Читать книгу Камерная лирика - Антология - Страница 3

Посреди палат каменных ты подай, подай весточку

В Москву каменну, белокаменну.

Ты воспой, воспой, жавороночек,

Про горькую да неволюшку!

Кабы весть мне подать

Да отцу рассказать

Про то, что со мною случилося

На чужой, на той сторонушке.

Я ведь не был вор, не был вор!

Да убивец не был никогда!

Но послали меня, добра молодца,

Попроведать каторги, распроклятой долюшки.

Позабыли меня, словно сгинул я…

Но ведь будет пора, и вернуся я

За беды и зло я вам отплачу,

Будет время! Я вернуся!

Ах ты зимушка, ты зима студеная!

Все поля кругом как снегом занесло!

Пенье птичек уж давно как замерло.

Ах ты зимушка, ты зима студеная!

В камере как холодно, в камере моей как холодно!

За решеткой средь каменных палат

Плохо греет мой дырявенький бушлат.

В камере как холодно, в камере как холодно!

Лето дивное, расчудесное;

Оживает все.

Вокруг все расцветет

И к свободе все зовет.

С Иркутска ворочуся

Счастливым может быть,

Быть может наживуся —

Счастливо будем жить.

Тюремные ворота

Для нас отворены,

Все тяжкие работы

На нас возложены.

Еще один годочек

В тюрьме побуду я,

А там, мой мил-цветочек,

Явлюся я, любя.

С густыми волосами,

С ногами без браслет

Явлюся я меж вами

С иголочки одет.

Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,

Развевайся, чубчик, по ветру!

Раньше, чубчик, я тебя любила,

А теперь забыть я не могу.

Бывало, одену шапку на затылок,

Пойду гулять с полночки до утру.

Из-под шапки чубчик так и вьется,

Так и вьется чубчик по ветру!

Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,

А ты не вейся по ветру!

А ты, карман, карманчик мой дырявый,

Вот ты не нра-, не нравишься вору!

Пройдет зима, настанет лето,

В саду цветочки пышно расцветут.

У меня, у бедного мальчонки,

Ручки да ножки цепями закуют.

Перебиты, поломаны крылья,

Дикой болью мне душу свело,

Кокаина серебряной пылью

Все дороги мои замело.

Воровать я совсем не умела —

На Привозе учили воры,

А за это я песни им пела,

Эти песни далекой весны.

До шестнадцати лет не влюблялась,

Точно роза в саду я цвела,

А с шестнадцати лет я пропала —

И курила, и водку пила.

Ветер по полю свищет и стонет,

Ветер в старые окна стучит…

А любовь моя в речке не тонет

И в огне никогда не горит.

Я хожу, все хожу и не знаю,

Что конца этой песенке нет…

Я девчонка еще молодая,

А душе моей тысяча лет!

Течёт речечка по песочечку,

Вода камень точит.

А в тюрьме сидит молодой жиган,

Начальничка просит:

«Ты начальничек, ключик-чайничек,

Отпусти на волю!

Дома смучилась или ссучилась

На свободе фройля».

«Я пустил бы тебя да на волюшку —

Воровать ты будешь.

Ты попей воды холодненькой —

Про любовь забудешь».

«Пил водицу я, пил холодную,

Пил – не напивался.

Знал на воле я вороваечку —

С нею наслаждался».

А начальничек, ключик-чайничек,

Не дает поблажки;

А молодой жиган, молодой жульман

Гниёт в каталажке.

Ходят с ружьями суки-стражники

Днями и ночами;

А вы скажите мне, братья-граждане,

Кем пришит начальник?

Ой, ходят слушеньки – вор свершил побег,

Обманул охрану;

Он начальничку, он полковничку

Нанёс в сердце рану.

Течёт реченька да по песочечку,

Моет золотишку;

А молодой жиган, жиган-жиганок,

Заработал вышку!

Там, где бьётся Каспийское море

О подножие каменных гор,

Эту песню про узника горя

Написал Циклаури Егор.

Пятый год за решёткой томлюся,

Пятый год я в тюрьме уж сижу.

Скоро я из тюрьмы удалюся

И людям о тюрьме расскажу.

Так, свалившись на голые нары,

Я пред сном про себя размышлял

В каземате далёком, в Петровске,

Где свой срок я тогда отбывал.

В эту ночь будто сон мне приснился:

Из тюрьмы я на волю пошёл,

И на радостях пьяный напился,

И товарища где-то нашёл.

Спи, бедняга, спи, родной,

Скоро придут за тобой…

Скоро ноченька пройдет,

Скоро солнышко взойдет…

Утром рано крикнет грач

И подымется палач;

Он в тюрьму к тебе придет

И с конвоем поведет.

Там в лесочке ель стоит,

А на ней петля висит…

А на ели кричит грач,

И подымется палач.

Плата уж ему дана,

А веревка так крепка…

В страхе старый ель дрожит,

А вдали-то гром гремит.

Встань, бедняга, встань, родной,

Скоро придут за тобой…

Слышишь, вот кричит уж грач,

В двери уж стучит палач.

По диким степям Забайкалья,

Где золото роют в горах,

Бродяга, судьбу проклиная,

Тащился с сумой на плечах.

На нем рубашонка худая,

И множество разных заплат,

Шапчонка на нем арестанта

И серый тюремный халат.

Бродяга к Байкалу подходит,

Рыбацкую лодку берет.

И грустную песню заводит —

Про родину что-то поёт:

«Оставил жену молодую

И малых оставил детей,

Теперь я иду наудачу,

Бог знает, увижусь ли с ней!»

Бродяга Байкал переехал,

Навстречу – родимая мать.

«Ах, здравствуй, ах, здравствуй, мамаша,

Здоров ли отец мой да брат?»

«Отец твой давно уж в могиле,

Сырою землею закрыт.

А брат твой давно уж в Сибири,

Давно кандалами гремит».

Пойдем же, пойдем, мой сыночек,

Пойдем же в курень наш родной,

Жена там по мужу скучает,

И плачут детишки гурьбой».

С одесского кичмана

Бежали два уркана,

Бежали два уркана тай на волю.

В Вапняровской малине они остановились,

Они остановились отдохнуть.

«Товарищ, товарищ, болят мои раны,

Болят мои раны в глыбоке.»

Одна вже заживает,

Другая нарывает,

А третия застряла у в боке.

«Товарищ, товарищ, скажи моей ты маме,

Что сын ее погибнул на посте.

И с шашкою в рукою,

С метелкой у другою

И с песнею веселой на губе».

Товарищ малохольный зароет мое тело,

Зароет мое тело в глыбоке.

И с шашкою в рукою,

С метелкою у другою

И с песнею веселой на губе.

«За що же ж мы боролись,

За що же ж мы страждали,

За що ж мы проливали нашу кровь?

Они же там пируют,

Они же там гуляют,

А мы же, подавай им сыновьев!»

Цыганка с картами, дорога дальняя,

Дорога дальняя, казённый дом;

Быть может, старая тюрьма центральная

Меня, парнишечку, по-новой ждёт…

П р и п е в:

Таганка,

Все ночи, полные огня,

Таганка,

Зачем сгубила ты меня?

Таганка,

Я твой бессменный арестант,

Погибли юность и талант

В твоих стенах!

А впрочем, знаю я и без гадания:

Решётки толстые мне суждены.

Опять по пятницам пойдут свидания

И слёзы горькие моей жены.

П р и п е в.

Зачем же ты, судьба моя несчастная,

Опять ведёшь меня дорогой слёз?

Колючка ржавая, решётка частая,