Читать книгу Вакуум - Анна Ураскова - Страница 2

По заснеженной набережной пролетел вихрь ветра, едва не сбив поздних прохожих. Они оборачивались на что-то, что с высокой скоростью проносилось мимо них. Тусклый свет фонарей вылавливал из вечернего мрака фигуру в чёрном костюме, которая неслась вперед. Она обогнала очередного прохожего, тот едва удержал шапку на голове, резко обернувшись, прищурившись и непонимающе уставившись вслед бежавшему. Хотя с трудом можно было сказать, что этот некто бежал. Он скорее… скользил?

Раздался грохот и гул лопастей, над набережной всплыл вертолет – редкая игрушка для этого города. Его прожекторы ослепили прохожего, он был вынужден отвернуться. Круг света пытался успеть за передвигавшейся фигурой в черном.

– Мы его видим! – выкрикнул полицейский в рацию. – Мы засекли Вакуум! Движется вдоль берега в паре километров от третьего порта, скорость… пока 80.

– Не разогнался еще сученыш, – усмехнулся пилот, не отводя взгляда от фигуры преследуемого.

– В периметре много гражданских, будет пытаться запутать след.

– Пусть попробует, на этот раз не уйдет!

Набережная тянулась вдоль города на десятки километров, центральная ее часть всегда была полна людей. Поэтому маневрировать между ними тому, кого назвали Вакуумом, было тяжело. То и дело ему на пути попадались люди, столкновение с ними обернулось бы тяжелыми последствиями для них обоих. Из-за этого нельзя было набирать нужную скорость. Впервые он был так близок к тому, чтобы его поймали.

Чёрный костюм полностью покрывал тело преследуемого, шлем был матовым, а на ногах были странные ботинки, из-под которых вырывался свист скорости, оставлявший на снегу борозды.

Близился выход в порт, покрытый толстым льдом, суда сейчас не ходили. Перемахнуть через переезд не получится, была слишком маленькая скорость разгона, а люди мешались, не позволяли разогнаться. Свернуть на улицу? Сбить скорость окончательно. Там наверняка уже ждали с оружием наперевес. Оставалось только свернуть на лёд.

– Чёрт!

– Что!

– На лёд свернул! Не стрелять, как слышно? Не стрелять, он нужен живым!

Вакуум перемахнул через парапет, с оглушительным свистом съехав на ногах по снежной насыпи. Его занесло на повороте, но благодаря не слишком высокой скорости это не привело к падению. Снег был плохой поверхностью, ботинки с трудом выталкивали из него воздух. Беглец летел в сторону, противоположную той, откуда прибыл до этого. Может, удастся добраться до того берега? Шлем наполняло судорожное дыхание, с трудом было что-то видно – над рекой фонарей уже не было. Лишь бы добраться…

Раздался гул мотора, из-за снежного бархана на него выехал мотоцикл. Вакуум чудом ушёл от прямого столкновения с ним. Снова он! Беглецу пришлось нагнуться, ударившись ладонью в перчатке о снег и обернувшись вокруг своей оси. Мотоциклист проехал еще метров двадцать, после тоже резко повернул, выставив вбок ногу, и помчался на таран. Раздался выстрел.

– Я давал приказ не стрелять, какого чёрта! – громыхнуло из громкоговорителя с вертолёта, который возвращался к воде. – Он и так в ловушке, отставить!

Вакуум летел вдоль берега, пытаясь вилять, чтобы избежать пулевого ранения. Он слышал, как мотоцикл его нагоняет. Почему же на снегу так трудно разогнаться!..

Выход был один. Пролететь по тонкому льду. Мотоцикл туда не заедет, лёд может провалиться под его весом. Отдышавшись, Вакуум резко обернулся, сменив траекторию, и вылетел на лед, уже не покрытый снегом.

Лед был тонкий, но твердый, ботинки мгновенно начали набирать скорость, оставляя после себя на поверхности трещины.

«Давай же, разгоняйся… Разгоняйся!»

– Обгоняй, на том берегу выскочит! – крикнул полицейский пилоту. Но последние его слова утонули в гуле.

Раздался хруст ледяного надлома, река вскрылась, её рана разрасталась, постепенно следуя за тем, кто её нанес. Трение воздуха постепенно стиралось, ботинки начинали входить в нужную частоту, движение бегущего стали более плавными. Пока Вакуум не разогнался окончательно.

«Давай-давай-давай!..»

С каждой долей секунды, что приближалась снежная насыпь на берегу, сердце начинало колотиться сильней. Он подлетел к её основанию, резко взмыл вверх и, словно с трамплина, вылетел со льда, пропав из поля зрения преследователей.

Полет показался долгим, хотя длился всего несколько секунд. Вакуум пытался за что-то ухватиться в воздухе, сгруппироваться, но лишь бестолково махал руками и ногами. Последнее, что он помнил – удар о крышу небольшого двухэтажного дома. Его тело ударилось о шифер, прокатилось по нему и упало на землю у черного входа в дом, там замерев. Наступила тишина.

Где-то над рекой ещё кружил вертолет, в объезд до ближайшего моста поехал мотоцикл. Суетились у парапета прохожие, с интересом наблюдавшие за этой захватывающей сценой, царила неразбериха, как всегда было при его появлении. В то время как по эту сторону реки всегда было тихо.

В доме на первом этаже включился свет, открылась дверь во двор. На пороге появился старик в домашней рубахе и штанах, в руках он держал фонарь.

– Осторожней, дорогой, – обеспокоенно сказала пожилая женщина, оставшаяся в доме, и тревожно вгляделась в темноту. – Что это было такое…

– Лучше уйди в дом, принцесса, там снова чёрте что творится.

Старик осветил двор фонарём, посветил на крышу, увидев, что с нее сбит снег. Проследив лучом света от шифера до нового сугроба, он сделал несколько шагов в сторону. Затем взял лом, стоявший у маленького крыльца, и прошёл к тому, что упало в снег. Обойдя сугроб, он осторожно осветил незваного гостя, ткнув его ломом. А когда разглядел маску и костюм…

– Хм… Мэгги, у нас гости.

– Что?

– Накрой-ка диван пледом.

Старик отложил лом, поставил фонарь на снег, так, чтобы он светил на сугроб, и с опаской стряхнул снег рукой со шлема и плеча упавшего гостя. Осознав, что тот без сознания, он вытащил его и поднял на руки. По комплекции это явно был ещё совсем молоденький юноша, довольно худой. Поэтому хозяин дома без труда перенёс его в гостиную, уложив на диван, укрытый покрывалом. Мэгги закрыла за ними дверь, суетливо подойдя к мужу.

– Господи, Говард, это ведь тот, кого ищут? Как его…

– Ударился он неслабо. Вроде бы, живой, – сказал старик, наклонился к гостю и начал осматривать его шлем, чтобы понять, как он снимается.

– Ох, я принесу аптечку, ему точно нужна помощь.

Говард кивнул, пока его жена отправилась на кухню за лекарствами, что-то приговаривая. Он в это время нашел небольшую кнопку на шее костюма и нажал её. После короткого шипения, шлем дрогнул. Пожилой мужчина обхватил его руками и снял, отложив на столик. И каково было его удивление, когда перед ним предстало бледное лицо девушки.

– Мэгги, наш гость – гостья.

– Что?

– А ведь и правда, все уверены, что этот бегун – парень. Или мужчина. Видимо, вблизи его никто не видел.

Мэгги подошла к мужу с аптечкой, оглядев лицо незнакомки. У нее была слегка разбита губа, шлем явно не мог уберечь её от всех ударов.

– Бедняжка, у нее наверняка переломы…

– Ты понимаешь, что это преступница, за которой сейчас все охотятся?

– Ох, Говард, в первую очередь она ребёнок!

Мэгги вдруг властным жестом отодвинула мужа и села на его место на край дивана, открыв аптечку, достав перекись и вату. Сначала она остановила кровь, которая текла из ссадины, после стерла кровь с губы девушки. Едкий запах не мог не въесться в слизистую, поэтому вскоре гостья пошевелилась. Она открыла глаза, тяжело выдохнув, не сразу осознав, где она.

– Томми?.. – шепнула девушка, но когда разглядела, что она у незнакомцев, то вздрогнула, попытавшись резко сесть. Хлопнув себя ладонью по голове, чтобы удостовериться, что она не в шлеме, и что её лицо увидели, гостья пришла в ужас.

– Чщ, милая, не бойся, мы не собираемся никуда звонить, – быстро успокоила её Мэгги, тепло улыбнувшись. Девушка отдышалась, немного дико оглядев обоих. Она слышала их будто из отдаления, но суть слов уловила.

– Я далеко от реки? Они далеко? – резко спросила девушка.

– Мы живем на самом берегу, ты упала на нашу крышу, и…

– Они же придут сюда!

Девушка быстро свесила ноги с кровати, встав и даже пройдя пару шагов, но её повело, ей пришлось ухватиться за столик. К счастью, её вовремя подхватил Говард.

– А вы дерзкая юная леди, – прокомментировал он. – С большим запасом везения, раз все ваши ребра на месте.

Девушка отдышалась, слух постепенно вернулся. И тогда она расслышала какую-то суету на улице. Она обернулась, подбежав к подоконнику и, не высовываясь, выглянула в окно. По улице шла группа полицейских.

– Чёрт…

Резко отвернувшись, девушка ударилась спиной в стену, сжав ткань воротника пальцами. После перевела взгляд на Мэгги.

– Нельзя…

Она бросилась к пожилой женщине, которая была даже ниже неё, и ухватила её за руки.

– Нельзя дать им добраться до костюма! Пожалуйста, где… где можно спрятаться?

Мэгги переглянулась с Говардом. Полицейские, судя по звукам, были уже у их соседей.

– На втором этаже есть ванная комната.

Не прошло и пяти минут, как прелестным чириканьем отозвался дверной замок. Дверь открыл Говард, держа одну руку в кармане домашнего халата. На пороге стоял офицер полиции в тёмном пальто. На его щеке был едва-едва заметный след от давно зажившего шрама. Его широко посаженные глаза спокойно смерили Говарда взглядом.

– Сэр? – осведомился пожилой мужчина.

– Браян Хэннингтон. Прошу прощения за поздний визит, мы расследуем дело преступника Вакуума. Он только что был замечен на набережной и скрылся на этом берегу. Есть вероятность того, что он в одном из ближайших домов.

– Неужто правда? Да, мы с женой смотрим новости. Но это всё обычно на вашей стороне города.

– Разрешите обследовать дом?

– Ох, Мэгги, это не понравится…

Говард вздохнул, пожал плечами и пропустил офицера в дом, вслед за ним вошли ещё двое. Один отправился во двор, Говард прошёл вслед за ним. Он успел замести следы на снегу, убрать лом, выключить фонарь. Второй полицейский начал осматривать первый этаж, офицер, позвонивший в дверь, поднялся на второй. Он зашёл сначала в небольшую спальню, в которой всё дышало эпохой прошлого поколения. Стёганое покрывало, клетчатые тканевые плафоны прикроватных ламп, черно-белые и цветные фотографии в деревянных рамках на стене, кресло-качалка с дремавшим в ней котом, клубки с пряжей на комоде. В коридоре над небольшим столиком с ящиками висело чучело большого осетра с гравированной надписью под ним «клюнуло не менее отпадно, чем с Мэгги». По одному этому «отпадно» можно было понять, что автор пытался выразиться по-молодёжному, но так лишь подчеркнул свою принадлежность к старшему поколению. На столике стояло бежево-бардовое радио, и судя по сломанной ножке подставки – его часто переносили с места на место.

Офицер обернулся на шум падающей воды в ванной. Нахмурившись, он прошел к двери, прислушиваясь, после открыл её. Но та выдала его с потрохами, протяжно скрипнув. Из-за шторки, ухватившись за ее край, выглянула девушка.

– Какого чёрта?!

– Простите, мэм, я…

– Ба!

В офицера прилетел бритвенный станок, он поспешил закрыть дверь.

– Знаете, что, господин офицер, это уже ни в какие ворота не лезет!

Мужчина бы вынужден обернуться на стремительно шаркавшую к нему Мэгги. Она грозно держала в руке полотенце, будто намеревалась отходить им его со всей материнской и женской строгостью.

– Сначала вваливаетесь без ордера посреди ночи, ещё и в грязных ботинках, наносите снега в прихожую, а потом внучку мою думаете…

– Мэм, прошу прощения. Это недоразумение.

– Я напишу! Я такую жалобу на вас напишу вашему шефу, что вас всех там уволят! Будут они еще в ванную вламываться!

– Мы ищем…

– Вы что, преступников тут видите? Главный преступник сейчас – это вы!

– Мэгги, милая, – Говард уже поднимался по лестнице, с некоторым трудом переставляя ноги по ступенькам. – Этот господин просто исполняет свою работу.

– Сам-то ты на работе за девочками подглядывал? Бесстыдник!

– Всякое бывало, – Говард усмехнулся, Мэгги фыркнула, ударила его полотенцем и демонстративно пошла на первый этаж, давать такой же разгон остальным. Вскоре действительно пошла вторая волна гнева, обрушившаяся на незадачливых помощников офицера.

– Вы что же, тоже из наших кругов? – поинтересовался полицейский, когда Мэгги скрылась.

– Спрашиваете. Лет двадцать назад служил на востоке, потом пулевое ранение в колено – и прощай гольф, привет, пенсия. Ну хоть с женой повезло.

Офицер неоднозначно кивнул и спустился за Говардом на первый этаж. Его напарники ждали его на крыльце.

– Ещё раз приношу извинения. Если вам что-то станет известно – сообщите нам, – мужчина порылся в кармане и отдал Говарду визитку. – Или если надумаете порыбачить. Меня впечатлил осётр.

– Хам, – успела ввернуть Мэгги перед тем, как закрылась дверь. Полицейские ушли, отправившись к их соседям. Говард посмотрел на визитку. «Браян Хэннингтон», под именем значился телефон.

– С чего бы главе региональной полиции бродить по домам вместе с рядовыми… – Говард вздохнул и обернулся к жене. – Ты прекрасно держалась.

– Я не играла, я правда зла! Посмотри, как они наследили!

Всплеснув руками, Мэгги поспешила на второй этаж.

– Милая, ты в порядке?

Когда девушка не отозвалась, женщина прошла к ванне, отодвинув шторку. Девушка лежала на дне ванны, в майке и длинных шортах, которые, видимо, надевала под костюм. Сам костюм и шлем лежали на деревянной доске, державшейся на краях ванны. Мэгги коснулась рыжих волос гостьи, та пошевелилась.

– Они ушли?

– Ушли, милая, ушли. Пойдем, тебе надо прилечь.

Мэгги помогла девушке выбраться из ванны, накинула на её плечи полотенце и отвела её в их спальню.

– Ты, конечно, повыше меня, но на-ка. Когда-то такие вот сорочки очень нравились мужчинам.

Она достала из шкафа длинную, в пол, хлопковую сорочку с исключительно деревенским цветочным принтом. Девушка попыталась улыбнуться, но не смогла, слишком кружило голову. Она не знала, где нашла в себе силы разыграть возмущение в душе – после этого сразу упала. Мэгги закрыла дверь, девушка переоделась, сняв с себя сырую одежду.

– Костюм… – выдохнула она.

– Сейчас принесу.

Мэгги довольно проворно для своего возраста сходила в ванную и вернулась в спальную с костюмом в руках, неловко его держа.

– Ох и тяжелый он у тебя… как ты в нем бегаешь?

– Дело… не в беге. Не в костюме. В ботинках.

Девушка стояла у небольшого радиатора, на котором развесила майку и шорты.

– Вы не против?

– Конечно, нет, милая, что ты! Куда положить это? – Мэгги кивнула на кипу одежды в своих руках. Девушка огляделась, после кивнула на кресло-качалку, с которого как раз спрыгнул кот, начавший тереться об ее ноги.

– Простите, что всё так получилось.

– Пойдем, налью тебе чая – и ты расскажешь, как себя чувствуешь.

Девушка удивленно проследила взглядом за удалившейся из спальни Мэгги. После подняла кота на руки и босяком проследовала за хозяйкой дома. На кухне уже сидел Говард, державший в руках радио, пытаясь настроиться на нужную частоту.

– Старая рухлядь, ну давай же…

После порции хрипов и свистов из динамика начал раздаваться голос вещания новостей.

– …снова удалось уйти от погони. Силы полиции брошены на операцию по поимке опасного преступника, известного в городе под именем Вакуум. Если у вас есть информация о его местонахождении, сообщите по телефону…

Говард поднял взгляд к девушке, стоявшей в дверном проёме, с котом на руках.

– У вас могут быть проблемы, если кто-то узнает.

– Этот чёрт тебе на руки дался? Вот ведь, – перебил старик, кивнув на кота. – Обычно мурлыканья от него не дождёшься, а тут.

Девушка опустила взгляд к коту, перестав рефлекторно почёсывать его за ухом. И, наконец, устало улыбнулась. Она прошла к столу, сев возле Говарда, который выключил и отставил радио. Мэгги налила ей чай, от которого сильно пахло чабрецом.

– Как тебя зовут? – спросил Говард. Девушка обхватила чашку пальцами, опустив взгляд к своему отражению на тёмной поверхности чая.

– Сэм… Саманта.

– Красивое имя. Я Говард, а эта прекрасная дама – Мэгги.

– Спасибо, что помогли мне. Только… вы не знаете?

– Мы слышали про этого – как там ты себя называешь? Вакуум.

– На самом деле… вы можете не верить, но правды в новостях мало. Всё, что я делаю – это рисую. И иногда проникаю туда, куда проникать запрещено.

– Знаешь, – сказал Говард, – за время службы я повидал много дурных приказов со стороны руководства, поэтому не спешу слушать то, что пропагандируют. По мне этот твой Вакуум не сделал ничего дурного. Не убийца, не вор, так за что его преследовать.

Сэм усмехнулась. Она понемногу приходила в себя.

– Вот и я не знаю. Вакуум… он стал символом для подростков. А полиция… им нужен костюм, вот и всё.

– Где ты его нашла?

– Я его не нашла. Я просто… я просто исполнитель чужой мечты.

Девушка замолчала. Мир ещё немного плыл у нее перед глазами, а слова забирали силы. Она провела ладонью по лицу, после убрала пряди довольно коротких, вьющихся волос за уши.

– Сам костюм – он помогает снизить сопротивление воздуха до минимума, амортизирует любое внешнее движение. Шлем помогает справиться с давлением на высоких скоростях. А ботинки…

Сэм запнулась. Мэгги положила ладонь на локоть мужа, когда он хотел что-то спросить, и сказала:

– Мы никому не расскажем. В конце концов, это будет хорошим щелчком им по носу за то, что они так вламываются в чужие дома! А тебе надо отдохнуть, Саманта.

Ей с трудом верилось в то, что были такие люди, как Говард и Мэгги. Они устелили ей на диване в гостиной, больше не задавая вопросов.

Сэм долго не могла уснуть, как бы плохо себя ни чувствовала. Она хотела позвонить, но поняла, что не может вспомнить номер мобильного. Дав себе слово выучить его, девушка закрыла глаза, попытавшись уснуть.

Так близко к краю она еще не была. Обычно ей удавалось оторваться от погони. А сегодня –этот дурацкий снег… Что, если бы она упала не здесь? Попала к другим людям? Если бы её нашла полиция? Если бы её вообще никто не нашел? Она что, замерзла бы насмерть, подхватила воспаление легких? Вариантов было слишком много, и совершенно все были плохими.

«Ты везучая засранка, Сэм. Вся твоя жизнь – сплошное везение на самом дне самой глубокой рецессии… Томми сойдет с ума с тобой. Ты его не заслужила»

В ту ночь Сэм ещё не знала, что это было началом. Началом долгой истории.

***

Утром на улицах только и делали, что обсуждали произошедшее накануне. Снова валил снег, поэтому на улице было немного желающих прогуляться. Сэм шла, спрятав непослушные рыжие волосы под шапкой. За спиной был большой рюкзак, в котором был костюм. Ей удалось незамеченной добраться до места, где она этот рюкзак оставила, и быстро переодеться. Девушка подышала на руки, чтобы согреть их. Рукавицы она забыла, спасали только длинные рукава торчавшей из-под куртки толстовки. Она максимально оттянула их и ухватила пальцами, прижав к ладони, после убрала руки в карманы.

Она остановилась у одной из витрин магазина, где стояли включенные телевизоры. Шел выпуск новостей, и с крошечным отставание друг от друга все экраны вещали о том, что накануне Вакуум снова ушел от полиции. Сэм остановилась, чтобы посмотреть репортаж. Вид сверху был поразительный, она сразу заметила, насколько медленно костюм передвигался на рыхлом снегу. Он не мог развить даже скорость обычной машины… Чуть нахмурившись и вздохнув, Сэм опустила взгляд. Мимо прошла пара, девушке удалось ухватить кусок разговора:

– Да не поймают.

– Тем лучше.

– Ага, дороги перекроют опять, из-за этого радикала…

Она знала: в городе многие считали Вакуума простым бунтарем, который причинял много хлопот тем, кто привык к размеренному распорядку провинциального, скорее промышленного небольшого города. Но были и те, кто сочувствовал ему и считал правым. Третьи и вовсе считали, что Вакуум – душа мятежного движения. Сэм поправила лямку рюкзака, снова убрала руки в карманы и поспешила домой. Холод уже слишком сильно кусал щёки.

Говард и Мэгги дали свой номер телефона, домашний, на всякий случай. Они попрощались утром, как только Сэм смогла встать на ноги. Спала она, не просыпаясь, лишь по дороге домой её вновь начали настигать тревожные мысли. Если бы ее поймали, что бы ей сделали? Что было бы худшим вариантом? Штраф? Ей нечем было его платить. Арест? Что ж, посидела бы – и вышла. Пожалуй, самым страшным было бы разочарование. Ведь все считали, что Вакуум – мужчина или юноша, бунтарский дух этого города. Никто не хотел верить в то, что это простая смертная.

Впрочем, нет, конечно, нет. Самым страшным всегда оставалось другое. Разлука.

Сэм поспешно добралась до небольшого, довольно потёртого многоэтажного дома, поднялась по лестнице на третий этаж, ведя ладонью по перилам. Открыв дверь ключом, девушка зашла в маленькую прихожую.

– Томми? Я дома.

Пока Сэм стягивала с себя шарф и встряхивала шапку, на которую нападало снега, из единственной комнаты раздался звук какого-то движения.

– Сэм?

В узком коридорчике не сразу появился парнишка лет 14 на вид. Он сидел в инвалидной коляске, держа ладони на колесах, привычно цепко обхватив их пальцами. Взгляд светлых глаз прятался за очками. Поправив их большим пальцем, он подъехал чуть ближе к девушке.

– Я так испугался, не дозвонился до тебя вчера…

– Я телефон забыла.

– Я уже понял потом. Ты не пострадала? Что произошло?

– Чуть не попалась на ровном месте. Ты завтракал?

– Я… нет, не завтракал.

Сэм разулась, повесила куртку на вбитый в стену гвоздь и обогнула брата, направившись на кухню, она же была гостиной-столовой. Их квартирка была очень маленькая, её скорее можно было назвать студией: крошечный отсек кухни со столешницами, и стороны «спальни» с кроватью и диваном. Местный департамент раскошелился только на это. Большего сиротам не полагалось. Впрочем, уже это было бесценным для них обоих.

– Новости слышал уже? – спросила Сэм, отставив рюкзак в угол комнаты, затем прошла к раковине, включив горячую воду и начав отогревать руки.

– Да, у соседей так телевизор громко работает, что сложно было не услышать, – Томми кое-как вписался в дверной проем от коридора и подъехал к сестре, протянув к ней руку, ухватив за ткань толстовки. – Что с лицом? Ты ударилась?

– Я упала. Причем с такой высоты, что перед тобой стоит наглядный пример чудесного спасения.

– Сэм…

– Всё нормально, Томми.

– Может быть, не надо больше? Я не хочу, чтобы ты…

– Томми.

Сэм его перебила, резко обернувшись к нему. Но взгляд изменился, стоило ей заглянуть в глаза брата. Этот хилый подросток, который уже много лет не мог ходить, был целой половиной её жизни. Девушка присела на корточки и взяла его за руки.

– Послушай, единственное, чего я боюсь, что ты останешься один, если со мной что-то …

– Сэм, мне не это нужно… – Томми опустил взгляд, сжав пальцы сестры в ответ. – Слушай, я понимаю, как это выглядит со стороны. Но я волнуюсь только за тебя. Я знаю, что значит потерять ноги. Поэтому пожалуйста, не падай. Костюм предназначен для того, чтобы уберечь тебя, а не лишить… части возможностей.

Сэм не отозвалась. Она уже не помнила, сколько им было лет, когда это произошло. Кажется, ей было около 10, Томми было примерно 7. Злая шутка сирот постарше. Они затащили маленького мальчика в домик на дереве, а потом столкнули, когда тот побоялся слезать. При падении он ударился спиной о ветку. Возможно, всё можно было бы исправить, но дети испугались того, что мальчик не шевелился, и убежали. Его нашли не сразу.

– Давай завтракать.

Сэм встала с корточек, наклонилась к брату, поцеловав его в висок, и отвернулась к плите. По ходу приготовления завтрака она в деталях рассказала Томми о том, что произошло накануне. Как её застукали за созданием граффити на каком-то около-историческом здании, как она попыталась скрыться, но свернула на не расчищенную набережную и попала на рыхлый снег, как костюм не смог развить скорость, пока она не вылетела на лёд, как чуть не столкнулась с мотоциклистом и, наконец, как вылетела на другой берег и пряталась у Говарда и Мэгги. Лишь сейчас, услышав всё это со стороны, девушка поняла, что звучало это, как какой-то боевик, в котором не хватало только что выстрелов.

– Ты уверена, что им можно доверять? – спросил Томми, благодарно кивнув, когда Сэм поставила перед ним тарелку с яичницей.

– Ты знаешь, с каким трудом я начинаю доверять людям, но они спасли меня. Укрыли. Хотя могли бы сдать. Томми, полиция была в доме, я видела их. Никогда ещё я не подходила так близко к этим чёртовым ищейкам.

– Если бы нам как-то удалось изменить их отношение к себе…

– Никогда их отношение не изменится к таким, как мы, – Сэм снова прервала брата.

– Они просто выполняют приказы. Это не значит, что они плохие люди.

– Что бы они сделали, поймай меня? Томми, я не могу этого допустить. У нашего поколения нет ни героев, ни стимулов бороться, потому что мы видели, как все бунты и митинги во всех точках земного шара приводили только к человеческим жертвам.

– Ты видела Нила?

Сэм отвела взгляд. Брат понял, что девушку начало уносить, и тактично сменил тему.

– Последний раз мы говорили три дня назад.

– В убежище?

– Нет, он не смог туда прийти. Сам понимаешь. Надеюсь, с ним всё в порядке.

– Позвонишь?

Девушка отрицательно покачала головой. Томми вздохнул, откатился от стола, проехал к прикроватному столику, взял с него старенький мобильный телефон – он у них был один на двоих – и вернулся к столу, положив телефон перед сестрой.

– Позвони.

Сэм не пошевелилась, смотря на мобильный.

– Ты не хочешь ему рассказать? – спросил Томми, поправив очки привычным, немного нелепым жестом. У него было не такое плохое зрение, но он слишком привык к оправе.

– У него и без этого проблем хватает. Чужие секреты ему ни к чему.

Томми настойчиво смотрел на сестру, Сэм не выдержала этого взгляда, взяла телефон, бросила «ешь давай», поднялась и вышла в коридор, на лестницу. Поскольку дверь в подъезд зачастую забывали закрыть, на лестничной площадке было холодно. Девушка выдохнула облачко пара, пронаблюдав за тем, как оно поднимается вверх и постепенно испаряется. Вздохнув, она набрала номер Нила в телефонной книжке и приложила мобильный к уху, перегнувшись через перила.

На другом конце города в куртке завибрировал телефон. Его не сразу нашли среди хлама вроде ключей и карточек, валявшихся в кармане. Шедший по улице остановился, взглянул на экран и быстро поднял телефон.

– Привет, Сэм.

– Как ты?

Юноша остановился напротив витрины какого-то магазина, глухо усмехнувшись. Он оглядел свое лицо в отражении, остановившись взглядом на синяке под глазом. Щеки были красными от мороза, он забыл шапку. У Нила была своеобразная внешность, которой, возможно, он бы стеснялся, будь ему до этого дело. В отличие от отца, у него были странно бледные, узкие губы, которые всегда казались поджатыми. За спиной ему давали много прозвищ, но никто не хотел с ним связываться. Его отца называли Молотом по аналогии с акулой-молотом. Его отца боялись, и на то были серьезные причины.

Но Нил предпочитал не говорить об этом. А Сэм… Сэм всегда задавала этот вопрос вместо приветствия. Нил к этому привык.

– Уже не похож на опухшего китайца, если ты это хотела знать.

– Он что-то узнал?

– Забудь, ерунда. Я постараюсь прийти в следующий раз.

– Слышал, что Вакуум снова объявился? – Сэм попыталась прозвучать заинтересованно, но непринужденно. Об её секрете знал только Томми, а теперь – Говард и Мэгги.

– Город не такой большой, чтобы такая новость долго была секретом. Наверняка отец всю ночь за ним гонялся.

– Но не поймал.

– Но не поймал. И будет злой.

– Нил, ты осторожней, ладно? Может, у нас пересидишь немного?

– Да чего смущать вас. Он наверняка ещё не вернулся или отсыпается после ночи. Как Томми?

Сэм обернулась ко входной двери и грустно улыбнулась.

– Ну, шарф уже снял и не хрипит – и то хорошо. Ладно, мы только проснулись… так что пойду.

– Завтра Рэй устраивает шоу. Придёшь?

– Обязательно.

– Тогда до завтра. Звони.

Нил убрал телефон в карман и вздохнул, оглядевшись. У него не было желания идти домой. Нет, он уже не боялся отца, не тот был возраст, но эта мерзкая тяжесть в груди перед порогом собственного дома до сих пор возвращала его в детство. Юноша максимально плутал по улицам, несмотря на холод, чтобы прийти домой позже. Он был уверен, что отец дома, хотя и сказал Сэм обратное.

В отличие от своих друзей, Нил жил в ухоженном отдельном доме, а не квартире многоэтажки. Отец редко бывал дома днём. Большая часть его жизни проходила на работе. Работе, из-за которой Нил с трудом мог сам выбирать круг своего общения. Нил ненавидел свою фамилию.