Читать книгу В самое сердце, или Любовь без правил - Анна Яфор - Страница 6

Глава 5

Оглавление

Я думала, что не смогу уснуть от избытка впечатлений, но стоило лишь опустить голову на подушку, как провалилась в сон, глубокий и без сновидений. И проснулась,  когда уже совсем рассвело. Хорошо хоть не опоздала на занятия с Ильей, вот была бы неприятность в первый рабочий день!

Бросаюсь в ванную, чтобы побыстрее принять душ и привести себя в порядок, но стоит только оказаться на пороге комнаты, как с головой накрывают воспоминания о прошедшем вечере. Словно опять вижу перед собой своего неожиданного гостя. Он занимает весь дверной проем, и кожа на обнаженном загорелом торсе в свете лампы кажется золотой. А в воздухе как будто до сих пор разлит густой, сладковато-горький аромат парфюма. Этим запахом хочется дышать и дышать, вдыхать оттенки лесной смолы, дорогого кофе и почему-то шоколада. Того самого растопленного темного шоколада, которым был наполнен его взгляд, завораживая и маня к себе. Вот и сейчас: целая ночь прошла, а я закрываю глаза, вспоминаю и переживаю все по новой. Как влюбленная дурочка. Будто бы у нас с мажором Арбениным роман, и он мне в любви признался.

Злюсь на саму себя за такую реакцию. Я слишком восприимчива, и ничем хорошим это не закончится. Поэтому лучше думать не о красавчике-брюнете, а о том, что случилось с моей сестрой из-за таких, как он. И о цене, которую пришлось заплатить.

Эти мысли немного отрезвляют. Я включаю воду, щедро поливая себя гелем для душа, чтобы убрать все остальные запахи. И собираюсь дольше обычного. Понимаю, что опоздала на завтрак, но лучше остаться голодной, чем появиться на глаза кому-то из хозяев в таком смятении.

Мне практически удается восстановить душевное равновесие. В конце концов, что особенного случилось? Ну, попался мне на глаза идеальный образец мужской красоты, что из того? Никакая внешность не поможет, если у человека душонка гнилая. А она у Егора Арбенина именно такая, если верить его отцу.

Мои размышления прерывает топот, внезапно раздавшийся за дверью, и счастливый детский крик:

– Егор!

Я выглядываю в коридор как раз в тот момент, когда мимо, совершенно на меня не реагируя, проносится Илья, довольный до такой степени, что в нем с трудом узнается вчерашний напуганный и затравленный мальчик. Он несется вниз по лестнице навстречу брату и виснет у того на шее. Егор же выглядит ничуть не менее довольным. Он в джинсах и черной рубашке, и я невольно отмечаю, что этот цвет ему удивительно идет. Строго, элегантно и немного таинственно. Прямо как принц из сказки или кинозвезда, вышедшая поговорить с простыми людьми. И хотя я зареклась с ним общаться, не могу не любоваться тем, как эффектно он смотрится на фоне дорогого интерьера дома. Как вписывается в атмосферу. Что бы ни говорил Арбенин-старший, Егор все равно его сын. И наверняка в чем-то на него похож. Может, потому и раздражает отца, что тот видит в нем какие-то свои недостатки? То, что так и не сумел реализовать.

Отлично, Ленская. Ты уже оправдываешь его. Теперь начни жалеть, а там и до влюбленности недалеко. Ничему-то тебя жизнь не учит!

Внутренний голос категоричен, он пытается отрезвить, вернуть с небес на грешную землю. Но пока я борюсь с чувствами внутри себя, раздается возмущенный возглас хозяина дома:

– Илья, ты забыл, как ведут себя воспитанные мальчики?! Что за крики с самого утра? Что за беготня? Разве ты на улице?

Он проходит быстрыми шагами мимо меня и останавливается в начале лестницы, глядя на сыновей сверху вниз.

– Сынок, не разочаровывай меня, пожалуйста. Тем более, Юлия Сергеевна тоже здесь. Ты же не хочешь произвести на нее плохое впечатление в первый день занятий?

Илюша продолжает висеть на брате, пряча личико у того на плече, и Арбенин-старший хмурится еще больше.

– Ты меня плохо слышишь?! Немедленно отправляйся в свою комнату и жди начала уроков. Не заставляй меня повторять, Илья, ты знаешь, что я этого не люблю.

– И тебе доброе утро, папа, – Егор, не отпуская брата, с ним на руках поднимается по лестнице вверх, останавливаясь напротив отца. – Я тоже рад тебя видеть.

Почему-то ноет в груди. Сцена, разворачивающаяся перед глазами, меня совершенно не касается, это семейное дело и в нем не должно быть лишних свидетелей. Но не могу избавиться от ощущения, что Александр Арбенин делает это специально. Ему зачем-то нужно, чтобы я увидела, какие отношения между ним и старшим сыном. Вернее, что этих отношений нет вовсе. Как же должен был провиниться ребенок, пусть уже повзрослевший, чтобы родной отец даже не поздоровался с ним при встрече?

– Не думаю, что утро можно назвать добрым, раз ты здесь, – цедит Арбенин-старший. – Чем мы обязаны такой чести?

– Соскучился по Илюшке. И по тебе. Это достаточно веская причина, чтобы вернуться в родной дом? – Егор словно оправдывается. Так же, как вчера, когда я обнаружила его в своей спальне, будто чувствует свою вину. И я понимаю все меньше: наглый и распущенный мажор должен был бы совсем иначе говорить с отцом. Не пожирать его глазами в надежде увидеть… хоть каплю тепла?

Ежусь, словно исходящий от Арбенина холод направлен в мою сторону.

– Сказки можешь перед сном брату рассказать. Если, конечно, не сбежишь на очередную пьянку. Мне – не надо, – не глядя на сына, мужчина обращается ко мне: – Юля, уже без минуты девять. Я бы хотел, чтобы вы начали занятия вовремя. Помните, о чем я вас предупреждал? – и, не дожидаясь ответа, быстро удаляется, оставляя меня в еще более растрепанных чувствах, чем прежде.

– Егор, а почему папа опять злится? Ты же вернулся, а он нисколечки не рад! – голос мальчика дрожит, и он сильнее прижимается к брату, не сводя перепуганного взгляда с двери, за которой скрылся отец.

– Нет, Иль, он не злой, – тут же возражает Егор, перехватывая малыша так, чтобы смотреть ему в глаза. – Он просто любит порядок, а сейчас переживает, что ты опоздаешь на свое занятие.

– Я не хочу на занятие! – мотает головой мальчик. – Я с тобой хочу. Ты столько не приезжал!

Кажется, он расплачется сейчас. Да я и сама бы разревелась на его месте, с таким-то грозным отцом. И предпочла бы действительно отпустить Илюшу пообщаться с братом, да только не мне принимать такие решения. И если нарушу указания хозяина дома, будет лишь хуже.

В этот момент Егор поворачивается в мою сторону.

– Дайте нам две минуты. Пожалуйста, Юл-ля, – он произносит совсем тихо, но мое имя из его уст звучит так, что меня бросает в жар. Бархатные нотки задевают изнутри, цепляют, снова повергая в смятение. Я вспоминаю вчерашнюю настойчивость в попытке познакомиться и не могу не ощущать, как проскальзывает в тоне явное довольство.

– Жду тебя в учебной комнате, Илья, – делаю вид, что иду навстречу просьбе, но на самом деле просто сбегаю. Снова – от себя, от своих чувств и странной, совершенно непривычной реакции на этого парня. Поворачиваю за угол, скрываясь от глаз братьев, но что-то удерживает, заставляя меня замереть на месте. Хоть и помню о том, что нехорошо подслушивать, сейчас почему-то жизненно необходимо узнать, о чем они будут говорить.

– Я не хочу! – чуть не плачет Илья. – Ты снова уйдешь. Я соскучился!

– Не уйду, братишка, – Егор и прежде говорил довольно мягко, но сейчас, когда они с братом остались вдвоем, он произносит слова с таким теплом и любовью, что меня даже зависть берет: мы с сестрой никогда не были так близки. Даже после всего, что с нами случилось. – Прости, что уезжал, это было очень нужно. Но сейчас я останусь здесь.

– Обещаешь? – требовательно уточняет Илья, и ответ его брата звучит моментально: он, кажется, не размышляет ни секунды.

– Обещаю, Иль. Поэтому ты можешь спокойно отправляться на свои занятия, а потом, когда освободишься, мы обязательно поиграем. Или сходим куда-то.

Я неожиданно понимаю, что улыбаюсь. Удивительно, Егор говорит с ним, как со взрослым. Несмотря на очевидную любовь, совершенно не сюсюкается. И даже не видя лица Илюши, уверена, что тот доволен. И верит своему брату.

– Ой, а у тебя синяк, – неожиданно произносит мальчик, и я осторожно высовываюсь из-за угла, чтобы увидеть, как Илья теребит ворот рубашки Егора, расстегивая пуговицы и рассматривая следы вчерашнего происшествия. – Это откуда? Ты снова шлялся по барам и там тебе накостыляли?

Последняя фраза из уст ребенка звучит дико и грубо. Нетрудно догадаться, чьи слова он сейчас повторяет. Я с ужасом прижимаю ладони к щекам, не понимая, что творится в голове у взрослого и вроде бы умного человека, если он внушает подобные вещи собственному сыну. И главное, зачем? Как будто сознательно сеет вражду и негативное отношение между сыновьями. Пусть Егор не прав во всем, что делает, пусть не оправдал его ожиданий, но это в любом случае не повод ставить на нем крест. Все ведь можно изменить… Хотя бы попытаться. А так получается, что он сам толкает сына на такие походы по барам, гулянки и драки. Но следующие слова Егора в буквальном смысле повергают меня в шок.

Он не возмущается заявлением Илюши, наоборот, легко и задорно смеется, словно тот сказал что-то невероятно веселое. Снова подглядываю и вижу, как парень целует растрепавшуюся макушку брата.

– Нет, Иль, ни по каким барам я не шлялся. Я вообще по ним не хожу. Возвращался с работы, и пришлось вмешаться в одну некрасивую историю.

– Какую историю? – тут же начинает выпытывать мальчик, а я ругаю себя за любопытство, но не могу заставить уйти: хочется дослушать все до конца.

– Ничего интересного, братишка, – отзывается Егор. – Плохие ребята собирались обидеть одну девушку. Я просто должен был ей помочь.

– Какую девушку? Твою невесту? – любопытство Ильи ничуть не меньше моего, но у него хотя бы есть на это право. А я подслушиваю, как какая-то шпионка.

Егор снова смеется и, чмокнув брата в нос, спускает его с рук на пол.

– У меня нет невесты, Илюш. Это была просто незнакомая девушка. Если захочешь, мы потом об этом поболтаем. А сейчас нужно к Юле, потому что мы с тобой выпросили всего две минуты, а они уже закончились. Но мы же не можем обмануть, правда? Поэтому бегом!

В самое сердце, или Любовь без правил

Подняться наверх