Читать книгу Amarie - Анна Владимирская - Страница 20

Она лишь успела увидеть яркое солнце прямо над головой, которое ослепило ее, и в следующий момент ей грубо завязали глаза. Архелия попыталась дернуться, но ее руки и ноги были крепко связаны – она даже не почувствовала, как ее связали во сне.

Хели попыталась закричать, и тут же ей в рот сунули какие-то ягоды и сильно сжали челюсти. Зубы мгновенно раскусили плоды, рот наполнил незнакомый горьковатый вкус. Сок подействовал сразу же – девушка почувствовала неприятную слабость в конечностях, которые спустя несколько секунд и вовсе перестала ощущать. Паника накатывала волнами, Хели было тяжело дышать, несмотря на то, что рот ей не завязывали. Она больше не могла пошевелиться, а в голове билась одна мысль – паралич.

Где Каган, где Шойо? Почему вокруг стоит эта свистящая тишина?

Если бы на них напали – были бы крики, звон оружия, хоть что-то…?

Но Хели слышала только свист ветра и громкий стук собственного сердца. Вскоре раздались множественные шаги – словно вокруг появился десяток людей. Кто-то похлопал кого-то по плечу, и Хели сунули в мешок головой наружу и привязали к боку меланхоличной лошади.

"Каган, где ты?!" – взмолилась Хели про себя. Ей было жарко, душно, было трудно дышать и невозможно двигаться. Куда ее несут? Сколько это будет продолжаться, и где, раздери его душу, Каган?! Неужели его убили?

Лошадь, на которой везли Архелию, неторопливо ступала по каменистой земле, не особенно беспокоя девушку. Кто-то, вероятно, вел кобылу под уздцы и шел с противоположной стороны.

– Это, пожалуй, лучшее, что происходило за последние пятьдесят лет, не считая разгрома этих ублюдков, – низким голосом сказал кто-то впереди.

– Мы еще не доставили груз, поэтому рано судить об успехе, – заметил другой. И голос этого "другого" показался Хели до боли знакомым.

– А с этим что делать будем? – поинтересовался второй, имея в виду некоего человека.

– Сам знаешь.

– Сколько будет действовать бадика?

Бадика. Архелия внезапно вспомнила название той ягоды, что она сорвала в Узоне – бадика, сок которой вызывал почти суточный паралич. И ей в рот затолкали ягоды, сорванные ее рукой. Архелия прокляла себя за беспечность – нужно было не только не засыпать, но и получше припрятать ягоды. Пожалуй, если бы не они, она могла бы оказать сопротивление. И теперь ее, парализованную, везут, словно безвольный мешок овощей.

Солнце припекало голову Хели, которую никто не догадался прикрыть. Спустя несколько часов неторопливой езды на боку кобылы Хели почувствовала дурноту. Голова сильно заболела, подступила тошнота. К ее ужасу она не могла ни слова сказать ее тюремщикам, чтобы они как-то облегчили ее состояние. Архелия не привыкла болеть – она всегда отличалась отменным здоровьем, которое не подводило ее раньше – она знала, как вести себя в степи под ослепительным солнцем, но теперь из-за ошибки похитителей чувствовала себя хуже некуда.

– Слышь, она чего-то бледная, – один из мужчин толкнул соседа локтем. – Может, дать ей воды?

– Недоумок, она парализована. Захлебнется еще, зачем тебе эти хлопоты?

Тут кто-то резкими шагами подошел к кобыле Хели и остановил ее.

– Немедленно останавливаемся, – сказал Каган.

Каган?!

Впрочем, Архелии было не до обдумывания странной ситуации, в которой Каган был одним из ее тюремщиков. Ей было так плохо, что временами она теряла сознание.

– Тебе запрещено к ней подходить! – кто-то попытался остановить его, но раздался звук удара, сопровождавшийся злым голосом Кагана:

– А теперь скажи, что еще мне запрещено? Достаточно того, что вы, идиоты, едва не убили ее, не провезя и дня!

Каким-то задним умом до Хели доходила информация из внешнего мира – Каган снова заботился о ней. Он полил ей лицо тепловатой водой, которой она была благодарна, и накрыл ей голову платком, шепнув:

– Потерпи немного, скоро будет лучше.

Хели слышала, как Каган указывал остальным, как нужно правильно ставить шатер, после чего занес в него девушку и развязал ей руки и ноги, запретив остальным входить. Почему-то с ним никто не спорил. Хели слышала, как они устроились подле шатра, вероятно, в его тени. Каган подвесил края шатра у входа так, чтобы по нему гулял ветер.

– Я не стану тебя раздевать, – сказал он, доставая воду из сумок. – Но тебе придется потерпеть обливание, после него тебе станет лучше, – он стал медленно поливать Хели с ног до головы, стараясь, чтобы одежда посильнее пропиталась водой. Затем он снял повязку с ее глаз и посмотрел в расширенные зрачки.

Хели едва улавливала смысл слов – она то проваливалась в забытье, то снова выныривала оттуда. Но действия Кагана в любом случае приносили пользу – ей становилось лучше, температура спадала, она снова могла нормально дышать.

– У тебя много вопросов? – тихо сказал он, кладя ей на лоб мокрую тряпку. – Архелия, нас схватили. Я знаю этих людей, и более того – ты сама хорошо знаешь одного из них. Я сумел убедить его в своей преданности, чтобы меня не связали, но теперь нам нужно бежать от них. Ты должна мне помочь, Шойо-ани такая же пленница, как ты, и она с нами.

Хели попыталась сделать как можно более удивленный взгляд и Каган верно его истолковал.

– Это Тохон с людьми из Кандира, они сбежали, когда в Кандир пришла война. Дана здесь нет, он скорее всего погиб.

Хели захотелось закричать – "этого не может быть". Дан никогда не умер бы. Он бессмертен. Дан – основа ордена Тихих убийц, их глава, построивший целую систему крепостей, человек, построивший свою политику, человек, которого боялись правители – он не мог погибнуть так просто.

– Мне неизвестно, кто напал на Кандир. Этого не знает и Тохон, но они видели руины Кандира и Вирнала. Что с другими крепостями мне неизвестно.

Хели облегченно выдохнула – Дан скорей всего скрылся в других своих крепостях. Может быть, они даже успели эвакуировать из Кандира всех до последней собаки. Дан знал, что надвигается буря и предпринимал меры. Но того, что сбежал Тохон – она не могла понять. Он много лет готовился ко вступлению в орден и готов был положить свою голову во имя ордена.

Каган склонился к Хели и прошептал ей на ухо:

– Ты пробудешь в параличе до наступления ночи. Потом готовься убивать.

На последнем слове в шатер широкими шагами вошел Тохон и прервал Кагана.

– Здравствуй, амари. Думаю, нет смысла и дальше носить маски.

Хели не могла видеть злобный взгляд Кагана, когда он приложил палец к губам, глядя на Тохона. Тот хмыкнул и уселся с другой стороны неподвижно лежащей Хели.

– Я посижу здесь, – на лице Тохона расплылась довольная улыбка. – Мои люди оцепили шатер, так что ты окружен. Не вздумай делать глупости, – сказал он Кагану.

– Надеюсь, ты покормишь нашу бесценную амари, когда действие бадики пройдет. Нам все-таки нужно довезти ее живой и здоровой, – саркастично сказал Каган. – Я не говорю о других естественных потребностях, – еще более едко добавил он. – Ты лучше других знаешь способности Архелии, поэтому я думаю, что можно обойтись и без бадики.

Тохон покачал головой.

– Исключено. Она будет бездвижна большую часть времени, чтобы не смогла бежать, и чтобы никто не смог увести ее. Что же ты так ратуешь за нее? Как же это называется?.. Первая влюбленность? Неужели ты способен на такое? Впрочем, тогда я совсем перестаю понимать, почему ты заодно со мной, – он подмигнул Кагану.

– Я лишь исполняю приказ, – бросил тот.

После этих слов они оба замолчали. Архелия поначалу пыталась понять почему же ее похитили, но ей так ничего и не пришло в голову. Скоро ее сморил сон, и она с облегчением позволила себе уснуть. Каган что-нибудь придумает, он спасет ее.

Каган тем временем прогулялся по лагерю, попутно запоминая расстановку сил. Четверо воинов, шедших заодно с Тохоном, занимались костром, еще двое сторожили Шойо, у которой были связаны руки. Проходя мимо нее, Каган хмыкнул – он знал, что связывать шаманку совершенно бессмысленно. Уж кому нужна была бадика для безопасности окружающих, так это ей.

Шаманка с блаженным видом сидела на прогретой солнцем земле, раскинув колени в стороны и положив руки перед собой. По мнению Кагана Шойо была самым опасным врагом из всех присутствующих, но он знал ее главное слабое место – для использования оружия – стихий, ей требовалось время. Тохон мог только догадываться об этом. И если сейчас не тревожить девушку, к вечеру здесь разразится буря.

Мощная связь маленькой, худенькой девочки с силами природы дала Шойо шанс на жизнь, когда ее обнаружили у врат Кандира. Шаманка Дана будто бы знала об ее прибытии, сразу же встретила и взяла под свою опеку, под которой Шойо прожила двенадцать лет до самой смерти наставницы.

Шойо как-то говорила, что ей запрещено убивать живых существ за исключением случаев борьбы за выживание. Она говорила, что в природе это называется естественным отбором. Каган кинул взгляд на стражей, которые пытались обмахиваться тряпками от жары и подумал, что вероятно, сейчас тот самый случай борьбы за выживание. Он рассчитывал, что Шойо вызовет песчаную бурю или что-то вроде того. "Что-то вроде того" – он не мог придумать что именно.