Читать книгу Близость как способ полюбить себя и жизнь. The secret garden - Анна Семак - Страница 6

Я стою у доски, еле сдерживая слезы, в разных концах класса то и дело хихикают, напряжение нарастает.

– Повторяй за мной, Лапаева, – учительница переходит на визгливый крик, – «Клянёмся так на свете жить, как вождь великий жил!» – Я упорно молчу, кусая губы. – Что же это такое происходит, а? Дети, может быть, вы мне объясните, куда делась девочка? Мы видим здесь только барашка.

Класс послушно грянул хохотом, а Наташа Нилова со второй парты подбросила поленьев в костёр, перекрикивая общий гул: «А ещё она влюбилась в Смирнова и жить без него не может!» Все сложились пополам от смеха, учительница тоже смеялась. Меня отвели к директору, вокруг собралась толпа, уже не только классная руководительница, а несколько человек требовали повторять строки стихотворения – тут я не выдержала: «Не могу! Не стану жить как Ленин! – захлёбываясь слезами, кричала я. – Он… он царя и детей его убил! И прадедушку моего расстреляли по его приказу! Как же вы не понимаете?!» В кабинете директора повисла тишина, все испугались, услышав такое контрреволюционное заявление. Через полчаса привели моего отца. Учительница разговаривала с ним при мне, называла сумасшедшим, грозилась лишить родительских прав. Папа оставался спокоен (крепко держал меня за руку), он только спросил: «Вы понимаете, какая ответственность лежит на тех, кто требует от детей невыполнимой клятвы?

Вы то, может, и проживёте жизнь как Ленин, а моя дочь пойдёт другим путём».

Я тогда училась в первом классе, впереди было ещё три года мучений с этой учительницей, которая при каждом удобном случае старалась припомнить мне конфликт со стихотворением, но в такой непримиримой борьбе закаляется характер, школа – маленькая модель будущего мира, поэтому родители не стали переводить меня в другой класс. В октябрята и пионеры мы с сестрой не вступали, мама придумала завязать нам на шею синие бантики.

Мой отец всегда был сильным, смелым человеком, не поддающимся стадному чувству. Он считал, что детский сад, школа программируют ребёнка мыслить шаблонами, лишая возможности полноценно развивать таланты. Какие оценки по рисованию мог получить, к примеру, Ван Гог?

В детский сад мы не ходили, наш детский сад был буквальным – волшебным, секретным, скрытым от посторонних глаз. Главным воспитателем в нашем саду стал отец.

Папа день за днём открывал для нас мир. Придумывал самые невероятные игры, обклеивал цветочными обоями обувные коробки, делая кукольные домики, мастерил поезда из катушек от ниток, строил качели, дома на деревьях, мы вместе сажали, пололи, собирали урожай. Зимой папа выкапывал во дворе систему ледяных тоннелей, мастерил снежную беседку с ледяными скамейками внутри.

Я помню, что зимой отец всюду возил меня на санках – особенно любила возвращаться на санках из гостей поздно вечером, когда темно. Папа рассказывал по дороге истории из своей жизни, исторические факты, а дома читал нам с сестрой Гоголя, Чехова, Жития святых. Он часто брал нас с сестрой в поход, мы исследовали леса, искали полезные травы, изучали природу. Когда мне было восемь, мы с папой и сестрой полетели в ГДР, папин родной брат жил там. Больше всего запомнилось мягкое сиденье унитаза в дядиной квартире, отвратительный вкус готовых блюд из кулинарии (тётя-немка не готовила еду дома), мягкое мороженое в вафельных стаканчиках и пухлые сардельки со сладкой горчицей, лопающиеся на зубах, брызжущие соком.

Папа был щедрым человеком. В то время он работал директором Фонда культуры, собирал живопись русских художников середины века. К нему пришёл приятель и обратил внимание на большую картину, занимавшую полстены, – восхищался целый вечер. На прощанье папа снял со стены картину и вручил её гостю. Такой он человек.

В молодости отец работал в группе «Интеграл» с Бари Алибасовым – играл на клавишах. Параллельно фарцевал – выменивал иностранцам предметы старины на виниловые пластинки. Однажды ему в руки попало Евангелие – когда отец Его дочитал, то бросил все, что было в его жизни раньше, пошёл в церковь и попросил взять его на работу «кем угодно». Вот уже 40 лет он работает в церкви, пишет церковную музыку, по его нотам поёт весь православный мир – в Америке, Англии, Европе и, конечно, в России.

«НЕ МОГУ! НЕ СТАНУ ЖИТЬ КАК ЛЕНИН! – ЗАХЛЁБЫВАЯСЬ СЛЕЗАМИ, КРИЧАЛА Я. – ОН… ОН ЦАРЯ И ДЕТЕЙ ЕГО УБИЛ! И ПРАДЕДУШКУ МОЕГО РАССТРЕЛЯЛИ ПО ЕГО ПРИКАЗУ! КАК ЖЕ ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ?!»

САМЫЙ ГЛАВНЫЙ КЛЮЧ К СЕРДЦУ РЕБЕНКА – В ПРИНЯТИИ ЛЮБЫХ ДЕТСКИХ ФАНТАЗИЙ, В НЕПОДДЕЛЬНОМ ИНТЕРЕСЕ К ЕГО ЖИЗНИ, В ИСКРЕННЕЙ ДРУЖБЕ С НИМ.

Мне повезло вырасти в церкви, там мне встречались только хорошие люди – такие же светлые, чистые, честные, как мой отец.

Все-таки пример достойной жизни родителей очень важен. Теперь, спустя много лет, сама став мамой семь раз, я уверена, что самый главный ключ к сердцу ребенка – в принятии любых детских фантазий, в неподдельном интересе к его жизни, в искренней дружбе с ним.

Влюбляйте в себя детей, очаровывайте их своими талантами, суперспособностями, поступками, идеями – все, что взрослым кажется ерундой, может оказаться крайне важным для человека, познающего мир маленькими шагами. Будьте им другом, становитесь авторитетом, опорой, предметом гордости. Детям нужны герои.