Читать книгу Лисьи тропы - Анна Золтан - Страница 2

– Кэсс!

Был ли в Вашей жизни период, когда единственное на что Вы рассчитывали или надеялись, было чудо? Когда в сознании вместо здравых мыслей и молитвы циклично крутилось лишь одно: «Прошу!».

– Детка, я принес ботинки, – вытягиваю в сторону лесной пустоши руку с парой красных детских сапожек: – Помнишь, ты просила меня их подарить на день рождения? Я вдруг подумал, почему бы их не приобрести раньше. К твоему хэллоуиновскому костюму…

«Болван! Да по тебе психушка плачет.»

– В этих сапожках и том вязанном красном берете, ты будешь самой настоящей красной шапочкой …

Картина маслом. Взрослый мужик, напоминающий норвежского лесоруба, стоит посреди леса с детской обувью в руках и разговаривает сам с собой. Мне всегда было плевать на мнение посторонних людей, но в нынешних обстоятельствах, уверен, любой зевака счел бы меня сумасшедшим. Что ж, оспаривать сей факт я не стал бы.

– Кэсс, я… Я переехал в дедовскую егерскую сторожку, – вырвался непроизвольный смешок, – теперь ты можешь смело всем говорить, что твой папа злой старик.

Для кого-то утро начинается с крепкого кофе и новостной колонки, для кого-то с теплого материнского поцелуя в лоб и напоминания, что завтрак будет готов через десять минут, для кого-то утро является продолжением бессонной ночи в преддверии важного выпускного экзамена, а для кого-то, напротив, пролетает незаметно из-за крепкого сна до обеда.

Мое утро последнюю неделю начиналось с паразитирующих воспоминаний дедовских баек. Будучи лесничим, мой старик любил травить всякую чепуху про волков – носителей возмездия, оленей – проводников заблудших душ, и лис – хранителей невинных и непорочных.

– Все они ближе к Богу. Они его слышат и внимают. И если, нам, простым смертным неведомы тропы судьбы, то им Господь раскрыл эту истину и вверил помогать нам с выбором в нужный момент.

Воспоминание, к слову,– это все что у меня осталось. И еще крупица надежды. Надежды на чертово чудо. Ведь так принято, когда вера в реальное иссякает, раскрывается запасной парашют, оттягивающий неминуемую гибелью. Поэтому на восьмой день своего брожения по затворкам памяти я проснулся в пять утра и с больным энтузиазмом направился вглубь окружающего леса.

С детскими сапожками и верой в чудо.