Читать книгу Вороная - Анна Рыжак - Страница 6

Тобольск, 1917 г.

Софья подошла к окну. Она наблюдала, как Император с детьми забираются на оранжерею, чтобы погреться на солнышке. Баронесса заметила, что царь Николай почувствовал на себе ее взгляд, а потому повернулся на окно второго этажа особняка купца Корнилова и медленно поднял руку к фуражке в знаке любезного приветствия. Софья кивнула в ответ.

– Сегодня Рождество, – мечтательно протянула Анастасия Гендрикова, подойдя к ней.

– Да, Императрица и дочери наверняка, как обычно, будут готовить всем нам подарки. Они могут превратить в замечательную вещь любое грубое полотно.

– Знаю… Посмотри, солдат несет им елку! У них будет праздник! – графиня, как дитя, слегка подпрыгнула и захлопала в ладоши.

– Найти красивое деревце в этом лесном краю не составляет труда, – кивнула она Настеньке. – Праздник-праздник… Наверное, дети будут украшать ель чем придется, а вечером показывать сценки и петь романсы. У них есть фортепиано в доме?

– Есть. Но сейчас, зимой, они играют редко, пальцы мерзнут. Дом довольно просторный и вполне удобный, но ужасно холодный!

– Жаль, что я не попаду на семейное торжество. Мы так близко и в то же время так далеко. Мне даже не позволили сегодня сходить в церковь или пригласить сюда мисс Матер. Она, кстати, переселилась в дом купца Плотникова, потому что жить в гостинице затратно. Хотя… – она таинственно посмотрела на молоденькую графиню двадцати восьми лет, – я прихватила с собой свои драгоценности на случай крайней необходимости. Неизвестно, сколько нам придется здесь находиться…

Софья снова повернулась к окну, возле Дома Свободы часовые сменяли друг друга на посту.

– М-да. Еще год назад не думала, что следующее Рождество буду отмечать так далеко от дома, – сказала она графине. – Сегодня мне удалось только посмотреть в окно на толпу ребятишек, которые шли по улице во главе с церковным певчим и несли на длинном шесте большой фонарь в форме звезды.

– Да, я тоже слышала утром их старинные песнопения, прославляющие Господа Иисуса Христа.

Софья краем глаза заметила, как Анастасия Гендрикова поежилась и накинула на плечи вязаную шерстную шаль.

– Может, выпьем чая? Что-то я совсем замерзла, – услышала за спиной баронесса.

Они спустились в столовую, где к Софье подошел солдат, представившийся Николаем, и передал ей записку от Александры Федоровны. Он какое-то время оставался возле них, рассматривая лицо, прическу и платье Софьи. Баронесса вопросительно посмотрела в его глаза, но он только смущенно улыбнулся и вышел. Она зашуршала небольшим конвертиком с ароматом духов Императрицы, открывая его.

– Если ты не против, я зачитаю вслух, – обратилась она к графине.

– С удовольствием послушаю!

«С благословенным Рождеством вас, дражайшая Иза! И пожелания с любовью и поцелуем. Кроме того, я молю Бога, чтобы Он даровал вам хорошее здоровье, душевный мир, который есть наивысший дар. Мы можем молить о терпении, которое всем нам нужно в этом мире страданий, об утешении, силах и счастье. «Радостное Рождество» может звучать как насмешка, но оно означает радость о Новорожденном Царе, Который умер, чтобы всех нас спасти, и не обновляет ли это нашу надежду и веру в бесконечное милосердие Божие? Мы бессильны изменить ход дел – можем только верить и молиться, и никогда не терять веру и любовь к Нему. Я так рада от того, что мы еще находимся в России и со всеми вместе.

Я надеялась увидеть вас у боковой двери соседнего храма. Не смогли бы вы хотя бы выглянуть из своего окна? И тогда мы могли мельком увидеть вас.

Нежный поцелуй от любящей вас А.»

– Прекрасное письмо, – сказала задумчиво Настенька. – Я надеюсь, вам скоро разрешат увидеться, она так грустит без твоего общества.

– Да… Мне кажется, только глубокая религиозная вера стала ей опорой и теперь помогает стойко переносить все испытания и не терять надежду.

Графиня кивнула ей в знаке согласия. Софья убрала конверт в карман платья. В столовую вошли мистер Гиббс и мсье Жильяр, пришедшие из дома Свободы. Софья отметила, что даже в Сибири они были одеты по-столичному элегантно и чисто. Учителя Цесаревича подошли к их столику, и они потеснились, чтобы освободить для мужчин место.

– Император очень страдает! – сказал сокрушенно мистер Гиббс, снимая шляпу. – Страна погружается в хаос, война не выиграна. Он понимает, что жертва его отречения была напрасной. Хуже всего он воспринимает отсутствие новостей из внешнего мира. Сначала мне разрешали приносить ему «Таймс», прежде переведенный и показанный цензору. А теперь и сибирские газеты ему не разрешают читать!

– Состояние неопределенности и незнания – самое тяжелое, – согласилась графиня.

Подошел лакей и принес кружки и чайник.

– В Сибири так любят пить чай, – Софья сделала большие глаза от удивления, – особенно после бани. В гостинице, где мы с мисс Матер снимали номер, останавливались рыбопромышленники, прибывшие из северного города Березова. При гостинице есть русская баня. Так вот, в тот вечер, когда мы прибыли в Тобольск, купцы с купчихами, сидя в столовой с жутко красными лицами, наслаждались обильным чаепитием с малиновым вареньем, баранками и пирожками. Это было любопытное зрелище!

Учителя и графиня рассмеялись.

– Раньше я думала, что люди, живущие возле Полярного круга, бледные и хилые, – добавила баронесса. – Встреченные же в гостинице купцы были наглядным подтверждением обратного. Почти все они были под два метра ростом!

Анастасия Гендрикова после воцарившегося за столом недолгого молчания сказала, держа в руках чашку с блюдцем:

– Со мной недавно произошел такой интересный случай: несколько недель назад я получила письмо от Анны Вырубовой, в нем она пишет, что отправила мне коробку шоколада для Цесаревича. Однако сладости с письмом солдаты не передали! Странное дело. Вчера мне снова пришло от нее письмо, в котором она меня известила, что повторно отправила порцию лакомства, как я просила! Вообразите! И приложила в конверт почтовую карточку с почерком как у меня. В ней было написано – пришлите побольше шоколада и поскорее, так как Семью скоро переведут из Тобольска. Она поверила, купила эту роскошь и отправила!

Сидящие за столом снова рассмеялись, их смех смешался с солдатским гомоном.

– Наверное, охрана насладилась им вдоволь! – улыбнулся мьсе Жильяр.

В столовую вошли князь Долгоруков и генерал Татищев, они вернулись со свидания с Царской Семьей. Оглянувшись на них, графиня Гендрикова встала из-за стола, поправив юбки.

– Что ж, пойду теперь и я проведать Августейших Узников.

– Как жаль, что мне нельзя пойти вместе с тобой, – сказала баронесса. – Комиссар Панкратов не разрешает мне даже приближаться к дому!

– Иза, я передам от тебя привет и добрые пожелания с Рождеством. Хотя ты можешь сама написать им весточку, а я отнесу.

– Одевайтесь теплее, Анастасия, сегодня жутко холодно! – поежился князь Долгоруков, наливая в кружку горячего чаю.

– Пожалуй, надену шубу, – подумала вслух графиня, посмотрев в окно. – Кстати, точно такую же, как у тебя, Софья, – серого сукна и с пышным собольим воротником!

– Нам всегда нравились вещи одного цвета и фасона, – улыбнулась баронесса в ответ, не подозревая о приближающихся неприятностях.