Читать книгу Змеям слова не давали, или Попаданка на тропе еды - Анна Сафина - Страница 2

Глава 2

Оглавление

«Я нашел другую… Ты можешь… Думать только о работе… Снулая и холодная… Подаю на развод… Собирай вещи, квартира досталась мне… И ресторан…»

– Госпожа, вставайте! – после этих слов на меня выливается ушат холодной воды.

– А-а-а! – вскрикиваю и подрываюсь, тяжело дышу и оглядываюсь по сторонам со страхом и опаской.

– Слава хранителю, вы очнулись, – звонкий мальчишеский голос вырвал меня из кошмарного сна, где мой муж после семи лет брака завел себе молодую любовницу, а меня…

– Это не сон… – доходит до меня, когда я вижу, как к моему лицу приближается наглый пушистый красный хвост.

В этот момент подросток с каштановыми вихрами, которые торчат в разные стороны, почесывает свое лицо, покрытое россыпью мелких еле заметных веснушек. Обращаю внимание, что одет он в льняную рубаху, подпоясанную жгутом, и легкие шаровары с заплатками. Опускаю голову на себя и ахаю, замечая, что и сама я одета в какое-то длинное платье с передником поверх него. Ладно бы, передник, я ведь повар, мне не привыкать, но вот остальное, да и обувь… Неужели я, перейдя через портал, обзавелась сразу же другой одеждой? Мне срочно нужно зеркало!

– А где… – хочу спросить у пацаненка, где моя комната.

А что? Наглость – второе счастье. Да и раз он меня узнал, значит, я похожа на его госпожу. Так что нужно пользоваться его добротой, пока эта тетка не вернулась. А уж потом малине и лафе придет конец.

Внезапно раздается стук в дверь. Громкий такой, твердый, словно по ту сторону стоит кто-то весьма нетерпеливый и раздражительный. Парниша выпучил глаза, заламывая руки. Вся его поза говорила о еле сдерживаемой панике. Мозг начал лихорадочно работать, обдумывая ситуацию, в которую я попала. Но страх в глазах мальчонки, да и собственное непонимание ситуации не способствуют спорой работе мысли.

– Срочно прячьтесь, госпожа, я разберусь сам, – суматошно начинает дергать мальчонка руками, толкая нас к лестнице, когда неприятный стук повторяется.

Белка, наглая пушистая зараза, всё это время, как оказалось, лежала на моей голове, зарывшись в волосы, устроив тем самым там себе гнездо. И надо же было именно своим хвостом постоянно лезть к моему лицу аки кошка. Ухмыляюсь. А говорила, что не из блохастых. Ну-ну. Выдрать белку из своих волос оказалось той еще задачкой, но я смогла, пусть и не с первой попытки, и с чувством выполненного долга выдохнула, а уже после, держа эту пакость подмышкой, побежала по лестнице вверх.

Мальчишка в это время бежит к входу, а затем я слышу неприятный скрежет открываемого засова. Останавливаюсь на полпути, проявляя любопытство. А что, вмешиваться не буду, так хоть посмотрю на нового представителя этого странного мира. Может, и драконы существуют, и тролли? Интересно, что за существо сейчас передо мной предстанет?

– Чего так долго, босяк? – злой мужской голос, вызывающий у меня озноб по коже.

Да уж, кто бы это ни был, он мне явно не понравится. Опускаю голову вниз, а там… Обычный человек…

– Хватит дрыхнуть! – цокаю на сонно зевающую белку, словившую, видимо, от свежего воздуха, белочку.

– Ась? – приоткрывает пушистая зараза один глаз, затем второй.

– У нас ЧеПе, – демонстративно протягивая букву «е» вместо «э», хлопаю белку и снова смотрю на неприятного гостя.

Обычный мужчина лет пятидесяти, с лысиной и большим пузом. Глазки-бусинки, заплывшие жиром щеки и явно три подбородка.

– Господин, это всё, что есть, – раздается грустный голос мальчишки, чьего имени я до сих пор так и не знаю.

– Пять золотых? Ты смеешься? – рычит мужик, а мальчик только понуро опускает плечи и весь скукоживается. – Где эта паршивка Елинария? Пусть немедленно спустится, ну я задам ей.

– Это кого он паршивкой назвал? – вдруг полностью просыпается белка, шерсть ее топорщится от негодования.

Шустрая белка поднимается по тонкому убогому платью, царапая мою кожу своими коготочками сквозь нее, и, забравшись на плечо, устраивается там в боевой наблюдательной позиции.

– Госпоже плохо после инцидента, прошу вас, дела в таверне совсем плохи… – пытается в этот момент воззвать к чужой совести парнишка.

Мужик в ответ сплевывает на пол таверны, дает затрещину пацану и уходит, попутно выругавшись, упоминая почему-то родню этой самой Елинарии. Я же пылаю вместе с белочкой праведным гневом. Так и хотелось спуститься и надавать тумаков этому толстому жирдяю, который даже в проем двери не помещается, но здравый смысл держит меня на месте. Чую, после моей выходки ей может прилететь. Так что терпение, Ленка, терпение.

– Где эта Елинария? – возмущенно спрашиваю у белки, хотя знаю, что ответа не получу. – Совсем обнаглевшая, ты видала, как пацану досталась? Нормальная госпожа должна быть горой за своих людей.

Упираю руки в бока, подтверждая свои слова действием.

– Елинария – это ты, тупица, – закатывает глаза зверек. – Тебя Тиль так называл, пока тащил. Надо же, худющий, как смерть, а твою тушку-то дотащил.

И цокает, обводя мои телеса своим непритязательным осуждающим взглядом.

– А это что за пузо? Что захомячила, пока я в отключке валялась, а? Признавайся! – кидаю ответку этой наглой белке, на что она возмущенно фыркает и пищит.

Вижу, как ее усы смешно дергаются, и еле сдерживаю желание расхохотаться в голос. За этим следует оскорбленный взмах красноватым хвостом, за которым прячется насупленная мордочка.

– Да всего один желудь… – пыхтит белка, и только сейчас я понимаю, что даже имени ее не знаю. Она закатывает глаза на мой скептический взгляд. – Ну ладно, два, или три… А может, и пять…

– Можешь не продолжать, – хихикаю, щелкая ее по ушам. – Ты мне лучше скажи, как имя-то твое? И кто желуди тебе поставил, хитрюга? Своровала, поди?

У наглой пушистой вытягивается мордочка, затем она косит глазом вправо, после влево. И вдруг заваливается на спинку. Еле успеваю подхватить эту притворяющуюся сурикатом при виде орла прохиндейку, устраиваю на ладонях, как вдруг по лестнице поднимается с понурым видом мальчишка Тиль, как назвала его рыжая белка.

– Госпожа, – стонет он и смотрит на меня виноватым взглядом. – Простите, что не удалось собрать нужное количество золота. Но сегодня вечером я попытаюсь продать кастрюли, может, выручим оставшиеся пять золотых. Иначе дядька ваш не отстанет.

– Дядька? – спрашиваю с интересом, даже белка перестает притворяться и приоткрывает в любопытстве один глаз.

– Да, – печально кивает понурый мальчишка, мы вместе в это время преодолеваем ступеньки на второй этаж. – Господин Девин, брат вашего батюшки, пусть земля ему будет пухом, в последнее время совсем озверел… Ой, простите, госпожа, я не хотел оскорблять…

И смотрит на меня с ужасом, словно я его накажу, отчего нехорошие подозрения закрадываются в душу.

– Продолжай, Тиль, – киваю и улыбаюсь по-доброму.

– Ишь, застращала пацаненка, больно шуганый и хлипкий, у-у-у, извергша, – потрясает кулаком в воздухе белка и смотрит на меня почему-то с возмущением.

– Чего пялишься? Я тут причем? – приподнимаю бровь и смотрю на белку вопросительно. – Память рыбья, что ли, блохастая?

Или у нее мозги отшибло, что мы как бы вместе здесь – новые лица, так сказать.

– Ой ли? – щурится белка, цокает, глядя на меня. – А может, ты того? – ведет лапкой вдоль горла весьма демонстративно. – Замордовала пацаненка, а сама тут притворяешься? А? – приближает свою морду близко к моему лицу, еще и пыхтит тяжело. – А хотя, нет, я ж тебя помню в парке, ох, и весело было, когда я в тебя желуди кидала.

Хмурюсь, вспоминая, что да, возле набережной был парк, в котором я частенько гуляла и… Получала по голове, списывая это на случайности. А оказывается….

– Ты такая вредная, как та теть Зина с третьего этажа, так что будешь у меня Зинкой, – цокаю, находя идеальный способ мести.

Зинка только хочет возмутиться, как вдруг…

– Госпожа, вы говорите с белкой? – в ужасе попискивает забытый нами мальчишка, отступая на шаг назад. Глазки расширил, рот ладошкой прикрыл аки барышня перед обмороком.

Переглядываемся со зверьком, а затем до меня доходит, что ее-то, получается, никто, кроме меня, не понимает, выходит?! Ой-ой, и что делать? В местной дурке оказаться как-то не хочется, или куда там забирают тех, у кого крыша едет? Срочно нужно что-то придумать…

Мысли хороводом кружили в голове, а белка не переставала щебетать мне в ухо, сбивая с работы мысли.

– Ну всё, хана тебе пришла, я-то упрыгаю или затарюсь где, а вот ты у нас дама большая… – цокает и снова глядит на меня ехидно.

Ахаю и мысленно даю ей затрещину, но при Тиле как-то не комильфо, а то первым побежит сдавать меня типам в белых халатах.

– Хорошего человека должно быть много! И вообще, тихо ты, а ну-ка цыц, ты меня с мысли сбиваешь! – шиплю не менее по-звериному, пока пацан отвлекается на испачканную обувь.

– Эм… Понимаешь, Тиль… Тут такое дело… Как бы это сказать-то… Я, кажется, сильно головой приложилась, когда в подвале была… – не нахожу ничего лучше, как списать всё на ту ситуацию, в которую угодила.

Перед глазами тут же появляется змеелорд, окинувший меня брезгливым взглядом. Не то чтобы меня это задело, но… Даже себе не готова признаться, что привлек меня он, ух, я бы… Ай, молчи, Ленка, пока тебя твоя любвеобильность до очередных проблем не довела.

– Ох, госпожа, я и забыл с этим золотом про вашу травму, идемте, вам нужно отдохнуть, – кивает с грустным видом и тянет меня в одну из комнат, даже, кажется, забывает, что я того, ку-ку. – Вы же знаете, как опасно в подвале, там же кринолийские крысы расплодились, вас могли съесть. Хорошо, что я увидел, как вы зашли туда, всё пытался открыть дверь, но она закрыта почему-то была. Большая удача, что его высочество проезжал мимо.

Он так охвачен страхом перед этими грызунами, что даже говорит шепотом, оглядываясь пугливо по сторонам, будто они услышат его и утащат в свою нору. А вот фраза про спасшего нас мужчину меня заинтересовала. Тогда я не обратила внимания на это, а сейчас любопытство подняло свою голову. Принц, значит?

– Ты прав, я натерпелась такого ужасу, – мы с Зинкой театрально приложили руки к голове.

Ну как, я-то руку, а эта хулиганка – лапку. Единственное, из его слов я поняла, что всё же никакая госпожа Елинария не появится. Раз она зашла в подвал, а мы с белкой появились из портала, то выходит, что тетка-то на моем месте оказалась? Так, да? Ох, час от часу не легче. А если я умерла, то бывшая хозяйка тела… Черт…

– Ты не удивляйся, Тиль, что-то мне и голоса странные мерещатся, да и не помню жизнь-то свою, – вижу кровать и ложусь на нее, закрывая рукой лицо так, чтобы пацан не увидел, как я сдерживаю смех. А затем, дабы удостовериться в том, что он на моей стороне, приоткрываю один глаз. – Не поможешь мне, а? А то как погляжу, дел у нас с тобой много, как бы я проблем не наворотила, жалко будет, если тебя в приют сдадут. Или каменоломню, ты говорил?

Решила я давить на больное, авось прокатит, иначе и не знаю, какую отмазку придумать. А эта его госпожа вроде как с ним в одной каше варится, или как там… Лодке плавается? Тьфу, блин, совсем запуталась с этими вашими порталами. Парниша тем временем еще сильнее выпучил глаза, что зенки вот-вот и выкатятся.

– Фу, я их ловить не буду, – смешно сморщила мордочку белка, снова бесцеремонно прочитав мои мысли, отчего ее передние два зубика вылезли, делая мордашку потешнее.

Я пока игнорировала ее, чтобы не казаться еще больше ку-ку, чем уже… Смотрела, затаив дыхание, на смену эмоций на лице парнишки. Ну давай, миленький, давай, хороший мой… Клюнь…

– Ой, горе-то какое! Конечно, помогу, госпожа! И расскажу! Всё что угодно спрашивайте! Нельзя, чтобы дядюшка ваш, лорд Девин, про то прознал, иначе беде быть.

Я покивала, улыбаясь, и решила начать с самого начала.

– Какое мое полное имя? – прикусываю внутреннюю часть щеки.

– Елинария Безетирами, – удивляет он меня, а вот белка зажимает рот лапой, словно вот-вот и расхохочется.

Ага, понятно, ну хоть с этим разобрались. Исходя из моей дедукции выходит, что таверна всё же принадлежит официально мне, по наследству от покойного отца, а дядя тут каким боком? Привстаю и оглядываю убранство комнаты. Кровать, тумба, старое зеркало и захудалый шкаф с покосившейся дверцей. Н-да, негусто.

– Тиль, а почему мы платим золото дяде? – вот что меня беспокоит больше всего.

Я присела на кровать, отчего та издала тихий скрип. Раз уж выяснять, то всё, а самое главное – это проблема, которая сейчас у нас имеется.

– Да, Шерлок! В твоей большой голове есть мозги! – ехидный голос ворчуньи над ухом.

Я дернула плечом, скидывая назойливую белку, пока она нас не спалила. Мальчик почесал голову, задумавшись, а после его постигло озарение.

– О том не ведаю, госпожа, всё же я так, принеси-подай. Только знаю, что вы, госпожа, во всем слушались дядьку и боялись сильно. Всегда, когда заходил, дергались, а потом ходили смурная.

Что-то во всем это нечисто… Точнее, кто-то. Если я правильно поняла, то таверна принадлежит мне, то есть Елинарии, а что это значит? Правильно, долой всяких акционеров! Тьфу ты, блин, иждивенцев. Главное, не выдать чего такого вслух при местных, а то сожгут, поди, на костре, как иноверную. А дядька этот, получается, просто так, понимаете ли, к кормушке прибился. Ишь, какой наглый. Надо бы проверить, точно ли он не имеет прав на таверну? С другой стороны, мужик не похож на глупца, скорее, на человека, которому палец в рот не клади. Чую, Елинария эта той еще бестолочью была. Либо закон тут иной, либо я чего-то не знаю или не понимаю. Но прогибаться под какого-то дядьку? Ха, и еще раз ха! Остается только один вопрос для полноты картины.

– Тиль… Скажи, а я точно твоя госпожа? Ну… То есть похожа?

Мальчик выпучил в недоумении глаза, покачал головой, взял меня за руку и подвел к зеркалу. Небольшое такое, в углу стояло, вытянутое и узенькое, с потертостями на краях. Но больше меня поразило то, что я там увидела. Это была я и не я одновременно. Нос будто стал капельку меньше и более вздернутым, губы розовее, да и вообще, помолодела я немного. Отражение в зеркале раскрыло глаза в удивлении и даже приоткрыло рот. Новый мир, а габариты те же… Эх, ну почему всё не как у людей? Другой мир, а я по-прежнему толстушка. Ну почему я не могла попасть в тело худосочной красотки? Критично оглядела свой жирок, планируя с ним расстаться. Уж в этом мире точно похудею! Точно-точно, и нечего глядеть на меня так, Зинка!

– Тиль, пойдем на кухню. Будешь учить меня всему, как там что у вас делается. Нужно ведь вспоминать, – во мне проснулся предприниматель, так что решила сразу взять за быка рога… Рога быка… Тьфу, блин.

Зина вскарабкалась по подолу и заняла свою излюбленную позу на моем плече. Уже воспринималась мною, как третья рука, или же нога… Родная, короче.

– Кто-то сказал “кухня”? – заинтересованный голос белки полон восторга, мне даже кажется, что у нее из пасти слюна течет. – Где кухня, там еда! Кухня – это хорошо, – добавляет она, уже не видя, кажется, перед собой ничего, потирает лапками в предвкушении. – Идем! Чего ты встала?

– Хорошо… Госпожа, вы совсем ничего не помните? – доносится со спины жалобный голос Тиля.

Ну почему же? Помню, как мой муж-мудак отжал у меня бизнес и квартиру, за которую мы вместе платили ипотеку. Помню, как смотрела свой любимый кулинарный сериал по ТВ каждые выходные. Но не скажу же я этому пацану всё как на духу. Он кажется чувствительным, да и кто знает, в курсе ли здесь вообще о таких, как я. Это в книжках любовных про попаданцев все героини такие мэри-сью, да коня на скаку остановят, а тут я… Повариха…

А вот как пользоваться кухней другого мира пока что ума не приложу. Ну ничего, деваться-то некуда. Будем вживаться в роль! Ведь теперь я – Елинария Безетирами! А не какая-то там Ленка с первого подъезда. Где наша не пропадала. Ух!

– А фамилия-то какая у тебя вкус-с-сная, – прошипела белка, облизываясь маленьким язычком. – Аж слюнки потекли.

Оу, кому-то явно надо срочно покушать, а то того и гляди, мной полакомиться решит. Уж больно плотоядно на мое плечо косится эта интриганка.

– Ничегошеньки не помню, Тиль, – говорю пацану, разводя руки в стороны и корча грустную мордашку.

Обманывать ребенка, конечно, плохо, но это лучше дурки… А сама после всего оглядываюсь по сторонам первого этажа уже другим взглядом. Неужели это всё мое? Такое ощущение испытывала только в тот момент, когда открывала свою первую забегаловку в своем земном мире. И пусть там была бомжацкая свалка рядом, но ведь свое… Родное… Уи-и-и… Ну и пофиг на этого Егора-предателя, из него же что повар, что бизнесмен аховый, развалит всё в первый месяц, как пить дать. А мы тут по сусекам наскребем, да как станем знаменитостями!

– Харе тут мечтами пол заливать, поварешку в руки и давай, сваргань мне поесть, – тянет за волосы наглая Зинка, спуская с небес на землю.

Змеям слова не давали, или Попаданка на тропе еды

Подняться наверх