Читать книгу Забери мою жизнь - Анна Сергеевна Платунова - Страница 2

Летиция

Я не сразу нашла свое имя в списке поступивших, хотя внимательно прочитала все фамилии в рейтингах боевого и целительского факультетов, факультета теории и исследований и, конечно, провела пальцем от первой до последней строчки списка факультета артефакторики и рун. Летиция Хаул не значилась ни в одном из них.

– Леди Ле́ти! – громыхнул над ухом Дуг, неугомонный орк, который был со мной в одной группе претендентов. – Не там смотришь!

– Перестать меня так называть, – прошипела я. – Сколько говорить, я не леди!

Я уже сто раз пожалела, что как-то за завтраком рассказала о детской дразнилке, которая прилипла ко мне намертво. Моя бедная матушка умерла сразу после родов, но успела дать мне имя. Назвала Летицией, видно, понадеявшись, что благородное и звучное имя подарит ее дочери если не лучшую жизнь, то хотя бы надежду на нее. Но в бедном квартале, откуда я родом, имя превратилось в насмешку.

Мои маленькие обидчики с удовольствием переделали «Летицию» в «Ле́ти», добавили перед именем «леди» и каждый раз, прежде чем облить меня помоями или швырнуть ком земли в подол обтрепанного платья, кланялись и с издевкой называли меня «Леди Ле́ти». Они и сами были одеты в сбитые башмаки, доставшиеся от старших братьев и сестер, в латаные рубашки и прохудившиеся накидки, но по сравнению со мной выглядели настоящими аристократами. Все думали, что семья тети держит приемыша из милости. Я донашивала платья после того, как их успели износить до дыр три мои кузины, и частенько бывало так, что в зимнее время я оборачивала голые ступни в обрывки газет, чтобы они не так сильно мерзли, и из них же сооружала что-то вроде телогрейки под тонким плащом.

Мама умерла, отца я никогда не знала, некому было меня пожалеть. Наверное, я должна быть благодарна тете за то, что она не выкинула сироту на улицу, а дала ей кров и пищу. На чердаке, где стояла моя кровать, в большее время года было тепло и сухо. На перевернутом дырявом ведре, служившем мне стулом, меня всегда ждал заяц Пуш – мой плюшевый одноухий друг. Он ждал, чтобы обнять меня на ночь, вытереть слезы и помочь уснуть.

Нет, я не жаловалась, пусть мне и приходилось вставать в пять утра для того, чтобы растопить печь, вычистить обувь тетушки, дяди и кузин, накрыть стол, а после, когда они завтракали, заняться стиркой или уборкой.

Особенно я признательна тете за то, что она отправляла меня вместе с кузинами в школу. Нет, не учиться, конечно, а для того, чтобы я всегда была под рукой: занять место в школьной столовой, просушить у печки накидки сестер в ненастную погоду, да мало ли зачем может понадобиться служанка.

Сестры запретили мне упоминать о том, что я их родственница. Однажды я услышала, что Нона, моя старшая кузина, рассказывает учителю чистописания:

– Подобрали на улице. Мать у нее бродяжка, а отец вообще висельник. Так и померла бы в канаве, если бы не моя добрейшая матушка.

– Жаль, что ваша матушка не разрешает Летиции учиться, – вздохнул учитель. – Такая светлая голова.

– Кто? Эта тупица? – фыркнула Тесс, средняя сестра.

Девочек нисколько не смущало, что я слышу разговор. А я молчала, потому что боялась, что тетушка запретит мне сопровождать их в школу и тогда я лишусь своей единственной радости – возможности учиться.

Вечерами на чердаке, пока догорал огарок свечи, я выводила буквы и складывала цифры на обрывках газет, оставшихся от розжига печи. А в школе, дожидаясь сестер за дверьми класса, читала порванные книги и учебники, приготовленные на выброс…

– Не там смотришь! – настойчиво повторил Дуг, выдернув меня из воспоминаний.

– А где посмотреть? – сдалась я.

Орк подтолкнул меня в спину в направлении последнего в ряду списка поступивших.

– Ну не-ет, – протянула я. – Даже смотреть не стану: это же факультет кукловодов! Фу-фу-фу! Я менталистов до смерти боюсь!

– А что нас бояться, мы смирные! – улыбнулся студент в фиолетовой мантии.

Шутник, я смотрю!

– Да туда ведь берут только самых умных, – продолжала упорствовать я, пока Дуг неуклонно подпихивал меня в сторону списка. – И невозмутимых! А спокойствие – это явно не мое!

– Давай, давай, проверь! – рыкнул Дуг.

Придется, видимо, а то не отвяжется. Посмотрю, поплачу и пойду собирать дорожный мешок. Хотя что там собирать: из дома я сбежала налегке, а тетушка плевалась и выкрикивала вслед проклятия.

Вот она обрадуется, когда нерадивая племянница приползет назад. Ой и отыграется на мне за наглость! Поглумится, а потом снова пригласит на ужин того жирдяя – хозяина мясной лавки, которого прочила мне в мужья.

Нет! Никогда! Больше в тот дом я не вернусь!

Рядом со списком стоял бледный парень с повязкой на голове. Кто это его так приложил, бедного?

Он морщился, тер висок и искал в списке имя. Видно, не нашел – махнул рукой.

– Не поступил? – сочувственно спросила я у него.

– Наоборот! Запихнули меня к кукловодам. Какой из меня менталист, если я даже имени своего не помню?

С этими словами он зашагал прочь, оставив меня в полном недоумении.

Нужно и мне посмотреть. Эх, была не была!

– О, нет… – прошептала я, пробежав глазами список до самого конца. – О, нет-нет-нет!

Имя Летиции Хаул стояло последним в рейтинге, и это означало, что я все-таки зачислена.

Зачислена на факультет ментальной магии! В будущем я стану дознавателем, смогу задавать вопросы мертвым и читать мысли!

Не хочу!

Но какой у меня выбор?

Дома в предвкушении потирает лоснящиеся ручонки жирный мясник: горе-женишок, которого мне подогнала любезная тетушка.

– А-а-а! – крикнула я.

Студент с перевязанной головой оглянулся, нашел меня взглядом и мимолетно усмехнулся уголками губ. Мол, понимаю, сочувствую, поплывем в одной лодке.