Читать книгу Я тебя (не) помню - Анна Светлова - Страница 4

Вымокнуть под дождем Кира не успела – ей удалось вовремя заскочить в автобус, так что сильный ливень она наблюдала уже сидя у окна. Тяжелые капли дождя вперемешку со снегом сползали по стеклу. Мир снаружи казался мутным, словно вывернутым наизнанку. Гомон голосов заглушало ровное гудение мотора. Из динамика громко объявляли остановки, двери с шумом открывались, и пассажиры торопливо спешили к выходу.

Кира прислонилась лбом к холодному стеклу и прикрыла глаза, пытаясь усмирить жгучую боль. Виски сдавило раскаленными щипцами, словно кто-то с остервенением пытался раздавить голову.

На работе ей стало так плохо, что пришлось отпроситься домой пораньше. Слишком уж напряженной выдалась смена.

Ей оставалось проехать всего несколько остановок, а там… там ее ждали расслабляющий душ и спасительная таблетка.

После окончания медицинского колледжа Кира уже два года работала фельдшером на скорой. К работе своей девушка относилась добросовестно, коллеги ее уважали, начальство ценило.

Кира с Татьяной приехали в этот город почти двенадцать лет назад. С вокзала отправились по адресу, который оставил им Клим, но оказалось, что дом сгорел почти дотла вместе с хозяином за две недели до их приезда. На месте пепелища сиротливо торчала труба, да перекошенная плита виднелась в том месте, где, по всей видимости, прежде была кухня.

На деньги, оставленные Климом, им удалось снять небольшую комнатку в деревянном доме на окраине города.

Их домовладелицей оказалась очень милая, немного странная, но живая и не по годам шустрая старушка.

Она была рада постояльцам и со временем стала считать их почти родными.

Кира и Таня прожили у нее пять лет. А когда старушка умерла, оказалось, что родных у нее не было, так что дом она завещала своим квартиранткам.

Таня почти сразу устроилась лаборантом в местную больницу, а Киру отдала в школу.

Все, что удалось им взять из прошлой жизни, – это имена, даже фамилии в документах были другие. Теперь по документам они были мать и дочь – Савельева Кира Андреевна и Савельева Татьяна Михайловна. Татьяна как-то проговорилась, что ее, как и Клима, тоже могут забрать те люди, и тогда Кира останется совершенно одна.

Кире учеба давалась легко, особого внимания ей она не уделяла, все схватывала на лету и запоминала надолго.

Позднее она окончила медицинское училище и стала работать фельдшером в местной больнице.

Первое время они с Таней еще надеялись, что Клим их найдет, но шли дни, недели, годы, а он так и не приехал.

В голове Киры все чаще всплывали воспоминания о том дне, когда ее, испуганную и измученную, нашли в том жутком месте. Она часто задавала себе вопрос, как там оказалась. Где-то глубоко внутри шевелились смутные воспоминания, не даваясь, ускользая. Память упрямо блокировала вход, словно предохраняя от потрясений, и только тошнота подкатывала к горлу удушливым комком.

Это было именно то неприятное ощущение, которое она часто испытывала во сне.

Кира страдала от кошмаров с самого первого дня жизни в новой семье. Страшные картины, возникающие в сознании, то и дело изводили и мучили ее.

Ей снились длинные коридоры, из которых она никак не могла выбраться. Она просыпалась в таком ужасе, что едва могла дышать.

Кроме того, в последние месяцы она слышала в своих сновидениях странный голос: жутко неприятный, от которого противные холодные мурашки пробегали между лопаток.

Кире стало казаться, что она сходит с ума. Она даже поделилась своими переживаниями с Татьяной.

Та заставила пройти ее полное обследование, которое не выявило никаких отклонений. Врачи посоветовали больше отдыхать и выписали успокоительное. Кошмары прошли, но появились изнуряющие головные боли, от которых уже мало что помогало.

Но не это беспокоило Киру в последнее время, опасения больше вызывала болезнь Татьяны. За эти годы она очень привязалась к этой улыбчивой женщине с густыми каштановыми волосами, стянутыми в пучок на затылке.

Кира прекрасно помнила такой же вот дождливый день только полгода назад. Это был день рождения Татьяны. Она отпросилась пораньше с работы. По дороге заскочила в магазин и купила ее любимый торт. Домой она бежала, держа в одной руке зонт, а в другой – картонную коробку.

Подойдя к крыльцу, Кира с минуту постояла, прислушиваясь к голосам, доносившимся из глубины дома, и только потом взялась за ручку двери.

Она тихо разделась, прошла в комнату и увидела Таню, лежавшую на кровати, а рядом врача со шприцем в руке.

– Здравствуйте, – поздоровалась Кира, опешив от неожиданности. – Что случилось?

– Не беспокойся, все уже в порядке, – смутилась Татьяна.

Доктор вежливо поздоровался. Это был пожилой невысокий мужчина в белом халате. Татьяна прежде никогда не жаловалась на здоровье, и появление врача в доме стало для Киры полной неожиданностью.

Она с тревогой всматривалась в лицо Татьяны. Женщина выглядела неважно: румянец сошел со щек, а под глазами словно мазнули густо-синими тенями.

– Вашей матери нужно обследоваться. Не так давно с ней уже случался похожий приступ, – сказал врач Кире, и, повернувшись к пациентке, добавил. – А с вами, Татьяна Михайловна, мы, надеюсь, договорились. Жду вас у себя завтра с утра.

– Спасибо вам большое, Лев Борисович, – тихо поблагодарила его бледная Татьяна, пытаясь встать.

– Не беспокойся, я провожу, – Кира посторонилась, пропуская мужчину в белом халате в прихожую.

После его ухода она села на кровать, на которой лежала Татьяна.

Кира внимательно разглядывала родное бледное лицо с темными кругами под глазами.

– Что с т-т-тобой п-произошло? – спросила она, мягко накрыв ладонью прохладные пальцы Татьяны.

– Что-то бок прихватило, – тихо ответила та.

А потом начались бесконечные походы по врачам. Врачи поставили ей неутешительный диагноз – онкология. Татьяна угасала с каждым днем, пожираемая болезнью. Уколы и таблетки оказались малоэффективными, и некогда цветущая женщина превращалась в жалкую тень самой себя.

С невыразимой нежностью Кира вглядывалась в лицо Татьяны с заострившимися чертами и искусанными в кровь губами.

Она опустилась на колени перед кроватью и осторожно прижалась лбом к ее ладони.

– Я перед тобой очень виновата, – тихо проговорила женщина.

Кира подняла голову и удивленно посмотрела на нее.

– Я должна была тебе уже давно рассказать, но боялась, что ты станешь сердиться.

– Вот… п-п-поправишься, и мы… п-п-поговорим, – заикалась Кира. – У нас с тобой… еще п-полно времени.

– Нет, – Татьяна отрицательно покачала головой. – Я должна рассказать сейчас.

Она показала бледной худой рукой на шкаф.

– Там внизу лежит коробка, пожалуйста, принеси ее, – слабым голосом произнесла она.

Кира достала коробку с нижней полки комода. Откинув крышку, она увидела старую тетрадь в потрескавшейся кожаной обложке.

– Что это? – спросила Кира и подняла удивленный взгляд на лежащую на кровати Татьяну.

– Мой дневник, – ответила та и после небольшой паузы продолжила. – Туда я записывала все свои наблюдения и некоторые размышления относительно тебя.

– Меня? – Кира от удивления приподняла бровь.

– Да. Все эти годы я наблюдала за тобой.

– За-зачем?

– Мы с Климом забрали тебя из больницы, если ты помнишь.

Не успев закончить фразу, Татьяна закашлялась хриплым захлебывающимся кашлем, согнулась пополам и прикрыла рот ладонью.

– Давай потом все обсудим, – Кира обеспокоенно склонилась над Татьяной, протянув ей стакан воды.

– Нет, нет. Ты должна это знать, – услышала в ответ.

Татьяна сделала несколько глотков воды и откинулась на подушки.

– Знать что? – нахмурилась Кира.