Читать книгу Уле-Александр и его друзья - Анне-Катрине Вестли - Страница 4

Однажды папа пришёл очень довольный. Он улыбался до ушей, и настроение у него было лучше некуда.

– Думал спросить, – начал он, – не хочет ли один мальчик пойти со мной в цирк?

– Хочет, – быстро ответил Уле-Александр, – а кроме него ещё дама и пудель.

– Так мама с Пуфом тоже хотят? – спросил папа.

– Я хочу, – откликнулась мама, – но Пуфу придётся остаться дома.

– Гау-гау, – печально заскулил Пуф.

– Знаешь, там будет много учёных цирковых собак, – сказал папа, – Пуфу полезно у них поучиться.

– Тогда его обязательно надо взять с собой! – тут же закричал Уле-Александр Тилибом-бом-бом.

Пуф сразу понял, что к чему, встал на задние лапы, стал кружиться и гавкать и от восторга чуть не свалил всех с ног.

Уле-Александра одели в красный свитер и выходные синие брюки и дали серую кепку, которую сам он называл полицейской фуражкой, Пуфу повязали на шею красный бант, и они все пошли в цирк.

Цирковой шатёр видно было издалека, он был расцвечен яркими красными огнями. Уле-Александр ещё ни разу в цирке не бывал, ему так не терпелось попасть внутрь, что у него уже щёки пылали. Но на подходе к цирку стояли вагончики, и на них были нарисованы разные звери. Уле-Александр никак не мог уйти, не рассмотрев всё подробно, но мама с папой тянули его за собой, скорее-скорее в шатёр.

Внутри он казался ещё больше, чем снаружи. Внизу в центре была большая круглая поляна, посыпанная опилками. Это манеж, объяснил папа. А вокруг него рядами поднимались скамейки, их было ужас как много! Как будто бы огромные широкие лестницы поднимались от манежа чуть не до неба.

У входа их встретил человек в красивой красной форме. У него были чёрные волосы, а говорил он по-норвежски, но как-то странно:

– Добрый вечером. Господин, госпожа и мальчик, находите свои места и глядите красиво.

Оркестр заиграл марш, и все разговоры смолкли. Музыка сменилась на вальс, и на манеж вышла прекрасная белая лошадь с маленькой красной шёлковой подушечкой на спине и с венком из жёлтых цветов на ушах. Следом шёл мужчина в чёрном фраке и котелке. Папа сказал, что это директор цирка. В руке мужчина держал длинный хлыст, он щёлкнул им, и лошадь стала танцевать. Она по-настоящему танцевала, в такт музыке. Директор хлопнул в ладоши, и на арену выскочили пять маленьких пони. Большая лошадь танцевала перед ними, а пони старались повторить её движения. Потом они убежали, а белая лошадь осталась и низко поклонилась. Затем побежала по кругу, а в центр его вышла тётя в очень красивом наряде. Внезапно она подпрыгнула и вскочила на лошадь. Думаешь, она уселась на неё? А вот и нет – она стояла у лошади на спине и танцевала! А лошадь бегала по манежу, а потом убежала за кулисы, а тётя махала зрителям, целовала свои пальцы и сдувала с них поцелуй.

– Это наездница, – сказала мама.

– Уже конец? – спросил Уле-Александр.

– Нет, что ты. Они только начали.

– Очень хорошо, – обрадовался Уле-Александр.

Рабочие принесли красный ковёр и стали разворачивать его. Пока они возились, на манеж пробрался клоун в белом балахоне с красными полумесяцами и в островерхом колпаке. Лицо у клоуна тоже было белое-белое, кроме щёк, они полыхали ярко-красным цветом. Он хотел помочь рабочим растянуть ковёр и приготовить манеж для следующего номера, но всё время спотыкался, за всё цеплялся и падал так неудачно, что и рабочие спотыкались об него. Вдруг он кувыркнулся через голову, залез под ковёр – и давай оттуда хихикать и всеми командовать! Это было очень смешно, Уле-Александр хохотал так, что уже сил не было смеяться. Но рабочие в красной форме рассердились на клоуна, они запихали его в большой мешок и унесли. Уле-Александр огорчился. Пусть бы лучше клоун дурачился весь вечер!

На манеж вышел новый артист, он пил кофе, стоя на голове, но Уле-Александр смотрел на него невнимательно – он думал о клоуне. Бедный, милый, добрый клоун. Куда его утащили, неужели он так и пылится в мешке? Уле-Александру стало так жалко смешного клоуна, что сидеть сложа руки он больше не мог.

Уле-Александр бесшумно сполз под стул и встал на четвереньки. Мама с папой ничего не заметили, потому что между ними сидели и Уле-Александр, и Пуф, пёс вёл себя беспокойно, ёрзал и вертелся, родители то и дело успокаивали его. Уле-Александр дополз до стенки шатра, пролез под неё и очутился на улице.

Здесь стояли вагончики. Уле-Александр заглянул в ближайший – там сидела обезьяна и строила ему рожи. В следующем оказались собачки в платьицах. В третьем никого не было, хотя на стене висел клоунский балахон, а на стуле лежал его колпак.

Уле-Александр обрадовался: значит, клоун не мучается в мешке, а где-то гуляет или разговаривает с другими циркачами.

И вдруг Уле-Александру ужасно захотелось зайти в клоунский вагончик и всё подробно рассмотреть. Он же ничего плохого не сделает, посмотрит и уйдёт. Уле-Александр поднялся по лесенке и скользнул внутрь вагончика. Сначала он долго разглядывал колпак. И хочется примерить, и боязно. Уле-Александр собрался с духом и натянул колпак на голову. Оказалось – колпак ему к лицу! Тут же на столе лежали краски, которыми клоун размалёвывает себя для выступления, и маленькая кисточка. Уле-Александр взял её и нарисовал себе по большому красному кругу на каждой щеке.

Ничего себе, теперь его вообще от клоуна не отличить! Уле-Александр разыгрался. Он подставил стул и снял со стены балахон. Пусть тот был гораздо больше Уле-Александра, но ему хотелось полюбоваться на себя в зеркале в полном клоунском наряде, поэтому он натянул через голову балахон и помахал отражению в зеркале:

– Привет. Я клоун Уле-Александр Тилибом-бом-бом.

– Следующий номер – на выход! – крикнули совсем рядом.

Уле-Александр осторожно высунул голову наружу. Кричавший ушёл к следующему вагончику, зато прямо рядом с лесенкой стоял знаете кто? Маленький пони!

– Фола, фола, фола, – поманил его Уле-Александр. – Иди ко мне!

Пони потрусил в его сторону.

– Поиграем? – спросил Уле-Александр. – Давай я поскачу на тебе верхом.

Умная лошадка поняла его. Она легла, и Уле-Александр легко и просто залез ей на спину. Не успел он сесть, как пони припустил галопом.

– Сто-оп! – закричал Уле-Александр.

Но пони и ухом не повёл. Он нёсся прямо к пологу, закрывавшему выход на арену.

Там уже стоял директор цирка с белой лошадью и как раз собирался выйти на манеж. Уле-Александр на своём пони пронёсся мимо них и стрелой вылетел на арену. Пони приосанился и стал бегать по кругу. Уле-Александр вцепился в гриву и держался изо всех сил. Зрители хлопали и хохотали, но тут на манеж выскочил директор цирка. Лицо у него было очень сердитое, он что-то кричал, но Уле-Александр не мог разобрать слов. Директор щёлкнул хлыстом… Это он зря сделал, потому что на знакомый звук прибежала большая лошадь. Она решила, её позвали выступать.

Теперь Уле-Александр напугался не на шутку. «Тпру!» – закричал он пони, и тот послушно остановился. Оказывается, «тпру» пони понимают гораздо лучше, чем «стоп». Уле-Александр быстро огляделся, не зная куда деваться, – кругом подстерегали опасности. Он заметил свисавшую с потолка верёвочную лестницу, кинулся к ней и стал карабкаться наверх. Но это оказалось совсем нелегко, тем более что у Уле-Александра дрожали ноги.

Директор цирка гнался за ним по пятам, он был уже совсем рядом, уже схватился за лестницу, чтобы лезть за Уле-Александром… но тут из зрительного зала раздался громкий лай.

С отчаянным гавканьем Пуф скатился вниз по рядам, перепрыгнул через бортик манежа и… Угадай, куда он приземлился?

Правильно, он прыгнул на спину маленькому пони, тот напугался пуще прежнего и снова помчался вокруг арены. Зрители в восторге били в ладоши – они были уверены, что это настоящий цирковой номер!

Даже директор цирка повеселел. Он погрозил пальцем, чтобы Уле-Александр спускался, а сам отошёл от лесенки.

«Надо сделать номер», – подумал про себя Уле-Александр и, как только почувствовал под ногами опилки, стал кувыркаться и так, кувыркаясь, перекатился через весь манеж и выкатился наружу. За ним трусил пони с Пуфом.

Публика была в восторге – вся, кроме двоих зрителей, а именно кроме папы и мамы Уле-Александра. Они выскочили наружу и бежали вокруг шатра, торопясь увидеть наконец своего мальчика живым и невредимым.

У выхода с манежа стояли пони, Пуф, Уле-Александр и настоящий клоун, который хохотал так, что теперь уже хрюкал, хотя Уле-Александр был в его костюме, взятом без разрешения.

– Тебя долго в мешке держали? – спросил Уле-Александр Тилибом-бом-бом.

– Нет-нет, они выпускают меня, как только мы оказываемся за пологом, – объяснил клоун. – А ты хотел меня спасти?

– Да, – ответил Уле-Александр, и это прозвучало глупо.

Но клоун был очень мил, он не стал ни смеяться, ни издеваться, а только спросил, как Уле-Александра зовут, а потом забрал костюм и убежал на манеж.

Но тут появился директор цирка, улыбаясь во весь рот. С другой стороны приближались мама с папой, на их лицах не было ни тени улыбки.

– Браво, браво! – захлопал в ладоши директор. – Потрясающий номер! Хочешь выступать с ним каждый день? А потом поехать с нами в другие страны? Пса мы тоже возьмём, конечно. Уникальный номер!

– Нет-нет, – сказал папа.

– Понимаешь, у мамы с папой только я да Пуф, – объяснил Уле-Александр. – Да у меня и времени нет.

– Э-эх, – вздохнул директор и махнул руками. – Что ж, представление продолжается. Прощай, маленький клоун!

Уле-Александр со своим семейством уже потихоньку пошли было домой, как их догнал клоун и вручил Уле-Александру большой квадратный пакет. Знаешь, что было в нём? Фотография клоуна, на которой он написал: «Уле-Александру Тилибом-бом-бому от клоуна Тангелиповского».

Уле-Александр повесил её над своей кроватью. А на другой день они с мамой пошли в фотоателье и сфотографировали Уле-Александра. Потому что понятно, что раз клоун подарил ему свою фотографию, то и ему полагается снимок Уле-Александра. И на этом снимке было написано: «Большому клоуну Тангелиповскому от маленького клоуна Уле-Александра Тилибом-бом-бома».