Читать книгу Гюро и оркестр - Анне-Катрине Вестли - Страница 3

Гюро некогда было целый день думать о скрипке и тириллтопенском оркестре «Отрада», ведь она теперь стала школьницей и отучилась осень и зиму, а теперь уже наступала весна, так что вон сколько прошло с тех пор месяцев! Она выучилась немножко читать, и это было очень здорово, потому что, оставаясь дома одна, она, когда ей не хотелось играть на скрипке, могла вместо этого почитать. Если она не была занята чтением, то играла во дворе. Она познакомилась со многими детьми из своего класса, а кроме того, у неё было много старых друзей. Сократ, и Эллен-Андреа, и малыш Ларс из корпуса «Ю». Эллен-Андреа – это девочка, которая вечно рассказывала всякие невероятные истории. Иногда в её рассказах встречались выдумки, но Гюро, Сократ и Ларс договорились с ней, чтобы она подавала им знак мизинчиком, когда будет выдумывать. Гюро уже так хорошо узнала Эллен-Андреа, что почти всегда точно угадывала, где правда, а где выдумки.

Дома у Гюро установился такой распорядок, при котором они с Эрле вставали очень рано и с утра уходили в лес на прогулку, а Бьёрн и Лилле-Бьёрн не любили сразу вскакивать, им требовалось некоторое время, чтобы по-настоящему проснуться. Бьёрн готовил завтрак, а Лилле-Бьёрн так любил поспать, что утром его нужно было чуть ли не силой поднимать. Однажды Эрле и Бьёрн, как ни старались, не могли его добудиться, и удалось это только Гюро, она придумала хитрый способ. Зайдя к нему, она не пыталась потрясти его за плечо, а только присаживалась рядом с ним на кровать, говорила что-нибудь неожиданное и пела песенку. Обыкновенно так убаюкивают малышей, а Лилле-Бьёрн под песенки, наоборот, просыпался.

– Ты можешь сказать – «Неоконченная симфония»? – спросила Гюро. – Самое начало напеть очень трудно, но я всё же попробую: дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм-дм, а дальше я уже хорошо знаю: да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да.

Тут уж Лилле-Бьёрн окончательно проснулся и сказал:

– Я же не буду играть в этом вашем оркестре.

– Играть не будешь, а послушать-то можешь.

– Конечно, послушаю, когда вы сыграете её на День города!

Потом они шли завтракать, а после завтрака Лилле-Бьёрн садился повторять заданные уроки, потому что он всё время боялся, что чего-то не доучил. Гюро уходила упражняться на скрипке, и после этого у неё ещё оставалась куча свободного времени, потому что в школу ей было только ко второму уроку и дома она оставалась одна: Лилле-Бьёрн был в школе, Эрле дежурила в школьном ларьке, а Бьёрн чинил что-нибудь в одном из классов.

Весь класс завидовал Гюро, что ей так близко ходить в школу – так близко, что это вообще, можно сказать, не считается. Она могла выходить из дома, когда прозвенит звонок на урок. Гюро иногда даже жалела, что ей не надо далеко ходить, ведь гораздо интереснее прибежать в последнюю минуту, запыхавшись и с раскрасневшимися щеками, и радоваться, что вовремя успела. А как весело идти в школу большой компанией, всю дорогу у вас разговоры. Вот когда можно всласть обо всём наговориться! А не зайти ли сейчас за Эллен-Андреа или за Сократом, чтобы идти в школу вместе с ними? Нет! Лучше выбрать дорогу подлиннее, вокруг Тириллтопена, как будто она живёт далеко-далеко, но не в лесу – в лесу живёт Мортен, – а где-нибудь за центром, откуда ей ближе было бы в другую тириллтопенскую школу, а она бы ходила в эту!

И Гюро отправилась в путь. Рюкзачок у неё был не такой уж тяжёлый, но всё-таки в нём лежали три книжки и пенал, так что всё, как и должно быть у настоящей школьницы. Она шла и шла. По дороге ей навстречу попадались дети, которые направлялись в её школу. Они были старше Гюро, поэтому она была с ними не очень хорошо знакома, но видела их раньше, и они её тоже. Они были заняты разговорами и проходили мимо, не замечая Гюро. Это было хорошо, потому что иначе они бы спросили, почему это она идёт не в ту сторону.

Дойдя до центра, Гюро пошла дальше. Теперь до её школы стало по-настоящему далеко. Она огляделась вокруг, выбирая дом, где она как будто живёт. Ей приглянулся коричневый дом с белыми углами. Может быть, этот? Пускай будет он. Из дома вышли две большие девочки, но это не имело значения: ведь Гюро выбрала его только понарошке. Девочки тоже, наверное, шли в школу. Гюро выждала, когда они немного пройдут, и пошла следом за ними. Девочки разговаривали во весь голос и смеялись, и говорили они о тириллтопенском оркестре «Отрада»:

– Оскар спросил меня, не хочу ли я в нём играть, – рассказывала одна. – Он сказал, им нужен гобой и кларнет. Один кларнет у них есть, но там кто-то то ли уезжает, то ли поступает в университет, в общем, что-то такое. А ты пойдёшь к ним?

– Наверное, да, – сказала другая девочка. – Интересно же попробовать себя в другой музыке. А кроме того, у них, говорят, очень здорово. Так чудно́, знаешь, взрослые, старые люди и совсем детишки – все вместе!

– Ага. Вот и я о том же, – сказала первая. – Не знаю, как у меня получится, потому что я и без того занята в духовом оркестре и хожу на гимнастику, но что-нибудь придумаю. Хорошо, что они будут репетировать в нашей школе, а не в той новой, у леса. Туда было бы ещё дальше ходить, а тут всё-таки всё знакомое.

– Ага, – сказала первая.

Они повернули за угол к своей школе – той большой, в которой Гюро не училась.

Вот где, значит, будет заниматься оркестр, когда станет большим! А не попробовать ли поиграть, как будто она там и учится, и заодно немножко познакомиться с местом, куда она будет ходить на репетиции! Заходить туда она не станет, а только подойдёт поближе, посмотрит снаружи и пойдёт обратно. Но в школу толпами шли ученики, и когда Гюро приблизилась к воротам, её подхватило потоком учеников, которые спешили на уроки. Повернуть обратно никак не получалось. Пришлось двигаться по течению. До начала уроков, наверное, оставалось уже немного времени, потому что дети подходили со всех сторон. Гюро пришлось довольно долго дожидаться, прежде чем она смогла повернуть назад так, чтобы её не затолкали обратно. Наконец это удалось, и тут уж пришлось поторапливаться. Она слишком долго проходила по городу, и в её школе тоже вот-вот должны были начаться занятия.

Хорошо, что она так здорово бегала! Больше всего ей нравилось бегать летом по зелёной травке, а сейчас у неё за спиной висел школьный рюкзак, и он трясся и хлопал её по спине при каждом шаге. Рядом на тротуаре было много народу, тут не больно-то разбежишься. Проносясь мимо корпуса «Ц», она увидела впереди Сократа. Он шагал быстро, а потом и вовсе припустил рысью. Значит, и он тоже опаздывает. Сократ бежал, не подозревая, что его догоняет Гюро.

На школьный двор они влетели почти что одновременно, и тут зазвенел звонок. Гюро и Сократ кинулись за другими ребятами и вошли в класс.

Учительница была уже на месте. Она посмотрела на Гюро и сказала:

– Да ты сегодня совсем запыхалась, Гюро! Я всегда говорила, что жить близко иногда бывает опасно. Человеку кажется, что ему не нужно рано вставать, а потом вдруг оказывается, что он ничего не успел и всюду опаздывает. Ты хоть немножко успела поесть?

– Да, – сказала Гюро.

Она не стала говорить, что встала очень рано и что они с мамой выходили на прогулку, а потом спокойно позавтракали, что она успела поупражняться на скрипке, хотя и меньше, чем обычно, но это только потому, что она придумала такую игру, как будто ей далеко идти от дома до школы. Да и захоти она всё это рассказать, вряд ли бы ей это удалось, потому что все в классе заговорили, перебивая друг друга. Все принялись рассказывать, сколько они чего съели на завтрак, и кто во сколько встал, и что он делал вчера, и много чего ещё, кому что вздумалось, и каждый торопился выложить всё поскорее. Но Гюро не стало обидно оттого, что она ничего не сказала, зато у неё теперь был секрет! Никто не знал, что с ней было на самом деле, а у неё так и горели щёки от быстрого бега, и свежего воздуха, и только что пережитого приключения.

Затем начался урок чтения, и ни о чём другом Гюро уже не могла думать, ей стало не до посторонних мыслей.

К концу урока она отдышалась и снова набралась сил. Она побегала по двору с Эллен-Андреа и другими девочками из своего класса, а потом они попрыгали через скакалочку, а ещё надо было и поговорить. За всеми этими занятиями Гюро не забывала поглядывать в сторону Сократа. Она так привыкла за ним присматривать, что делала это уже не задумываясь. Сократ и Ларс стояли вдвоём в углу двора отдельно от всех. Сперва к ним никто не подходил и, значит, можно было не беспокоиться, поэтому Гюро продолжала носиться с девочками, но когда она в следующий раз к ним обернулась, то увидела, что вокруг них собралось много мальчиков. Может быть, они просто подошли посмотреть, может быть, во что-то играли, но тут Гюро посмотрела на лицо Сократа и поняла, что он испугался.

– Пошли, – сказала она Эллен-Андреа. – Надо выручать Сократа, но перед остальными нельзя показывать вида, что мы пришли ему на выручку. Не могла бы ты что-нибудь такое придумать, чтобы ребята ни о чём не догадались?

Эллен-Андреа была большая мастерица на всякие выдумки. Они побежали к мальчикам, и Гюро увидела, что один из них начал бороться с Сократом. От нетерпения Гюро не могла спокойно стоять на месте и даже подпрыгивала. Ей так и хотелось подбежать к ним и предложить этому мальчику, чтобы он лучше поборолся с ней, но тогда ребята засмеют Сократа, будут дразнить его, что за ним ходит нянька, что он дружит с девчонками, поэтому так делать было нельзя.

– А ну-ка, ребята! Погоняем мяч? – крикнула Гюро, чтобы отвлечь мальчиков.

– Только, чур, без Сократа, – отозвался один. – А то он все мячи пропускает.

Но этот мальчик только наблюдал за борьбой со стороны, а тот, который боролся, даже ухом не повёл. Попробовал вмешаться Ларс, но на него тут же налетел другой мальчик. Теперь выручать уже надо было двоих. Гюро посмотрела на Эллен-Андреа. Та стояла, задрав голову и глядя на небо. Она делала вид, что увидела там большущую птицу, чтобы все, глядя на неё, тоже заинтересовались и стали туда смотреть. Но никто, кроме Гюро, не обратил внимания на то, что там высматривает Эллен-Андреа. Гюро посмотрела разок на небо, но мотнула головой и перестала. Выдумка была не слишком удачная. Кажется, Эллен-Андреа и сама это поняла и неожиданно позвала:

– Ларс и Сократ!

Она повторила это несколько раз, с каждым разом всё громче, и наконец все заинтересовались, зачем она их зовёт.

– Ларс и Сократ! Вас немедленно вызывают в кабинет зубного врача! – строго объявила Эллен-Андреа.

– Иду! – отозвался Сократ с такой радостью, какой, наверное, никто ещё не видывал у человека, вызванного в зубной кабинет.

Мальчик, который с ним дрался, отпустил его со словами:

– Теперь я точно знаю, что я сильнее тебя.

– Да ты и так это знал, – сказал Сократ. – Мы же не раз мерялись силами.

– А вдруг ты ничего не сказал, а сам дома тренировался, а потом, глядь, ты уже сильнее меня.

– Да нет!

Вместе с Ларсом он стремглав помчался через двор и вошёл в здание, где находился зубной кабинет.

Мальчики немного отряхнулись от пыли, поднялись по лестнице на второй этаж и постучались в приёмную. Там перед кабинетом уже ждали своей очереди большая девочка и очень большой мальчик. Они читали газеты и только мельком взглянули на Сократа и Ларса. Оба снова погрузились в чтение и перестали замечать мальчиков, зато на них обратила внимание вышедшая из кабинета сестра, которая помогала доктору.

– Ой, что-то вас тут много собралось, – сказала она. – Дайте-ка мне свериться с журналом! Это Эльза. Ты уже бывала у нас не один раз, так что я тебя знаю. Да, тебе назначено на сегодня. Тут всё правильно. Дальше идёт мальчик, которого зовут Эрик. Это ты. Правильно, – сказала она, кивнув мальчику. – Ты пойдёшь после Эльзы. А больше у меня никого не записано. Как тебя зовут?

– Сократ, – ответил Сократ. – А это Ларс.

– Меня зовут Ларс, – сказал Ларс.

– Вы ведь из первого класса, да? – спросила сестра.

– Да, – подтвердил Сократ.

– Так вам сюда ещё только через несколько недель. Но я дам вам с собой памятку. Там написано, как надо чистить зубы. Вам заранее скажут, когда вам приходить к доктору. Вы согласны?

– Да, – сказал Сократ. – И даже очень!

На этом они с Ларсом снова ушли, а тут как раз зазвенел звонок к началу следующего урока. Так вышло, что у них не осталось времени выйти во двор и не осталось времени драться.

Ларс и Сократ вернулись в класс и показали всем хорошенькие листочки, которые им дали в зубном кабинете. Учительница сказала:

– На этом уроке мы будем делать рисунок про школу. Можете рисовать то, что сами выберете, можно про школьный двор, про классную комнату или ещё что-нибудь, что захотите.

Гюро немножко подумала и выбрала зал для пения, и нарисовала не только зал. Нет, она стала рисовать весь тириллтопенский оркестр «Отрада», как он играет на своих инструментах. Притом выбрала она тот день, когда они оказались без нотных пюпитров, потому что на её рисунке поперёк зала были протянуты верёвочки, а на них висели прикреплённые на прищепки ноты. И нарисовать это было гораздо легче, чем если бы стояли пюпитры. Рисунок получался большой, и Гюро пришлось над ним порядком потрудиться.

Сократ нарисовал приёмную перед кабинетом зубного врача, а Ларс – школьный двор с дерущимися мальчиками. Эллен-Андреа нарисовала гигантскую птицу, которая летала над школьным двором. Птица была воображаемая, Эллен-Андреа притворилась, что видит её, когда пыталась отвлечь от драки мальчиков. Тогда эти старания пропали даром. Но вот она её нарисовала, и птица стала взаправдашней.

В первом классе уроков было не очень много, и на сегодня занятия кончились. Эллен-Андреа побежала к папе и маме, которые были в это время на работе, и, хотя в приёмные часы там было полно народу, она всегда бежала туда после уроков, чтобы рассказать родителям обо всём, что сегодня происходило в школе. Потом, когда удавалось ненадолго вырваться, они все вместе обедали, а затем Эллен-Андреа обычно уходила к Гюро, но сегодня не пошла, сегодня ей нужно было съездить в город, чтобы купить новые башмаки.

Гюро пришла из школы, и они с Эрле и Бьёрном сели обедать. Сегодня Гюро была очень голодна. И немудрено, после такого утра!

Ларс и Сократ возвращались из школы вдвоём.

– Хорошо, что нас вызвали к зубному врачу, а потом сказали, что сейчас нам ещё рано, а нужно будет только через несколько недель, и листочки дали, – сказал Сократ.

– Да, – кивнул Ларс. – Только мы с тобой кое о чём забыли.

– А что мы забыли?

– Забыли посмотреть на мизинчик Эллен-Андреа, когда она говорила, чтобы мы шли к доктору, – сказал Ларс. – И теперь мы не знаем, правду она говорила или выдумывала.

– Ладно, – сказал Сократ. – Теперь уже поздно спрашивать. Но в следующий раз, когда она будет что-нибудь говорить, мы посмотрим на её мизинец.

– В следующий раз посмотрим, – обрадовался Ларс.