Читать книгу Ингрид. Путь Древней крови - Анна Сойтту - Страница 4

Проснувшись, Ингрид не сразу сообразила, что происходит. Мысли лениво шевелились в голове и никак не хотели пробуждаться.

– Да просыпайся же ты, – простонал над ухом Кастель, методично втягивая и выпуская когти в плечо девушки. – Лиора за дверью уже твои поминки справляет! Весь дом на уши подняла из-за того, что ты посмела закрыться и вдобавок проспала утренний урок словесности!

Сон тут же как ветром сдуло. Ведьма села на кровати, сбросив недовольно мяукнувшего друга, вспомнила произошедшее накануне и бросилась к зеркалу, возле которого вечером оставила чистое платье. Кот, не успевший выпутать когти из покрывала, которым Ингрид укрылась вчера поверх одеяла, раздражённо фырча, воевал с его плотной тканью. Девушка, ложась спать, так дрожала от внутреннего холода, что укуталась, словно гусеница в кокон, но сейчас Кастелю это уже не казалось хорошей идеей: согреть душу девушки ещё одно одеяло так и не помогло, а вот его когтям сейчас добавило мороки.

Схватив приготовленный к завтраку наряд – лимонного цвета шифоновое платье совершенно простого кроя, с воздушными рукавами длиной до локтя, завышенной линией талии, пояском, обхватившим её под грудью, и с пышной юбкой до щиколоток, – Ингрид побежала в умывальню. Наскоро умывшись и переодевшись, девушка глубоко выдохнула: лучше сразу встретиться со всеми неприятностями, чем прятаться от них и накопить ещё больше. А неприятности грозили далеко не шуточные!

Учитель словесности был, пожалуй, единственным, кого девушка искренне рада была видеть. На нём настоял Даэмон: в зельях важно было не только уметь их правильно составлять и готовить, но и грамотно записать использованные ингредиенты, чтобы можно было воспроизвести последовательность снова.

Отомкнув дверь, Ингрид нос к носу столкнулась с самой первой и основной из своих неурядиц.

– Позвольте объясниться, юная леди! – холодно взирая на неё своими маленькими, глубоко посаженными глазками на рыхлом лице, вопросила леди Лиора собственной персоной.

Полная женщина, разодетая в шелка и украсившая шею, уши и пальцы всеми видами драгоценностей с богатыми камнями, внушала уважение одним только своим голосом: от её манеры строго и безапелляционно говорить о чём бы то ни было мурашки бежали у каждого. Однако это никак не вязалось с её немного несуразным обликом, молодой вариант которого был унаследован старшим из сыновей.

Младший сын статью и характером пошёл в почившего отца, чьи портреты висели в библиотеке и одном из кабинетов, а Феликс как раз был полной копией матери, которая сейчас, уперев руки в бока, с надменным видом изучала свою подопечную.

– Твоей сообразительности недостаточно, чтобы запомнить простые требования этого дома, в котором имеют снисхождение принимать такую недалёкую воспитанницу? – не дав Ингрид вставить и слова, принялась наступать вдовствующая леди. – Мы не запираем дверей на ночь и не наносим оскорбления гостям дома своим неподобающим поведением. Ты посмела не явиться на занятие к специально отобранному для тебя наставнику. Считаешь, что достаточно знаешь и умеешь, чтобы покинуть эти стены? Или, может, ты захотела, чтобы я собрала твои вещи и настояла на отправке в Академию?

– Это не повторится, матушка, – раздался откуда-то сбоку вкрадчивый голос инквизитора, заставивший похолодеть от мрачных предчувствий склонившую голову ведьму. – Уверен, что такая благоразумная девушка внемлет твоей доброте и искренней заботе о ней. Не правда ли, Ингрид?

Появившийся в поле зрения Феликс, по какой-то причине вдруг решивший заночевать в отчем доме, протянул Ингрид руку в приглашающем жесте, вынудив её принять, и буквально вытащил ведьму из её комнаты.

– Идёмте, матушка.

Разместив девичью ладошку на сгибе своего локтя и прижав к своему боку так, что и при всём желании не вырваться, инквизитор пропустил мать вперёд, а сам степенно последовал за ней. Ингрид ничего не оставалось, кроме как идти бок о бок с тем, кто ещё ночью убеждал брата в её ненадёжности.

Девушка чувствовала себя пойманной в хитро расставленную ловушку, и, если бы не смешно семенящий сбоку Кастель, ловко управляющийся с лишними конечностями, пришлось бы совсем худо. А кот, Ингрид чувствовала это, в обиду не даст.

Инквизитор и его мать вселяли в ведьму желание соблюдать осторожность и обдумывать каждый свой шаг: оступиться или допустить какую-либо оплошность при них совершенно не хотелось. Но иногда, по неопытности своего возраста, юная ведьма допускала ошибки, как в этот раз.

– Ингрид достаточно разумна, чтобы осознавать, как оскорбила нашего гостя и своего наставника, матушка, – продолжал между тем инквизитор. – К её счастью, мастер Рамон был любезен задержаться у нас, чтобы обговорить детали обучения с Даэмоном, что вселяет в меня надежду на благоприятный исход этого недоразумения. Она понимает и, уверен, с удовольствием пожертвует часами личного времени в библиотеке, чтобы помочь своему учителю выполнить его долг. Я прав, Ингрид?

– Да, милорд, – постаравшись взять себя в руки и не выдать своего отчаяния, произнесла девушка то, что хотели от неё услышать.

Идущий рядом Кастель ободряюще скользнул мехом по её ноге – уж он-то, как никто другой, понимал, как важно было Ингрид попасть сегодня в большую залу с книгами. И даже наложенная на запретную часть библиотеки волшба сейчас не казалась помехой большей, чем расписанный инквизитором план.

Нет, мастера Рамона ведьма искренне уважала, всегда внимательно вслушивалась в каждое его слово и с усердием выполняла все его задания и словесные тренировки. Она спешила на его занятия почти с таким же энтузиазмом, с каким мчалась в свою лабораторию, но сегодня всё существо девушки стремилось к знаниям другого рода: кто она и почему её взросление так не угодило высочайшему инквизитору?

Холодный мрамор пола и сухая лепнина на стенах коридора закончились широкой лестницей, спускающейся на первый этаж в просторный холл, из которого Ингрид со спутниками вышла в обеденный зал.

– Утро доброе, Ингрид! – улыбнулся со своего места в кресле у окна сухонький старичок в тёмной мантии, складки которой скрывали его до самой макушки.

– Утро доброе, мастер Рамон, – не сдержала ответной улыбки ведьма, а сиреневый кот радостно бросился навстречу утреннему гостю, на что леди Лиора тут же недовольно поджала губы.

В глазах пожилого наставника не было и тени укора за опоздание, скорее весёлая ирония над поднявшейся вокруг него суетой и лёгкое довольство от случайной трапезы в компании давних знакомых.

Лорд-инквизитор по праву старшинства наследования уселся во главе широкого стола, протянувшегося из конца в конец просторной залы. Вдовствующая мать села справа от него, Даэмон Истребитель, не отрывая нахмуренного, задумчивого взгляда от своей ученицы, молча отодвинул свой стул по левую руку от брата. Ведьма и её учитель расположились на другом конце стола, рядом с которым открывались двери в холл: их происхождение и статус не позволяли разделять трапезу напрямую с хозяевами дома. Но Ингрид это только радовало: эти минуты сомнительного покоя давали хоть небольшую передышку от пристального внимания.

Кастель устроился под стулом учителя словесности и с довольным урчанием готовился выпрашивать лакомства от падкого на его обаяние старика.

– Прости, что так получилось, – неловко смяв на коленях салфетку, обратилась к учителю ведьма, пока слуга расставлял перед ними порции позднего завтрака.

– Дело молодое, – отмахнулся мастер Рамон. – Отдыхать тоже нужно, особенно после уборки своего колдовства. – И старик весело подмигнул ошеломлённой его осведомлённостью Ингрид.

Наскоро перекусив омлетом и кусочками отварной курятины, учитель и ученица, дождавшись дозволения и пожелав оставшимся хозяевам приятного аппетита, ретировались в учебную комнату.

– А потом она заявила, что наконец-то изготовила настоящее зелье и отправила меня за Даэмоном, – расположившись на подоконнике, вещал сиреневый свидетель её очередного провала, заставляя Ингрид всё больше краснеть и мешая погрузиться в чтение. – Я сделал вид, что пошёл, а сам за дверью остался. И ту-у-ут как бахнет! Оказалось, наша Ингрид умудрилась зелье оживить, оно теперь в сарае в старой кастрюле живёт. После обеда его только надо будет отнести к Даэмону, чтобы убедиться, что оно неопасное, и у нас будет новый питомец – думающий субстрат. Представляешь?

Кастель обвил свои лапы хвостом и зашёлся фыркающим смехом в унисон старому мастеру, который уже давно держался за живот и утирал выступившие от хохота слёзы.

– А на той неделе нужно было изготовить простой рецепт сонного порошка, так наша Ингрид умудрилась превратить его в слабительное отсроченного действия, да ещё с сюрпризом – оно временно меняло цвет кожи отведавшего на салатовый!

– Кто же рискнул его попробовать? – осведомился развеселившийся наставник.

– Леди Лиора, – заговорщицки подмигнул кот, а Ингрид почувствовала, как шею и щёки заливает удушливая волна стыда и тихой злой радости: поделом этой грымзе! – Ингрид оставила его в кабинете мастера Дэ на проверку, предварительно подписав, что получилось. Он отсутствовал на тот момент, а леди-мать зашла туда за каким-то снадобьем. Ну заодно и ведьминское творение взяла, ей как раз нездоровилось по этой части. Ох, сколько криков было! Думал, что в этот раз точно Ингрид достанется и смешивать зелья ей больше не доверят, но Даэмон как-то нейтрализовал все последствия, вот только цвет кожи у леди ещё несколько часов зелёненький был.

– Ох, насмешили старика, – довольно откинулся на спинку стула мастер Рамон. – За что люблю молодых ведьм, так это за чувство юмора и природную вредность. А в твоём случае, Ингрид, ещё и результаты всегда неожиданные – одно удовольствие слушать.

– А хочется, чтобы хоть раз получилось как нужно, – тяжело вздохнула ведьма, протягивая учителю исписанные аккуратным витиеватым почерком листки.

– Какое твоё время, – отмахнулся старик, забирая выполненное задание. – Успеешь ещё по правилам жить.

Отметив на чистом листке номера заданий, которые Ингрид должна была сделать самостоятельно к его следующему приходу, мастер Рамон сложил полученные листки и убрал в холщовую сумку под мантией.

– Совершай поступки, ошибайся, живи! Этим ты творишь свои воспоминания и характер, – произнёс напоследок учитель и покинул комнату, оставляя ученицу и кота одних.

– Ему легко говорить, – вздохнула Ингрид. – Он столько неприятностей в свою жизнь не притягивал.

За окном солнце уже давно миновало зенит и клонилось к горизонту, а значит восстановлением лаборатории заняться уже не получится, да и домовый дух вряд ли обрадуется позднему вызову. Раздумывая, чем бы заняться, Ингрид не заметила, как в комнату вошёл демонолог и устроился в покинутом учителем кресле.

Наблюдая за своей воспитанницей, Даэмон не мог не замечать, как постепенно раскрывается и растёт её дар, вот только распознать сейчас, в какую сторону сработает наследие Древней Крови, он не мог. Такие, как она, много принесли бед, но были и те, кто оказал благоприятное воздействие на развитие науки и колдовства, хотя, надо признать, их было немного. Мнения своего брата Даэмон не разделял, предпочтя дать свободу юной ведьме, но втайне присматривая за ней и контролируя её действия.

Заметив наблюдающего за ней демонолога, Ингрид вздрогнула и отвела взгляд от раскинувшегося за окном пейзажа с пестрящим осенними красками садом.

Положив руки на подлокотники, Даэмон смотрел на неё. Суровые черты лица в сочетании с неожиданно мягким взглядом, упрямо поджатые губы и обманчиво расслабленная поза мужчины вынудили ведьму собраться, приготовившись к худшему. Но демонолог неожиданно улыбнулся, одним мигом сбрасывая пару лет. И без того ненамного старше её, улыбаясь, он становился похож на хулиганистого мальчишку.

– Где там твоё живое зелье? – миролюбиво произнёс мужчина, пытливо разглядывая девушку.

Робко улыбнувшись в ответ, всё ещё насторожённо, Ингрид поднялась и подошла к окну, указывая на видневшийся в дальнем конце двора сарай:

– Там, в старой кастрюле, но Кастель же и так сказал об этом?

– Сказал, – кивнул мастер Дэ. – Но с тобой ни в чём нельзя быть уверенным. Пойдём, покажешь своё творение, и тогда решим, что с ним делать.

Спускаясь по лестнице и выходя во двор, Даэмон Истребитель и Ингрид не видели пары недовольно наблюдающих за ними глаз.

Опершись кулаками о подоконник, инквизитор скрипнул зубами: не таким он представлял финал разговора с братом. Отношение Даэмона к девчонке и планы на её будущее раздражали его своей наивностью. Ещё раз взглянув на удаляющуюся от дома пару, Феликс сухо подозвал личного слугу, забрал из его рук плащ и, накинув его поверх форменного мундира, покинул холл через ведущую в конюшню дверь. Следовало поставить в известность совет инквизиции и решить, что делать с этой ведьмой, даже если придётся пойти против собственного брата.

Поднятая копытами коня пыль ещё некоторое время висела в воздухе, указывая направление, в котором скрылись высочайший инквизитор и его слуга.