Читать книгу Лисья кровь - Анна Сарк - Страница 1

Никогда не любила Праздник урожая. С наступлением осени, все только и говорят о жертвенном животном. Им может оказаться, кто угодно: олень, заяц или кабан. В Храме Предков собирается весь город, и зажигаются священные огни, чтобы почтить Мать-землю. В день красного полнолуния все объединяются: природа, кланы, боги.

Вождь открывает двери хранилища настежь, чтобы жители удостоверились, что запасов продовольствия хватит на зиму. А потом переходит в оружейную, где хранятся мечи, щиты и стрелы. Когда колокол Храма Предков звучит дважды, из клетки выпускают жертвенное животное и начинается священная охота.

Но сегодня мои мысли заняты другим.

– Я родилась в несчастливый год! – я смотрю на долговязого парня, с которым мы вместе ходили на горшок, и тяжело вздыхаю. – Карна прокляла меня! – прячусь в доме, и бросаюсь на свою кровать.

– Оракул говорит, что ваш союз будет счастливым, – сестра входит следом за мной и с нежностью смотрит на меня. – И не упоминай имена богов, когда тебе заблагорассудится.

– Но я не хочу выходить замуж, – невнятно бурчу я, утыкаясь лицом в подушку. В нос мне лезут нитки от вышивки, и я упрямо стараюсь не чихнуть.

– Все уже предрешено.

Вдруг мне в голову приходит отличная идея. Я отбрасываю подушку в сторону и с надеждой гляжу на сестру.

– А что если, ты выберешь себе мужа вместо меня?

– Дорин… – она садится рядом, и я ощущаю тонкий аромат шалфея. – Закон запрещает старшей дочери выходить замуж, – светлые волосы Алины переливаются золотом при пламени свечей.

– Так это же бред! – откидываю со лба черную прядь. – Боги не осудят твое желание иметь детей.

– Замолчи! – лицо Алины бледнеет, она со страхом оглядывается, будто боится, что нас поразит божья кара. – Такова участь ведуньи, – взгляд, брошенный на меня, разрывает мне сердце. – Моя жизнь принадлежит городу.

– Но все знают, что ты и Питти…

– Хватит! – сестра резко поднимается на ноги, и я сразу чувствую себя виноватой.– Желать невозможного грех. Души потомков могут забрать тебя. Я довольствуюсь тем, что у меня есть и не грежу о другом.

Кровь приливает к щекам.

– Прости, – шепчу я, проклиная свой длинный язык.

– Скоро будут зажигать священные огни,– голос Алины вновь теплеет. – Праздник урожая только начался.

– Я присоединюсь позже.

Меньше всего на свете я хочу участвовать в охоте. Дар, что мы должны принести мертвым, если не хотим, чтобы зима поглотила нас – труп загнанного псами животного. Весь город наряжается в свои лучшие костюмы, в лавках угощают сладостями, звучит музыка и начинаются танцы.

– Да не оставят тебя боги, – сестра наклоняется ко мне и целует в лоб. – И не позволяй Аранте ночевать внутри, ее шерсть потом по всему дому. – строго наставляет она и выходит из дома.

– Ты слышала? – обращаюсь я к лежащей на полу львице.

– Я не собираюсь спать на голой земле, – предупреждает меня Аранта и как не в чем ни бывало, запрыгивает на пуховый матрас.

Стоит ли ей напоминать, что именно там ее место? Для львицы она ведет себя, как домашняя кошка, но в этом есть и моя вина. Отец нашел Аранту в лесу подле мертвой матери и принес домой. Тогда я впервые услышала ее голос и поняла, что могу разговаривать с животными.

Но так и не решилась рассказать об этом отцу и…

Поэтому мне невыносимо слышать крики боли, несущиеся из леса во время священной охоты.

– Не выходи сегодня из дома, – прошу я.

– Меня никто не тронет, – Аранта тыкается мордой в мою руку, и я улыбаюсь.

Да, жертвенных животных выбирает Вождь и запирает в клетке, но тревога меня не покидает.

– Все равно.

– Хорошо, – неохотно соглашается львица. – Тебя беспокоит что-то еще?

– Да, – вздыхаю я, и смотрю на развешанные на потолке сушеные травы. – Я не хочу быть всю жизнь собирательницей трав, прислуживающей ведунье. Я хочу увидеть сияние на Далеком Севере! – наконец-то я сказала это вслух.

Почти каждую ночь я выскальзывала из города и спешила на утес. Оттуда прекрасно видно сияние, пробивающееся сквозь пелену облаков. Такое яркое. Ярче, чем светлячки, и звезды.

– Оракул говорит, что Творец Земли остался там. Он развел большие костры, чтобы напомнить людям, что он все еще думает о них. Можешь себе это представить? – я кошусь на огарок свечи. – Он может исполнить любое желание, – воодушевляюсь я. – Если только…

– Забудь об этом! – Аранта прыгает мне на грудь, тяжесть ее лап придавливает меня к матрасу, она смотрит мне прямо в глаза. – Стремиться туда, значит желать своей смерти.

– Но…

– Твоя прежняя жизнь закончится, Дорин! – тон ее голоса напоминает мне голос сестры, когда она была недовольна мной, а случалось это часто, я всегда витала в облаках. – Как только ты войдешь в Лес духов.

– Ладно, не сердись, – на сердце опускается тяжесть. – Хочешь? – я роюсь в кармане и достаю кусочек сыра. В животе урчит. В последний раз я ела несколько часов назад. Небольшую горсть орехов. – Сохранила специально для тебя.

– Это подкуп? – у нее смешно дергаются усы.

– Лакомство, – смеюсь я, и отламываю небольшой кусочек. – Ты ведь не любишь похлебку.

– Я представитель кошачьих, – фыркает она, прищурив свои желтые глаза. – Разумеется, я не люблю коренья,– дрожь пробегает по ее блестящей шерсти. – И могу добывать себе еду самостоятельно.

– Да, – опять вздыхаю я. – Ты можешь делать все, что захочешь…

Через несколько дней мне минует семнадцать зим, именно поэтому отец Иоска не стал тратить время впустую. Сразу после подготовки к Празднику урожая он подошел к отцу. Подобравшись ближе, я подслушала их разговор, спрятавшись за мешками с зерном.

– Скоро близится инициация моего сына, – закинул он удочку, и я едва не заскрипела зубами. – Думаю тогда, Иоск придет к вам свататься…

К горлу подступила тошнота, и я до крови вонзила ногти в ладонь.

– Я не уверен, что этот день подходит … – начал мой отец, слегка опешив от его наглости, но род Торговцев никогда не отличался чистыми помыслами.

– Язычники стали все чаще выползать из своих пещер, – Аир не сдавался, его голос был таким же горьким, как и его имя. – Мы не знаем, чем для города закончится сегодняшняя охота…

Я насторожилась.

Со времен последнего восстания прошли сотни лет. Наши предки подписали мирный договор, обязывающий наши кланы мирно сосуществовать друг с другом. Язычникам отошел север Гипербореи, а нам достался юг. Я не считаю это честным обменом. В неурожайный год, когда трескается истомленная жаждой плодородная земля, нам приходится голодать, когда как северная часть всегда зелена и утопает в цветах.

Пятнадцать зим назад мама не выдержала голода и умерла. Меня вырастил ее брат, как свою младшую дочь. От матери мне достались черные волосы и светло-карие глаза. А еще ее чутье находить самые редкие травы, что прославило меня среди остальных собирательниц.

– Эй, ты чего здесь прячешься? – в дом заглядывает Илинка.– Тебя все ждут.

Мы договорились, что встретимся на озере, и продолжим веселье там. Все планировали задолго до Празднования Урожая. Я даже сплела венок, и собиралась опустить его на воду, чтобы богиня Сирин поведала мне о моей судьбе.

– У меня нет настроения.

– Ты не можешь прятаться здесь в такой день, – она бесцеремонно входит внутрь, впуская веселые голоса и свет уличных фонарей. – Поднимайся! – командует Илинка, нависая надо мной.

На ней коричневое платье и белоснежный передник – отличительная черта рода Хранителей. Светлые волосы привычно убраны в длинную косу. Веснушчатое лицо-сердечко и ярко-голубые глаза, похожие на васильки.

– Не хочу, – я сажусь и подтягиваю острые колени к подбородку. – Все уже знают?

– Знают о чем? – подруга сдвигает в сторону пыльные учебники о лекарственных растениях, которые я взяла у Старшей Ведуньи, и опускается в кресло.

Аранта усердно вылизывает свою лапу, и делает вид, что ей совершенно неинтересен мой разговор. Как я понимаю, уходить она не собирается, не смотря на мой выразительный взгляд. В городе не все спокойно реагируют на хищника, но Илинка привыкла к ней за годы нашей дружбы.

– Иоск будет просить моей руки, когда ему исполнится восемнадцать зим. – кисло отвечаю я. – Тогда Вождь благословит его на выбор невесты.

– Твой отец уже дал добро?

– Почти.

Я знаю, отец согласится на наш брак, ведь травники никогда не ропщут на свою судьбу. Младшая дочь должна думать о целебных травах, а Старшая – становится ведуньей деревни. Ради этого им приходится сдавать экзамен. Моя сестра получила самый высокий балл. До тринадцати лет все дети посещают одну школу, пока не приходит время, идти дорогой своего рода.

Хранители-мужчины посвящают себя гончарному делу, животноводству, производству металла и культивации полей, а женщины шьют одежды для всего клана. Защитники противостоят набегам других кланов. Торговцы занимают более высокое положение, ведь им приходится вести дела с другими городами. Поэтому, они вечно задирают нос. Иоск особенно. И все из-за его отца, прислуживающего Вождю.