Читать книгу Опасная связь - Аннабел Брайант - Страница 6

Ланден приехал к заднему входу в Гайд-парк, располагавшемуся напротив Тайберн Гэллоуз, за четверть часа до назначенного времени. В скромной конюшне Мэтью он выбрал для Амелии самую смирную лошадь, белую кобылку с мягкими карими глазами, после чего привязал ее к экипажу рядом со своим жеребцом Хейдизом, черным как полночь, способным скакать быстрее ветра. Хейдиз был неподходящей лошадью для того, кто только учится ездить верхом, но идеальным конем для мужчины, желающего повернуть время вспять, – он давал ему полную волю и с головокружительной скоростью носился по заросшим травой полям Бекфорд-Холла.

Он остановил экипаж, отвязал лошадей, гадая, не совершил ли ужасную ошибку. Сапоги скрипели по гравийной дорожке, поросшей по обочинам черникой и папоротниками. Он снова привязал животных, на этот раз к дереву, вытащил из экипажа специальную подставку и понес ее к белой кобыле. Амелия будет прелестно выглядеть верхом.

Эта неожиданно пришедшая в голову мысль поразила его до глубины души. Ланден тряхнул головой и обратил взгляд на безбрежный луг с зеленеющей низкой травой и полевыми цветами: идеальная площадка для начинающей всадницы. Он был превосходным наездником и не сомневался, что сможет без труда научить Амелию ездить верхом, хотя не мог взять в толк, почему своенравная леди желала ездить по-мужски, когда все общество требовало, чтобы женщины пользовались дамским седлом. Он подозревал, что Амелия считала такое поведение мятежом на грани скандала, но не тратил время на размышления. Это было ее первым требованием, которое он легко удовлетворит. А это еще на шаг приблизит его к решению своих проблем и отъезду из города.

Он проверил оба седла и обдумал, как провести урок. Они начнут с основ: медленного шага, потом – более живая рысь и, наконец, не слишком быстрый галоп. Оставалось надеяться, что она не побоится большого животного. Лошади очень умны и обладают сильной интуицией. Кобыла ощутит ее неловкость, а любые страхи усложнят урок.

К концу дня Амелия почувствует себя в безопасности, зная, что он намерен сдержать обещание, и, следовательно, станет выполнять условия соглашения.

На его губах играла ухмылка. Эта леди возбудила его любопытство. Помимо кое-чего другого. Это было чем-то, сродни чуду. До сих пор в его душе не было других эмоций, кроме гнева и сожаления.

Но времени подумать об этом не осталось, поскольку к месту стоянки приблизился еще один экипаж и кучер натянул поводья. Амелия, несомненно, пустила в ход все свои чары, чтобы уговорить брата, в противном случае Ландену трудно было представить, какой ад он ей устроит за то, что они встретились здесь и провели урок. Самому Ландену Мэтью точно посоветует покинуть город. И даже присутствие компаньонки не будет иметь значения.

Пока он над этим размышлял, дверь экипажа со скрипом открылась. Когда вышла Амелия, его сердце пропустило удар.

– Что-то случилось?

Ее улыбка дрогнула, но она шагнула вперед. Он увидел сочувствие в блестящих зеленых глазах и глубоко вздохнул, отважно пытаясь взять себя в руки.

– Я не предполагал…

Язык никак не мог выговорить последние два слова.

– Эти бриджи…

Он снова обежал глазами ее фигуру. Огонь, голодный и пышущий жаром, зажегся в его венах и распространился по каждой клеточке тела, прежде чем достал до самого сердца.

Амелия, не сдержав улыбки, медленно покружилась.

«Дерзкая плутовка».

– А как, по-вашему, я должна ездить верхом? – спросила она знакомым издевательским тоном, словно считала его недоумком.

– Честно говоря, я вообще об этом не думал, – вспылив, солгал он.

Но по правде говоря, в голове не было иных мыслей, кроме как об Амелии и непростительном желании испытать на вкус ее губы. Поспешно отведя взгляд и нахмурившись, он еще раз проверил седло кобылы. Его мозг в самом деле перестанет функционировать, если не избавиться от желания поцеловать ее пухлый восхитительный ротик. Пропади все пропадом, его обуревает похоть!

– Итак, вы будете обучать меня верховой езде или нет?

При том, что его разум был так затуманен, просто чудо, что он сумел застегнуть сапоги!

– Конечно. Я человек слова, – заверил он и, откашлявшись, добавил: – При том условии, что вы выполните свою часть сделки и в конце всего этого дурачества найдете себе мужа.

Произнося эту фразу, он так пренебрежительно взмахнул рукой, что Амелия не выдержала:

– Необязательно постоянно напоминать мне об этом, словно я своевольный ребенок!

Он ожидал, что она топнет ногой.

– Мы заключили сделку, и я намерена сдержать слово, – прошипела она и, выдвинув вперед подбородок, издевательски усмехнулась, что только подчеркнуло прелестную пухлость нижней губки. Ланден прикусил внутреннюю сторону щеки и резко мотнул головой в сторону подставки.

Она поднялась по деревянным ступенькам, и в воздухе разлился легкий и нежный аромат жасмина. Ланден не мог оторвать взгляда от ее идеальных ягодиц, оказавшихся на уровне его глаз. Его тело уже привычно напряглось, особенно в паху. Очевидно, урок доставит ему немало мучений.

Она нетерпеливо отступила в сторону, постучала мыском ботинка по дереву, и он заставил себя действовать.

– Могу только назвать себя полоумным за то, что позволил это.

«Зато с другой стороны, эта идея просто гениальна».

Бриджи из оленьей кожи никогда не выглядели более привлекательно, чем когда льнули к ее стройным икрам.

– Где вы их раздобыли?

Он скорее прорычал этот вопрос и, чтобы подчеркнуть свои слова, коснулся перчаткой ее бедра, хотя пальцы чесались пропутешествовать по каждому дюйму ее длинных ног.

– Один из конюхов бросил их на перегородке стойла. Он никогда их не хватится, – ответила Амелия с сияющей улыбкой. Ее зеленые глаза сверкали.

– Давайте начнем. Скажите, что мне делать.

«О, как бы я хотел услышать это в другой ситуации!»

– Поставьте ногу в стремя, а другую перекиньте через седло, – велел Ланден, крепко держа кобылу под уздцы, хотя Амелия и животное, похоже, ничего друг против друга не имели. Есть надежда, что она легко сядет в седло. Он просто не мог больше ни минуты смотреть на ее ягодицы.

– Вот так?

Амелия без усилий взлетела в седло, и он испытал гордость за нее.

«Проклятие, она просто восхитительна!»

– Похоже, у вас все получается, – похвалил он, мельком глянув на нее, после чего повернулся к своей лошади и молниеносно вскочил в седло, а затем подъехал к ней поближе.

– Предлагаю начать с медленного шага.

Он не был уверен, что она услышала его предложение, потому что кобыла поскакала по заросшему травой лугу. И да, его отвлек вид прелестных ягодиц Амелии, скользивших в чувственном ритме по кожаному седлу.

– Прежде всего, я бы хотел, чтобы вы…

– Н-н-но!

Ощутив энергичный удар в бока, кобыла ринулась вперед, и конец предложения потонул в топоте. Ланден последовал за ней, но Амелия застала его врасплох и ускакала далеко вперед. Он выругался, но ветер унес его слова. Мысли мелькали быстрее лошадиных копыт. Поле впереди, там, где темнела грабовая роща, сужалось. Он послал Хейдиза в галоп, полный решимости перехватить Амелию прежде, чем ее кобыла ворвется в рощу. Сердце колотилось от неприятного, хоть и знакомого напряжения, а грудь теснило от грустных, казалось, давно забытых воспоминаний. На лбу выступил пот. Знала ли она, что делает? Может, она испугалась?

Ландену показалось, что он услышал ее испуганный возглас. Но он не видел ее лица и не мог судить о реакции, тем более, что целиком сосредоточился на погоне.

Он низко наклонился над гривой жеребца, стараясь сократить расстояние между ним и Амелией. Губы его плотно сжались, волоски на затылке встали дыбом. Он почти догнал ее, несмотря на то, что деревья становились все ближе. В таком темпе ее лошадь не сможет пробежать сквозь заросли. И тогда обязательно сбросит Амелию.

Пульс Ландена барабанил в такт копытам Хейдиза. Он должен поймать ее.

«Мне нельзя сплоховать!»

Ланден вдавил каблуки в бока Хейдиза, и лошадь с головокружительной скоростью рванулась вперед. На какое-то мгновение он вернулся к той давней ночи, когда мчался сквозь тьму, словно за ним гнались все демоны ада, летел, обуреваемый страхом, надеясь, несмотря ни на что, настичь коня брата.

Сейчас же он снова ударил Хейдиза каблуками и почти догнал белую кобылу. Почти. Еще фут. Нужно лучше постараться и остановить ее.

Яростно выбросив вперед руку, он схватил поводья кобылы и сильно дернул. Ремни врезались в ладонь так, что обожгло кожу. Кобыла оглушительно заржала, но Ланден свесился с седла и успел остановить лошадей.

Его рык, заглушивший все остальные звуки, явно обескуражил Амелию. Выражение восторга на ее лице немедленно сменилось досадой.

– О чем вы думали?! – обрушился он на нее. – Лошадь почти вас не знает! Вы с ума сошли?

Лицо его словно окаменело в гневе. Очевидно, она и сама уже поняла, что поступила безрассудно, но Ланден все равно пронзил ее свирепым взглядом. Хейдиз фыркнул и принялся рыть копытом землю, словно разделяя возмущение хозяина.

Наконец, она осмелилась взглянуть ему в глаза. Висевшие на ресницах слезы ничего не значили. Подумать только, как легко лошадь могла ее сбросить!

«Как Дугласа. И она была бы мертва, как и мой брат, из-за собственной глупости и беспечности».

Сердцебиение сменилось ужасной болью, и гнев почти угас.

– Я безумец, если позволил такое.

Каждое слово пронзало воздух, как удар молнии. Он пробормотал проклятье и приказал себе успокоиться. Ланден выпустил поводья, мысленно умоляя свои пальцы прекратить предательски дрожать. Его взгляд обратился к линии деревьев, росших совсем близко, почти рядом. Он смотрел на них некоторое время, стараясь унять ярость.

– Я не хотела вас расстроить. Вы слишком за меня беспокоитесь.

Она дважды моргнула, в ее зеленых глазах переливались слезы.

– Я не расстроен. Я сердит, – прорычал он. Извинения Амелии почти не утихомирили его гнев. Помоги девице бог, если она вздумает противоречить ему, хотя в ее голосе звучали вызывающие нотки. – Вы делаете все, что вам в голову взбредет.

– Я… я только… – Она помолчала, прежде чем продолжить: – Это было великолепно. Спасибо. Я еще в жизни не испытывала такого восторга. По сравнению с этим все прогулки, на которых приходится трусить в дамском седле, – ничто.

Ланден набрал в грудь воздуха и только сейчас заметил ее горделивую посадку. Она держалась величественно, как королева в присутствии двора. Блестящие черные локоны спутались во время погони. Щеки розовели румянцем, пухлые губы подсушил ветер. В глубине ее сверкающих глаз сияла гордость. И она с легкостью управляла кобылой.

И все же он не зря повел себя именно так. Только бывалый всадник может проскакать через густой подлесок.

Он с трудом сглотнул, не зная, как объяснить свое поведение.

– Мэтью получил бы огромное удовольствие, избив меня до полусмерти, знай он, что сейчас произошло. Нам придется положиться на молчание кучера и вашей компаньонки, – ответил он и оглянулся, но до начала тропы было чересчур далеко.

– Никто и словом не обмолвится, – улыбнулась Амелия, словно он преподнес ей дорогой подарок, и блаженный покой окутал его безутешную душу.

Щелкнув языком, он развернул Хейдиза, чтобы направиться обратно. Амелия последовала его примеру. Она действительно выглядела величественно на белой кобыле: настоящая герцогиня. Возможно, ему стоит включать в список женихов только достойных герцогов, хотя пока что никто в голову не приходил.

Амелия не знала, что сказать после своего извинения. Ланден казался взбешенным, а она никак не могла придумать остроумного ответа.

Пока лошади брели по полю, она украдкой взглянула в его сторону. Голова опущена, ветер развевает волосы, густые и темные, как тайны, которые он хранил. В непокорных прядях словно запуталось солнце.

Она изучала его профиль: черты такие же чеканные и холодные, как у мраморной статуи, и лишенные всяких эмоций, если не считать гнева. Возможно, если бы он посмотрел в ее сторону, она бы увидела в его глазах понимание, но с момента его взрыва он ни разу не взглянул на нее. Слова его были злыми, и все же, кроме этого, в них мелькнуло еще что-то. Печаль? Раскаяние? Она не смогла понять.

Ланден неожиданно повернулся, и у нее перехватило дыхание. Глаза его потемнели при виде Амелии, но он не произнес ни слова. Было ли в его жизни счастье? Улыбается ли он хоть когда-нибудь?

Она поняла, что на самом деле его обуревают эмоции, которые он умело не выпускает наружу. Но неужели он не позволяет себе радости?

Амелия не могла представить себе жизни без довольства и покоя. Она вдруг вспомнила о браке Шарлотты и о том, как сильно ее беспокоит положение подруги. Наверное, поэтому она и отказывается принести в жертву свое будущее, не желает перестать думать о собственном счастье. И все же это будущее зависело от решения мужчины, либо брата, либо Ландена, причем оба были совершенно лишены иллюзий в том, что касалось любви.

Когда Ланден, наконец, заговорил, его бархатный голос вызвал в ней такой же восторг, как и бешеная скачка по полю.

– Я отмечу для себя, что первое требование из вашего списка выполнено.

Амелия облегченно вздохнула. В его спокойном тоне не было резкости.

– Независимо от того, каким опасным было предприятие.

Различив шутливую нотку, Амелия искренне улыбнулась.

– Спасибо, – ответила она с чувством, которое старалась скрыть. – Вы дали мне нечто такое, чего не позволил бы никто другой.

Он смотрел на нее еще секунду, после чего вновь уставился на тропу. Они почти вернулись к началу.

– Я начну составлять список поклонников.

Это прозвучало, как своеобразное объявление.

Амелия вскинула голову. Кобыла заржала и отступила в сторону.

– Только когда будут удовлетворены все три просьбы. Таково наше соглашение.

– Конечно. Я не хотел бы расстроить леди. Мэтью предупредил меня, что это может оказаться опасным.

Его веселый тон успокоил ее, и Амелия ответила широкой улыбкой.

– Я никогда не хотела сбить с ног лорда Райли и уж точно не намеревалась лишить его чувств, – призналась она и поскорее отвернулась, прежде чем он увидел ее ухмылку. – Человек поумнее отошел бы от двери. Кроме того, я уверена, что мой брат исказил истину.

Она снова взглянула ему в глаза, и тень улыбки прошла по его лицу, хотя он ничего не ответил. Когда лошади подъехали к ожидавшим экипажам, Ланден и Амелия вежливо распрощались.

Хотя беседа была дружеской, Амелия, сидя в экипаже по пути домой, не могла забыть гнев Ландена и почти безумный, испуганный блеск его глаз, когда он наклонился, чтобы перехватить поводья кобылы. Это пугало, интриговало и, главное, заставило сердце болеть от невысказанных вопросов и странного желания узнать мрачные тайны, терзавшие его душу.