Читать книгу Маска ангела смерти - Анна Велес - Страница 5

Костик всегда нравился девушкам. Высокий, видный, с интересной внешностью и легким характером. Он и сам любил женщин. Очень… Вот только отношения он предпочитал тоже легкие и недолгие, что как раз не устраивало девушек.

Но к Анжеле, так же, как и к Оксане, Костик относился иначе. Он их уважал. Что-то было такое в этих двух подругах… особенное. И дело даже не в их образе жизни и даре, а в чем-то другом. Просто эти женщины интуитивно вызывали уважение. И по этой причине Костика они обе немного смущали. Правда, с Оксаной ему было проще, все-таки она – девушка его напарника и друга. А вот Анжела… Красивая, высокая, с каким-то неуловимым, особым шармом. Отличный психотерапевт, что у многих уже вызывает некое опасение, да еще и сильнейший эмпат. Последнее обстоятельство полицейского как раз не смущало. Скорее, наоборот, с их первой встречи Костик проникся к Анжеле не только тем самым уважением, но и всегда испытывал желание ее защитить. Даже от самого себя.

Зная, что необходимо ее навестить, полицейский специально тянул время, заехал сначала к ее подруге. Потому что нужно было настроиться. Он не хотел пугать или волновать Анжелу своими эмоциями и проблемами. Костик хорошо помнил, что эта девушка чужие чувства воспринимает больнее и тяжелее, чем свои собственные. Но теперь отложить визит уже никак не получалось. Костик лишь смог отодвинуть время своего приезда ближе к обеденному перерыву, чтобы не отвлекать Анжелу от дел и клиентов.

Когда он вошел в ее кабинет, девушка сидела за компьютером, деловая, собранная, но при этом спокойная внешне, как, впрочем, и всегда. К этой ее дружелюбной маске Костик тоже успел привыкнуть, как привык давно и к ее красоте. Анжела, как и Оксана, была высокой, хорошо сложенной, грациозной. Вместе девушки смотрелись как сестренки. Только у Оксаны волосы были странного белого цвета, а у Анжелы привычного – золотистого. Обычно девушка забирала их в косу. А вот глаза у психотерапевта были серебристо-серые. Еще Костику очень нравились мелкие веснушки на лице Анжелы. Такие смешные и… естественные. Они делали ее проще и симпатичнее.

– Привет, – стараясь выглядеть как можно более беззаботным, поздоровался он.

– О! Какие гости! – Похоже, Анжела ему обрадовалась. – Какими судьбами?

Костик не знал, что его игра провалилась сразу, стоило ему еще только взяться за ручку двери ее кабинета. Анжелу таким видом не обманешь. Девушка всегда относилась к этому полицейскому с особой симпатией. Костик был теплым и светлым. И по-настоящему легким. Для нее. В нем всегда чувствовалась какая-то уверенность и сила, что успокаивало и дарило чувство защищенности. Он умел принимать людей такими, какие они есть. Он искренне выражал симпатию и так же не стеснялся показать неприятие или даже злость. А еще… в нем всегда было что-то еще… Какая-то затаенная грусть. Некий душевный груз, который был почти и не заметен, но… ощущался такими, как Анжела. И вот сегодня это было заметно больше, чем обычно. А еще в Костике поселилась какая-то неуверенность, страх и… смущение?

– А я к тебе по делу, – между тем известил ее полицейский. – Не слишком отвлекаю?

– Не слишком, – Анжела закрыла какой-то файл на компьютере, встала из-за стола, подошла ближе. – Где тебе удобнее? В кресле или на кушетке?

Костик смутился еще больше. Она заметила его почти панический взгляд в сторону той самой кушетки. Похоже, он тут по личному делу.

– Лучше в кресле, – он уселся в одно из них и озвучил совсем другую причину визита. – Дело-то полицейское. И мне нужна твоя консультация. Профессиональная. В смысле, как психотерапевта.

– Я поняла, – девушка не смогла скрыть иронии. Она уселась в другое кресло напротив него. – Может, чаю или кофе?

– Ой нет, – Костик чуть поморщился. – Я только что у Оксаны огромную кружку выпил. Кстати, она и посоветовала к тебе заехать. Мы тут, понимаешь ли, серийного убийцу ловим. Хочу попробовать составить его психологический портрет.

– Интересно, – уже совсем другим тоном отозвалась она. – Но сначала скажи, как там Оксана? Мы виделись на прошлой неделе, вроде бы у нее все в порядке.

– Мне показалось, что и сейчас так же, – полицейский чуть пожал плечами. – Выглядит счастливой.

– Спасибо за это твоему другу, – искренне тепло улыбнулась девушка. – Я боялась, после предательства Зои Оксанка совсем закроется в себе и в своем мирке. Но Марк… он ее вытащил.

– Поверь, – приложив руку к сердцу театральным жестом, отозвался Костик. – Я ей тоже очень благодарен, но только за то, что она вытащила Марка. Он после своей бывшей совсем сухарем стал. А сейчас на человека похож.

– Знаешь… только без передачи! – попросила девушка гостя. – Им бы пожениться. Оксана, она… ей-то вроде как и все равно. Живут вместе, и славно. Но…

– Но Марк не такой, – Костик хитро улыбнулся. – Он думает, я не вижу, как он каждый раз заглядывается на витрины ювелирных. А тут еще у него на экране компьютера видел предложения рекламные по турам. То Париж, то Байкал… Интересно, что Оксане понравится больше?

– Ей в принципе эта идея понравится, – убежденно произнесла Анжела. – Сам факт такого путешествия. Когда ей сделают сюрприз, просто думая о ней. Но вообще-то… можешь как-нибудь аккуратно Марку посоветовать: моя подруга любит поездки в места, где много красивого и за этим надо ходить. Прага, Будапешт или что-то такое… вроде Дании.

– Понял! – Он заговорщически подмигнул. – Я как-нибудь это устрою!

– Вот и славно, – Анжела села чуть прямее, взяла в руки блокнот с журнального столика. – А теперь давай по твоему делу. Что за серийный убийца?

Костик смог довольно кратко, но полно передать ей всю информацию. Показал сообщение на смартфоне. Он пока только не назвал имена погибших и не упомянул о том, что на роль следующей жертвы планируется он сам.

– Я готова согласиться с Оксаной, – Анжела по ходу его рассказа делала какие-то пометки в блокноте и теперь задумчиво смотрела на свои записи. – Конечно, это психопат. Думаю, ты и сам легко пришел к тому же выводу.

– У нас это уже не первый серийный, – подтвердил полицейский. – Опыт кое-какой есть. Только… У них же у всех есть своя теория, какая-то идея или легенда, которой они следуют. Некий сценарий. Эти психи… они вообще разные.

– Мы все разные, – снова не удержалась хозяйка кабинета от иронии. – Люди, в смысле. Но тут ты прав. Есть такой тип маньяков, у кого высокий уровень интеллекта, кто занимает руководящие должности. Для них убийство – это последний акт какой-то игры. Точнее, им важна игра с жертвой, где смерть становится проигрышем для противника. Также этим преступникам свойственна некая театрализованность, и еще им необходимо признание их… избранности. Они изначально выше других, они нарциссы. Но им важно показать это кому-то еще. Иногда такие типы сами звонят в полицию или в СМИ. Им нужен некий риск. А еще они обязательно вступают в контакт с жертвой. До ее убийства.

– В нашем случае, – напомнил Костик, – он присылает жертвам сообщения на телефон.

– Которые никто читать не станет и не примет всерьез? – Анжела чуть насмешливо фыркнула. – Такие сообщения нужны только самому убийце. Они – часть его внутреннего сценария. Потому что ваш преступник не игрок. Тут я опять соглашусь с Оксаной. Это совсем другой тип преступника. Недалекий, со средним или даже ниже среднего уровня интеллектом. Он из тех, кто живет навязчивой идеей. Он – фанатик. В данном конкретном случае – он верит в возложенную на него миссию. Не думаю, что он законченный шизофреник, который слышит голоса. Тогда бы он не писал свои послания.

– А какой вообще смысл в этих письмах? – уточнил Костик.

– Если проще, они нужны убийце для очистки его же совести, – пояснила психотерапевт. – Это из серии, я же предупреждал. Убийца всегда выполняет один и тот же сценарий. Очень четко и прилежно. Я думаю, это отображает его характер. Это старательный и аккуратный человек, всегда следующий инструкции. Он не способен на импровизации или фантазию. Если его жертва станет по каким-то причинам недоступна… К примеру, спрячется. Преступник, во-первых, испытает сильнейший стресс, так как инструкция должна быть выполнена любой ценой, во-вторых, он пойдет в грубую атаку. Напролом. Не станет выманивать жертву, хитрить. Он будет выполнять свой сценарий даже ценой своей же жизни.

– Он называет себя Ангелом смерти, – рассуждал ее гость. – Значит, убийство не просто миссия, это его священный долг. Тогда преодоление препятствий станет прямо-таки самопожертвованием.

– Все верно, – согласилась Анжела. – И про Ангелов… Тут, я так понимаю, Оксана дала исчерпывающую информацию. Она хорошо знает мифологии различных стран и историю религий. Когда мы учились в институте, она сильно этим увлекалась. Оксанка вообще поступила тогда в университет, чтобы научиться объяснять себе и другим наш образ мыслей и как работают наши способности. И конечно, изучала все это в поисках аргументов. Чтобы говорить с каждым на его языке. Да и будем честными, она просто любит мифы.

– Что важнее всего, – усмехнулся Костик. – Так вот, твоя подруга нашла нам трех подходящих ангелов с тремя различными программами убийств. В смысле, каждый из этих ангелов несет некую особую смерть. Или… я даже не знаю, как это все правильно объяснить!

– Я тебя поняла, – успокоила его Анжела. – Проще говоря, она дала вам три версии того, что заставляет преступника убивать.

– Ой, так на самом деле намного проще, – обрадовался Костик. – Короче! Первый ангел… Можно, я без имен? Там все сложно… Так вот, первый несет людям некую казнь за грехи. Это как раз тот самый ангел из истории с Моисеем и убийством первенцев в Египте…

Костик чуть нахмурился и потер переносицу. Он понимал, что со стороны этот разговор звучит несколько дико и фантастично. Анжела вновь усмехнулась.

– Трудно, да? – сочувственно спросила она. – Говори проще. Первый мотив для убийцы – наказание за грехи. Только его понятие греха, который совершили жертвы, несколько отличается от тех, за которые наказывают по УК РФ.

– Ты сама просто ангел, – смущенно улыбнулся полицейский. – Я с этой всей высокой ветхозаветной тематикой скоро нормальный язык забуду. Вот он наказывает за грехи… Но какие? По идее, если уж ему так нравится библейская тема, это должны быть очевидные вещи! Ну, то есть он казнит за нарушение правил морали. Там, не убий, не укради, не прелюбодействуй. И так далее.

– Все правильно, – вновь подтвердила психотерапевт. – Ты просто отличный охотник за маньяками. Конечно, грехом убийца может считать только нарушение правил морали. Я бы поставила на прелюбодеяние, если бы нашими жертвами были только женщины. Или, наоборот, только мужчины. И, там, определенных творческих профессий, образа жизни и даже внешности. Но в нашем случае на это не похоже. Не укради? Не создавай себе кумира? Не убий? Слушай! А может, ваши жертвы как-то были когда-то замешаны в каких-то делах с убийствами? Проходили, к примеру, свидетелями?

– Не были, не замечены, не привлекались, – возразил полицейский. – Это первое, что нам и самим пришло в голову. Проверяли уже. И то же самое, кстати, с созданием кумиров. Ни у кого из жертв даже страсти к коллекционированию не было. Даже календариков карманных. Двое из них были православными. Кстати, регулярно церковь посещали. Первая жертва – бизнесмен. Отдавал большие средства на благотворительность, поддерживал общину в своем районе.

– Странно, – удивилась Анжела. – А что там еще Оксана про других ангелов говорила?

– Второй… Этого даже я смог по имени запомнить, – Костик позволил себе самоиронию. – Гавриил. Тот самый, между прочим. Он несет легкую и почетную смерть героям, царям и праведникам. Кстати! Убивает всегда тонким, хорошо наточенным лезвием. Одним ударом. Прямо как в наших случаях. Интересное такое сходство.

– Не очень интересное, – подумав, возразила психотерапевт. – Понимаешь, наш убийца не следует какому-то одному образу. Его привлекает само понятие – Ангел смерти, а не кто-то из них конкретный, кому он подражает или с кем себя отождествляет. Он не настолько много знает и не хочет знать. Ему в этом вопросе до Оксаны, как отсюда до Китайской стены.

– То есть от каждого из них убийца взял всего понемногу? – уточнил полицейский. – От одного орудие убийства, от другого – мотив, от третьего… Как вот опять это сказать! Некое оправдание своим поступкам, что ли?

– Если ты о том, что он пишет в сообщениях, то так все и есть, – снова легко поняла его девушка. – Он просто нашел нужное место в Библии, откуда можно позаимствовать слова о его высокой миссии. И тем самым себя оправдать. Но что до мотива… я не думаю, что он убивает героев.

– Все жертвы имели много наград и благодарностей, – напомнил Костик. – И еще, если не считать того бизнесмена, у всех такие профессии, в основе которых – служение.

– И все же версия про убийство героев, пока они не перестали таковыми быть, как-то маловероятна, – усомнилась Анжела. – Понимаешь, они как раз слишком моральны. Вот возьми нормального среднего человека. Для него учитель, врач, пожарный – это же те, на кого стоит равняться. Они работают с людьми, несмотря на малые зарплаты. Они как-то сразу, еще с детства, вызывают уважение и четко ассоциируются как раз с моралью.

– Но третий сценарий, убийство из милосердия, сюда никак вообще тогда не впишешь! – расстроился уже порядком уставший от мозгового штурма полицей-ский.

– Не знаю, Костя, – задумчиво протянула Анжела. – Это как сказать… Послушай, ты не знаешь, а этот бизнесмен… Он, случайно, где-нибудь в горячих точках не служил?

– Как ты узнала? – искренне удивился ее гость. – У Оксаны учишься? Или у тебя бывают еще и приступы ясновидения?

– Почти, – уже привычно усмехнулась девушка. – На самом деле, нет. Просто я тут подумала… Сотрудник МЧС… Пожары, аварии, стихийные бедствия. Все это как-то близко связано как раз с гибелью людей. Хирург. Тут тоже, согласись, есть риск. Участие в военных конфликтах. Снова связано со смертью. Только с учителем как-то не вяжется.

– Это как раз был второй повод заглянуть к тебе, – вспомнил полицейский. – Вернее, именно из-за этого я к тебе и шел. Только сначала заехал к Оксане, и она нашла второй повод – психологический портрет.

– А первым поводом было узнать у меня, как во все это вписывается учитель? – несколько удивилась психотерапевт.

– Не совсем, – Костик чуть нахмурился. – Это не учитель, а учительница. И она твоя бывшая клиентка. Ее зовут Дружинина Елизавета Дмитриевна. Сорока трех лет. Помнишь такую?

– Конечно, – теперь Анжела выглядела потрясенной. – Господи… Надо же как… Начни ты с этого повода и просто спроси про нее, когда я еще про маньяка не знала, решила бы, что ты проверяешь обстоятельства смерти суицидницы.

– Вот как? – Теперь настала очередь удивляться полицейскому. – Так она к тебе ходила из-за таких проблем? Депрессия? Хотела покончить с собой? А как давно это было?

– Сейчас расскажу, – Анжела вернулась за свой рабочий стол, вывела компьютер из спящего режима и начала искать нужный файл. – Так! Она обратилась ко мне примерно три года назад. Тогда Елизавета Дмитриевна пребывала в глубокой депрессии, уволилась из школы, вообще была в подавленном состоянии. Мы с ней работали больше полугода. Мне удалось как-то вернуть ее в общество. Она нашла хорошую работу, в элитной гимназии, стала чувствовать себя лучше, кажется, у нее даже что-то в личной жизни налаживалось.

– Да, – подтвердил Костик. – Она где-то с год назад вышла замуж. Но это не важно. С чего у нее такая тяга к суициду была?

– Та школа, где она работала раньше, – стала рассказывать девушка. – Это было не в самом благоприятном районе. И дети еще те… уроды. Деление по группам, издевательства, социальное деление. В общем, тем школьникам, кто из небогатых семей, доставалось здорово. Учителя сильно повлиять на ситуацию не могли. Им от этих деток не меньше доставалось. Ну, а дальше классическая история. В классе, где Елизавета Дмитриевна была классным руководителем, учился мальчик. Талантливый, отличник, серьезный… и бедный. Естественно, одноклассники его ненавидели вдвойне. За статус бедняка и успешную учебу. Плюс еще он и у классной был в любимчиках. В общем, однажды мальчик повесился в школьном туалете. Не выдержал издевательств.

– Реально уроды, – от души высказался полицейский. – Но она-то тут при чем?

– Чувство вины, – чуть пожав плечами, объяснила Анжела. – Из-за этого случая она уволилась. Все не могла себе простить, что не защитила ребенка. Вот от этого и мучилась.

На некоторое время в комнате повисло тягостное молчание. Анжела вспоминала ту боль и горечь, с какими пришла к ней клиентка. Это жуткое чувство сострадания, которое девушка к ней испытывала, и отчаянное желание помочь. На самом деле, психотерапевт не была на все сто процентов уверена, что ее пациентка справилась с травмой полностью. А тут еще это убийство…

– Кажется, я все понял, – вдруг сказал Костик.

Анжела нахмурилась. Он изменился. Тот груз, что висел на нем, вдруг вырос черным горбом за плечами полицейского. И теперь давил на него. Конечно, эти образы девушка привычно создала сама в своем сознании. Но так проявлялся ее дар. Также способности помогли увидеть и мигающую синим боль в душе приятеля, и еще что-то – острое, жуткое чувство вины, и в то же время… какое-то еще странное ощущение…

– Костя, – она посмотрела на него подозрительно. – Когда вы расследовали дело Зои… Ты не показал мне ее переписку с Серым. Это было подшито в материалах дела. А теперь… Ты спокойно показываешь мне сообщение на… своем смартфоне…

– Все верно, – Костик попытался вернуть на лицо беззаботную веселую улыбку. – Ты бы все равно догадалась. Врач, пожарный, учительница… Какая есть еще социальная профессия? И сама же отметила! Чтобы еще и была как-то связана со смертью?

– Полицейский, – тихо отозвалась Анжела, уже полностью осознав, что происходит. – Значит, теперь ты?..

– Так получилось, – он пожал плечами, уставившись куда-то в стол. – Но… Оксана правильно сказала. Уж лучше и правда я. Все-таки я именно полицейский. И я не проигнорировал его послания. Я хотя бы готов его встретить. И это лучше, чем кто-то вместо меня.

– Это, конечно, так… – на самом деле девушка не знала, что сказать.

В нем была такая уверенность в своей правоте, некое смирение перед обстоятельствами. И надежда.

– Я могу еще как-то помочь? – это был самый важный для нее вопрос.

– Думаю, еще сможешь, – Костик подмигнул ей. – И кстати… Вот эта история с чувством вины… В этом что-то есть. Каждый из нас может о чем-то сожалеть. Кого-то не успел спасти пожарный, не так что-то пошло на операции и умер пациент, боевые действия… там вообще, может быть все, что угодно. Как и в моей работе.

– Убийство из милосердия… – Анжела заставила себя собраться, хотя эмоции Костика, пусть и такие сдержанные, и страх за него здорово выбили ее из колеи. Даже в глазах потемнело… – Подожди. А ведь сходится. Если это можно проверить. И опять же, это подтверждает мои слова. Он не выбирает некий один из трех этих сценариев! Тут все вместе. Попустительство, оставление в опасности – это грех. Чувство вины у жертвы – наказание, страдания. И он избавляет их от страданий, заодно очищая от греха.

– Очищает, естественно, через смерть, – закончил за нее полицейский. – Ну, для такого психа очень даже логично. Я где-то читал, что у них вообще всегда есть своя логика, пусть внутренняя и кривая, но все же есть.

– Иначе бы мы тут с тобой головы не ломали, – через силу улыбнулась девушка. – Главное, теперь проверить… Вы же можете расспросить родных жертв? Если подтвердится, что каждый из погибших испытывал за что-то чувство вины, то это точный мотив.

– Я почти на сто процентов уверен, что ты права, – нехотя сказал Костик. – Мы уже знаем про историю учительницы. И… теперь я понимаю смысл Оксаниного гадания…

Анжела резко выпрямилась в кресле. Она прекрасно знала, что предсказания ее подруги всегда точны. А уж в этих обстоятельствах слова Оксаны – это то, на что стоит обратить внимание прежде всего!

– Оксана тебе гадала? – спросила она резким и напряженным тоном. – Когда?

– Да вот, я же говорю, сейчас от нее еду, – Костика немного сбила ее реакция.

– Ты ездил к ней за этим? – Девушка встревожилась еще больше. – Костя! С этого надо было начинать! Мы бы с тобой столько времени не потеряли. Что она сказала?

– Анжела, успокойся, – постарался как-то умилостивить ее приятель. – Во-первых, мы время и не теряли. Наш разговор очень даже содержательный получился. А во-вторых, что бы ты поняла без всей этой предыстории?

– Что она тебе сказала? – упрямо повторила девушка.

– Хорошо, – Костик тяжело вздохнул. – Я просил провести простое и быстрое гадание. Оксана взяла руны. Я спросил, что мне поможет поймать преступника. Ответ был, как я просил, однозначный. Поездка или путешествие. В более широком смысле – движение. И вот скажи мне, тебе сейчас это о многом говорит?

– Нет, – после паузы немного обиженно созналась Анжела. – А тебе?

– До того, как мы начали разговаривать, мне тоже ни о чем не говорило, – объяснил полицейский. – А вот теперь я все понял. Чувство вины, Анжела. У меня оно тоже есть. И поездка… Я вчера ездил на кладбище. На могилу той, кого не смог спасти. Я езжу туда часто. Когда плохо или когда очень хорошо. Вот она та самая поездка. Теперь понимаешь?..