. Он, лопух согласился. Болит душа за это. Разве правильно от своих детей отказываться?

– Нет, мамочка. Конечно, не правильно. – Таня нежно гладила мать по плечу.

– Судачат, что Иван хочет усыновить Дениску.

– Так и будет. Посмотришь. Чужого дитя примет, а свою кровиночку забудет. Всю жизнь будет слушать эту «ночную кукушку».

– Мамочка, лишь бы ты была жива, здорова.

– Пока что живы. Только сильно не здоровы. Отец стал на сердце жаловаться. Он же все в себе держит. За все переживает. Меня отеки замучили, боли в почках. Давление скачет. Василиса советует обследоваться. Да мне все некогда.

– А как там Вася? Давненько ее не видела.

– Она к нам всегда заходит. Давление меряет. Дай Бог ей здоровья. Выгнала она Мишку. Он в соседней деревне пьет. С какой-то молодухой сошелся. На пару пьют. Вася одна, с Леночкой живет. Я спросила у нее, мол, вот вы с детства с моим Ваней дружите. Неужели вам не хотелось быть вместе. Пожениться. Она и говорит. Нет, тетенька Марфа, это другое. У меня своего брата не было. Ваня всегда был мне братом. Во как бывает.

Татьяна с Семеном тихо расписались в местном ЗАГСе. Дома накрыли стол. Поздравить пришли родители Тани и Василиса. Живой и искрометный Семен превратил этот вечер в праздник. Все хохотали до слез. Только дети Тани шептались в углу.

– Ненавижу этого хохла – шипел Петя, щуплый подросток с тяжелым характером.

– Да он, смотри, какой хороший. И смешной – улыбалась Настя.

– Еще родит мать кого ни будь. За ней станется. На кой нам еще кто-то. Нормально сами жили.

Настя покосилась на брата. Она побаивалась ему перечить. Он не долго думал, чтобы пустить в ход кулаки.

Они зажили спокойной, размеренной жизнью. Семен умел все. Все время что-то строгал, пилил, сделал стол и стулья. Учил всему Петра. Любознательному мальчишке наука давалась легко. Но ревность не давала почувствовать благодарность к отчиму. Он искал в нем изъяны.

Татьяна ждала ребенка. Она была счастлива, смотрела на Семена и собственнические чувства захлестывали ее.

– Никому его не отдам. Буду бороться. Пусть ни Манька, ни Стешка не надеются. – Жаловалась она матери.

– Почему ты так говоришь? Он что, гуляет?

– Ты же его знаешь? Со всеми останавливается, заговаривает. Вчера Манька к калитке подходила, гвозди просила. Он с ней десять минут стоял. Скалился. Стешка сегодня так громко с ним поздоровалась. Чтобы меня по злить. Живет с пьяньчужкой, на моего зарится.

– Это ревнуешь ты, доченька. Не надо так. Он такой человек. Легкий, веселый. Тебя любит. Я же вижу. Разрушишь семью. Пожалеешь.

– Ну, не знаю. Может ты и права.

Но ревность злым червем мучила ее. Когда уже не могла терпеть, она дико орала на мужа, обвиняя его во всех смертных грехах. Он успокаивал ее, убаюкивал, как маленькую девочку. В ноябре Татьяна родила светловолосого мальчика Федю, похожего на Семена.

– Люблю тебя, кохаю мою дивчинку Танюшку – в восторге кричал, приплясывая Семен у роддома.

– Повезло тебе с мужиком – смотрели из окна на него женщины.

– Повезло – сквозь зубы ответила Таня и тугое сверло ревности провернуло душу.

Маленький Федя был болезненный. Он как будто хотел напомнить о себе. Все время плакал. У него на это были все основания. Татьяна мучилась ревностью. Едва исполнив свои материнские обязанности, накормила и уложила ребенка. Она бежала к Семену в слесарную, где он работал. Смотрела на него в окно, примечала все. Семен со всеми был одинаково любезен, но, когда заходила мужиковатая Манька, Таню начинало мелко трясти. Манька работала на местном автобусе водителем. С детства интересовалась техникой, часами торчала с отцом в гараже. Дружила только с мальчишками и в платье никто не видел. Ее называли двойным именем Маня-Ваня. Таня понимала, что никому бы и в голову не пришло ревновать Маньку к своему мужу. Она стыдилась этого, но ничего поделать не могла. Бежала домой, чтобы отогнать эти мысли, которые жгли ее. Забота о детях не много давала облегчение. Временами у Семена были ночные дежурства. Таня следила за ним ночью. Криком захлебывался маленький Федя.

– Как он надоел – зло цедил Петя. – Придушить хочется.

– Ты что, он же маленький – качала колыбельку Настя.

– Где опять мамка? Родила, пусть сама и возится. Ненавижу это хохловское отродье. Спать не дает. Оставь его. Пусть орет, хоть за орется. – Схватил сестру за руку и потащил в комнату.

– Сиди тихо. Я сейчас в одеяло его замотаю, чтоб тепло было. Будем спать.

Петя прошел мимо колыбели, открыл двери в холодные сени и на улицу. Вернулся, плотно закрыл двери в комнату. Нырнул под одеяло. Федя больше не плакал. «Ничего, свежий воздух ему не помешает. Скоро мамка придет. Она не уходит на долго» – утешал себя мальчик.

– Ой, ой, ой, что же это? Двери настежь. Феденька. Не замерз? – Чертыхалась приглушенно Василиса. Она жила рядом и приметила Танины слежки за мужем. Заходила, проведать детей в эти моменты. – Слава Богу, печь не прогорела – подкинула дров. Утеплила Федю, малыш тихо сопел и стонал во сне, как котенок. Тихонько вошла Таня.

– Ты здесь? Спасибо тебе. Никак не скажу. Знаю, приглядываешь за детишками. – Она грустно села рядом.

– Двери хорошо запирай. Все открыто было. Не дай Бог малыш замерзнет.

Татьяна перевела взгляд на дверь в комнату. Молча достала из шкафа ремень. Василиса все поняла, встала и вышла из дома.