Читать книгу Никто не живёт долго и счастливо - Анна Ясельман - Страница 4

Мой дедушка был космонавтом. Про его ранние полёты я ничего не знаю – откуда? Говорить-то про такое боялись – секретность.

Мне тогда года три или четыре было, а дедушка с нами жил. Я хорошо его помню – он мне карандаши точил. А пока точил, рассказывал всякое – про космос там, про ракеты.

Карандаши после дедушкиной чинки выходили знатные – стержень длинный, острый, вокруг юбка деревянная – гладкая, ровная. Загляденье, а не карандаши! Ломал я их, правда, часто. Но дедушка не злился – брал нож, упирал обломыша в палец и начинал строгать. Движения чёткие, плавные, выверенные. И тут же – новый рассказ. Знаете историю про то, как американцы не могли заставить ручку в невесомости писать, а наши карандаш взяли? Ни на что не намекаю, сами думайте.

Когда началась подготовка, я сразу всё понял. Во-первых, врачи. Чуть ни по два раза в неделю ездить начали, и всегда ночью. Все думали, что я сплю, но я всё слышал, только виду не подавал – малой был, а не дурак.

Во-вторых, конечно, секретность та самая. Мать в дедушкину комнату дверь прикрывать стала – «не ходи», «не мешай». А я что? Я не мешать же! Мне только одним глазком подсмотреть хотелось, как дедушка к полёту готовится. Улучил время, заглянул. Всё как и представлялось – он лежит, к нему трубки откуда-то сверху тянутся. Только подойти собрался, но мать вернулась, прямо за ухо вывела, наругала. Обидно, я же посмотреть только!

Через несколько дней дедушку погрузили в глубокий сон – полёт, видать, предстоял дальний. Потом поместили в специальную красно-чёрную капсулу – это на случай аварии, чтобы поисково-спасательная группа быстрее нашла.

Мать постоянно говорила про проводы, и я, конечно, боялся, что меня не возьмут. Но как такое пропустить – родного дедушку в космос запускают! Напросился. Мать ещё плакала, дура. Нет, я всё понимаю – в космос, это надолго, может, на целый год даже, но надо же понимать важность миссии! Я хотел ей объяснить, но куда там – прижимала к себе только и мокрой щекой тёрлась.

До космодрома ехали долго – впереди автобус с капсулой, за ним ещё один – с теми, кому разрешили присутствовать. Народу, конечно, немного было – до такого дела толпы не допускают.

Вышли в каком-то лесу, шли пешком и капсулу несли. Я ещё подумал тогда: «Как же ракета сквозь сосны эти высоченные взлетать-то будет?» Подумать-то подумал, но не сказал ничего. Зря, наверное. Нет. Точно зря. Потом-то уже поздно было – ошиблись они, капсулу не в ракету загрузили, а в землю закапывать начали. Я кричал, конечно, просил остановиться, достать дедушку. Но кто маленького послушает?