Читать книгу Фиолетовое солнце. Роман - Анна Синельникова, Анна Лосева - Страница 22
Часть 1. Бремя колокольчиков
Глава 21. Пастораль
Оглавление– Мужчина всё равно должен быть главным, – понимаешь? – лекторским тоном продолжал Пастор.
– А мне кажется, уважаемый Пастор, что когда мужчина понимает, что он главный, он уже не парится о такой ерунде, потому что он итак знает – кто тут главный. А, вот, если он сомневается в себе, тогда у него будут уже возникать подобные вопросы, и он будет из-за этого изводить свою женщину. Уверенный в себе мужчина спокоен по таким пустяковым делам, – я вас уверяю.
– Бог учил нас быть смиренными, дитя моё, – настаивал Пастор.
– Не будем затрагивать эти темы, Пастор, я явно не из того ребра сделана, которое Бог подготовил для этого процесса.
– Никогда же ты не можешь выслушать! Все души будут спасены – и твоя тоже, когда наступит день судный и воскреснут все, кто когда-либо жил на земле…
– Вот это хаос, Пастор, и как вы себе это представляете?! Это же полный бардак будет! Там индейцы, тут кроманьонцы… Можно этот спектакль без меня, я потом одним глазком гляну?.. А покамест посплю.
– Не ёрничай! Это всё серьёзно! – и лицо Пастора Геннадия исказилось нотационной гримасой или даже озлобленной, а голос сорвался на крик.
– Не буду, – быстро согласилась я.
Тем временем за нашими спинами сатана совершал свои магические обрядовые пляски и игры на тайных инструментах ваших душ… И даже какой-то смельчак успел запечатлеть это на фото, которое потом появилось в соцсетях, и было горячо обсуждаемо многочисленным увлечённым всякой дурацкой мистикой народом. В особенности людей привлекали необычные старинные музыкальные инструменты данного персонажа. Звучат они сладко и красиво. Уж поверьте…
Я вышла на улицу. Присела на скамью у стены дома. Сквозь листву, проглядывали одинокие звёзды. Ветер трепал листья так, что мне подмигивали то одни, то другие звёзды. Вот, она, – живая природа… Луна была где-то за домом. Просидев так в тишине около часа, в раздумьях, я стала потихоньку засыпать, облокотившись на колено. И тут, уже в полудрёме произошёл этот странный диалог:
– А ты кто?
– Я «поэт Синельникова».
– А я Сергей Есенин.
– Что-то сегодня ветрено…
– Так это к Спасению
Всех душ…
– Вот будет воскресение,
Выпьемте тогда пунш,
По кабакам разгорячённые,
И погода не в лёт,
Окорока копчёные
И прочий комфорт…
– Вот, тогда, моя душенька,
Будет рай!
– Ну, а сегодня, слушай-ка,
Спать давай!..
Скрипнула дверь, появилась полоска электрического света, и из дома вышел Пастор.
– Ты чего тут сидишь? Спишь что ли? Иди в дом уже. Все разошлись. Иди спать. Я тебе в сенях постелил давно. Давай, иди уже. Холодно тут и ветрено.
Я поплелась, понурив голову вслед за Пастором, уже скрывшимся в доме. У порога я ещё раз оглянулась, – за мной никто не шёл.
– И, слава Богу, – пробормотала я и легонько перекрестилась, войдя в дом и закрыв плотно двери.
– Хотелось так, чтобы Пастор подержал меня хотя бы за руку, пока я усну. Но пришлось справляться со своими проблемами самой. Боюсь, Пастор бы совсем ничего не понял про Сергея, и мало ли какие другие выводы сделал бы… Ах…
– Темнота, ты моя темнота, – пробормотала я чуть слышно, но вслух.
– Только не отвечай, – пришлось мне добавить быстро.
Теперь луна светила в небольшое окошечко над моей головой, освещая сени. Страх куда-то улетучился сам по себе, и я уснула с улыбкой на губах.
– Умаялась, дочь моя…