Читать книгу Как стать художником и не пожалеть об этом - Анна Водка - Страница 8

Ох, сколько раз меня спрашивали, а нужно ли высшее художественное образование. Ох, сколько раз я размышляла, а нужно ли мне было высшее художественное.

Чтобы ответить однозначно, попробую взглянуть на происходившее со мной в ретроспективе. Во-первых, давайте определимся в терминах. Академическое художественное образование, которое я получила, не совсем высшее. Это диплом о переквалификации. То есть, по сути, я переквалифицировалась из маркетологов в художники. Это программа для взрослых, уже имеющих высшее образование. Три года очного обучения. Примерно 5 дней в неделю по 4—8 часов в зависимости от предмета. Были очень нужные практические предметы, такие как «Рисунок и живопись», «Копирование станковой живописи», «Теория цвета», «Монументальная живопись», «Наброски» и «Короткий рисунок». Были совершенно, на мой взгляд, ненужные, такие как «Начертательная геометрия», на зачет по которой я так и не пришла, но каким-то чудесным образом его получила. Честно пыталась понять и разобраться, приходила к преподавателю на консультацию, подключила свою приятельницу-архитектора, но все было тщетно. Кроме оскорблений и протертых ластиком тысячу раз исправленных листов бумаги, я от этого курса не получила ровным счетом ничего. Был интересный, но очень сжатый и скомканный курс «Теория и история искусств». Конечно, тут нужно было бы пройтись от начала до конца и большую часть посвятить искусству 20 и 21 веков. И если бы не потрясающее итоговое задание, для выполнения которого нужно было ходить в музей и смотреть на любимую картину, а потом описывать ее во всех подробностях, я бы тоже причислила этот курс скорее к бесполезным.

Нам очень повезло с педагогом по живописи и рисунку, которая, будучи очень мягким и тактичным человеком, как мне показалось, так же тактично и вела наши занятия, не вмешиваясь в творческую составляющую процесса, а лишь профессионально направляя и указывая на ошибки, подробно разъясняя нюансы и хитрости академической школы.

Не могу не вспомнить историю прямо противоположную. Наш педагог ушла в декрет, и в последний год на ее место поставили педагога, который любил выразить свое сугубо личное мнение в красках. Вот однажды я сижу и мирно дописываю гипсовую голову, которую начала еще при первом педагоге. Я уже практически заканчивала. И работа была не совсем традиционно выполнена. Я намеренно решила сделать тени и рефлексы цветными, прямо ярко выраженно цветными. Помню, что мы всю эту красоту обсуждали с первым преподавателем, она одобрительно улыбалась моей смелости и только поправляла кое-где нарушенные пропорции. И вот настало последнее занятие, ко мне подходит новый педагог и со всем энтузиазмом начинает во весь голос критиковать меня и мою работу. Слова, которые мне запомнились ярче всех остальных: «О боже! Ты что, из Африки сбежала?» Ему не понравилось, что очень много цвета на гипсе («так не бывает!»), и взаимные придирки (а я не оставила это дело безнаказанным) закончились примерно таким диалогом:

Я: Да, сбежала, но не из Африки, а из Индии (я как раз только вернулась из Индии).

Он: Ты что, так сильно любишь цвет?

Я: Да, жить не могу без него!

Он: Ладно, оставляй, но немного приглуши тут и тут…

Так мы пришли к компромиссу. А тем временем другие мои взрослые одногруппницы в прямом смысле слова рыдали над своими холстами и ватманами. Ну, неразборчив и несдержан оказался наш новый педагог. Зато сколько энтузиазма и какие шикарные постановки он делал (сырое мясо и рыба, банщица с веником и кадкой и десятки других)!

В целом, когда я вспоминаю учебу и, в частности, все занятия, которые были связаны с живописью или рисунком, меня скорее наполняет чувство благодарности по отношению к моим педагогам. За то, что позволяли ошибаться. За то, что по большей части критиковали конструктивно и советовали, как можно исправить, чтобы получилось гармонично.

Первые два года я как обезумевшая рисовала, рисовала, рисовала! Посещала все факультативы, а дома часами копировала. Потом энтузиазма поубавилось. Несколько десятков натур было написано, несколько сотен листочков на набросках было испорчено, пяток копий был закончен… И тут вдруг моя творческая суть начала раздражаться. Внутри меня появлялись вопросы: «А почему я должна делать именно так, а не иначе? А почему нам не рассказывают о современном искусстве? Ну, хотя бы о модернизме? А зачем проводить столько часов за тем, чему мы уже и так научились?..» И еще миллион вопросов.

Я тогда еще слабо понимала и не осознавала, что я пришла именно в «академию», что, как бы я ни возмущалась, не будет там того, что я требую и чего требует моя сущность.

Никто мне тогда не сказал, что есть и другие заведения, более демократичные и гибкие. Я просто действовала как знала. Честно скажу – я не жалею. Считаю, что каждому художнику нужно испытать на себе влияние кубов, шаров, черепов и пластической анатомии. Разработать руку и окунуться в традицию живописи и рисунка. Просто каждый должен выбирать для себя формат и время, которое он готов тратить на это, в привязке к тому, чем он планирует заниматься в будущем как художник.

Вернемся к понятию «художник». Тут будет уместно определение именно про внутреннее состояние: когда вся ваша суть жаждет творчества, выхода за рамки существующего, создания чего-то нового, чего не было ранее до вас. А академическая школа (по крайней мере, в том формате, в котором я с ней столкнулась) не дает этого. Вот это, на мой взгляд, одно из важных упущений такого образования. Хотя и не единственное.

Что бы я добавила в высшее художественное, особенно в такую программу дополнительного образования? Во-первых, я бы ввела предмет в формате мастерских, на которых можно было бы пробовать себя в разных направлениях современного искусства, в том числе и коллаже, инсталляции и других смешанных медиа, а также изучать цифровые методы создания искусства. Во-вторых, как я уже писала выше, я бы ввела курс истории искусства с упором на 20 и 21 века. В-третьих, я бы ввела такие предметы, как «Кураторство» с разбором значимых выставок последнего столетия; «Менеджмент и PR», на котором бы рассказывали, как художнику продвинуть себя и как монетизировать свои творческие способности, с чего начать и куда бежать.

Последнее, и это вообще ключевое. Когда художник попадает в реальный мир, он чаще всего не понимает и не знает, куда приложить его художественные навыки. И на выходе получается прямо противоположная картина. Со стопкой тубусов и холстов с натюрмортами он стоит на пороге в реальный мир и недоумевает, почему работы Херста или Хокни стоят десятки миллионов долларов.

Наверное, академисты имеют полное право на это. Все-таки если не они, то кто будет сохранять традиции академической школы?

Кроме того, сейчас существует множество школ и высших учебных заведений нового формата, программы которых более практичны и приближены к реалиям современного арт-рынка.

И мы логично подходим к главным вопросам этой главы.