Читать книгу Принцесса-грешница - Анна Рэндол - Страница 12

К концу второй ночи Джулиана научилась успешно справляться с замками. После изучения дверных замков вскрывать небольшие замки в столах и в шкафах оказалось просто. В этом деле требовалось лишь терпение, которому принцесса научилась еще в детстве.

Последние несколько дней были наполнены настоящим весельем.

Она и в самом деле даже не могла вспомнить, когда так веселилась последний раз.

Джулиана сидела на стуле у окна и внимательно следила за комнатой. Перед входной дверью она расставила стаканы, чтобы они зазвенели, если Призрак зайдет сюда таким способом. Джулиана сидела у одного окна, но прекрасно видела второе.

Внизу застучали копыта лошади, и Джулиана отвлеклась лишь на долю секунды, а Йен уже стоял в трех футах от нее и вертел в руках один из ее стаканов.

– Хороший прием. По-настоящему оригинальный.

Джулиана пристально посмотрела на него, пытаясь разглядеть насмешку на лице.

– Я действительно так считаю, – удивленно поднял брови Йен.

– Ладно. Я подумала, что это хорошая идея.

– Ты, Джули, – Йен поставил стакан на подоконник с ней рядом, – с каждым днем все меньше и меньше походишь на принцессу. Эта тенденция вызывает беспокойство.

– Я могла бы издать королевский указ, если тебе от этого станет легче.

– Да, было бы неплохо.

– Ты его выполнишь?

– Ну, конечно.

– Хорошо, тогда я приказываю всем шпионам раскрыть принцессе свои настоящие имена.

Йен достал из кармана сюртука снятый замок и отмычки.

– Подожди, – попросил он Джулиану, когда она уже была готова приступить к работе. Он обошел комнату, гася все свечи. – Теперь давай.

Джулиана начала медленно вставлять в замок по одной отмычке, пока не нашла отмычку нужного размера.

– Тебе не удастся так легко меня отвлечь. Ты должен назвать мне свое имя.

– Я дал согласие на королевский указ, а тебе нужно только мое имя?

– Да. – Щелкнул язычок, и замок открылся.

Йен долго смотрел на нее. Лишь серебряный свет луны освещал его лицо. В лунном свете шрам на щеке выделялся резче. И Джулиана, впервые за все время, заметила усталые морщины у него вокруг глаз.

Ей очень хотелось прикоснуться к ним, но она знала, как только она это сделает, момент тишины разрушится. Он сделает какое-нибудь неприличное замечание, вернется его притворная ухмылка, и ей придется отвечать тем же, как будто сердце у нее в груди не колотится сейчас с такой силой, что даже больно.

– Йен, – коротко ответил он.

– Значит, Йен, – повторила Джулиана, чтобы еще раз услышать это имя. Оно подходит владельцу. С одной стороны, простое, но обыкновенным его никак не назовешь. – А фамилия?

– Не имеет значения. Она не моя. Я просто выбрал ее для того, чтобы она у меня была.

– Но у каждого человека есть фамилия.

– Это в твоем мире, Принцесса, – ответил Йен, забирая у нее замок из рук, – но не в моем.

Он устанавливал дистанцию между ними. Это Джулиане было хорошо знакомо. Обычно люди сохраняли почтительное расстояние, когда узнавали, кто она такая. Поклоны, вежливые улыбки. Постоянная чрезмерная учтивость.

Йен ничего подобного пока не делал, и ей не хотелось, чтобы он начинал.

– Я из тех мест, что грязнее грязи на твоей туфельке, – сказал Йен. – Из такой мерзости, на самом деле, что вся эта гадость даже не мечтала бы стремиться стать грязью на твоей туфельке.

– Но ты не грязь. Ты шпион.

– Некоторые могут возразить, что это одно и то же. И потом, я был шпионом. В настоящее время я где-то между.

– Ты не между. Если тебе нужны деньги, я могу заплатить за свое обучение.

– Ой, – медленная улыбка озарила лицо Йена, – давай не будем примешивать в наши отношения деньги. Просто добрый старомодный обмен услугами.

Боже правый, в его интерпретации это прозвучало совершенно отвратительно.

– По-моему, настало время перейти к нашему следующему уроку, – предложил Йен, показав на замок.

– Что за урок? – удивилась резкой смене темы Джулиана.

– Сюда, принцесса, – указал Йен, переплетая ее пальцы со своими.

У Джулианы перехватило дыхание. Принцессы ни с кем не держатся за руки. Да, она берет мужчин под руку. Она вкладывает свои пальчики в мужскую руку для поцелуя. Однако пальцы Йена переплелись с ее пальцами более прочно и более соблазнительно, чем она могла себе представить.

Его пальцы были сильными и мозолистыми до такой степени, что их хотелось назвать грубыми. Джулиану никогда не смущала гладкость кожи своих рук, и все же на миг у нее промелькнуло беспокойство, что он посчитает ее слабой и никуда не годной.

Йен подвел ее к туалетному столику и усадил на стул, потом зажег свечу и поставил с ней рядом.

Когда Джулиана попыталась повернуть голову, чтобы лучше его видеть, он встал у нее за спиной и, обхватив ее лицо обеими руками, не дал ей это сделать.

– Смотри на себя в зеркало, – приказал он.

– Я знаю, как выгляжу.

– Ты только думаешь так. Твое лицо выдает все твои чувства до мелочей.

– Нет, это не так. – Как ни странно, Джулиана обладала стоической, королевской манерой вести себя.

– Выдает, причем сильно, – выгнул бровь Йен. – Теперь смотри. – Он снова обхватил руками ее лицо. – Смотри на себя, не на меня. – Его руки скользнули по ее лицу вниз и коснулись шеи. – Ты краснеешь. Вся такая нежная и порозовевшая.

– Я не… – Но Йен говорил сейчас правду. И Джулиана сама это видела.

– Твои веки тяжелеют. – Его руки продолжали гладить ее шею. – Твои глаза расширяются.

Все так и было.

– Вряд ли меня станут… гладить, когда я приду забирать письма.

Йен молчал, потом их взгляды встретились в зеркале.

– Может, вместо этого мне воспользоваться словами?

– Да, – вырвалось у Джулианы.

– Рассказать тебе, как меня заводит твой пеньюар? – Йен убрал руки. – Я видел много женщин по всей Европе в разной степени обнаженности. Женщин с Востока в тончайшем шелке, который до безумия возбуждает мужчину. Но этот простой пеньюар из льна, словно какое-то наваждение, каждый вечер преследует меня, когда я пытаюсь заснуть, ведь я знаю, к чему приведут мои мечты. Я мечтаю прижаться губами к твоей груди. Лизнуть твой напряженный сосок сквозь тонкую ткань. Но больше всего меня изводит понимание того, что какими бы яркими и отчетливыми ни были мои видения, они никогда не сравнятся с реальностью.

У Джулианы ныло все тело, она горела от нетерпения и понимала, что никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Ей хотелось, чтобы он успокоил эти ощущения. Она хотела, чтобы он прикоснулся к ней руками и…

– Ну, вот видишь, Принцесса? Все отразилось на твоем лице, – ухмыляясь, Йен отступил назад. – Если кто-то умеет читать по лицу, он может узнать твои страхи. Или желания. Эти люди могут обмануть тебя любым способом, какой только выберут.

Воздух медленно покидал легкие Джулианы.

Все, что он сказал, неправда. Она едва не предложила ему свою грудь для ласк, а у него и мыслей таких не было. Господи, о чем она только думала? Даже если бы его слова оказались правдой, она не могла отдать себя никому, кроме будущего мужа. Все королевские семьи, куда она в перспективе попадет, выйдя замуж, будут этого ждать. А некоторые даже потребуют подтверждения этого факта.

Йен – всего лишь приятное помрачение ума. Она будет учиться у него, высоко оценит помощь и ничего больше.

– Я рад, что ты приняла решение сохранить дистанцию. У меня уже и так слишком много женщин, которых я постоянно держу в поле зрения, и есть подозрение, что за принцессами присматривать сложно.

Джулиана удивленно посмотрела в его сторону.

– Все у тебя на лице, Джули.

Ну это уж слишком! Для Джулианы это стало последней каплей.

– Научи меня, как это скрывать, – выдавила она.

У него сложилось впечатление, будто Джулиана просит его разбить витражное стекло. Она должна уметь сдерживать эмоции. Именно это явилось причиной устроенного Йеном небольшого спектакля.

Или, по крайней мере, таким было его намерение сначала.

Но когда он увидел, как на ее лице вспыхнула страсть к нему, это оказалось самым волнительным моментом, свидетелем которому ему удалось стать.

К счастью, он также стал свидетелем ее решения отправить его, Йена, назад на свалку, туда, откуда он и появился.

Мудрая женщина.

– Самое первое, что надо сделать, замедлить дыхание.

Джулиана сделала глубокий вдох.

– Ну не так сильно, чтобы это было заметно. Просто дыши помедленнее. Страх, гнев, страсть. Все эти эмоции меняют частоту твоего дыхания. Контролируя дыхание, ты можешь обмануть свое тело.

Следующий вдох Джулианы был ровнее.

– Теперь опять посмотри в зеркало. Только глупец испытывал бы при этом такую неловкость, какую испытываешь ты.

На лице Джулианы отразилась боль.

– Замри. Не двигай мышцами. – Йен указал на ее лоб, туда, где она свела брови вместе. – Эмоции сначала проявляются через глаза и брови. Не двигай ими. – Он постучал ей по морщинке, которая залегла между бровями. – Расслабь вот здесь.

«И сделай это как можно быстрее», – мысленно добавил он уже для себя.

Боль, отразившаяся на ее лице, выбивала его из колеи, лишала решительности.

На этот раз перемены в ее дыхании были незаметными. Только кто-то специально обученный мог бы заметить. Напряжения на лбу больше не отражалось.

Но почему его так заботило, чтобы это напряжение покинуло и ее голову тоже?

– Кстати, ты довольно быстро схватываешь все это.

Брови Джулианы удивленно поползли вверх, но тут же успокоились и вновь вернулись в свое нейтральное положение.

– Очень хорошо. Я мог бы сделать из тебя хорошего шпиона в конце концов.

На этот раз в ее глазах вообще ничего нельзя было прочесть.

Он был лишен этой возможности и сейчас ощущал себя так, как если бы обнаружил, что у него минуту назад стащили кошелек.

А реакция на кражу была хорошо знакома ему. Он сам много раз крал кошельки.

Только держать лицо его обучал гораздо более строгий учитель, поэтому Йен знал, что и на его лице тоже ничего не отразилось.

– Твое лицо должно быть абсолютно расслабленным. И еще, что бы ты ни делала, старайся не улыбаться. Притворную улыбку легче всего распознать.

– Думаю, я поняла.

– Давай проверим?

Джулиана кивнула.

– Когда мне исполнилось семь лет, умер мой отец.

Никакой реакции. Хорошо.

– Он был барристером, который вел дела по всей Англии. Или по крайней мере так он объяснял свое частое отсутствие. Когда мы получили сообщение о его смерти, моя мать была просто убита горем. Но потом все же как-то собралась с духом, чтобы по крайней мере заботиться обо мне. Отец оставил достаточно средств.

Было заметно, как напряглись руки Джулианы, лежавшие перед ней на столе. Над этим он поработает завтра, подумал про себя Йен.

– А потом мать обнаружила правду. Она не была его законной женой. Отец, оказывается, имел другую семью, которую скрывал.

Джулиана прикусила внутреннюю часть щеки.

«Черт, ну почему я рассказываю ей об этом», – промелькнуло в голове у Йена. Ведь кроме дворецкого об этом никто не знает. Он с легкостью мог бы сочинить какую-нибудь историю. Так почему же он выбрал правду? У Йена не было ответа ни на один вопрос.

– С точки зрения закона моя мать оказалась никем. Она попалась в сети двоеженца. Первая жена, разумеется, отказалась ей помогать. У нас не осталось денег, чтобы заплатить за дом и прислугу. А со временем не стало денег даже на еду. Спустя несколько недель мать собрала оставшиеся немногочисленные вещи и велела мне ждать в холле.

Джулиану била дрожь. Или это Йен сам дрожал от волнения?

– Я ждал ее больше часа, пока дворецкий не отправился наверх проверить, где она. Мать пустила себе пулю в лоб.

Джулиана судорожно вздохнула и повернулась к Йену. Она протянула к нему руки, но он, сделав шаг назад, не позволил ей к себе прикоснуться.

– Ай-яй-яй, принцесса. Никакой реакции, забыла?

– К черту все! – Джулиана подошла к нему и обхватила руками его лицо.

Йен сосредоточился на выбранной точке в пространстве у нее за плечом, чтобы она не могла заглянуть ему в глаза. Вот тебе на, какой он к черту наставник?

– И что ты сделал? – спросила Джулиана.

– Позаботился о себе сам. – Кентербери тогда пытался присматривать за ним. Но даже в семь лет Йен понимал, что Кентербери никогда не найдет себе другую работу с ребенком на буксире. Кроме того, он не хотел, чтобы хоть что-то напоминало о его потере. – Ну вот, ты опять позволила мне оказать на тебя влияние.

– Может, меня это не волнует.

– А может, все, что я рассказал, ложь.

– Это была не ложь, – опустила руки Джулиана, но какая-то тень неуверенности все же появилась на ее лице.

– Но я ведь говорил, что отлично умею это делать, разве нет?

– Нет, – на этот раз более уверенно возразила Джулиана, – это была правда.

– И откуда ты знаешь?

– Ты не смотрел мне в глаза. И это один из твоих сигналов, верно?

– А разве я не мог притвориться, чтобы обмануть тебя?

Джулиана уже забыла, что нужно следить за собственным лицом, и теперь на нем безошибочно читался решительный настрой. Сжатые челюсти, немного прищуренные глаза.

– Я – принцесса. Я верю в то, во что выбираю верить.

– Рад за тебя, – щелкнул ее по носу Йен. – Следующее испытание. – С этими словами он снял сюртук, потом жилет и, наконец, рубашку.

Йен знал: у него довольно красивое тело, однако у его невинной маленькой принцессы сейчас был такой вид, словно она готова с жадностью наброситься на него и проглотить.

– Следите за лицом, ваше высочество, – напомнил Йен, перед тем как загоревшееся в ее глазах желание не подтолкнуло его к необдуманному поступку. Это задумывалось как испытание для нее, а не для него. Он решил немного подразнить ее. И то, что сейчас произошло, стало, как полагал Йен, наказанием за его непомерное самомнение.

Джулиане почти удалось справиться со страстью во взгляде, погасить ее. Но она ничего не могла поделать со своим телом, которое ныло от безумного возбуждения и продолжало тянуться к Йену. Сквозь тонкую ткань пеньюара она чувствовала, как болезненно налилась грудь.

Йен подошел к колокольчику и, сильно дернув за шнурок, шлепнулся на кровать Джулианы.

– Что… Что ты делаешь?

– Тебе необходимо уметь оправдаться в ситуации, если тебя застанут за похищением писем.

– Если горничная обнаружит полураздетого мужчину в моей кровати…

– Вывернись из этой ситуации.

– Но ты не научил меня, что делать.

– Значит, не открывай дверь. Убеди горничную, будто дернула за колокольчик случайно.

Случайно? Он сумасшедший? Внезапно у Джулианы перехватило дыхание. Или таким образом он наказывал ее за то, что в его рассказе она распознала правду?

Ее горничная будет здесь меньше, чем через минуту.

Если бы он только надел рубашку, к ней вернулась бы способность думать. О боже, он просто восхитителен! Великолепный рельеф мышц и огромная физическая сила. Неудивительно, что недавно вечером он буквально взлетел на купол ее кровати. Наверное, он способен взобраться по стене замка, не проронив ни единой капли пота.

Необходимо сосредоточиться.

Что же она скажет своей горничной?

Стук в дверь напомнил Джулиане, что дверь заперта.

– Ваше высочество, с вами все в порядке? – снова постучали в дверь.

– Да, Дарна, у меня все хорошо.

– Может, мне зайти и поправить вам простыни? – задергалась ручка двери.

Джулиане необходимо было срочно что-то придумать, пока горничная не позвала кого-нибудь на помощь.

– Я позвонила случайно, – заявила Джулиана, немного приоткрыв дверь. – Мне приснился кошмар, э-э, какие-то колокола. Но теперь уже все в порядке. – Она понимала, что говорит ерунду, но не могла удержаться.

– Давайте я принесу вам из вашей гардеробной тетушкин отвар от бессонницы, – предложила Дарна.

– В этом нет необходимости.

Но служанка уже прошмыгнула мимо Джулианы.

Джулиана набрала воздуха в легкие, готовясь объяснить присутствие Йена у себя в комнате, хотя даже понятия не имела, что собиралась сказать.

– Я… – повернулась она к кровати.

Но там, где только что лежал Йен, даже простыни не сбились.