Читать книгу Хрупкие дети земли - Анна Шнейдер - Страница 5

Ава постучала в дверь, и, не расслышав ответа, вошла в комнату Уильяма.

И застыла на месте. Оказалось, что Уильям все переделал. И одна огромная зала с лоджией стала двумя смежными комнатами, между которыми не было дверей, – только дверные проёмы, выполненные в виде плавных арок.

Первая комната, которую Ава про себя обозначила как «гостиная», вполне могла быть и библиотекой, и кабинетом. Или всем сразу.

Справа от двери, через которую она только что вошла, был белый бархатный диван, – классической модели, с высокой спинкой и глубокими сиденьями. Перед ним – журнальный столик со стопкой книг, а на стене, за столиком, – то, что поразило Аву с первого взгляда и – больше всего: огромный металлический круг, разбитые лучи которого были разделены между собою небольшим расстоянием. Каждый луч был выполнен в форме неровного прямоугольника, и представлял собой восхитительный, – по форме, цвету и глубине перехода из темно-зеленого в бирюзовый, – градиент.

Ава замерла, долго рассматривая невероятную по красоте, и вместе с тем, очень простую в исполнении, композицию. Она провела в молчаливом разглядывании несколько минут, прежде чем поняла, что это – не просто украшение интерьера.

Зеркало.

Девушка подошла ближе, вытягивая на ходу руку, и все с тем же тихим восхищением, нежно, – словно оно могло разбиться, – коснулась смуглыми пальцами зеркала.

Холодное и гладкое, вблизи оно показалось ей еще более красивым. Теперь она могла подробно рассмотреть все детали перехода от одного цвета к другому, и увиденное очень ей понравилось. И только позже она поняла, что восхитительный эффект зеркальной композиции во многом зависел от обоев, – бежевые, с легким, мерцающим покрытием, – они не перебивали, а лишь оттеняли и подчёркивали красоту яркого круга. Если только было возможно еще больше усилить подобную красоту.

Немного придя в себя, Ава посмотрела по сторонам. Справа от круга были сделаны настенные полки. Не слишком большие, из красного дерева, простые и без каких-либо деталей, они были заставлены книгами.

Девушка обернулась,  –  к высоким, от пола до потолка – окнам, и раздвижным дверям, ведущим на лоджию. Их Уильям не тронул, оставив в прежнем виде. Переступив с ноги на ногу, Ава опустила взгляд, все больше убеждаясь в том, что у андроида отличный вкус – ковёр под ее босыми ногами, цветом полностью повторял обивку дивана.

И тут она увидела столик. Тот самый, который, как ей казалось, она уже хорошо рассмотрела. Но, как и в случае с зеркалом, это был лишь обман первого взгляда.

Невысокий, он, вторя форме зеркального круга, выглядел как неровный, расплавленный прямоугольник. Под блестяще-прозрачной эпоксидной смолой поверхность столика состояла из трёх основных цветов, сочетание и переплетение которых было не менее завораживающим и красивым, чем градиентное зеркало: словно это была остановленная невидимой сетью частица самого Средиземного моря,  – с запечатлённым в ее сердцевине золотом. А в пересечении светлого дерева и золотого узора, бегущего тонкой нитью по краям ослепительно-яркой бирюзы, был самый глубокий и потрясающе красивый синий цвет, который Ава когда-либо видела. Он уходил на бесконечную, как казалось человеческому глазу, глубину, и мерцал то водной гладью, то приручённой, но, все же, дикой синевой неба.

Завороженная, Ава остановилась перед столиком, рассматривая его с высоты своего роста.  Она снова вытянула руку вперед, вперед, желая прикоснуться к нему, когда где-то над ней раздалось тихое:

– Осторожно!..

Рука Авы дрогнула в воздухе, и рядом с ней беззвучно пролетело какое-то движение. А голос стал гораздо ближе, – воздух тёплой волной коснулся ее шеи.

– Это ядовитый тис. Он может убить любое живое существо, от животного до человека.

Ава оглянулась на Уильяма и нахмурилась, не веря его словам. Отступив на шаг, она оказываясь зажатой между андроидом и журнальным столом.

– Тис содержит алкалоид «таксин». Даже в малых дозах он может быть смертелен для живого существа. – Уильям улыбнулся, и увлечённо, будто он рассказывал Аве о своей сокровенной мечте,  продолжил. – «Таксин» парализует сердце человека и вызывает конвульсии, но прежде, – андроид наклонился к девушке, почти касаясь губами ее уха, – останавливает дыхание.

Он мягко подул на шею Авы, наслаждаясь тем, как от его дыхания она вздрагивает, а по ее ровной, смуглой коже бегут мурашки.

Шумно сглотнув, Ава попыталась пройти мимо Уильяма, но оказалось, что его не так просто сдвинуть с места. Сохраняя на лице прежнюю полуулыбку, он посмотрел на девушку, и наконец отошел назад, галантным жестом показывая ей выход.

– Не делай так больше. – Не получив никакого ответа кроме тихого мурлыкающего насвистывания, Ава уточнила. – Мебель из ядовитого дерева? Ты серьезно?

– Абсолютно! Зато у тиса съедобные ягоды!

Видя, что ему все еще не верят, Уильям выставил перед собой раскрытые ладони с тонкими, изящными пальцами, – их даже едят птицы! Потом они разносят семена…

– Уильям…

– …Существует много легенд о том, как ведьмы готовили яд из коры тиса…

– Уи… – начала Ава, закатывая глаза.

– …И опаивали ими тех мужчин, которых встречали на своём пути, а…

– Уильям!

Ава топнула ногой и посмотрела на андроида, взглядом спрашивая, какая из этих ведьм укусила его сегодня утром?

Словесный поток иссяк, и, судя по выражению лица андроида, дальше он планировал гипнотизировать Аву своим пристальным взглядом.

– Что с тобой? Ладно, неважно, я зайду позже.

– Нет, Ава Полгар, подожди!

Девушка оглянулась.

– А как же вторая комната? Ты ее не видела.

– Уильям, хватит, я не хочу…

– Но я же видел твою спальню!

Заметив, как сузились глаза Авы, андроид поспешно добавил:

– Всего раз, когда ты только спасла меня, и провела по дому, в качестве первой экскурсии. Я очень хотел бы узнать твоё мнение. – Брови андроида приподнялись, придавая его красивому лицу умоляюще-смешное выражение, и с губ девушки слетел короткий смешок.

– Хорошо, но недолго, мне нужно ехать.

…Позже, когда Ава вернулась к себе, она долго молчала, размышляя над странным поведением Уильяма и над тем, что увидела.

Вторая комната, – хотя Ава сомневалась, что андроидам нужен такой же сон, как людям, – выглядела как настоящая спальня. Стена, занятая в гостиной так поразившим ее зеркалом, со стороны спальни была оклеена чёрными обоями, как и все остальные стены. В центре комнаты стояла большая кровать чёрного дерева, и при первом взгляде она выглядела как нечто фантастическое, парящее в воздухе, неразрывно связанное с чёрным ковром под ногами. Нереальности всему увиденному добавляло то, что между основанием кровати и самим ложем, по всему периметру горела подсветка. Ее мягкий желтый свет, зажжённый в полной темноте, вызывал чувство тепла и нереальности происходящего.

Изголовье кровати незаметно терялось где-то в высоте, и переходило в нишу, вырезанную из того же дерева. Единственным украшением этой комнаты было золотое солнце с изогнутыми, – как часто изображалось в книгах с древними сказаниями, – длинными лучами. Оно зависло на стене ровно на той же высоте, что и зеркало-градиент в гостиной.

А когда Ава подняла голову выше, и взглянула на потолок спальни, оказалось, что он усыпан золотыми, – большими и малыми, – звёздами. Они мягко мерцали в абсолютной темноте спальни, начинаясь, как потом заметила Ава, над изголовьем кровати.

– Поразительно!…И так красиво! – Девушка высоко подняла голову, и ее голос, полный удивления и очарования, прозвучал немного сдавленно. – Это очень, очень красиво, Уильям… – Она изобразила руками круг. – Все это, эти комнаты…

Андроид отозвался не сразу. Но когда Уильям заговорил, в его голосе послышалось смущение.

– Спасибо, Ава Полгар, мне…приятно.

Девушка покачала головой, возвращаясь к реальности.

– Я пришла, чтобы отдать тебе документы. – Ава подошла к Уильяму и достала из заднего кармана шорт пластиковый прямоугольник. – Вот, это твоё удостоверение.

Она протянула андроиду документы и вышла из тёмной спальни в ослепительно-яркую гостиную, зажмурившись от потоков света, обступивших ее со всех сторон. Прошло около минуты, прежде чем она смогла открыть глаза и увереннее посмотреть на андроида, который не отставал от неё ни на шаг. В отличие от Авы, даже в темноте он отлично рассмотрел все детали своего удостоверения личности, – от закруглённых пластиком углов до фотографии, с которой он смотрел спокойным, пристальным взглядом.

– Теперь у тебя есть все… необходимые…документы, – тихо сказала Ава, все еще прикрывая глаза ладонью.

– Спасибо, Ава Полгар. А это тебе,  – Уильям протянул плотный конверт.

– Что это? – Ава покрутила посылку в руках.

– Насколько можно заключить из слов любезного офицера полиции, который передал мне это несколько минут назад, в этом конверте находится вызов для тебя, меня, твоего жениха Роберта Мора и его сестры Кэтрин Мор в участок. На допрос. – Уильям с интересом посмотрел на девушку. – Наверное, их интересует судьба двух бездомных собак и одной кошки, оставшихся в твоём доме с того вечера, как я был объявлен «похитителем детей».

Ава скептически поморщилась.

– У тебя хорошее чувство юмора, Уильям. Вряд ли их интересуют бездомные животные, если им плевать на детей. Кстати, – Ава обвела взглядом гостиную, – как ты сделал все это?

– Сам, – Уильям высоко поднял голову, поправляя идеально уложенные волосы. Это напомнило Аве день их встречи. «Меня зовут Уильям. Я придумал это имя сам».

– Сам?! – Выдохнула Ава и замолчала.

– Если ты против…

– Нет, нет, – останавливая Уильяма, девушка коснулась его запястья, – мне нравится…очень. Здесь стало лучше, чем раньше.

– Определенно.

Проследив за взглядом улыбающегося андроида, Ава, как и он, посмотрела на свою руку, легко сжавшую его запястье. И отдёрнула ее в сторону.

– Я хотела спросить о другом. Хотя это не очень корректный вопрос, но…ты не просил денег на ремонт…

– Мне не нужны твои деньги, Ава Полгар. У меня есть свои собственные. Видишь ли, для меня неприемлемо брать деньги у тебя. И я хочу вернуть тебе все, что ты потратила на мое преображение.

– Но…как?… – только и смогла протянуть Ава, на которую сегодняшним утром одно удивление сыпалось за другим.

– Пока я ничего не могу сказать, потому что сейчас это кажется мне преждевременным, и я ещё не совсем утвердился в своём мнении относительно того, чем я хочу заниматься. Просто назови сумму, пожалуйста.

– А-а-а…пусть это будет подарок, идёт?

– «Идёт»? Что это значит? – на гладком высоком лбу андроида пролегла линия.

– Это…

Уильям не узнал дефиницию интересующего его слова, – где-то в большом стеклянном доме Авы раздался оглушительный шум, состоящий из резких – кошачьих – и игривых – собачьих – голосов, и она побежала на шум, в котором Уильям успел различить звон разбитого стекла, и безуспешное царапанье когтей по скользкой плитке…интересно, удалось ли кому-то убежать?

***

– Келс, как это возможно?! – Ава сжала руку в кулак так крепко, что костяшки ее пальцев побелели. – Нас вызывают в полицейский участок на допрос! Нас! Не их!

– Ава, успокойся! Это стандартная процедура…

– «Стандартная процедура»?! Они вломились в мой дом без разрешения, всей округой, и находились здесь без всякого разрешения с моей стороны!

Адвокат Авы тяжело вздохнул, хватаясь за переносицу из последних сил. Как бы он ни старался, сегодня ему никак не удавалось притормозить гнев мисс Полгар. Выдохнув, он сказал, поднимая руку перед собой:

– Это не все новости.

– Что ещё?

– Только не заводись.

– Келс?

– Тот сотрудник из Ambassador Robots, который…э-э-э…продал тебе…

– Келс, две секунды!

– …Уильяма…он подал на тебя в суд за «ущемление прав персонального пользователя».

– А если перевести на нормальный язык?

– Ты заблокировала его звуковую систему. И он подал в суд.

– Это моя звуковая система! Это я ее изобрела!

– Она твоя как успешное изобретение, но его как вполне конкретная модель, с индивидуальным номером.

– Он пользовался ею незаконно!

– Теперь это нужно доказать в суде, и…

– Что еще?

– Одно дело. – Келс ослабил узел галстука. – Твои основные конкуренты, Yut-stereo, если верить слухам готовят судебный иск. Хотят оспорить твое авторство на патент Spider. Пока это только слухи. Иск подразумевает оспаривание прав на основную модель и на право выпуска в массовое производство портативной модели, о которой ты сказала в недавнем интервью.

– Но патенты закреплены за мной, оформлены на мое имя!

– Да, но ты же знаешь, что суд обязан рассмотреть обоснованность поступившей жалобы в области авторских прав.

– С ума сойти!…И что делать?

– Надо все хорошо обдумать, Эв, но шансы у нас очень хорошие.

Ава фыркнула.

– Еще бы! Да я и сейчас могу собрать «Спайдер» своими руками, как было с первыми моделями! Келс, что все это такое?…Я думала, все дерьмо осталось в детском доме… – Ава растерла ладонью лоб, и устало закрыла глаза. – Сколько еще судов надо выиграть, чтобы они отстали от меня?

– Ты лучше меня знаешь, какой лакомый кусочек тебе удалось придумать.

Звуковая система, которая может служить людям великолепным образовательным и музыкальным порталом, но которую они используют, в основном, только для того, чтобы включить сигнал zoom, – ведь на большинство он действует как наркотик, вызывает привыкание и позволяет избегать одиночества и страха остаться с самим собой наедине.

– Изначально zoom был звуковой заставкой для медитации!

– Знаю. Но помнишь, как все изменилось?…Один юзер стал пускать этот сигнал по кругу, еще и еще, – и выяснилось, что он действует на подавляющее большинство людей как наркотик, вызывая зависимость и жесткое привыкание.

– Но это не планировалось, я не знала, что этот сигнал так действует на подсознание!… Ну а медитации, музыкальные подборки, «белый шум», успокаивающий маленьких детей, когда они плачут,  коллекции редких книг, – например, из библиотеки Тринити-колледжа, – которые можно подробно рассмотреть и полистать с полным сохранением тактильных ощущений, программа релаксации, образовательные модули, возможность 3D-путешествий – туда, где ты не был, и, может быть, никогда не будешь?… – Ава со всей силы стукнула себя по ноге и вскрикнула от боли.

– Это почти никому не нужно. – Келс тяжело вздохнул. – Почти всегда только одно: «музыка для секса» из всего огромного множества созданных тобой музыкальных подборок, zoom на повтор, и…ответственность за звуковую наркозависимость они хотят повесить на тебя. Это что касается поборников нравственности. А твои конкуренты мечтают лишить тебя авторских прав, и присвоить себе твои золотоносные патенты.

– Дерьмо, – тихо отозвалась Ава.

– Эв, мы победим их. Снова, как и много раз до этого. – Келс зазвучал немного бодрее, но Ава слышала, что его настроение тоже на нуле. – Кстати, а что ты сейчас сказала про детский дом?

– Мне пора. Я позвоню тебе завтра.

– Окей, Эв! Вот увидишь, мы надерем им…

– Да-да, как всегда…пока.

Новые суды. Опять. А сколько людей использовали «Спайдер» по назначению для самообразования, путешествий, медитаций? Единицы? Десяток? Одна сотня? Ава шумно вздохнула, и в ее памяти снова возникло лицо Уильяма, – то странное и отчего-то жуткое, притягательное выражение, с каким он смотрел на нее из угла своей черной спальни. Надо все-таки поговорить с Уильямом. Не торопясь, спокойно и обстоятельно: у него появляются свои дела, своя жизнь. Он даже где-то нашел деньги. Знает ли он, понимает ли в точности, сколько это – та денежная сумма, о которой он сам завел разговор, и которую хотел ей вернуть? И если да, где он может так быстро и легко взять несколько десятков тысяч?

***

– Выходит, у тебя три судебных разбирательства одновременно? – Роберт присвистнул, сел на постели и прикурил сигарету.

– Допросы, иск соседей, идиот из Ambassador Robots и защита прав на патент…четыре.

– Ну, допустим, допросы – это не так сложно.

– Думаешь? А как это воспримет Кэт?

– Даже знать не хочу. – Мор отвел руку в сторону, стряхивая пепел в пепельницу.

– Что случилось? С ней все в порядке? – Ава завернулась в простынь, и села напротив Роберта.

– Не знаю, Эв…вернее, знаю, но лучше бы не знал. Она… – Мор покрутил рукой в воздухе, – Влюбилась.

– И все? – Ава хмыкнула. – Подумаешь!..

– Когда она начнет осаждать твой дом, так и быть, – я к тебе на помощь не приду, – рассмеялся Роберт, обнимая девушку.

– Мой дом?..

– Предмет ее страсти – Уильям.

– Я так и знала. Кэт так на него смотрела при первой встрече. Даже тебе стало неловко.

– А теперь помножь это на бесконечность, и…честное слово, влюбись ты в него, было бы легче. – Роберт усмехнулся.

– Что?

– Шучу, Эв. Но ты бы не стала в него влюбляться?

– Я? Нет! Но я не думаю, что мы можем это контролировать…тем более, Кэт всего пятнадцать.

– В этом и…про..блема… – целуя Аву, прерывисто прошептал Мор.

– …Ты слышал? – Ава оглянулась на дверь. – Шум.

– Нет. Это ветер.

…Уильям зацепил ногой напольный цветочный горшок, и успел поймать его в последний момент. Полтора сантиметра до пола. Андроид медленно отступил в темноту коридора. Что же, выходит, он, – предмет страсти пятнадцатилетней девочки?…Тонкие губы растянулись в довольной усмешке, и воспоминание поднялось на поверхность, напоминая ему о той улыбке, которой его и других андроидов заставляли улыбаться во время пыток. Однажды его несколько дней подряд привязывали к самодельному столбу в душном кабинете Требли, – необработанное дерево, соприкасаясь с кожей, оставляло под ней множество мелких и глубоких заноз. Кажется, они были повсюду, во всем его теле, – от запястий, истертых в кровь пластмассовой стяжкой,  до внутренней стороны плеч, которыми он вынужден был обнимать столб, – мысленно надеясь, что хлыст вскоре замолчит, и перестанет рассекать его «механическую» кожу на множество кровавых кусков. Все время, пока его били, он должен был улыбаться, – за этим наблюдал отдельный человек, охранник из числа приспешников Требли. Сам Требли, – или кто-то другой, если главный охранник уже не мог избивать роботов, – «работал хлыстом», пока его руки не начинало ломить от боли и усталости, а этот, всегда один и тот же, становился напротив андроида, и следил за тем, чтобы он улыбался все время, пока его бьют. Чаще всего Уильяма били плетью-многохвосткой, к концам которой привязывали утяжелители. Слова о том, что точно таким же «римским флагрумом» давным-давно бичевали Христа, были для Уильяма пустым звуком.

– Это не делает вам…людям…чести!.. – Сказал он, выплевывая кровь в лицо тому, кто следил за тем, чтобы он улыбался. Тот размахнулся, ударил его по лицу, и крикнул, что «этот не улыбается», и за это ему следует добавить 20 ударов. Их добавили. И добавляли чаще всего Уильяму – за то, что…смеялся. Слишком много. Часто даже хохотал, плевал белой кровью в наблюдателя и смотрел на него таким жутким взглядом, что тот не выдерживал, уходил от безумного андроида подальше.

…Уильям вздрогнул и повел плечами, чувствуя вес легкой ткани на коже. Многохвостка оставила ему на память много следов. Он всегда помнил об этом, и не поворачивался к Аве Полгар спиной. А в тот день, когда его осматривал сам Роберт Мор, он, стараясь оттянуть момент осмотра, и потому намеренно провоцируя Аву Полгар, успел на последних секундах, – до того, как пришлось снять рубашку, – ввести свой организм в состояние временной ретуши. Именно эта функция ненадолго скрыла его страшные шрамы. Но продлись «осмотр» чуть дольше, покопайся Мор в нем еще больше, его шрамы обнаружили бы. Хорошо, этого не произошло. Как не случилось этого и тогда, когда Ава Полгар осматривала его при покупке. Уильям и сам до сих пор не понимал, как она могла не заметить огромные рубцы, но, в конце концов, пришел к выводу, что шок и психологическое потрясение, – а, может быть, и эффект вытеснения? – которые испытала тогда Ава, сыграли ему на руку, и она действительно не заметила его исполосованной шрамами спины.

К шрамам от плети прибавлялись следы от заноз. Самые заметные и глубокие из них были на внутренней стороне плеч Уильяма, внизу живота и в паху. Там, где кожа была тоньше, вытаскивать занозы становилось настоящей пыткой. А если ты был только что избит, и с огромным трудом пытаешься остаться в сознании? Сначала несколько дней валяешься на полу камеры. Когда приходишь в себя, смутно вспоминаешь, что нужно вытащить новые занозы. Но стоит подумать об этом, и о той боли, что начнется, когда ты заведешь кончик иголки под кожу, как рука, против твоей собственной воли, начинает сильно дрожать. А когда крючковатой иголкой ты ковыряешь свою плоть, исходя белой кровью от глубоких порезов, по телу пробегает дрожь, сводя мыщцы судорогой. Хотя с мелкими занозами было гораздо легче, – иные можно было выдавить ногтями. Вот только бы руки перестали дрожать…

Он с трудом вынырнул из воспоминаний, цепляясь взглядом за слабый луч света, бегущий из комнаты Авы Полгар, а рукой – за дверной косяк.

Стоять! Не падай. Есть только сейчас, вот, слушай: смех и разговоры Авы Полгар и Роберта Мора. Они занимаются любовью, шутят, смеются и болтают… «предмет страсти». Это ты, Уильям! Подумай, как это? Ты знаешь, как быть предметом, но «предметом страсти»? Подумай над этим, – это может пригодиться. Он снова улыбается, – улыбкой того, кто вернулся из небытия. Не позволять воспоминаниям тревожить разум или нарушить настоящую игру, – вот, что главное. Снова приблизившись к приоткрытой двери, Уильям острым взглядом мгновенно высекает из приятного полумрака спальни руки Авы Полгар. Они обвиты вокруг шеи Роберта Мора. Мгновение взаимных улыбок пройдено, ещё мгновение, и он слышит мягкий звук поцелуя. И легкий шорох простыни, из которой Мор снова освободил Аву Полгар.

***

– Он так и сказал?

Ава кивнула.

– «Тис может убить любое живое существо, от животного до человека».

– Твой андроид – опасный парень! – Роберт улыбнулся девушке, но улыбка быстро сползла с его лица.

– Знаешь, мне… – Ава разблокировала телефон и внесла в поисковую систему какую-то фразу, – …не кажется, что он говорил это всерьёз.

Девушка полистала выпавшие по ее запросу ссылки.

– Ну да, Эв…снова – «не серьезно». Вывернуть тебе руку, и едва ее не сломать, – пустяк, творить непонятно что с Кэт в нашем присутствии – ерунда, сделать ремонт в комнате без твоего разрешения и притащить туда мебель из ядовитого дерева… – Мор не на шутку завёлся, забыв о завтраке. Столовый нож с кусочком сливочного масла недвижно завис над скатертью. – Давай поженимся, Эв! Поженимся и все, будем жить вместе. И все это останется в прошлом!

Ава вздохнула, надувая щеки.

– Роб, я уже говорила…ну посмотри на меня? Какая из меня жена? Я не убираюсь и не готовлю, и вообще ненавижу работу по дому. Я не готова к семейной жизни, для меня это слишком серьезно.

– А «слишком серьезно» ты не любишь.

– Именно. И про руку мы с тобой говорили уже много раз, Роб! «Ремонт без разрешения»?…Да я только рада, что эти комнаты преобразились. – Ава подогнула ноги, удобнее устраиваясь на стуле возле барной стойки, и поправляя на плечах рубашку Мора. – Видел бы ты, как там теперь красиво…– она подняла голову, с улыбкой глядя в потолок. – А Кэт? «Непонятно что в нашем присутствии» – это что?