Читать книгу Этот малюсенький глобус любви - Анна Шторм - Страница 7

В Верону я поехала без особой цели. Обычно все мои путешествия тщательно спланированы и являются по сути паломничеством к известным из кино или истории местам, а тут выбор был определён желанием сменить обстановку и наличием смехотворно дешёвых билетов.

Верона мне понравилась. Симпатичный городишко. В первый же день я прогулялась по Пьяцца делле Эрбе, постояла под балконом Джульетты, перешла через мост Скалигеров и плюнула с башни Ламберти. Выполнив за день всю культурную программу, я переоделась в номере отеля и отправилась знакомиться с ночной Вероной. Мой выбор остановился на клубе Alterego. Понравилось название, к тому же мне порекомендовал его портье.

Клуб оказался небольшим и битком набитым народом. Зато музыка была классная, диджей оказался знатоком своего дела. Но самое прикольное в клубе – это терраса, на которой можно было танцевать и наслаждаться видом ночной Вероны. На виде я и сосредоточилась. Вы, может, не знали, но я – эстет. Как, кстати, будет женский род от эстета? Эстетичка? Эстетичка-истеричка. А что, мне нравится, неплохое бы вышло название для новой песенки Артура Пирожкова2.

Опять отвлеклась. Вернёмся к виду. Вид открывался на двух изумительных молодых людей. Два стройных, симпатичных, кучерявых, чем-то похожих между собой итальянца стояли на противоположной стороне террасы и о чём-то оживлённо беседовали. Меня вдруг охватило непреодолимое желание потанцевать. А что плохого в танце? Вообще, танцевать полезно, особенно большой компанией. Вот я и поманила лёгким жестом руки этих двоих составить мне компанию, ещё потрясла попой для верности, – и сработало.

Итальянцев звали Мауро и Лука, и они оказались родными братьями, чем и объяснилось их внешнее сходство. Мауро работал программистом, а Лука играл на гитаре, то есть, по сути, был безработным, но очень милым, и ещё он прекрасно пел. Хотя, возможно, так слышали мои уши, потому что песни были на итальянском, а на итальянском всё звучит прекрасно. Я сразу нашла с ними общий язык – английский. На самом деле я хочу сказать, что мы отлично поладили и обалденно провели ту ночь: гуляли по ночной Вероне, пили вино прямо из бутылки и дурачились. На следующий день я и оба моих Ромео снова встретились и, конечно же, отправились поесть, и не просто поесть, а в ресторан, где действительно умеют делать пиццу. По-моему, каждый итальянец уверен, что только он один знает место, где еда вкусная и пицца настоящая, а в других ресторанах подают и не еду вовсе. Ну и, конечно, сам итальянец готовит лучше ресторанных поваров, а уж его мама и подавно. К слову, как-то эти двое приготовили мне ризотто и чуть в обморок не упали, когда я потянулась за перцем, ибо ризотто перцем осквернять нельзя, так-то вот.

Несмотря на мой промах с ризотто, ребятам я полюбилась, и они дико расстроились, когда узнали, что я улетаю следующим вечером. После коротенького совещания за бутылочкой «Кьянти» было решено, что я останусь ещё на недельку у Мауро и Луки, и я, недолго думая, поменяла дату вылета. Легкомысленно, скажете вы? Может, но ведь «скильки той жизни».

Так или иначе, я переехала из отеля в трёхкомнатную квартиру, которую снимали Мауро и Лука в старинном доме в самом центре Вероны. Две комнаты занимали Мауро и Лука, а в третьей жил весёлый гей по имени Франческо. Гостиной им служила просторная кухня с огромным обеденным столом и диваном для гостей. Франческо я полюбила сразу, он был самым уморительным геем, которого я когда-либо встречала. Хотите представить Франческо – представьте «голливудского гея»: стильного, худощавого, жеманного, саркастичного, то есть полное клише. И, конечно же, Франческо работал стюардом и обожал сплетничать. Каждый вечер он показывал нам фото своих «ухажёров» из интернета и хвастался популярностью у мужчин, а также грозился в один прекрасный день перетянуть Мауро и Луку в свой «мальчиковый» лагерь. Всерьёз его, естественно, никто не воспринимал. А ещё Франческо был поклонником творчества «Союзмультфильма» и, узнав, что я родом из России, взял в привычку называть меня Чебурашкой. Скоро за ним последовали и остальные, чем меня слегка бесили, но долго злиться на этих трёх милах было невозможно.

Я до сих пор безумно рада, что согласилась погостить у этого оригинального трио, ведь мне открылось столько интересного об обычной жизни Вероны. Например, я узнала, что романтичный ореол родного города Ромео и Джульетты ничуть не мешает процветанию там продажной любви. Каким образом я это поняла? Ну хотя бы таким, что на первом этаже нашего цивильного дома находился самый настоящий бордель! Да-да. Перед входом круглыми сутками торчали разношёрстные девицы в коротких шортиках и юбочках и даже один трансвестит! И не думайте, что они там простаивали без дела. Вовсе нет! От клиентов отбоя не было. И ведь симпатичных клиентов! То есть я-то считала, что за продажной любовью обращаются только конченые извращенцы, старики, инвалиды, толстяки и прочие задроты. А тут… Короче, ничего я не понимаю в этой жизни.

О, этот безумный, безумный мир!

Вообще, факт соседства с домом утех меня бы мало смущал, если бы не одно «но»: клиенты сего увеселительного заведения постоянно принимали меня за одну из его тружениц. Каждый раз, когда я заходила в дом в компании Луки и Мауро, любители продажной любви окидывали меня оценивающим взглядом. А самый наглый однажды ухватил меня за руку и что-то пролепетал по-итальянски. Я, естественно, ничего не поняла, но Мауро и Луке услышанное явно не понравилось. Мауро что-то грубо ответил и толкнул обнаглевшего любителя секса за деньги в плечо. Завязалась потасовка. Не знаю, как далеко бы всё это зашло, если бы не истошный визг Франческо «ля полиция!». Тут для понимания хватило даже моих познаний в итальянском. Не знаю, что подействовало на драчунов больше – перспектива оказаться в местном участке или дикие вопли Франческо, граничащие с ультразвуком, но возня прекратилась и все разошлись по своим делам как ни в чём не бывало.

После того как мы поднялись к себе и распили литр текилы на четверых, чтобы успокоить нервы, я поинтересовалась, чем же всё-таки был вызван недавний конфликт. Лука ответил, что наглец внизу спросил у меня, когда я закончу с этими двумя и смогу заняться им. Я была польщена поступком моих Ромео и тут же поблагодарила их за столь благородный жест – вступиться за мою честь. Подвыпивший Франческо заявил, что за наших героев нужно ещё выпить и притащил ещё бутыль текилы. У него вся комната была заставлена алкоголем из магазинов такс-фри разных аэропортов мира. Мы выпили за Мауро и Луку, потом за них обоих, потом за храброго Франческо, который своим богатырским визгом прекратил драку. А потом наш раскрасневшийся гомосексуальный друг заявил, что одних тостов мало и, раз уж Чебурашку приняли за проститутку, она обязана отблагодарить своих спасителей минетом. Логика была странная, но только не для Франческо, который, видя мои сомнения, добавил, что раз уж он в душе и сам «шлюшка», то он мне поможет. После чего Франческо принялся игриво расстёгивать ремень на брюках Луки, подавая пример мне с Мауро. Лука сначала смеялся дурачеству Франческо, но последний и не думал отступать. Лука поколебался секунд десять, а потом откинулся на спинку кресла, предоставив Франческо делать, что он делает, тем более что получалось у него неплохо. Мы с Мауро переглянулись, выпили и решили не портить игру в клиентов и проституток и подключиться к процессу.

Наутро всем было слегка неловко, но неунывающий и начисто лишённый стыда Франческо заявил, что во всём виновата Чебурашка, но что случилось, то случилось и не стоит придавать этому слишком большое значение. Нам осталось лишь согласиться, к тому же нам было очень хорошо всем вместе прошлой ночью. А проблему наглых приставал у борделя мы решили просто, не без участия нашего находчивого гея конечно: теперь каждый раз, когда на меня заглядывался случайный клиент дома терпимости, Франческо начинал призывно покачивать бёдрами, имитируя женскую походку, обвивал мою талию рукой и громко говорил зеваке по-итальянски: «Что смотришь? Нас уже купили эти два красавца». «Да-да, – вторили ему Мауро и Лука, – это наши сучки». Может, и дурацкая шутка, но она нас неизменно веселила.

Так кто же в итоге был королём ночной Вероны, спросите вы, Франческо, Марио или Лука? А я отвечу: мы. Мы все были королями. Мы веселились, пили, танцевали, любили друг друга, и нам принадлежали не только ночь и Верона, но и целый мир. Мы были королями жизни! И, в отличие от трагедии Шекспира, наша история не закончилась на смертном одре. Пьеса наша завершилась в здании аэропорта, где два Ромео и один то ли Ромео, то ли Джульетта Франческо по очереди поцеловали в губы свою Джульетту на прощание и пожелали ей счастливого пути.