Читать книгу Она мне принадлежит - Анна Сафина - Страница 7

Глава 7

Оглавление

Марат

Захлопнув дверь, тут же сбросил улыбку и надел серьезную маску начальника.

– Марат, я так рада, что ты поставил эту грубую девицу на место и, наконец, обратил на меня внимание.

Голос Маши сочился довольством, и, пока я разворачивался, она уже успела расстегнуть оставшиеся пуговицы, обнажая голый живот и вываливая буфера наружу.

Никогда не был любителем таких доек и поморщился. Это у нас Захар, скорее, ходок по таким бабенкам. Мне же больше по душе миниатюрные наподобие бельчонка, с упругой задницей и аккуратными грудками.

– Застегни блузку, Мария, и доставай документы.

Холодом в моем голосе можно замораживать воду в лед. Она застыла с открытым ртом и непонимающе продолжала пялиться на меня.

– Оставь свои фантазии насчет меня и приступай к работе. Тебя зачем прислали? Чтобы ты документы привезла-отвезла, вот и выполняй свои прямые обязанности.

– Но…

– Никаких но, – чуть поднажал, добавляя в голос строгости.

– Вы же сами меня куколкой назвали и…

До конца еще не догнала, но тыкать перестала. Прогресс. Глядишь, к концу встречи прекратит светить своим богатством.

Опустил глаза и хмыкнул. Красное кружевное. Вульгарно. Хотя… Если бы Белль надела подобное, может, у меня и встал бы.

Стоило только вспомнить, как она лепетала подо мной утром, убеждая, что я перепутал ее с ночной бабочкой, в штанах снова зашевелилось, но я усилием воли выбросил эти мысли из головы.

– Еще раз назовешь бельч… Белль грубой девицей, вылетишь с работы пробкой. Всё понятно, или мне на пальцах тебе объяснить?

В женских глазах отразилось озарение и восприятие действительности, и пуговицы быстро вернулись на место.

Иногда Маша была понятливой девчонкой, и наглухо закрытый вырез до шеи стал тому подтверждением.

– Епифанцев запросил документы по финансовому состоянию Альмеры?

– Да, скинул вам на почту.

– Отлично. Я пока посмотрю их отчеты, а ты займись-ка важным делом и напечатай регламент.

Протянул ей листок и усадил за свой личный ноутбук, а сам лег с корпоративным на кровать. Та от моего веса прогнулась и скрипнула, слегка ударяясь о стену, а я сделал себе пометку в голове – купить новую. Нехорошо будет Белочку любить на этой после одноразовой куклы из клуба.

– А как печатать? – последовал глупый вопрос от Маши.

– Как приказы печатаешь, так и регламент. Не тупи. Печать привезла, кстати?

– Конечно.

– Как напечатаешь, сразу на печать отправляй и шлепай сверху мою печать, – сам не заметил, как затавтологил.

Ох уж эти многозначные слова. Или это омоним? По русскому у меня выше тройки отметки не стояло, поэтому уверен не был и плюнул. Не на уроке же.

– А где принтер?

Раздраженно посмотрел на нее и встал, чувствуя, как кровать заскрипела снова. Этот звук уже порядком начинает мне надоедать.

– Я пока принтер принесу, а ты закажи сюда новую кровать. И давай без вопросов, Маш. Двуспалку да подороже, и чтобы сегодня же привезли к вечеру.

На этот раз от нее не последовало ни единого слова, и я, стараясь не шуметь, бесшумно открыл дверь. Двигался как можно тише и с удовольствием подметил, что дверь в гостиную приоткрыта.

А когда заглянул туда, чуть не расхохотался, увидев, как, оттопырив попку, юная Мата Хари пыталась выведать, чем мы с Машей занимаемся в спальне.

Сглотнув слюну, поспешил в комнату Захара за принтером, пока не сорвался и не подскочил к Бельчонку.

Так и тянуло прижаться бедрами к этим тугим и упругим ягодицам, облапать, проверяя, так ли они хороши, как я помнил.

– Заказала? – спросил у Маши, быстро вернувшись на место с добычей.

Прикрыл за собой дверь и установил технику, подсоединяя к ноутбуку.

– Да. Но привезут только к восьми вечера.

– Отлично.

Как раз вместо тренировки займусь сборкой, заодно покрасуюсь перед Белль и покажу ей, какой я хозяйственный.

Спустя время закончил с изучением нужных документов и занялся подписью приказов и договоров.

– Напиши пока Епифанцеву, чтобы подготовил всё для поглощения нашим клиентом Альмеры.

– А разве у них не слияние?

– Уже нет, – усмехнулся. – У Альмеры дела не так хороши, как они говорили на переговорах, так что ни сил, ни финансов сопротивляться у них не будет. Пусть Епифанцев приступает.

Маша вопросов задавать не стала, понимая, что в юридических аспектах мне равных нет.

Прилег на кровать и закинул руки за голову, диктуя секретарше, что печатать.

Несмотря на клацанья длинных ногтей по клавишам, я услышал кое-что важное.

– Раздевайся, – тихо приказал Маше и вскочил с постели, выпрямляясь во весь рост.

– Ну наконец-то, я уж думала, вы импотент, – раздраженно выдохнула эта курица и стала расстегивать пуговицы на блузке.

Благо, с письмом и всеми делами мы закончили.

– О сексе со мной и не мечтай. Придай себе расхристанный вид и закрой рот. Еще не хватало, чтобы ты мне подсечку испортила.

– А? Чего? – открыла рот секретарша и застыла хмуря брови.

Я же стянул с себя футболку и взъерошил волосы, как мог, придавая себе ошалелый вид.

– Долгая ты, Маша, – качнул головой, увидев, что она ничего толком не сделала.

Времени было в обрез, поэтому я подошел и просто разорвал женскую блузку, руками дергая ее в разные стороны. Пуговицы попадали бесшумно на ковер, но я пресек все возмущения Маши на корню.

– Премию выпишу. Новую себе купишь. А теперь цыц, чтобы ни звука не слышал.

Она послушно закрыла свой пухлый рот, а вот я на ее месте представил бельчонка. На разорванной блузке с ней у нас бы дело точно не закончилось.

В этот момент слегка заскрипела дверь. И если бы я не прислушивался, а был сосредоточен на постельных делах, ни за что бы не услышал этот тихий звук.

Но на беду Белль, я стоял, скрестив на груди руки и смотрел, как она пыталась незаметно просунуть голову, чтобы подсмотреть, что происходит в спальне.

– Ай-я-яй, краса, тебя мама разве не учила в детстве, что подглядывать за взрослыми дядями и тетями нехорошо?

Прозвучал ее вскрик, а затем тишина.

Я же получал несравнимое удовольствие, дразня свою пигалицу и наблюдая, как от смущения и злости краснело ее лицо.

Поскольку скрываться больше не имело смысла, она толкнула дверь сильнее и встала в проеме, жадно рассматривая меня и Машу. Губы ее поджались, а глаза заметали молнии.

– Вы… – от праведного гнева у нее чуть ли не пар из ушей шел.

– Маша, подай регламент, – протянул руку, и мне в ладонь лег листок.

Ручка по привычке лежала за ухом, и я, прислонив документ к стене, бодро его подписал.

– А вот теперь можно и по договору жить, – засвистел и протянул подписанную бумагу девчонке.

Та нахмурилась и со злостью вырвала у меня ее из рук, но подписывать не торопилась. Еще раз окатив нас двоих презрением, молча удалилась к себе. О том, что ей была небезразлична эта сцена, говорил характерный хлопок двери. Этого мне пока было вполне достаточно.

– И что это было, Марат Рамисович?

Раздраженный голос секретарши не мог испортить мне настроение, и я спокойно наблюдал за ее сборами, даже ни разу не поугрожав увольнением.

– Это называется ревность, Маша.

– Дурачок вы, Марат Рамисович, хоть и умный мужик, – с этими словами схватила собранную сумку и потопала к входной двери, надевая на ходу одну туфлю.

– За оскорбления тебе не платят, Мария, соблюдай субординацию.

– Да я же вам помочь хочу, – обиженно засопела и стала натягивать вторую туфлю.

Никогда не понимал, как женщины плывут на таких ходулях. На них же убиться можно.

– Ну и? В чем проблема? – скрестил руки, решив послушать, чего такого дельного она может мне сказать.

Маша выпрямилась, надела на себя пиджак, застегивая на все пуговицы и скрывая оставшиеся ошметки от блузки. И только после посмотрела мне в глаза.

Я чуть не отшатнулся, впервые за эти годы увидев там серьезного человека, а не секс-машину, готовую в любой момент завлечь тебя в тест-драйв.

– Это у мужиков срабатывает чувство собственности, основанное на ревности. Вы же все помешаны на соперничестве, и стоит только замаячить на горизонте потенциальному чужаку, вы тут же становитесь заинтересованными в женщине.

В ее словах была доля истины, но с одной важной поправкой. Для этого женщина должна изначально мужику нравиться.

– А вот мы, девушки, народ более прихотливый и разборчивый.

Еле сдержал усмешку, припомнив, как на прошлой неделе Маша вешалась на одного из акционеров.

– Ваши эти ситуации на грани и ввод соперниц, скорее всего, оттолкнут вашу девушку, – кивнула в сторону гостиной, где снова спряталась Белль. – Редко в какой девушке срабатывает инстинкт борьбы за территорию, а она не похожа на ту, которая будет вас добиваться.

Стиснул челюсти, недовольный ее словами, ведь это была чистая правда.

Мне приходится прикладывать немало усилий, чтобы сломить неприступные бастионы бельчонка, а она всё упирается, хотя любая другая уже давно бы лежала подо мной после многочисленных оргазмов.

На секунду вдруг во мне взыграла совесть, всё же она племянница Захара, но и я не на один раз хочу к ней яйца подкатить.

В идеале – построить длительные отношения, а там, если выгорит, и свадебку сыграем, чем черт не шутит.

– И что ты предлагаешь?

Не думал, что доживу до того момента, когда буду просить совета у секретарши.

– Для начала вам бы не мешало извиниться перед ней за этот цирк и убедить, что у нас не было секса, – хмыкнула и открыла дверь.

– У нас и так его не было.

– А вы попробуйте доказать это, Марат Рамисович. И поверьте, это будет ой как сложно. Мы, девушки, народ подозрительный и недоверчивый, а вы сейчас испортили всё что можно и нельзя.

– И что ты…

Не дала договорить и перебила.

– Могу вам пожелать только удачи. Ничего больше вам не поможет.

Вышла и закрыла за собой дверь, оставляя меня в расстроенных чувствах. Мне показалось, или она наслаждалась собственным триумфом?

Обернулся и посмотрел на закрытую дверь гостиной. Оттуда раздавалась тишина.

Впервые за тридцать три года заинтересовался девушкой настолько, что потерял голову, а еще даже суток с нашего знакомства не прошло. Кому сказать, не поверят.

Остановился около гостиной, занес руку, да так и застыл, не зная, с какой фразы начать разговор.

Может, я и правда перегнул палку в своих попытках завоевать неприступную красавицу?

Настолько привык сам играть роль писаного красавца, что совсем забыл, что в этой истории я должен быть заботливым чудовищем.

Придется менять себя, Марат Рамисович, пора уже взрослеть и добиваться свою женщину настоящими мужскими поступками. Знать бы еще, как.

Она мне принадлежит

Подняться наверх