Читать книгу Полтора года жизни - Anne Dar - Страница 9

В конце июля мы оказались в небольшом портовом датском городке, с двухспальной палаткой за плечами. Еще ни разу в жизни я не ночевала в палатке, как и на берегу моря. И всё же я была настроена положительно относительно этой авантюры, даже не смотря на то, что нам пришлось потратить практически все свои сбережения на основное оборудование и консервы. Как мы будем жить через месяц, когда наших запасов едва ли хватит до конца августа, мы не представляли и, как истинные безрассудные подростки, предпочитали об этом не задумываться (по крайней мере, на данном этапе развития нашего путешествия).

В это время года пляж был забит отдыхающими, но, не смотря на это, нам удалось найти замечательное место всего в десяти шагах от скалы, предварительно убедившись в том, что никакие приливы и отливы нам не страшны (местные отдыхающие помогли с этим вопросом). С палаткой же мы провозились битых полтора часа и это с учетом того, что Сэм не первый раз в жизни занималась этим делом (второй!). Помимо нашей, по всей линии берега было разбросано еще восемь палаток, две из которых находились буквально в пятнадцати шагах от нас.

В голубой палатке жили Брайан и Поппи – очень молодая семейная пара. Брайану было около двадцати пяти, он был высоким, широкоплечим, смуглым парнем с круто прокаченным телом и симпатичной стрижкой-ёжиком. Откровенно говоря, у него была модельная внешность. Поппи же напротив была стандартной девушкой лет двадцати, с красивой фигурой, но совершенно бледной кожей. Она была на дюйм ниже меня и на фоне своего мужа выглядела самой настоящей пипеткой. Поппи не так ярко выражала чувства относительно своего избранника, как это делал Брайан, однако её взгляд был достаточно красноречив. Эти двое словно являлись представителями двух разных миров, но было заметно, что они не могут жить друг без друга. Они были американцами и уже третий месяц колесили по Европе в поисках новых ощущений.

Оранжевая палатка принадлежала Серену и Гретэль, которые тоже были семейной парой, только уже не молодой. Им было около сорока, что делало их сверстниками Сэм (Саманта выглядела на фоне своих ровесников молоденькой девушкой). Серен был достаточно сдержанным мужчиной с небольшим животиком и предательской сединой у висков, которая преждевременно его старила. Гретэль же напротив была более общительной, с плоской фигурой и броской биозавивкой на длинных волосах, окрашенных в цвет красной фасоли. Они были коренными датчанами и бывшими хиппи (хотя бывших хиппи не бывает), объездившими почти весь мир, за исключением славянских земель и северного полюса. Пара обладала поистине раритетным микроавтобусом Volkswagen-T2, который более напоминал старую посудину, нежели средство передвижения (ему было минимум полвека от роду). Для них этот автомобиль служил передвижным домом, забитым всяким барахлом, в котором можно было откопать всё от волейбольного мяча до древней деревянной удочки. У Серена и Гретэль не было своих детей, но в своё время они взяли опеку над осиротевшим сыном знакомых, которому на данный момент уже было девятнадцать лет и сейчас он получал образование в Копенгагенском университете, поступив на юридический факультет.

* * *

Первая ночь в палатке оказалась для меня не самой приятной, так как мне мешало абсолютно всё: шум прибоя, лежащая под боком Сэм, твердый песок под поясницей, отсутствие подушки и нереальный холод. Палатку цвета хаки мы купили у рыбака, который уверял нас в том, что в ней поместятся двое (новая палатка была нам не по карману). По сути, он был прав – поместиться мы поместились, вот только свободного пространства внутри не осталось ни сантиметра. В итоге, так как распаковаться для нас было слишком большой роскошью, нам пришлось сложить вещи в сумки и уложить их у изголовья.

Еще я никогда не задумывалась о том, что летней ночью может быть настолько прохладно! Проснувшись в два часа ночи, мы с Сэм около получаса копошились в своих сумках, после чего натянули на себя все самые теплые вещи, которые только смогли откопать (к сожалению, у нас их оказалось совсем немного). В магазине походного инвентаря мы приобрели один двуспальный мешок-одеяло, так как покупать два односпальных было бы слишком разорительно для нашего кошелька, зато в предрассветный час, хоть нам и было тесно, мы признали, что спать впритык друг к другу куда теплее, нежели по отдельности.

И хотя первая ночь была невыносимо мучительной, утро выдалось замечательным. Мы проснулись на рассвете, когда солнце только начинало скользить по еще прохладному песку, переоделись и медленно побрели к воде. На Сэм красовался ярко-оранжевый купальный костюм, на мне же был тот самый черный купальник, в котором я, с легкой руки Мартина, едва не утонула на Виргинских островах. Я и была бы рада другому варианту купальника, но Сэм положила в мою сумку только этот и еще белоснежный, который Мартин называл дурацким. Эти купальники напоминали мне о том, о чем я предпочитала не вспоминать, но у меня не было выбора, так как мы не могли позволить себе лишних расходов.

Был полный штиль и уже воздух успел прогреться, так что температура воды была вполне приемлемой. Я не мылась трое суток, поэтому для меня мой первый заход в воду был по-настоящему желанным. Вернувшись к палатке, мы пересеклись с Гретэль, которая указала нам на месторасположения биотуалетов. К моему облегчению, ряд из пяти бежевых уборных оказался совершенно новым и не успевшим обзавестись зловонием (позже Гретэль рассказала, что биотуалеты установили за пару дней до нашего заселения на пляж). Следующим пунктом нашего первого “пляжного” утра стал завтрак. Мы завтракали в дружной компании соседей, угощаясь колбасой и яблоками, и угощая консервами из тунца.

Почти весь оставшийся день мы наслаждались игрой в пляжный волейбол. Я никогда прежде не играла в волейбол на песке, однако достаточно быстро приспособилась к сложности передвижения по песчаным дюнам. Вечером, во время поедания бутербродов из черствого хлеба и сыра не первой свежести, Брайан рассказывал нам страшные и причудливые истории об индейцах Майя, душах утопших и значении молнии в фольклоре разных народов. Особенно интересной для Сэм оказалась последняя тема, так как её душа этнографа буквально жаждала обменяться знаниями в этой сфере.

* * *

Дни текли размеренно спокойно – мы каждый день играли в волейбол, общались с туристами из разных стран, строили песочные замки, находили причудливые ракушки, громко слушали музыку (колонки развалюхи Серена и Грэтель оказались достаточно мощными), загорали и плавали. И пусть я не чувствовала себя счастливой хотя бы на десять процентов из ста, всё же я впервые чувствовала себя легче. Словно я была морской пеной, которая могла раствориться в любой момент, но это совершенно не зависело лишь от одного её желания.

В середине августа выдалась первая очень прохладная ночь, после которой Поппи простыла. В итоге Брайан принял решение свернуть их путешествие и вернуться домой в Америку. Конечно Поппи была расстроена из-за того, что отпуск прервался отчасти по её вине, но Брайан пообещал ей взамен незабываемые Рождественские праздники в Финляндии, после чего девушка немного легче приняла факт окончания их “приключений”.

Первые пару дней нам было откровенно тоскливо без рассказов Брайана о русалках и привидениях местного пляжа, но вскоре Грэтель придумала развлечение в виде перебрасывания друг другу через костер теннисных мячей. Нужно отдать должное данной идее – это было увлекательно, но к концу следующей недели у нас не осталось ни единого не почерневшего от залы мяча.

К концу августа туристический сезон заканчивался, людей на пляже становилось всё меньше, а из девяти палаток на пляже осталось всего две, не считая нашей: Сирена с Грэтель и какого-то отшельника, жившего на другом конце берега. Но после двадцатого числа не осталось и этих самоотверженных путешественников: отшельник внезапно куда-то пропал вместе со всеми своими вещами, а Сирен с Гретэль отправились к приемному сыну, который на днях заработал перелом ключицы, скатившись с общажной лестницы. Перед отъездом Гретэль оставила нам два десятка разнообразных консерв и старый радиоприемник с батарейками, что являлось для нас настоящим богатством. Так мы неожиданно остались в абсолютном одиночестве у нашего ночного костра.