Читать книгу Падение с высоты собственного тела - Анна Розен - Страница 3

Я летела, торопилась, запыхалась… и пришла раньше. Раньше приходить на свидание, пусть даже на такое долгожданное, неприлично. Хотя почему? Кто придумал, что женщина должна непременно опаздывать, нет – задерживаться. Все эти игры не для меня. Я хочу его видеть и чем раньше, тем лучше.

Но что же теперь делать, когда еще куча времени до встречи?

Я такая красивая сегодня. Недаром всю ночь спала в бигуди, точнее пыталась пристроить на подушку голову так, чтобы эти круглые штуковины совсем не пробили черепушку. Зато завитушки, нет локоны, получились отменные, такие воздушные, манящие…

А вот глазки из-за недосыпа немного подкачали. Пришлось сырую картошку накладывать. Представляете лицо с картофелинами вместо глазниц? Умора или, как бы сказала моя соседка пубертатного возраста, зашквар. Но ничего, картошечка феффект дала – глазки распахнулись, темные круги под глазами «после бурно проведенной ночи» посветлели. Немного тонального крема, тени, тушь «пять в одном» и ты снова прелестница с искрящимся взором. На губки нанесла блеска, дабы подчеркнуть их нежность и припухлость. На счет припухлости я немного приукрасила, губки как губки, в общем средние губки. И, конечно же, бровки, слегка приподнятые и тоненькие как ниточка, карандашиком подвела.

Очаровашка, одним словом.

Иду по набережной, каблучки цок-цок, так звонко цок-цок, а его все нет. Наверное, он тоже думает, что женщина должна опаздывать и не торопится.

Я сегодня решила окутать шейку зеленым шарфиком из шелка. Легкое светлое пальто с зеленым шарфиком, а может лучше сказать с нежно бирюзовым? Да, так будет романтичнее, с нежно бирюзовым шарфиком выглядит очень привлекательно. При каждом шаге пола распахивается, и сторонний наблюдатель может увидеть мои круглые коленки в чулках сеточкой. Ох, уж, эти сеточки! Помню очень давно, когда первый раз мне исполнилось восемнадцать, я решила пощеголять своими ножками в сеточку перед возлюбленным – молодым худосочным парнем с городской окраины, и была крайне удивлена, когда он, после долгого рассматривания этой самой сеточки, с иронией спросил: «Сколько времени ты рисовала квадратики на ногах?».

Ну что же он не идет, так и спортсменкой по ходьбе на длинные дистанции можно стать. Сам вчера по телефону минут двадцать твердил -только не опаздывай, а то сюрприз не получится, и где сюрприз?!

Ветер какой-то пронизывающий, зря я легкое пальто надела и шарфик бирюзовый совсем не греет. Надо ходить интенсивнее. Десять шагов туда, десять – обратно, десять – туда, десять – обратно…

Мой первый муж, когда мы только познакомились, постоянно восторгался, как я на таких высоченных каблуках могу так быстро ходить. Могу! И до сих пор могу, даже спустя …цать лет после того, как он удрал за границу за своей американской любовью, точнее за ее и, соответственно, теперь и его «возможностью жить, как белые люди».

Я осталась одна на просторах нашего запущенного двора с младенцем на руках и без средств к существованию. Я бежала за ним по ступенькам убогой пятиэтажки на каблуках в десять сантиметров и кричала вдогонку: «А как же мы?».

В ответ прозвучал хлопок закрывающейся дверцы такси. Почему-то этот хлопок был такой громкий или мне показалось, что громкий. Я вернулась в свою двухкомнатную распашонку и долго сидела на кухне перед распахнутым окном, рассматривая старый тополь. Пух летел, как белый снег. Я тогда подумала, вот и зима настала.

Мой сегодняшний с сюрпризом, тоже любит, когда женщина носит туфли на высоких каблуках. Ноги, говорит, стройнее смотрятся, длиннее кажутся. Сам ростиком с небольшой комодик для белья, впрочем, в ширину тоже комодик, но душа… душа требует компенсации, вот и смотрит на сантиметры. И не думают они, наши комодики, как эти сантиметры приходится прилаживать, прихаживать к своим плоскостопным ножкам.

Когда мне было шестнадцать, на новый год под елкой обнаружились розовые лакированные туфельки на высоких каблуках. Правда, из-за своего экстравагантного цвета они не подходили ни к одному платью, но кого это волнует в шестнадцать лет. Главное их достоинство заключалось в высоченных каблуках. Я сразу решила надеть обновку в школу, чтобы в одночасье сразить наповал всех одноклассниц и, конечно же, одноклассников. Когда я доковыляла до класса и села за парту, то поняла, что не смогу больше подняться со стула, ноги просто отказывались стоять на столь головокружительной высоте. Подружки мне сочувственно улыбались, а за спиной, хихикая, крутили у виска пальцем. Самое веселье началось, когда меня вызвали к доске. С подгибающимися коленками и под радостное улюлюканье мальчишек, я побрела по классу, и вдруг правая нога подвернулась, раздался хруст, каблук сломался, а с ним сломалась и моя лодыжка. Так состоялось мое первое знакомство с высотой.

Ну, где, скажите мне, где мой ненаглядный.

Может покурить? Я никогда не курила по-настоящему, но пачка дамских сигарет, легких, как написано на этикетке, всегда лежит у меня в сумочке. Мне нравится вытаскивать сигарету из коробочки, плавным движением руки подносить ее к губам, и вот уже мужские пальцы заботливо щелкают зажигалкой. Струйка беловатого дыма замысловатыми завитками поднимается вверх, постепенно растворяясь в воздухе. Только что-то заботливых мужских пальцев не наблюдается. Нет, не буду курить. Еще раз десять шагов туда, десять – обратно.

Мы познакомились на выставке с поэтичным названием «Застывшая любовь». Смотрю, стоит невысокий дяденька с залысинами, пристально рассматривает очередной шедевр и так он внимательно это делает – присел немного, вытянул шею и даже прищурился. Мне стало интересно, сколько времени он может простоять в такой дивной позе. Я не поленилась, включила секундомер, минута прошла, две… Стоит. Жду. Стоит. Прошло пять минут. Я не выдержала, подхожу к нему, спрашиваю, чем его так заинтересовала картина. Тот, медленно повернув голову, страдальческим голосом сообщает, что его скрутил хондроз, и он боится упасть, если попробует идти без поддержки.

После столь впечатляющего знакомства, мы созванивались в течение нескольких недель и говорили, какой хороший я наблюдатель и отзывчивый человек. И вчера, наконец-то, он пригласил меня на свидание.

Давно я не ходила на свидания, видимо поэтому и пришла раньше. Забыла, что надо опаздывать, а потом извиняться, приговаривая, я так торопилась, так торопилась…

Вот и кудри мои совсем раскудрились от ветра и тушь «пять в одном» в уголках глаз немного потекла. Стою здесь, как дура, битых полчаса, а его все нет. Может я время перепутала, или место? Где-то ведь у меня помечено, сейчас найду в записной книжке. Смотрим на В. Вениамин – суббота, восемнадцать ноль-ноль. Смотрим на часы – суббота, восемнадцать ноль-ноль. Где же Вениамин?

И он идет ко мне на встречу, несет охапку белых роз, а я смотрю, как уплывает по морю белый теплоход…