Читать книгу Музыка моря, или Сказка о жемчужине Мухаррака - Анна Саирам - Страница 12

– Ну что, не раздумал попробовать еще раз свои силы, после того, как стихнет шемаль, Даниял? – Мухаммед приветствовал мальчика, проводя его во двор, где лежали тухлые завалы устриц, те, которые они не успели обработать на борту.

Ветер не унимался, и Даниялу едва удавалось открыть рот, чтобы ответить на вопрос, как тут же песок оказывался меж зубов, вызывая неприятный скрежет, избавиться от которого можно было только при помощи воды.

– Я пойду еще раз!

– Боюсь, что этот ветер продлится дней сорок! Что-то мне не нравится цвет неба, – кричал сквозь шум ветра Мухаммед, посмотрев прищурившись в высь, где сквозь ржаво-красные облака солнце казалось матовым тусклым диском.

Никто не любил этот страшный ветер, который называли шемаль на островах. Он приходил с северо-запада, поднимая с поверхности пустынь Аравии тучи мелкого песка и пыли, и гнал их к берегам Персидского залива.

И хотя Джумане не очень-то нравилось запирать и без того душное помещение и помогать матери плотно завешивать окна влажным тряпьем, все же, она была, наверное, единственная в прибрежном селении, которая любила шемаль. Она любила шемаль тайно, потому что все вокруг только и говорили, как он всем ненавистен, приходя ежегодно и заставляя людей оставлять работу и в поле, и в море. Ветер иссушал все вокруг, вызывая неутолимую жажду и удушье. Она любила шемаль за то, что, когда он появлялся, отец всегда возвращался.

– Ты рождена для большой любви и счастья, девочка моя! – По-приезду отец усаживал дочь на свои колени, и Джумана не знала большей радости, чем эта. Она не понимала что такое большая любовь и счастье, но знала, что непременно для этого она родилась.

– Ты плачешь, отец? – спрашивала дочь Мухаммеда, видя, как глаза его становятся влажными от переполненных чувств.

– Нет, это шемаль, – улыбался в ответ отец, гладя кудрявые волосы дочери и разглядывая ее кажущее повзрослевшим в его отсутствие лицо дочери, – Просто я не могу понять, откуда во мне просыпается такая нежность к тебе, дочка?

– Это шемаль ее тебе нагоняет, – весело щебетала дочь, прижимаясь к отцу. И ее теплые прикосновения делали его самым счастливым отцом на свете.

Джумана была занята своими мыслями, когда слышала голоса в прихожей.

– Зайна, давай будем пить чай с твоими сладостями, у нас гость, – Мухаммед плотно закрыл дверь, пропуская вперед Данияла, который весь пылал, не понимая то ли от духоты, то ли от смущения.

– Мухаммед нам рассказывал о тебе, Даниял, проходи! – Зайна была рада видеть мальчика, о котором вчера все уши прожужжали муж и дочь.

Даниял не знал как себя вести, ведь в его планах было только помочь Мухаммеду и удалиться домой. Но чтобы вместо этого его пригласят на чай, он не ожидал и поэтому от стеснения весь его вид напоминал остолбенелого осла, который не понимал, что от него хотят.

В этот момент в комнату забежала Джумана и, увидев красного и смущенного Данияла, не удержалась и выпалила:

– Даниял! У нас жил ослик, которого звали Кокыш, ты сейчас на него похож! – и она тихо захихикала, прикрывая рот ладошкой, резко вспомнив, что гость в доме, как говорила мама, – это самый дорогой человек, и что нужно стараться угождать ему и ни в коем случае не обидеть. Но было уже поздно. Даниял вместо красного постепенно становился пунцовым.

Зайна хотела было пристыдить дочь, но, вспомнив упрямого Кокыша, подхватила смех Джуманы. Улыбаясь и видя с каким усилием справляется с собой мальчик, чтобы не выбежать из дома, Мухаммед решил выручить его и, обняв рукой за плечи, сказал:

– Будь как дома, сынок! Привыкай, эти две женщины родились для того, чтобы показать всем нам, что серьезность нам нужна лишь тогда, когда нужно быть серьезным, а в остальных случаях нужно радоваться жизни!

– Извини, дорогой Даниял! – проговорила сквозь веселый смех хозяйка. – Ты скоро привыкнешь к бесконечным шуткам Джуманы. Она это делает не со зла!

Мухаммед на работе был задумчивым и серьезным, а здесь в кругу семьи раскованным и даже чуть помолодевшим.

Немного погодя, Даниял ощущал себя как буд-то в раю.

И этот вкусный чай, и эти сладости, и эти веселые добродушные люди – все ему казалось сном. Он вспомнил, что когда-то, когда отец был еще жив, мама тоже смеялась и казалась счастливой. А теперь она часто грустила и была в заботах по дому.

Ему захотелось, чтобы это чаепитие не заканчивалось никогда.

Светлая атмосфера любви и радости наполняла его сердце. И он уже не хотел отпускать этот необыкновенный момент блаженства и счастья.

Вдруг ему вспомнились слова старика чеканщика на берегу. В тот день Данияла одолело сильное уныние и боль воспоминаний об отце и надвигающейся нищете. Эти слова он не понимал до сих пор: «Всё идет в Вечном, как и Вечное идет во всем. А истинная радость – это радость, бьющаяся в сердце Бога. Не унывай, мальчик! Грустить намного легче, чем взрастить в себе радость и передать ее встречному»

Обрабатывать устрицы решили завтра. На улице уже темнело от красных туч неутихающего ветра.

– Да и мухи пусть помогут до завтра очистить раковины от остатков моллюсков, – Мухаммед всегда делился с насекомыми на неделю, что делало его работу по очистке намного легче.