Читать книгу Фантазии Чугуева - Антип Чигаев - Страница 3

– Ты завтракать будешь?

Это в избушку заглянула жена.

Данный факт еще больше убедил меня, что все происходящее – это сон. Ведь все начиналось вечером. А она даже не удивляется, где это я целую ночь пропадал, и что делаю так рано в избушке.

– Маша, подойди-ка ко мне

Я решил не откладывая провести следственный, так сказать, эксперимент. Ну, раз все так четко и так реально, почему бы и не продолжиться этому сну так, как мне хотелось бы.

– Ты чего хотел. У меня там каша на плите стоит

Я напрягся. В смысле, сосредоточился и мне показалось, что все получилось. Я как бы стал ощущать эмоции Марии.

Легкое волнение из-за готовящегося завтрака, досада на меня из-за задержки и какое-то благостное настроение из-за полноценного и глубокого сна. С ней последнее время такое редко случалось.

– Посмотри на меня – скомандовал я каким-то особым, глубоким тембром и Маша слегка обмякла, потому что вместе с возгласом я послал импульс, подавляющий ее волю

– Мария, я твой муж, Сергей, и ты никогда не запрещаешь мне выпить водки, и ты никогда не переживаешь от количества выпитого мной спиртного, и ты никогда не переживаешь от того где и с кем я провожу свое свободное время, и ты никогда не переживаешь, если я прихожу домой выпивши или пьяным

Для меня по жизни это была больная тема. И не потому что я не мог позволить себе выпить. Пил и кутил в своей прошлой жизни я достаточно. Разные периоды были, доходило до того, что я месяцами не появлялся дома.

Главная проблема, которая меня сильно угнетала – это крайне болезненное отношение Марии к выпивке. Честно говоря – это здорово портило мне жизнь и я весь оказывался в каких-то жутких противоречиях.

И погулять охота и Машку сильно расстраивать никакого желания нет.

Вот я, как страус, и пропадал из дома на время запоя. Страус, потому что не видел как расстраивается Мария, значит все хорошо. Хотя, это же самый настоящий эгоизм. Мне хорошо, я ничего не знаю и не вижу… А что там с человеком в это время происходит…

Теперь же, хотя бы и во сне, я решил попытаться использовать появившиеся у меня новые способности для водворения в семью мира и спокойствия с соблюдением моих интересов.

Заклинание из четырех предложений я повторил с Марией три раза, пытаясь добиться наиболее полного эффекта закрепления нового для нее знания.

Щелчок, три цокающих звука и наваждение для Маши прошло.

– Ну, так ты идешь?.. А это что за портфели? Я что-то раньше их здесь не видела…

– Да иду, иду. А дипломаты мне вчера привезли. Это по моим делам. Ты не бери в голову

– Ты что? Опять что-то затеваешь? – подозрительно спросила Маша

Она даже приостановилась.

Это была еще одна проблема. Правда, сегодня она уже решена. Вот только Мария об этом еще ничего не знает.

В свое время я неудачно занялся бизнесом и прогорел на два миллиона, которые потом, за счет процентов, выросли до шести.

В результате, эти долговые обстоятельства выкинули нас из города, потому что всю нашу собственность я продал, чтобы рассчитаться с кредиторами.

Маша и это терпеливо перенесла. Вот только, когда и сюда в деревню, на ее кровные сотки, стали приходить разные злые люди, типа приставов, ее душевному спокойствию пришел окончательный конец.

А для меня падение в бизнесе и последовавшие за этим злоключения послужили холодным душем.

Я по другому стал относиться к деньгам. У меня здорово поменялись жизненные ценности.

Я понял, что жить можно и на триста рублей в неделю, оставаясь при этом человеком. А не так, как было, когда я получал многие тысячи, а человеческое в себе месяц за месяцем терял.

Лично мне стала больше нравиться жизнь на триста рублей в неделю, в этой милой деревне, где все хлопоты – это поставить упавший забор, заделать дыру в крыше, покосить траву, да заготовить на зиму то, что сумел вырастить на огороде.

Вы спросите – а чего погнался опять за миллионами, если так хорошо на триста рублей жить.

А вот, как-то размечтался я и захотелось в эту милую деревню привнести цивилизации. Замостить дороги, поднять из руин церковь, дать людям работу с достойной зарплатой.

Ведь, как ни верти, в такой деревне всем лучше станет жить. И может быть тогда мне даже памятник поставят… Посмертно.