Читать книгу Тройная метка. Право на отцовство - Анна Сафина - Страница 12

Портниха подобострастно улыбнулась, практически заглядывая Ранилю в рот, но он не обратил на нее ни малейшего внимания. Все его тело выглядело натянутым, как гитарная струна, а сила, которую он источал, чудом не опрокидывала меня оземь. Он плохо контролировал себя, отчего воздух вокруг сгустился и стал вязким, затрудняя мое дыхание.

– Что-то ты напряжен, Раниль, так волнуешься из-за долгожданной встречи с невестой? Вернулся ради нее из поездки, похвально, одобряю, – нарушил тишину ленивый голос Агуара. – Быстро ты управился с делами в Войцегорске. Что, потянуло к не венценосным кровям?

Разительное отличие родных брата и сестры поражало. Если Марун была воспитанна и учтива, то в противовес ей Агуар собрал все отрицательные качества, какие могут быть у оборотня. Язвительный, неприятный, душный.

– У вас какой-то шум в подсобке, – холодно улыбнулся Волков портнихе, но та намека не поняла, качнула отрицательно головой. – Настоятельно рекомендую разобраться, проверка не за горами, мы же не хотим, чтобы лавку такой уважаемой госпожи закрыли?

Даже идиотка поняла бы намек, а мадам Дюбон, как я поняла, быстро уняла свое любопытство и прошмыгнула в подсобку, более не подслушивая разговор господ. Показалось удивительным и странным, что в закрытом для простых горожан секторе держит лавку чистокровный человек, как я поняла по запаху, но странностей в последнее время было так много, что этот факт показался незначительным.

– Закрой свой рот. Если узнаю, что кто-то по твоей вине распускает обо мне слухи, спрошу с тебя. Ты знаешь мою семью, никто не церемонится даже с родственниками, так что не думай, что для тебя что-то изменится в связи с последними событиями, – довольно спокойно, но оттого и страшнее прозвучала угроза со стороны рыжеволосого. Даже меня пробрало до спазмов в животе.

Кадык Агуара дернулся, в глазах мелькнула настороженность, но исчезла так быстро, что можно было принять это за мираж.

– Думаю, в вашей резиденции появляться мне не стоит. Слухи ни к чему, – продолжая гипнотизировать Лисовского взглядом, Волков протянул ему фирменный пакет, внутри которого было упаковано платье, но тот и не думал вытаскивать руки из карманов, продолжая оставаться самим собой.

Все оборотни предпочитали одежду из натуральных тканей, так что редко кого можно было увидеть в некачественных вещах, вот только весь облик Агуара так и кричал на всю округу, что на него всё шили на заказ. Дорогого кроя рубашка из плотного голубого льна не была заправлена в такие же светлые брюки, чуть приспущенные на бедрах, а три верхние пуговицы расстегнуты, открывая вид на безволосую загорелую грудь, что вкупе с взъерошенной шевелюрой придавало ему расхристанный вид. От него веяло чем-то опасным и непредсказуемым.

Чуть двинулась вбок, чтобы встать немного за спиной черноволосого, и его левая ладонь сразу же легла мне на бедро, настолько хорошо он чуял мою тревогу и реагировал на уровне защитных инстинктов.

– О чем ты, дорогой зять, о каких слухах ты всё беспокоишься? Все в граде уже в курсе о переговорах между нашими отцами, – циничная усмешка скользнула по полным губам, а взгляд был острым, как бритва. – Помолвка влиятельных семей должна встречаться у подданых ликованием. Особенно, когда одна из них правящая, не так ли?

– Сделаю вид, что не слышал этого. Не испытывай мое терпение, Лисовский, – процедил сквозь зубы Раниль и блеснул холодом глаз. – Ты и сам отлично справишься с ролью сопровождающего Марун, а я бы предпочел остаться и переговорить с Громом.

– Я, конечно люблю свою дорогую сестричку, но общество жениха ей будет всяко приятнее, – продемонстрировал нам уверенную широкую улыбку Агуар, балансируя на грани, но глаз теплота не коснулась.

Он продолжал стоять на своем, проявляя несвойственное лисам упрямство и выдерживая прямое противостояние. Те обычно предпочитали действовать хитростью, граничащей с филигранным умом и мастерством в умении грамотно разыгрывать шахматные партии. Легендарные хитрецы Волчьего Анклава, единственные сумевшие не просто ужиться с клыкастыми агрессорами, но и прижиться при дворе нескольких поколений кнезио. И сейчас мне стало понятно, почему.

– Будущего жениха, – прищурился рыжеволосый, поправляя парня. – Не забегай вперед, однажды это погубит твой клан, – сделал паузу. – Если ты станешь вожаком.

Намек был более чем прозрачен.

Словесная и визуальная борьба двух самцов могла зайти слишком далеко, но Марун даже в этой ситуации проявила себя настоящей волчицей, хранительницей очага. Показалось на секунду, что она кинула на нас с Громом взгляд, полный подозрения, словно по мановению животной чуйки, но затем она прильнула к Волкову и защебетала воркующим голоском:

– И правда, Раниль, такая удача, что мы встретились в лавке мадам Дюбон. И всё благодаря твоему отцу, он так уговаривал меня прогуляться по городу. Идем, мне будет приятно, если ты зайдешь к нам на чашечку чая.

Мне словно ударили в грудь, перекрывая трахею, аж дыхание сперло, а в уголках глаз защипало от увиденной картины.

– Вы встречали сегодня Ураила? – нахмурился Волков, а вот я вцепилась пальцами в локоть Грома, напряженно наблюдая за разговором. Чуяла неладное, но пока не могла собрать все факты воедино.

– Он у нас дома, – кивнула девушка, а вот Агуар, воспользовавшись паузой, перевел заинтересованный взгляд на меня. – Они с отцом обсуждают мое приданое. Как ты думаешь, может, нам…

– Хорошо, вы идите первыми, а я подойду позже, – перебил, не дав Марун договорить. – У меня кое-какие дела еще в центре.

– Щенячьи глаза – твои дела? – перевел Лисовский пронизывающий взгляд на Волкова и кивнул на меня, заставив мое тело сжаться и замереть на месте от подкатившего резко к горлу страха. В висках застучало, а перед глазами поплыло от всплеска адреналина, отчего тело кинуло в жар, огненной лавой хлестнувший по нервным окончаниям.

– За языком следи! – рявкнул Гром, набычиваясь и грозно сверля глазами Агуара. Вены на его руках вздулись, а челюсть угрожающе выдвинулась вперед, ему явно не понравилось, что лис вплел меня в свои интриги.

Наши взгляды с Лисовским встретились, и я вздрогнула, храбрясь и не отводя свои глаза в сторону. Пронырливый и умный. Самая опасная категория самцов. Такого не проведешь.

– Прошу извинить, не хотел обидеть, – шутливо приподнял ладони вверх Агуар, но насмешливая улыбка портила серьезность момента, превращая происходящее в абсурд. – У, какой ты грозный, Гром. Что, до печенок пробрало? Неожиданно. Помнится, неделю назад ты лисиц моего клана по ночам посещал, а тут вдруг остепенился. Не верится, что решил завязать с разгульной жизнью. Не ты ли мне давеча говорил, что порок – твое второе имя? Может, ты врешь о своих намерениях в отношении самочки, м?

Вопрос был провокационный, явно направленный на деморализацию Грома или меня, но когда я заметила мимолетный острый взгляд лиса на Раниля, поняла, что вывести из себя он хотел вовсе не нас.

– Ты переходишь всякие границы, Лисовский. Не думай, что можешь себе позволить оскорбления в адрес волков, раз наши отцы сговорились о браке Марун с одним из Волковых. Не забывай, что это она войдет в нашу семью, не ты, – оскалился рыжеволосый, голос его был холоден и безэмоционален, но отчего-то я не сомневалась, что внутри его крупного тела бушует яростное пламя, которое он контролирует на пределе сил, не позволяя вырваться и разрушить всё пространство вокруг нас.

На границе сознания вдруг некстати мелькнула мысль, что своего имени в контексте помолвки он не назвал, но никто, кроме меня, на этот факт, казалось, внимания не обратил, и я не стала циклиться, предпочитая не строить очередных иллюзий. Боль и без того опоясывала каждую клеточку моего тела.

– Да, а я и забыл, – в такой же полушутливой-полуиздевающейся манере прокомментировал чужое предупреждение Агуар, но не удержался и скабрезно хмыкнул. – Идем, Марун, твой жених желает остаться наедине с Громом. Декаду назад они за один стол брезговали сесть, а сегодня у них общие дела и секреты. Удивительно, не правда ли? Вот наш отец порадуется, какой непостоянный муж тебе достанется. Всю жизнь клан о таком мечтал.

В воздухе завитала нешуточная угроза. Лицо Раниля посмурнело, лоб пересекли глубокие вогнутые в кожу морщины, его кулаки сжались, а грудь зачастилась, поднимаясь и опускаясь подобно моторчику. Он был на грани потери контроля, даже Марун сместилась вбок, с опаской глядя на мужчину и заламывая пальцы на груди. А вот Агуар был спокоен, как удав, с нетерпением ожидая чужого взрыва.

– Идемте, как раз успеем к обеду, – сумел взять себя в руки Раниль и выплюнул слова наружу. – Прошу, – протянул локоть девушке-лисице, и та с какой-то жадностью обхватила его руку пальцами, словно лиана обвиваясь своей богатой женской энергией вокруг его тела.

Они двинулись к выходу первыми, в то время как Агуар остановился напротив нас.

– До встречи у Даная, Гром, – с потаенным предупреждением глянул на черноволосого. – Надеюсь, ты не собираешься пропустить нашу еженедельную партию в покер?

Пропустила эти слова мимо ушей, сдерживаясь из последних сил, чтобы не обернуться на уходящую парочку. Опасалась, что лис может неверно воспринять мой взгляд. Или наоборот, слишком верно.

– Даже и не думал, – оскалился Гром и прижал меня сильнее к себе, стараясь загородить от чужака.

– И приводи с собой красотку, я настаиваю, – Агуар не постеснялся и вытянул голову, чтобы встретиться со мной глазами, и даже нагло подмигнул, будто не опасаясь праведного гнева самца.

– Проваливай уже! – повысил голос и рявкнул черноволосый, но лису хоть бы хны. Он снова положил руки в карманы брюк и двинулся следом за сестрой, насвистывая попутно веселый мотив.

И когда он оказался ко мне спиной, я увидела, что за опустившимся воротом рубашки мелькнула огненно-голубая печать. Рассмотреть ближе не удалось, расстояние между нами неизбежно увеличивалось, но этот момент отчего-то после надолго засел у меня в памяти, хотя объяснить своей тревоги не могла.

Разбираться в этом сейчас не хотелось, всё мое существо устремилось к Ранилю.

– Она в него влюблена, – грустно изрекла вслух, глядя троице вслед.

Гром повернул ко мне голову, но я не стала на него смотреть, боялась, что он увидит в моих глазах неприглядную темную тоску. Что-то надломилось во мне, но даже себе я пока боялась признаваться в этом. Не желала копаться в собственных эмоциях, там меня ждала бездна.

– Хотелось бы мне взять твою боль себе, персик, – протянул невесело Гром, – но ты зря печалишься, не терзай свое юное слабое сердечко. Я бы и рад сейчас очернить Раниля, всё же устранить соперника – святое дело, но не всё так нерадужно, как кажется на первый взгляд. А насчет Марун… Только ленивый не в курсе о ее невзаимной постыдной любви.

Задержала дыхание, внимательно слушая его медленную речь, а затем моргнула, смахивая влагу с глаз. Что он имеет в виду?