Читать книгу Лена - Анна Владимировна Суркова - Страница 10

– Видите ли, я – жертва.

– Я это сразу понял,

– сообщил Френдлер, тепло улыбаясь.

– Вас выдаёт взгляд, присущий жертвам:

смесь страха и неуверенности с налётом беззащитности.

Роберт Шекли

Неподалеку от учебного корпуса располагалось живописное озеро, за которым был лиственный лес. Прогулка обещала быть приятной, и Лена, недолго думая, направилась в ту сторону.

Будь она сейчас дома, то непременно нашла бы чем себя занять. Можно было бы сделать замысловатый маникюр, перерисовывать узор несколько раз для достижения наилучшего результата, как в молодости. Можно было бы написать картину. В подростковом возрасте это доставляло ей большое удовольствие. Можно было бы прочитать книгу. Взахлеб, не прерываясь даже на перекусы. Как многое успела бы Лена, находись она в своей квартире! А тут не остается ничего, кроме бесцельного променада.

Хотя… Может, смысл именно в этом? Ведь всё, что она перебрала в своей голове, было не чем иным, как еще одним списком дел. И она опять пытается что-то успеть в отведенное время, тогда как оно должно быть посвящено изучению внутреннего мира. Однако как ловко ум уводит нас от сложной задачи, подменяя ее привычным планированием!

Лена ухмыльнулась и даже помотала головой, чтобы отогнать мысли об упущенных возможностях. Надо подумать о себе самой, об увлечениях, о чём-то привлекательном, что заставляет сердце биться чаще.

Картины. Да, ей действительно нравилось писать. Пожалуй, это было любимым занятием. Интересно, почему она не выбрала это делом жизни? Почему не пошла в художественное училище?

Откуда-то из глубин сознания всплыло давно забытое воспоминание. Ей пятнадцать. Она отличница, подающая большие надежды в математике, стоит посреди своей комнаты, заламывает руки и пытается набраться смелости, чтобы обсудить вариант с поступлением в институт искусств. На столе расставлены лучшие работы в качестве аргумента в пользу художественного образования. Дверь неожиданно распахивается: «Елена!»

Строгий голос, казалось, прозвучал не в ее голове, а откуда-то со стороны. Лена настороженно обернулась. Рядом, естественно, никого не было.

К тому времени Лена уже успела обогнуть озеро и намеревалась продолжить прогулку в лесу. Постояв неподвижно и убедившись, что ее никто не зовет, она углубилась в чащу.

Да нет, всё правильно. Художник! Что за профессия такая? Никаких гарантий, никакого стабильного заработка. Что бы она делала сейчас, когда денег у людей не хватает даже на еду? Кто стал бы покупать картины? На что бы она жила?

И всё же немного жаль, что пришлось оставить это хобби. Интересно, как сложилась бы жизнь, занимайся она каждый день тем, что приносит такое удовольствие? Как это – всегда делать то, что нравится? Родители не позволили даже попробовать.

Так, стоп! Что за неуместная обида? Это унизительное чувство. Его надо пресекать на корню. Обижаться? Ну уж нет! Это делают лишь никчемные, безответственные личности, не способные переключить фокус внимания на нечто созидательное и позитивное. Всё сложилось наилучшим образом. Благодаря настойчивости и непреклонности родителей она получила прекрасное образование, теперь в любых условиях сможет прокормить себя. Если бы не они, ее собственная легкомысленность привела бы к плачевным последствиям – сейчас, в такие трудные времена, художник остался бы без заказов и заработка. Всё, что ни делается, к лучшему. И всё так, как должно быть.

Как прекрасно, что в свое время она научилась искать положительные моменты в любой ситуации, убегая таким образом от мучительных чувств! Ведь именно благодаря этому нечто тягостное, сжимающее, давящее на грудь и верх живота в районе солнечного сплетения сейчас отпускает ее. Не научись Лена владеть собой, кто знает, сколько пришлось бы терпеть эти неприятные физические ощущения, вызываемые ненужными эмоциями.

А всё же интересно, каково это, когда каждый день в удовольствие?

И снова Лене показалось, что кто-то резко окликнул ее. Девушка огляделась по сторонам в поисках зовущего и внимательно присмотрелась к кустам. Нет, в лесу никого, кроме нее не было.

А ведь ей нравилось писать картины с самого детства. Ни один подарок не радовал так, как краски. Но это, конечно, было лишь увлечением. Не более того. Лене, такой талантливой и всесторонне развитой, было из чего выбирать. Не стоило рисковать будущей стабильностью при подборе профессии. Все дети любят рисовать. Мало ли что ей нравилось в детстве!

Лена вдруг вспомнила себя в начальной школе. Домашнее задание: изобразить картину с великаном. Лена рисует земной шар и большую ступню над ним. И сразу следующее видение: она старательно списывает Гулливера с иллюстрации в книге под строгим взглядом мамы, стоящей над ней, а рядом в мусорном ведре лежит рисунок с земным шаром.

– Елена!

Снова этот голос извне. Эх, помыть бы сейчас посуду, что ли, и перестать думать…

Лена мотнула головой и закрыла глаза, чтобы отогнать неприятные мысли. Распахнув веки, она обнаружила себя посреди поляны в темном лесу. Сквозь деревья просачивался тусклый голубоватый свет. Лена заметила две тени, двигающиеся в ее сторону. Со всех сторон какофонией стал звучать приглушенный шепот. Лена не могла разобрать слов, но внутри нее что-то привычно сжалось. Она замерла в оцепенении, а тени начали расти и, возвысившись над лесом, склонились к ней, готовые в любой момент раздавить и подмять под себя. Гул тысячи голосов взорвал вдруг наступившую тишину. Лена сорвалась с места и побежала прочь.

Она мчалась сквозь чащу в кромешной тьме, не разбирая дороги и не оглядываясь, но явственно чувствуя на своей спине дыхание нагоняющих ее монстров. Ветки обдирали лицо в кровь, камни, лежащие на дороге, сбивали ноги, но спасающаяся Лена ничего не замечала.

Ей, конечно, не удалось скрыться от преследования. Тени нагнали девушку и придавили к земле, закрыв собою небо и любую возможность выбраться.

Лена не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Ей стало тяжело дышать от немыслимого давления. Она прекратила любые попытки сопротивления и закрыла глаза, готовясь принять неизбежное. В голове отчего-то возникла картина со стоящими рядом однотипными строениями, среди которых было общежитие. И в этот раз Лене безошибочно удалось найти родное окно, так как в нем она увидела Сашу.

– Нет! – крикнула Лена и рывком поднялась с земли.

Превозмогая невероятное давление, она бросилась к просвету между деревьями, который оказался выходом из леса. Лена побежала к озеру, ощущая ставшую уже непривычной легкость, остановилась у самой кромки воды и обернулась, готовая вступить в бой с тенями. Но сзади никого не было.

– Зачем? За что вы так со мной? – закричала она что есть мочи, обращаясь, казалось, к самой чаще.

Затем она взглянула на свое истерзанное тело и зарыдала от горечи и обиды, не пытаясь сдержаться и унять давящую боль в районе солнечного сплетения.

А потом наступил рассвет.

Лена очнулась и посмотрела на солнце: белый ослепляющий свет, стирающий и поглощающий всё вокруг. Только он, и ничего больше. Она зажмурилась и в наступившей темноте ясно, будто перед собой, увидела полотно с изображенным на нем мужчиной в мельчайших подробностях, как если бы склонилась над ним, чтобы рассмотреть детали.

Лена поднялась и пошла к зданию учебного центра. Постучавшись, она робко зашла внутрь. Борис Николаевич, готовящийся к лекции, удивленно посмотрел на растрепанную исцарапанную Лену.

– Мне нужны масляные краски, – тихо, но твердо сказала она.

– Хм, как быстро… – заметил преподаватель, поправив очки. – Что ж, завтра я добуду краски, а сейчас идите спать. Набирайтесь сил.

Немного поразмыслив, он добавил:

– Пожалуй, завтрашний день вам тоже стоит потратить на восстановление.

– Мне не нужно отдыхать, мне нужно написать картину, – категорично ответила Лена.

– Призвание не утомляет, да… – задумчиво проговорил Борис Николаевич и, понимая бессмысленность дальнейших уговоров, сдался. – Что ж, будь по-вашему: я принесу краски сегодня вечером. Но сейчас вы, не медля ни минуты, отправитесь домой и ляжете спать.

Лена кивнула и направилась к выходу, у которого стоял взволнованный Саша. Она посмотрела ему в глаза, взяла за руку и повела в сторону здания, среди окон третьего этажа которого теперь уже безошибочно могла найти их родное.