Читать книгу Silence - Anne Dar - Страница 3

Забросив пустую бутылку из-под пива в раковину по причине отсутствия пакета в мусорном ведре, я приготовила себе омлет с ветчиной и сыром. На большее у меня не хватило ингредиентов, но и этого оказалось более чем достаточно: в итоге мой завтрак в половину третьего ночи показался мне даже чрезмерно плотным. Вернувшись с работы накануне вечером я забыла переодеться, даже свою новую куртку из кожзама не сняла, но получив ориентировку с координатами и данными от Банкрофта как раз в момент домывания посуды из-под завтрака, поняла, что будет лучше сходить в душ.

К пятнадцати минутам четвертого я была не только вымыта и высушена, но и пахла алое-вера, ландышем и кофе. Заранее решив позаботиться о волосах, которым, возможно, придется продержаться без водных процедур ближайшие несколько суток, я залила их таким количеством фиксатора, что, кажется, они могли бы выглядеть чистыми целую неделю. Отличный ход. Главное теперь дезодорант не забыть с собой взять.

Дорожную сумку я собрала основательно, с расчетом на то, что возвращаться в город после этого задания не буду – напрямую поеду в Манитобу к родным, где попытаюсь “привести мысли в порядок”… Возможно, мне стоит пересмотреть сферу своей профессиональной деятельности.

До сих пор не думала об этом, считая, что я буквально создана для этой работы, а здесь вдруг выяснилось, что у меня кишка тонка.

Самой себе противна. Нужно же было до такого докатиться… Да еще и так поздно. Почему я раньше об этом не задумалась?..

Мысленно выругавшись, я вышла из квартиры с рюкзаком за плечами и внушительной дорожной сумкой в руках, закрыла квартиру, дважды проверила прочность замка и спустилась с пятого этажа пешком, потому как лифт в этом доме не работал уже четвертый месяц. Ну почему, почему всё началось четыре месяца назад и до сих пор никак не может закончиться?!.. Может быть бессонница пройдет, как только я переступлю порог дома Бертрама. Он всегда знает, что мне сказать, надеюсь, будет знать и в этот раз. Только нужно побыстрее “закрыть” этот несчастный случай…

Такси уже стояло у подъезда. И зачем только я так рано выезжаю?..

В итоге пришлось провести в зале ожидания целый час и три минуты. Хорошо, что вид из панорамных окон, напротив которых я сидела, был занимательным: освещенная яркими огнями взлетная полоса этой ночью работала в пульсирующем ритме. Видимо тоже страдала бессонницей. Интересно, давно это с ней?..

К пяти часам утра в зале ожидания осталось не так уж и много людей: пара брутальных байкеров, музыкант с гитарным чехлом за плечами, девушка с дредами, молодая мать с пяти-шестилетней дочерью и я. Молодая мать вела активный диалог с гиперактивной дочерью, говорила, что отец семейства с двумя младшими братьями девочки должен приехать за ними с минуты на минуту. Но прошло уже полчаса увещеваний матери, а обещанного отца ни девочка, ни все собравшиеся в зале ожидания, до сих пор так и не видели.

Я перевела взгляд на байкеров. Мужчинам было под сорок и выглядели они словно два быка, выпущенные из стойла в непривычное для них своей чистотой помещение. В зале ожидания они смотрелись немного потерянными… Я уже хотела перевести взгляд на девушку с дредами, когда где-то справа от меня раздалось громогласное, переполненное детской любви: “Папа!”. Повернув голову в сторону звуковой волны, я заметила мужчину с двумя полусонными мальчиками на руках: одному года три, второму чуть больше года. Уже спустя минуту счастливая объединившаяся семья обнималась полным составом, а я задумалась над тем, что именно могло их разъединить пусть даже на короткий промежуток времени. Да еще младшие дети остались с отцом… Наверное, мать семейства одна из тех женщин, которые успевают и заниматься любимой работой, и детей рожать одновременно.

Я была занята этой мыслью, когда заметила странно одетого мужчину, обогнувшего счастливое семейство с левого фланга. Почему-то я сразу поняла, что он направляется ко мне.

Посмотрев на часы и убедившись в том, что до моего вылета предположительно остается около десяти минут, я с уверенностью поднялась со своего места. Остановившийся напротив меня мужчина широко заулыбался:

– Пункт назначения Маунтин Сайлэнс?

– Верно, – закинув дорожную сумку на плечо, отозвалась я.

– Меня зовут Тирелл, я доставлю Вас до Дэф Плэйс, – не переставая улыбаться, мужчина протянул мне руку.

На вид этому человеку было лет пятьдесят, однако его добродушная улыбка в сочетании с квадратным подбородком, голубыми глазами, сильно обветренным лицом и швейцарской шапкой предавала его образу некоторую детскость.

– Агент Дэшиэл Нэш, – пожала сухую руку крепко сложенного мужчины я, на сей раз отметив интересность его костюма, состоящего из бежевой куртки, вязаного шарфа с орнаментом из традиционного канадского красного кленового листа и белых оленей, штанов шоколадного цвета и сильно поношенных ботинок.

– Что ж, Дэшиэл, Вам предстоит увлекательное путешествие, верно? – всё так же весело ухмыльнулся мне мой новый знакомый, уже развернувшийся и направляющийся со мной к выходу из зала ожидания.

Риторический ли это был вопрос?.. Не знаю. Но в итоге это путешествие и вправду выдалось для меня “увлекательным”. Я даже представить себе не могла, во что я вляпаюсь в тех глухих местах, в которые доброжелательный пилот Тирелл доставит меня с задорной улыбкой на всё его обветренное мальчишеское лицо. Пока же я думала, что меня ожидает всего лишь двое суток бумажной волокиты, за которыми последует долгожданный отпуск длиной в блаженные три недели.

Я поверить не могла в то, что мне действительно придется лететь на этом. Вернее сказать, я не сразу осознала, что это не розыгрыш. АН-2*, к которому подвёл меня мой провожатый Тирелл, не мог внушать никакого доверия (*Лёгкий многоцелевой самолёт). Красная краска, покрывающая его стальной скелет, сильно выцвела, снизу он был заштопан внушительным куском плохо замаскированной жести. Только слепой мог бы не заметить древности этой консервной банки, у меня же со зрением всё было отлично – единица на обоих глазах, чему я впервые в жизни не была рада.

– Сколько, Вы говорите, нам необходимо лететь? – уже поднимаясь на борт “Летучего голландца”*, переспросила я, тщетно надеясь услышать новую цифру (*Легендарный парусный корабль-призрак, который не может пристать к берегу и обречён вечно бороздить моря).

– До Дэф Плэйс три часа лёту, – отозвался Тирелл и, немного подумав, добавил, когда я уже вошла внутрь его “ласточки” вслед за ним. – Если бы летели на чём получше, сэкономили бы где-то около часа. Но из Дэф Плэйс и обратно регулярно три раза в неделю летаю только я, да старина Билл по вторникам и четвергам. Поверьте, мисс, Вам еще крупно повезло, что сегодня мой день. Рухлядь Билла родом из тысяча девятьсот семидесятого года, мой же красавчик моложе на целых двенадцать лет! – Бодро подытожил оптимист-летчик, после чего, развернувшись, отправился в свою кабину.

Надо же: моложе на целую дюжину!.. Неужели мне и вправду повезло?

Я обвела взглядом салон. Что ж, не так уж и плохо, как для АН-2 родом из 1982-го года. Сиденья явно недавно меняли, так что полет может выдаться “мягким”.

Поставив сумку на кресло, следующее за передним местом, на котором я запланировала расположиться, я сняла с плеч рюкзак и села у иллюминатора. В эту минуту в салон завалилась шеренга из трех человек: мужчина лет тридцати пяти, такой высокий и крепко сложенный, что, казалось, своим появлением здесь он заставил самолет заметно присесть; белобрысый мальчишка лет двенадцати с горящими от неприкрытого возбуждения голубыми глазами; и пожилая приземистая женщина лет шестидесяти пяти – семидесяти, в шерстяном платке, прикрывающим её седину, которая густыми прядями выступала на её морщинистый лоб.

Как только эта троица забралась в салон и определилась с местами, в отличие от меня отдав предпочтение левой части борта со сдвоенными креслами, летчик вышел из своей кабины, выглянул на улицу, видимо проверяя, не спешит ли кто еще занять место в его развалюхе, и убедившись, что больше в этом городе суицидников не имеется, с таким грохотом захлопнул дверь, что, казалось, сам чуть не оглох.

– По-другому не закрывается, – встретившись со мной взглядом, уверенным тоном, который мог бы ободрить, если бы не заставил переживать еще больше, сообщил Тирелл, после чего отправился в свою кабину, из которой, спустя полминуты, послышалась приглушенная просьба пристегнуть ремни.

Не с первого раза нащупав металлические пряжки предохранительного ремня, я всё-таки сумела пристегнуться и краем глаза заметила время на своих наручных часах: пять часов ноль одна минута. Я посмотрела в иллюминатор справа от себя, но не увидела ничего кроме желтых фонарных огней, пронизывающих ночной мрак. Поежившись несмотря на то, что температура воздуха в салоне была приемлемой, я спрятала руки в рукава своей утепленной куртки из кожзама.

Маунтин Сайлэнс лежал далеко на севере. Хорошо, что сейчас только ноябрь, потому как зимой там, исходя из энциклопедической информации, снега наметает по пояс. Да, так лучше: представлять, будто я еду на природу, а не на оформление несчастного случая с летальным исходом подвыпивших подростков.

Из нашего отдела агентов часто посылали в разные уголки страны, правда я не слышала о том, чтобы агент ФБР требовался для оформления несчастного случая – в таких делах обычно достаточно местного шерифа.

Я неосознанно сдвинула брови. Банкрофт что-то не договорил? Но если бы было что-то серьезное, он бы не отправил двадцати восьмилетнего агента (девушку) в дебри, без сопровождения старшего по званию или хотя бы еще одного салаги. Я не собираюсь заниматься самообманом, восхваляя свои внушительные прошлые служебные заслуги в виде устранения сетевой секты, спасения жизни жены мэра и участия в успешной облаве на наркоторговцев, во время которой мне, по счастливому стечению обстоятельств и благодаря отличному зрению, удалось прострелить ногу главе группировки за мгновение до того, как он успел добежать до своего байка. Конечно в моём списке были и другие, более мелкие заслуги, благодаря которым Ирвинг Банкрофт светился словно рождественская ель, ведь рейтинг продуктивности его отдела здорово повышался не без моего участия, но я всегда была реалистом. Да, я достаточно безбашена, чтобы прострелить беглецу ногу или прикрыть своим телом женщину, в ушах которой блестят серьги с камнями размером с мой кулак, но я прекрасно осознаю, что пять лет в ФБР – это слишком мало. На меня еще лет пять, минимум, будут смотреть как на новичка, которым я, по факту, являюсь, какой бы крутой я себя не чувствовала или какой бы крутой меня не представляли окружающие. Впрочем, с крутостью покончено. Из себя я, конечно, могу строить что угодно, но представляю я собой совсем не крутого парня. Железная хватка, острый ум, способность к командной работе, аналитическое мышление – Банкрофт хвалил меня одними и теми же словами. Подозреваю, что не меня одну. Наверняка заслуги каждого молодого агента подобными метафорами приправляет. Надоело. Пора взрослеть. Это не компьютерные игры. Я не крутой коп. Нужно уметь здраво оценивать себя. Я просто безбашенная девчонка, которой хватило дури осуществить подростковую мечту стать агентом ФБР и, став им, наслаждаться своим достижением на протяжении целых пяти лет. Период наслаждения закончился, пора это признать. И с этим нужно что-то делать…

Самолет пришел в движение, и я вновь посмотрела в иллюминатор. Рассвет я сегодня увижу позже обычного – сегодня я улетаю в противоположную от него сторону. От этой мысли мне неожиданно полегчало. С появлением в моей жизни бессонницы я полюбила предрассветное время за смутное ощущение “скорого завершения чего-то мне неведомого”, которое возникало в самые тихие ночные часы. Мысль о том, что сегодня в это ощущение мне предстоит погрузиться с головой, вызывала во мне сейчас возбуждение и успокоение одновременно.

Пока наш дряхлый самолет взмывал в черные небеса, инь и ян смешивались в моей груди воедино. Я любила летать. Может быть поэтому не развернулась на взлетной полосе и не зашагала назад к аэропорту, как только увидела летательный аппарат Тирелла. Или потому, что разворачиваться не хотелось – я желала улететь из этого никогда не спящего города куда подальше. Кажется, желала уже давно, как минимум последние несколько месяцев своей жизни, но поняла это только сейчас, в момент, когда вместо того, чтобы отказаться от перелета на ржавом кукурузнике, продолжила уверенным шагом направляться в его сторону.