Читать книгу Исповедь - Анни Безант - Страница 4

Для матери моей началось теперь время борьбы и забот. До того, со времени своего замужества, она не знала денежных забот, потому что её муж зарабатывал вполне достаточно для своей семьи; он казался на вид очень здоровым и сильным и никакая забота не омрачала их мыслей о будущем. Умирая он был уверен, что оставляет жену и детей обеспеченными, по крайней мере, от денежных затруднений. В этом он ошибся. Я не знаю никаких подробностей, но знаю, что когда все выяснилось, вдове и детям ничего не осталось, кроме незначительной суммы наличных денег. Решение, к которому мать моя пришла в виду этих обстоятельств, очень характерно. Два родственника её мужа, Вестерн и сэр Вильям Вуд, предлагали ей воспитать её сына на свой счет, отдать его в хорошую городскую школу, а потом помочь ему сделаться коммерсантом, содействуя ему своим влиянием в лондонских деловых сферах. Но отец и мать мальчика рисовали себе совершенно иным будущее старшего сына; его готовили к поступлению в одну из специальных школ, а затем в университет; он должен был избрать одну из «ученых профессий», – сделаться пастором, как этого желала мать, или юристом, как надеялся отец. Чувствуя близость смерти, отец мой ни на чем так не настаивал, как на том, чтобы Гэрри получил как можно лучшее воспитание, и вдова его твердо решила исполнить это последнее желание. В её глазах городская школа не была «самым лучшим воспитанием», и ирландская гордость возмущалась при мысли, что сын её не будет «университетским человеком». На голову молодой вдовы посыпалось множество попреков за её «глупую гордость»; особенно усердствовали женские члены семьи Вудов, и её непоколебимость в следовании своему решению послужила предметом сильного взаимного охлаждения между ними и ею. Но Вестерн и Вильям, хотя тоже осуждали ее до некоторой степени, все таки остались её друзьями и оказывали ей помощь на первых порах её тяжелой борьбы. После долгих размышлений, она решила, что сын её будет воспитываться в Гарроу, где плата сравнительно недорога для приходящих учеников, и что потом он отправится в Кембридж или в Оксфорд, смотря по тому, какое направление примут его интеллектуальные вкусы. Это было смелой программой для вдовы без всяких средств, но она выполнила ее целиком, потому что трудно себе представить более твердую волю в слабом теле, чем у моей матери.

Чрез несколько месяцев мы перебрались в Гарроу, поселились временно в меблированных комнатах над фруктовой лавкой и мать моя принялась подыскивать подходящий для нас домик. Лавочник был человек чрезвычайно напыщенный, любил говорить длинными периодами и очень покровительствовал молодой вдове; мать моя вернулась раз домой и со смехом рассказала, как он ободрял ее, говоря, что он надеется, что ей удастся устроиться, если она будет усердно работать. «Посмотрите на меня!» сказал он, надуваясь от сознания своей важности: – «я был когда-то бедным мальчишкой без гроша денег, а теперь я человек состоятельный и имею приморскую виллу, куда отправляюсь каждый вечер». Эта «приморская вилла» долго потешала нас, когда мы проходили мимо неё, отправляясь гулять. «Вот приморская вилла м-ра X.», скажет кто-нибудь смеясь, и все вторили ему. Я тоже смеялась, чтобы не отстать от старших, хотя разница между пригородной и приморской виллой не была для меня яснее, чем для почтенного лавочника.