Читать книгу Вид человеческий - Антон Эйне - Страница 2

Всё началось с индейки.

С этой проклятой «Запечённой индейки по рецепту бабушки Дорис», которую Эми Уильямс выложила у себя в блоге в прошлом году. Начинённой спелой айвой и сочной клюквой. С пюре из молодой картошки и пастернака на гарнир, а также со сливочной подливкой с дикими шампиньонами.

Это был настоящий кулинарный шедевр, представленный за месяц до дня благодарения, активно продвигаемый на рынок и быстро взлетевший в топ блюд сезона.

Я и сам решил попробовать эту новинку, и не разочаровался. Всё было так сбалансированно и великолепно сочеталось: сочное мясо индейки с хрустящей золотистой корочкой, нежное пюре с лёгкими ореховыми нотками и безупречный густой соус с золотистыми кубиками обжаренных грибов.

В начинке чувствовалась щедрая щепотка мускатного ореха, едва заметное прикосновение чеснока и терпковатые ноты лаврового листа. Она пропитывала индейку, придавая нежному филе изысканную карамельную сладость, приятную кислинку и исключительную сочность.

К данному блюду рекомендовалось подавать сухой яблочный сидр, и это тоже было удачным выбором, поддерживая фруктовую гамму основного блюда и освежая рецепторы после обволакивающего соуса.

Я даже поставил этому рецепту 5* из 5 с короткой хвалебной рецензией, а меня редко можно впечатлить чем-то из традиционной кухни.

Собственно, именно тогда и начались мои проблемы.

На протяжении последних пяти лет имя Майкла Тернера заслуженно возглавляло список самых популярных фуд-блоггеров. Все знали, что я лучший в этой сфере, и что мои рецепты всегда являются произведениями искусства, основанными на последних достижениях кулинарной науки.

– Плюс чайную ложечку домашней магии, – любил я пошутить, давая интервью во времена, когда мне еще было смешно и хотелось шутить.

Когда миллионы моих подписчиков и множество наград за самые креативные новые блюда помогали мне парить над землёй, наполняли меня гордостью и придавали сил творить, вдохновляли на новые смелые решения и неординарные гастрономические успехи.

Пока на первой строчке рейтинга не оказалось имя Эми Уильямс.

Как!? Я не мог поверить. Эта выскочка, как она смогла? Как она посмела? Что в ней такого, чтобы обойти в рейтинге меня? Меня!

Поймите правильно, я не зазнавшийся сноб с ущемлённым эго, хотя так и может показаться некоторым критикам. Создаваемые мною блюда действительно совершенны. Они продуманы, просчитаны, прочувствованы до последней крошки.

Многие считают мой подход холодным и бездушным. Это неправда. Я вкладываю в свои рецепты всю душу, все свои знания, всего себя. Просто я не называю их мимимишными именами с псевдо-семейными ценностями, не украшаю свой блог сердечками, цветочками и вензелёчками, как это делает Эми.

Но, возможно, именно эта душевность и отсыл к традиционным домашним застольям и является тем, что привлекает всё большую аудиторию к её блогу?

Поэтому «Мамин любимый грушевый пирог со взбитыми сливками и апельсиновой цедрой» быстро взлетел в топ категории десертов и сладостей.

А «Деревенское рагу из телятины с весенними овощами и свежей зеленью» просто взорвало кулинарный рынок. За ним последовали «Жареная картошка по-домашнему с хрустящим беконом и сладким луком», «Копченый лосось по папиному рецепту, на дубовых дровах, с ароматным укропом» и целый ряд подобных новинок, закрепляющих Мисс Уильямс в звании самого востребованного фуд-дизайнера нашего времени.

И оставляющие Майклу Тернеру почётное второе место неудачника, чьи лучшие дни давно миновали. И чей кулинарный талант блекнет в свете новой звезды, изменившей устоявшееся соотношение сил.

Я даже пытался тоже играть на этой территории. И моя «Утка по-пекински от дедушки Чена, с медово-устричным соусом и имбирными чипсами» даже получила довольно много положительных отзывов. Но и критики с откровенным негативом тоже хватало. Меня обвиняли в неаутентичности рецепта, попытках имитировать классическую азиатскую кухню. И чего уж там – в повторении стиля Эми.

Что же получается? Теперь любые блюда, взывающие к традициям, будут сравнивать с новым лидером этой индустрии? Приписывая ей авторство и эксклюзив на возрождение старинных блюд в современной высокой кухне? Это несправедливо.

Я ломал голову, как мне вернуть потерянное первое место на вершине гастрономического тщеславия. Я воплощал в жизнь самые инновационные поварские фантазии, я раздвигал границы вкусов и ароматов, представлял рынку новые палитры текстур.

Я неизменно получал лестные отзывы от профессионалов, но… сердца рядовых потребителей оставались на стороне Эми Уильямс и её милых простых блюд в красивой маркетинговой обёртке из тёплых уютных эпитетов.

И если бы дело было только в поменявшемся рейтинге и моей уязвлённой гордости, растоптанном самолюбии и ностальгии по временам, когда весь мир кулинарии преклонялся перед каждым моим новым рецептом. Но проблема была в предстоящем ежегодном фуд-баттле, до которого оставался едва ли месяц.

И за прошедший год список участников изменился. Обычно в прямом эфире трое самых популярных фуд-дизайнеров готовили что-то на свой выбор, чтобы удивить и покорить желудки семи искушенных судей, а миллионы зрителей буквально заглядывали последним в рот.

Как вы понимаете, Клара Адамс в этом году не будет участвовать, потому что тройку сильнейших сейчас представляют Эми Уильямс, ваш непокорный слуга и конечно же этот выпендрёжник Теодор Бельмонт.

Я не боялся конкуренции со стороны Тедди, он любил яркие внешние эффекты и украшательства, но никогда не мог доработать нюансы сочетаний вкусов и тонкости текстур. Будучи художником, он пытался перенести свой эстетизм на стол простых потребителей. В итоге его блюда были красивыми, но на вкус, словно жевать «Мону Лизу» или лизать «Черный Квадрат» Малевича.

Но вот проиграть этой Мисс-Домашняя-Кухня я боялся. Честно. Я даже не представлял, что она может приготовить для своего первого публичного кулинарного поединка. И соответственно не понимал, чем мне стараться побить её очередную «Тухлятину тёти Бэтси».

Было почти очевидно, что она представит новую стряпню, якобы отрытую в семейной книге рецептов, передающихся от прабабки мамы сестры её двоюродного племянника по отцовской линии. С соусом из сомнительных близкородственных связей.

Нет, простите, я не справедлив к Эми. Она умна. И она талантлива. До неё никому не удавалось сдвинуть меня с вершины кулинарного Олимпа. И я согласен, что её рецепты великолепны. Будь я беспристрастным судьёй, я бы и сам поставил им высшую отметку. Это меня и пугало.

Что её незамысловатый пасторальный стиль покорит суровые сердца судейской команды, и мой титул многократного чемпиона ежегодных состязаний лучших поваров на глазах миллионов моих поклонников перейдёт к дерзкой новенькой.

У меня было так много идей, но все они казались мне недостаточно смелыми или рассыпались в прах, когда я представлял себе ту самую индейку, с которой всё началось.

Я мысленно ставил перед судьями свой очередной шедевр, рядом с ним треклятую индейку, и честно спрашивал себя, побью ли я её. После чего снова отправлялся на кухню или в свою кулинарную мастерскую искать что-то более впечатляющее, способное помочь мне удержать свой чемпионский статус неизменным.

Возможно, в былые времена импровизация с сезонными овощами или уловом дня дали бы мне шанс в полной мере раскрыть свои таланты. Я мог бы победить её в технике нарезания продуктов, ловкости процесса приготовления. Я мог бы очаровать зрительниц своей харизмой, широкой улыбкой на скуластом лице, блестящим остроумием и возвышенными манерами, чтобы они млели от восторга, какой же он обаяшка, шеф Тернер. Но не теперь.

Время кулинарных конкурсов с живыми продуктами давно кануло в Лету. И говорить об импровизации или поварской технике, когда вся еда готовится в 3D-варках, давно не актуально.

Я часто завидую людям минувших дней, которые могли работать со свежими продуктами из магазина или с фермерского рынка. Готовить отборные стейки из мясной лавки или свежевыловленную рыбу, доставленную прямо с рыбацкого рынка.

Приправлять еду натуральными ароматными специями и украшать свежими травами перед подачей. Готовить на открытом огне, чувствовать, как шипит на сковороде масло и как дымится мясо от быстрого обжаривания.

Всё это конечно в далёком прошлом.

После великого голода 2038-го, вызванного небывалой засухой, погубившей урожаи и посевы большинства культур во всех регионах. Уничтожившего плодовые сады и подорвавшего экологию многочисленными пожарами, вызванными аномальной жарой.

По аналогии с черным понедельником и другими днями обвала биржи, этот год вошел в нашу историю «черным тридцать восьмым».

Последующие два года тоже были тяжелыми, и голод во всём мире выкашивал многие миллионы жителей каждый день, пока население планеты доедало бесценные остатки заготовленного продовольствия.

Эпидемии ускорили процесс, а мелкие и средние приграничные конфликты и гражданские войны с трудом удалось сдержать, не давая им перерасти в новую катастрофу мирового масштаба.

В итоге к середине сороковых вымерло почти три миллиарда человек. Им просто не хватило хоть какой-то еды. А порой даже воды.

Ранее аналитики ООН ожидали, что к 2050-му году нас уже будет около десяти миллиардов человек, и мы будем не в состоянии прокормить себя. Что нам нужно в два раза увеличить производство зерновых, чтобы хоть как-то накормить всех, а это было технологически невозможно.

Всё это перестало иметь смысл, когда население планеты резко сократилось с девяти до шести миллиардов человек. Но меньшее количество ртов не означало, что все проблемы были решены.

Сельское хозяйство было почти уничтожено и едва могло восстановить треть объёма своего былого производства. Запасы стремительно заканчивались, и восстановить их было невозможно. И опасность дальнейшего голода встала еще острее.

Уже в первый год засухи правительства всего мира учредили Объединённый Комитет по вопросам Питания, чтобы решить проблему глобального голода, грозящую погубить человечество.

Аграрный сектор не мог справиться с этим и раньше, а теперь тем более. Поэтому очевидное решение было за химической и фармацевтической промышленностями. Необходимо было срочно найти способы получать хоть какую-то еду в больших масштабах.

К тому времени технологии 3D-печати изменили структуру производства и ритейла, полностью перевернули наше потребление. Больше не было нужды в магазинах и производстве бытовых товаров, одежды и даже простых девайсов.

Всё это можно было легко скачать и тут же напечатать себе. Всё, что вам было нужно, это картридж с необходимыми материалами. Конечно, многие крупногабаритные вещи было нерационально распечатывать дома, поэтому в каждом квартале находились общественные центры печати для габаритных вещей. Или на случай, если у вас закончился картридж, а ждать доставку не хочется.

И конечно же необходимы были хорошие модели для 3D-печати. Потому что вам не нужны кривая вилка, тупой нож, который будет ржаветь, или косая рубашка из неуютной ткани. Модель – это не просто дизайн, это и наполнение, это химия и физика всего того, что вы печатаете.

Поэтому среди дешевых 3D-моделей было много реального любительского мусора, и часто стоило заплатить дороже за надёжные и проверенные разработки, созданные продвинутыми авторами или серьёзными корпорациями.

После падения старых брендов им на смену пришли новые – производители принтеров, картриджей и других расходников, создатели моделей. Все те, кто стал новым рынком для потребительских товаров.

В продуктах питания это не работало. Можно было печатать еду на специальных принтерах, но для этого нужны были пищевые картриджи со свежими ингредиентами, и это получалось дорого и невкусно.

Дешевле было купить настоящие продукты. Поэтому 3D-печать чаще использовалась дорогими ресторанами для нового поколения молекулярной кухни, а также для любителей свинг-кулинарии, ставшей популярной в конце двадцатых: стейк со вкусом клубничного мороженного или банан со вкусом анчоуса.

Вплоть до черного тридцать восьмого. После этого стало невозможно купить любые продукты. И печатать еду оказалось дешевле. Это всё еще было нереально дорого, но хотя бы реально. И правительства ведущих стран стали активно инвестировать в развитие этого направления для замены традиционного сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности.

Для производства ингредиентов было нужно растительное сырьё, от использования животных компонентов большинство стран решили отказаться из соображений экономической целесообразности. Дополнительно использовали специальные наборы питательных веществ, витаминов и минералов, важных для полноценного рациона питания.

В результате получались вполне съедобные синтезированные продукты, спасшие население Земли от жесточайшего голода.

Вполне логично, что, когда миновал кризис, привычное производство сельскохозяйственных культур было потеряно, и большую его часть заменили те, что давали максимальную биомассу, необходимую для производства синтезированной еды.

Все пригодные под посевы земли были конфискованы государствами и находились под строгим контролем. Животноводство было запрещено, так как было иррациональным использованием ресурсов и ускоряло парниковый эффект, не являясь оптимальным с точки зрения стратегии выживания.

Вылов рыбы и морепродуктов строго регламентировался Комитетом, и все дары моря шли в переработку ради питательных веществ, необходимых для производства. Особое внимание уделялось водорослям, богатым белком. И их выращивали как в морских условиях, так и на сухопутных фермах.

Постепенно мы забыли, что такое натуральное мясо, рыба, овощи, фрукты, крупы, молочные продукты – мы просто привыкли к той пищевой массе из заменителей, которые позволяли хоть как-то прокормить всех. Это называлось пост-молекулярной кухней, и иронии в названии было не меньше, чем смысла.

Естественно, с восстановлением экономики, а точнее с её новым становлением, начал формироваться спрос на более сложную пищу, более похожую на привычные натуральные продукты и блюда из них.

Стали развиваться корпорации и небольшие бизнесы, поставляющие более премиальные ингредиенты, позволяющие получить более вкусную еду, максимально приближенную к традиционной.

Я не успел застать эпоху настоящей еды и вырос на этих стандартных почти безвкусных пайках. Всё моё детство мы ели эту гадость, и новые улучшенные продукты были для нас настоящим чудом. Помню свой первый «шоколад», и как он мне не понравился. А родители расстроились, потому что отдали за него огромные деньги, чтобы порадовать единственного ребёнка.

Наверное, наше поколение и стало самыми жадными потребителями, когда мы выросли и смогли себе позволить какое-то разнообразие, компенсирующее голодное серое детство. Это мы и наш неуёмный аппетит ко вкусам сформировали сегодняшний рынок.

Свою первую старую 3D-варку я программировал сам, еще будучи подростком, экспериментируя с дешевыми картриджами, и пытаясь прокачать в ней базовые рецепты, чтобы немного улучшить те простейшие несколько блюд, которые она могла напечатать. Но техника того времени не могла дать свободы творчества, которая доступна нам сейчас.

Со временем стали появляться более сложные рецепты и модели, позволяющие напечатать настоящие кулинарные шедевры. В то время, как большинство потребителей довольствовались базовыми версиями картриджей и 3D-моделей, рос спрос на премиальные кулинарные опции.

Настало время для таких как я. В противовес недорогим массовым блюдам, доступным на рынке, люди хотели чего-то особенного, сначала на праздники, потом и для каждодневного приготовления. Так развивалась авторская кухня, требующая от нового поколения поваров быть одновременно опытными кулинарами, разбираться в физике и химии, быть программистами и дизайнерами.

Чаще для разработки сложных рецептов могли использовать целую команду, но это было нерентабельно. И мастеров-одиночек было не так много, поэтому наши новинки очень ценили, мы были трендсеттерами для всего рынка, за нашими достижениями следили корпорации и правительства.

Наши рецепты были бесплатными, и вы могли скачать модель для любого блюда, даже от самого именитого фуд-дизайнера. Но когда вы готовили моё блюдо или использовали любые другие разработанные мной решения, производитель вашей 3D-варки отчислял мне крошечную сумму роялти.

За каждый раз, когда вы готовили по моим рецептам. За каждого такого пользователя. В результате получалось достаточно много, чтобы моя семья жила в достатке, и я мог продолжать творить, оставаясь до недавнего времени номером первым в списке цифровых шефов новой эпохи.

Мир избавился от голода, население медленно росло, восстанавливая докризисный уровень, еды хватало даже в бедных районах и нищих странах. Там, где люди не могли себе позволить 3D-варку и картриджи для неё, правительства обеспечивали доступ к аппаратам бесплатной печати еды. Простой базовой еды, которая позволяла выжить.

А те, кто могли себе позволить больше, всегда хотели еще больше. Порадовать мужа кулинарной новинкой, вспомнить, какой была еда в детстве, или узнать это, в случае с новыми поколениями. Мы вели блоги, давали интервью, участвовали в передачах и дебатах. Мы были звёздами, дающими людям и хлеб, и зрелища.

Сами понимаете, чем выше забираешься по лестнице славы, тем больнее, когда кто-то нагло тебя оттуда сталкивает. Я потерял покой и сон, я проводил дни и ночи в своей лаборатории, колдуя над новыми рецептами для блога и над особыми блюдами для фуд-баттла.

Я стремился не просто воссоздать что-то оригинальное из былого наследия, но привнести в свои творения некоторый фьюжн, новые необычные ноты, сделать то, что не могли себе позволить повара прошлого, сдерживаемые технологиями и ограничениями физики.

В моих руках была 3D-варка, эта волшебная палочка опытного кулинара, и я мог создать любую модель, сдерживаемый только своей фантазией и сложностью проработки определённых составляющих в каждом рецепте.

Но у меня было много великолепных, проверенных временем наработок, которые я мог использовать в качестве основы для новых блюд.

Я был в восторге от тальятеле с молочной телятиной и жареными трюфелями, с растопленным сливочным маслом и немного стружки пармезана. Этот неповторимый насыщенный грибной аромат, я бился над ним неделю, чтобы получить именно такие трюфели, как мне хотелось передать.

Помню, моя жена Рейчел прибежала из нашего небольшого садика на крыше, и сказала:

– Майкл Тернер, не знаю, что ты там приготовил, но это пахнет божественно, не вздумай выбросить, я это съем прямо сейчас.

Следующие три дня наша 3D-варка неизменно готовила для неё на ужин это новое блюдо, чтобы Рейчел могла им наесться. Наверное, стоило поместить эту новинку в мой блог, но рисковать ли с ней в предстоящем состязании? Не уверен.

Я решил отдать дань классике фаст-фуда, но поднять её на несколько уровней выше. И тут я не поскупился смешать ингредиенты и продукты из разных культур, чтобы вынести мозг даже самым искушенным гурманам.

Большой двойной гамбургер в поджаренной булочке маффин с нежнейшей сочной говядиной вагю, приготовленной на гриле, с расплавленным выдержанным сыром чеддер, хрустящим салатом и парой ломтиков слегка промаринованного огурца. Никаких соусов, чтобы не мешать главному герою раскрыться в полной мере. Я мирный человек, но не удержался бы и ударил того, кто предложил бы добавить кетчуп и майонез к этому идеальному мраморному вагю.

Гарниром к этому деликатесу служили хрустящие ломтики сладкого батата со специями, приготовленного в глубоком масле. К батату я решил добавить слегка острый сливочный карри соус.

Мой старший, Пол, оказался не таким требовательным в еде, как его отец. Почти с меня ростом в свои четырнадцать, он просто много ел, чтобы удовлетворить потребности растущего организма. И ему было не до тонкостей вкусов и текстур, не до нюансов аромата или особенностей сервировки. Он просто почти всё время был голодный и выбирал что-то из обширного меню нашей домашней 3D-варки.

Но мои гамбургеры вагю он оценил. Хотя, с его-то вкусами, это не было для меня обнадёживающим фактором.

– Мммм, – простонал Пол с набитым ртом, – Пап, бургер потрясный. Хорошо, что без кетчупа, он и так сочный. Мммм, отпад. А картоха какая, только соус недостаточно острый. Сделай острее.

– Нет, сын, он достаточно острый. Если сделать острее, ты не почувствуешь вкус мяса.

– Говядина, я угадал?

– Да, угадал, приятель, молодец – подбодрил я его, тщательно удерживая улыбку и стараясь не скрежетать зубами, – Как думаешь, есть шанс побить с этим Эми Уильямс? С чем-то вроде её знаменитой индейки?

– У, не, пап, с этим нет шанса, – помотал головой Пол и макнул в соус сразу три ломтика батата, – Индейка же больше, там есть что пожрать. А этим я не наелся как-то. Принтани мне еще один, а?

А вот младшая дочка пошла в меня. Вряд ли вы можете ожидать от семилетнего ребёнка, что она будет разбираться в сложных кулинарных изысках, но Стейси часто удивляла наших гостей своими глубокомысленными комментариями о том или ином блюде.

Конечно, она часто крутила своим симпатичным конопатым носиком и могла отказаться есть что-то безо всякой на то причины. Но ей нравилось обсуждать еду с умным видом опытного дегустатора, копируя, а то и пародируя взрослых.

Одним из моих бестселлеров были яйца пашот. Мне первому удалось добиться той невероятной текстуры, сочетающей в себе густую обволакивающую шелковистую тягучесть желтка с нежностью белка, тающего во рту.

Я долго проектировал модель, чтобы придать оболочке нужную плотность, способную удержать текучий желток, пока вы не укусите яйцо на тосте или не проткнёте его вилкой, позволяя жидкому янтарно-желтому содержимому разлиться по тарелке.

Но еще больше времени я потратил на консистенцию желтка, потому что это ни с чем не сравнимый продукт, и для меня это было серьёзным профессиональным вызовом.

Время от времени я думал над той кропотливой работой, проделанной для яиц пашот, и о том, как можно использовать наработки с этой текстурой. Однажды я решил придать своему фирменному крем-брюле более густую консистенцию, позаимствовав немного тягучести у проверенного годами рецепта.

На мой вкус, более структурированная и желеистая текстура старого рецепта была лучше, но в новом тоже была своя прелесть. Я решил идти дальше и сделать то, что было недоступно кулинарам прошлого – я поместил в середину крема воздушные шарики из карамели, чтобы они хрустели на зубах во время еды и раскрывались неповторимыми горьковатыми нотами жженого сахара.

Получилось очень необычно и… по-детски. Это могло стать рецептом крем-брюле для детей. Тогда я подумал, что больше всего нравилось в этом десерте моей Стейси, и что не нравилось. Я сделал крем немного слаще, потакая вкусам дочери, а в хрустящие шарики добавил едва заметный оттенок корицы, чтобы усилить тяжелый вкус карамели, но не допустить конфликта с ароматом ванили.

Стейси любила много карамели, но с этим всегда была некоторая сложность. В традиционном рецепте крем-брюле нельзя было сделать слой карамели толще, потому что вы просто не смогли бы так расплавить сахар горелкой и не сжечь его. В 3D-варке это можно было легко запрограммировать, но тогда карамель становилась более крепкой, твёрдой, и её было трудно раскалывать ложкой и еще труднее есть, чтобы не пораниться.

Я пробовал сделать саму карамель более пористой и хрупкой, но тогда она не так вкусно хрустела на зубах. Тогда я просто напечатал большой лист карамели, руками разломал его и бережно растолок в каменной ступке (да, у меня есть несколько винтажных кухонных приборов!) в крошку. И посыпал ею лакомство, придав карамели форму смайлика.

– Папочка, это лучший крем-брюле, который ты мне готовил за все семь лет, – с восторгом прокомментировала дочка, прожевав хрустящий десерт.

– Четыре, малышка, мама не разрешала давать тебе такие сладости до трёх лет, – с довольной ухмылкой поправил я.

– Мама, это же преступление против человечности! – возмутилась Стейси!

– Против человечества, зайчонок, – подсказала Рейчел, вытирая слёзы и пытаясь отдышаться от смеха, – где ты такое слышала?

– В школе рассказывали.

– Нет, дочка, это не преступление против человечества, а забота о твоём здоровье. Маленьким детям нельзя есть много сладкого.

– Но лишать меня крем-брюле – это не гуманно. Кстати, пап, а почему карамель в форме смайлика?

– Чтобы было смешно. А что?

– Нужно в форме сердечка, – серьёзно поучала меня Стейси, – Ты же меня любишь?

– Конечно люблю, моя хорошая.

– Значит, в следующий раз нарисуй сердечко.

Так наша малышка помогла мне с новым хитом продаж. Я запостил в своём блоге «Любимый крем-брюле моей дочери Стейси», и за несколько дней рейтинг новинки взлетел почти до моего прежнего уровня. Совсем немного не хватило, чтобы сравняться с очередным изыском Эми.

И главным фактором успеха оказалось именно сердечко, представляете? Не вкус, не сложная структура карамельных шариков, не изысканный ванильно-коричный баланс, а посыпка в форме сердечка. Может, мне по всем блюдам консультироваться с дочкой, и она поможет мне побить мою соперницу в мимимишности и слюнявости?

Я советовался с Рейчел, и она сказала, что не помощник мне со всеми финтифлюшками и трогательными названиями.

– Ты мужик, Майкл, и если перегнёшь палку с этими няшными названиями и декором, то растеряешь всех своих последователей. Пусть она этим занимается, а ты – кулинарный гений, способный на большее. Не обращая внимания на рейтинги, просто твори. Будь самим собой, таким, каким мы тебя любим.

И, подарив мне томный поцелуй, отправилась в крытый сад на крыше, ухаживать за нашими растениями.

А у меня были новые планы по усовершенствованию блюд из яиц – я давно стремился создать идеальную глазунью. Мне было с чем сравнивать, ведь я знал, какие на вкус натуральные яйца.

Два года назад я смог добыть трёх контрабандных кур, мы назвали их Гордон, Джейми и Сандерс. Восторгу Стейси не было предела, и она вызвалась каждый день кормить их, убирать и проверять, не снесли ли её любимые курочки очередное яйцо.

Естественно, её запала хватило на пару недель, после чего ухаживать за новыми питомцами стали мы с Рейчел. Иногда даже получалось привлечь к этому Пола, если выдернуть из виртуальной реальности, в которой он зависал большую часть свободного времени.

В хорошие месяцы три наших несушки давали в среднем по три яйца в неделю каждая. И у нас была замечательная традиция – собираться всей семьёй на завтрак в воскресенье и готовить настоящие яйца.

Так как я был в семье признанным авторитетом в вопросах кулинарии, мне отводилась роль повара, пока все сидели за столом в гостиной в нетерпеливом ожидании. У меня была древняя электроплитка, на которой я шаманил, используя старинную сковороду, иногда кастрюльку, а также различные сложные ритуалы помешивания и неотступного внимания, чтобы не сжечь драгоценные продукты и не уронить свою профессиональную репутацию в глазах моих родных.

Мы все в той или иной мере были ценителями простых и сложных блюд из настоящих яиц. Только у Пола это проявлялось скорее в том, что ему доставались увеличенные порции, когда удавалось собрать больше.

Стейси же даже чувствовала разницу во вкусе, в зависимости от того, чем мы кормили Гордона, Джейми и Сандерса. Мне пришлось разработать для них специальный корм, повторяющий по питательности пшеничное зерно с добавлением белка, фосфора и кальция. Пусть это не было моим самым вкусным рецептом, но курам нравилось, а мне удалось улучшить густоту, цвет и вкусовые качества желтков.

Так что мы все были разбалованными судьями, и мне было на ком тестировать мои новые варианты идеальной глазуньи. Я поставил себе целью добиться нежной равномерной поверхности белка, с лёгкой коричневой корочкой по краям, но не пережаренную. А желток доготовить до густого состояния, когда он становится тягучим, но не затвердевает снизу.

Трудно сделать это на сковороде, признаюсь. Но вполне реально в 3D-варке, когда у тебя есть наработанные текстуры, новые креативные идеи и образец для подражания. И вот спустя несколько недель проб и ошибок я был готов представить семье свой новый шедевр. Па-бам! Встречайте идеальную глазунью от Майкла Тернера!

Я получил свою порцию восторгов, обнимашек и целовашек, похлопываний по плечу и пожеланий повторить завтра такую же яичницу. Не стал пока постить рецепт в блог, решил потестировать на своих еще несколько дней, хотя руки так и чесались выложить мой новый шедевр и увидеть, как мой рейтинг заслуженно возвращается на первое место.

Но следующее утро принесло мне разочарование.

– Ну что, скажите мне еще раз, что это лучшая 3D-глазунья в вашей жизни, и что она не уступает настоящим яйцам, и уже сегодня этот рецепт взорвёт мой блог.

– Папочка, но они же такие же, как вчера, – пожала плечами Стейси.

– Ну да, идеальные, правда? Ты можешь отличить их от настоящих?

– Конечно могу. Они такие же, как вчера, понимаешь?

– Да, потому что я довёл их до совершенства, – я гордо постучал себя кулаком по груди.

Дочка странно посмотрела на меня и повернулась к Рейчел:

– Мамочка, это я в тебя такая умная пошла, правда? Не в папу же?

– Конечно, моя радость, – погладила её по голове жена и поцеловала в макушку.

– Эй, леди, имейте совесть! Что за сговор? Стейси, не хочешь объяснить папе, что, по-твоему, он не понимает из сказанного тобой?

– Пап, ну они же одинаковые, понимаешь? А настоящие яйца вкусны тем, что каждое вкусное по-своему, – и она постучала себя по лбу.

– А как ты хотела, чтобы они отличались, это же 3D-варка, детка? Они всегда будут идеальными, одинаковыми. Такими, какими я их смоделировал.

– Ну вот, и я о том же, – подтвердила дочка, – Они слишком идеальные.

– Ты хочешь, чтобы я сделал их хуже, чем есть?

– Неееет, пап, ты меня не слушаешь! Сделай их разными, и тогда они станут как настоящие. Это и будет идеальная глазунья.

Нет, это было технически невозможно. Выпустить несколько моделей одинаковых яиц с небольшими отклонениями в степени готовности и поджаренности? Ради разнообразия? Нет, это не сработает, будет хаос, и это снизит продажи каждого варианта глазуньи, а значит, и рейтинг тоже.

Целый день я просидел в своей гастромастерской, пробуя различные варианты приготовления яичницы, но не мог сделать ничего совершеннее тех яиц, которые приготовил всем на завтрак.

У меня из головы не выходили слова дочери, и я понимал, что они не лишены смысла, глубокого и основополагающего смысла. Но ведь этим и отличается наша синтезированная еда, она готовится по шаблону, по модели, созданной кем-то. И машина реплицирует блюда, всегда одинаковые.

Модель статична. С этим ничего нельзя сделать.

Мне не терпелось пойти собрать то, что снесли наши куры, и поэкспериментировать еще с натуральными живыми продуктами. Но я знал, как вся семья ждала воскресный завтрак, и не мог их подвести. Я поднялся в наш застеклённый сад и помахал рукой Рейчел, получив в ответ понимающую заботливую улыбку. Да, детка, я тоже тебя люблю. Просто сейчас у меня все мысли об одном.

Я прошелся мимо крошечных грядок, где мы выращивали натуральные травы, чтобы использовать в еду: сочный зелёный укроп, кудрявые листики петрушки, ароматная кинза, маленькие листочки майорана, душистый базилик, остроконечные веточки розмарина и яркие побеги эстрагона.

Длинные тонкие перья зелёного лука. Вот непревзойдённый компонент для идеальной глазуньи. Но никакая 3D-варка не передаст все особенности свежего рубленого лука-резанца.

Я провёл рукой по хрустящей свежей зелени, сорвал пару листиков мяты и смял их в пальцах, вдыхая резкий прохладный аромат, напоминающий о приближающейся зиме. Потом бросил смятые листочки в рот и ощутил взрыв освежающих покалываний, пробежавших крошечными ледяными молниями по моим рецепторам.

– Они все несовершенны, да? – задумчиво пробормотал я, пробегая кончиками пальцев по пушистым зубчатым листьям мяты.

– Что, прости? – переспросила жена.

– А, это я о своём. Растения. Они не идеальны, все разные, каждая веточка другая, не похожая на остальных. В этом совершенство природы, да?

– Наверное, – согласилась Рейчел, и сняв садовые перчатки, обняла меня, – Как и мы сами. Мы все разные, несовершенные, но по-своему, каждый из нас прекрасен, неповторим и является в чем-то идеалом.

– Ты точно, – я нежно поцеловал её в губы, а потом крепче прижал к себе и прошептал, – Я соскучился за тобой, детка.

– Я тоже. Тебе стоит меньше времени проводить со своей 3D-варкой, а больше со мной и детьми, ты знаешь?

– Знаю. Я знаю. Просто мне нужно…

– Победить? Вернуть своё превосходство над Эми Уильямс? Доказать всем, что ты самый крутой кулинар нашего времени?

– Да. Нет. Не знаю, Рейч. Может, я уже слишком стар для этой гонки, но… Не знаю. Я просто не могу отступить, понимаешь?

– Понимаю. Это одна из тех вещей, которые я в тебе люблю. Ты не сдаёшься. Просто не забывай, что у тебя есть мы, а не только твой блог, хорошо?

– Чёрт, детка!

– Что такое? – встревожилась жена.

– Она ведь была права, понимаешь?

– Кто, Эми Уильямс? – не поняла Рейчел.

– Да к чёрту эту блоггершу, я говорю про нашу дочь, про Стейси. Она была права! В природе нет места совершенству, она не терпит повторений. Мы клонируем еду, а натуральные продукты дают девиации каждый раз, так?

– Именно это тебе и пытался объяснить семилетний ребёнок.

– Знаю, знаю. Но дело в эволюции, понимаешь?

– Объясни.

– Процесс эволюции заключается в постоянном внесении изменений, отклонений, лучше, хуже, пока методом проб не выживают лучшие.

– Естественно. Но при чём здесь это?

– Мне нужно найти способ добавить вариативности в рецепт, чтобы глазунья стала по-настоящему живой.

– Я уверена, что ты сможешь.

– Но это невозможно технически, ты же понимаешь?

– Я знаю. Но в тебя я верю. Ты уже не раз делал что-то, что технически было невозможным. Пошли отдыхать, Майк, уже поздно.

Мы уложили спать маленькую Стейси, мягко напомнили большому Полу, чтобы не проторчал всю ночь в своей виртуалке, потому что утром нас ждал Традиционный Воскресный Завтрак.

А позже мы с Рейчел выяснили, насколько же мы соскучились за время моих творческих поисков и многочисленных попыток гастрономических изысков. Часам к двум она расслабленно и довольно заснула, прижавшись ко мне и уткнувшись носом в моё плечо.

Мне было хорошо, уютно, и я наслаждался близостью жены, ароматом её волос и кожи, постепенно проваливаясь в полудрёму. Балансируя между сном и полуявью, словно что-то не хотело отпускать меня и удерживало на самой поверхности подсознания, словно пятнышки растопленного желтого жира на поверхности горячего дымящегося куриного бульона.

Я осторожно помешал бульон ложкой, чтобы посмотреть, что там, и в золотистой прозрачной жидкости супа замелькали кусочки курятины, кружочки морковки, спиральки лапши, колечки зелёного лука. Всё это проплывало перед моими глазами, постепенно оседая на дно.

Я снова помешал ложкой в кастрюле, и ингредиенты супа поплыли в своём неповторяющемся круговороте…

Стоп! Вот оно, неповторяющемся, верно? Кажется, я понял, как добиться неповторяющихся рецептов. Сон мгновенно выветрился из головы. Я осторожно снял руку Рейчел, чтобы не разбудить её, и тихонько встал с кровати.

В мастерской я сразу же сделал себе большую чашку кофе, потому что понял, что сегодня уже не засну. Мысли просто роились в моей голове, и мне нужно было как-то поймать и систематизировать их.

Несколько глотков обжигающе горячего кофе помогли мне сфокусироваться на главной проблеме. Разнообразие. Это сделать не трудно, мне не нужно выпускать несколько похожих рецептов, нет. Всего один рецепт для каждого блюда, но я буду выпускать постоянные обновления, и каждое последующее приготовление по одному и тому же рецепту будет особым, и результат будет отличаться.

Как это сделать технически – это другой вопрос. В идеале стоило бы заложить модуль обновления в сам рецепт, чтобы он случайным образом менял параметры приготовления в заранее заданных пределах настроек для каждой характеристики данного блюда.

Немного больше или меньше прожарку, лёгкую вариативность формы, небольшие колебания вкуса и консистенции, заранее оттестированные в лаборатории. Но большинство существующих 3D-варок не смогут с таким работать, потому что воспримут активный модуль рецепта, как угрозу безопасности или вирус.

Возможно, пока. Может быть, позже я смогу поговорить об этом с производителями, и мы что-то придумаем. Но сейчас это можно решить постоянным выпуском обновлений. Как только 3D-варка приготовила блюдо по определённому рецепту, запускать проверку обновлений. И к следующему циклу, она уже получит крошечное изменение в рецептуре и режимах. Так что даже два приготовленных подряд одинаковых блюда уже будут отличаться.

Правда, мой сервер не выдержит такую нагрузку. Придётся на первое время подключить мощный виртуальный сервер, генерирующий обновления и рассылающий всем пользователям. Это почти гениально. Нет, будь я проклят, это гениально. Главное, чтобы это работало на практике.

Я взял за основу недавний рецепт глазуньи, выставил настройки отклонений параметров для белка и корочки, желтка, формы, консистенции, вкуса и аромата. Подключил генератор случайных значений для вариации этих настроек. Установил порог обновления рецепта сразу после использования. И создал локальное соединение своей лабораторной и кухонной 3D-варок с выделенным сервером, раздающим обновления.

Первая же полученная глазунья оказалась неидеальной. Нет, она была великолепна, но белок растёкся немного неправильной формой, желток был смещен в сторону, тонкая растёкшаяся часть немного сильнее прижарилась корочкой, а желток был слегка переготовлен.

Вторая яичница оказалась ровнее, совсем не растеклась, корочки не было, и белок в самом центре был даже сыроват, а желток казался соблазнительно жидким, но более оранжевым, чем в первой.

Я съел обе и сравнил вкус – были небольшие, едва заметные различия. Желток во второй явно требовал, чтобы его жадно вымокали хлебом с тарелки. Хлеб, точно!

После серии экспериментов с яйцами я сделал простую модель отклонений для тостов, добившись неравномерного обжаривания, слегка пригоревших краёв, придающих тосту особый вкус или заставляющих вас соскрести подгоревшую часть ножом или вообще срезать корочку.

Одни получались более золотистыми, а в других сохранялась более светлая и мягкая серединка. Я внёс небольшие правки, уменьшив разброс отклонений, пока все тосты не оказались в пределах небольших колебаний прожарки, близкой к идеальной, но всё же вносящих приятное разнообразие.

Раз уж я ввязался в тему завтрака, стоило поэкспериментировать и с беконом. Многие считали мой бекон лучшим. Однажды, когда Стейси было шесть, она за завтраком выдала нам:

– Это лучший, чёрт возьми, бекон в наше время!

Мы, понятное дело, были слегка в шоке и стали выяснять, откуда она знает такие выражения. Мы косились на Пола, но он скривился и помотал головой, мол нет, не его стиль.

– Это дедушка Боба так сказал, когда я была у Боба в гостях. Говорит мне, твой батя сделал лучший, чёрт возьми, бекон в наше время! Я такого не едал с тридцатых годов. А что, разве это не правда, папа?

– Да нет, малышка, это правда, – с гордостью ответил я, – И мне очень приятно, что дедушка Боба так считает, потому что, в отличие от нас, он пробовал настоящий бекон. Просто говорить «черт возьми» это некрасиво, понимаешь?

– А почему тогда он так говорит? – возмутилась дочка.

– Ну, он уже старенький. А маленьким девочкам такие слова говорить некрасиво. Пообещай, что не будешь, солнышко, хорошо?

– Да, чёрт возьми! – пообещала Стейси, вызвав у нас всех дружный смех.

Мой секрет был в том, что я не просто создал красивые и вкусные хрустящие ломтики хорошо прожаренного бекона, я постарался сделать вкус максимально объёмным. К солёной и жирной составляющим я добавил совсем немного черного перца и сладкой паприки, выраженную нотку копчения и лёгкий оттенок умами, а поверх всего этого нежный и едва заметный привкус кленового сиропа, который не распознает большинство потребителей, но который скруглит и дополнит всю гамму вкуса своей пряной сладостью.

Да, чёрт возьми, это был лучший бекон в наше время! И я собирался не испортить его, а сделать еще лучше. Я поработал с отклонениями формы, позволив некоторым ломтикам изгибаться, другим пойти волнами, а некоторым даже перекрутиться. Я добавил даже больше вариативности в так тщательно выверенном соотношении мяса и сала, а также формы прослоек.

Я дал совсем небольшой диапазон колебаний по вкусу, потому что этим не был готов поступаться после долгой работы по совершенствованию бекона.

Распечатал дюжину ломтиков, и оказался разочарован. Получился полный разнобой. В прошлом, открывая пачку бекона, вы получали схожие соседние ломтики. Так что я внёс корректировку в алгоритм рандомизации, чтобы сохранять близость геометрических параметров в последовательно приготовленных порциях.

И новая дюжина оказалась просто сказочно красивой, совершенно естественно разнообразной и… всё такой же вкусной, так что я не удержался и съел еще несколько тёплых ломтиков бекона с еще одной чашкой кофе.

Скоро уже и завтрак, мои должны были просыпаться через час, и у меня осталось совсем немного времени, чтобы поработать с блинчиками. Если всё получится, то я приберегу «Традиционный домашний завтрак от Майкла Тернера» для фуд-баттла. Я хочу видеть глаза судейской комиссии, когда они, сидя за своим круглым столом, обнаружат, что еда у всех в тарелках разная.

И только потом я обрушу рейтинги, выложив в блог сразу несколько этих блюд с постоянными обновлениями. Прощай, Эми Уильямс! К тому времени, когда, да и если ты вообще поймёшь, как это работает, в граните истории будет высечено моё имя, как человека, изменившего современную еду. Вернувшего пище былую аутентичность.

Блинчики, наверняка требовали кропотливой работы, но я хотя бы попробовал, что получается хорошо. Неравномерность формы и толщины, распределение ягод черники внутри теста. Небольшие вариации прожарки, от золотистой до более тёмно-коричневой, когда тесто карамелизируется до лёгкого хруста.

Я не стал трогать кленовый сироп, я всегда был сторонником того, чтобы каждый распечатал себе бутылку сиропа и поливал по своему вкусу. Но для ленивых я всегда оставлял опцию «добавить кленовый сироп».

Кажется, у меня был готов отличный завтрак для всей семьи. Добавить прохладный сладкий апельсиновый сок, по кружке дымящегося черного кофе для нас с Рейчел, большой латте с солёной карамелью для Пола, и сладкий черный чай с цветочным луговым мёдом для маленькой Стейси.

Масло, не забыть про масло! Мягкое желтое сливочное масло, которое можно намазывать на тосты с этим характерным к-х-шш-сс звуком, от которого вырабатывается еще больше слюны.

Я уже собирался запустить нашу 3D-варку готовить всем завтрак, когда невыспавшийся мозг зазвонил тревожным колокольчиком, останавливая протянутую руку. Эй, мозг, что ты хочешь? Ну и что, что воскресенье? А, чёрт, воскресенье!

Вот ведь болван, я чуть не испортил всем утро, нарушив нашу любимую традицию!

В итоге я убрал из программы яичницу и запустил таймер, чтобы все блюда начали готовиться к девяти утра, когда моё семейство проснётся и умоется. Я уже слышал шаги Рейчел на втором этаже и шум воды в душе, значит, скоро она спустится ко мне.

А у меня есть время сходить принести яйца, собранные за неделю, и проверить, не снесли ли куры что-то свежее к утру. Уже выходя из кухни, я остановился, поймав себя на неожиданной мысли. Нет! Или?… Нет же, это воскресный завтрак. В другой раз. Хотя… Почему нет? Лучшей возможности для теста у меня не будет, верно?

Я снова вернулся к 3D-варке и отменил в программе блинчики, тосты и бекон, вернув стандартные версии без новых модификаций. А потом заново добавил четыре порции глазуньи (одну на три яйца для Пола) по моим новым постоянно обновляющимся рецептам.

Главный судья сегодня был в хорошем настроении – Стейси выспалась и была голодной. Я подал всем яичницу и бекон, тосты и масло, принёс апельсиновый сок, красиво горящий в ярком утреннем свете.

В отдельных плошках я поставил нарезанную свежую зелень, сорванную утром на грядке. И уселся, насладиться завтраком вместе с семьёй. После целой ночи дегустаций мне не хотелось есть, но я с удовольствием выпил сразу пол стакана сока, чувствуя, как его резкая кислинка пощипывает рецепторы, освежает и падает прохладным водопадом в желудок, забитый глазуньей, беконом, тостами и блинчиками, съеденными за последние семь часов.

– Ты сегодня рано встал? – спросила Рейчел, – Я проснулась в пять, а тебя уже не было.

– Если честно, милая, я почти не спал. Почти сразу… я пошел к себе в мастерскую, чтобы попробовать кое-что.

– Понятно, – грустно кивнула жена.

– Нет, нет, не пойми неправильно. У меня есть отличные идеи, я тебе расскажу после завтрака. Посмотри на меня. Я не выспался, но я в отличном настроении. И обещаю, это ночь я буду спать рядом с тобой, как младенец. Или не спать. Но вместе. Хорошо? Улыбнись же.

– Ладно, младенец, посмотрим, – Рейчел погладила мою руку.

– Папочка, вот смотри, – присоединилась к беседе Стейси, – Видишь, все яйца разные, – она обвела рукой наши тарелки, – Некоторые кривые, некоторые ты переготовил, не обижайся, бывает. Но они настоящие, зажаренные на сковородке. Это видно, и чувствуется во вкусе. Вот попробуй, – она протянула мне кусок яичницы на вилке.

– Да у меня ведь такие же, – возразил я.

– А вот и не такие же! – заспорила дочка, – Даже вкус яиц от разных кур разный, папа. Скажи еще, что ты не чувствуешь этого.

– Чувствую, чувствую, малышка. Ам! – я громко схватил кусок глазуньи с её вилки, заставив её хихикнуть, – Но ты права, твои вкуснее. И извини, если переготовил, я старался сделать тебе совсем слабо прожаренные.

– И ничего не переготовил, она выдумывает, – заступился за меня Пол, – Мне нравится с корочкой, особенно вот это зажаренное, смакотища!

Стейси закатила глаза и посмотрела на мать, мол, что с них взять, мужчины…

Я тоже повернулся к Рейчел:

– А ты довольна?

– Яичницей – да. А тем, что тебя не было всю ночь – нет. И ты совсем не ешь. Надегустировался за ночь, да?

– Немножко, – улыбнулся я, – Когда закончите глазунью, я принесу блинчики, чай и кофе.

– Пап, если ты не ешь яйца, можно я доем? – спросил Пол, и я с радостью подтолкнул ему свою порцию, – Спасибо. Не пропадать же такому деликатесу, правда?

– Правда, сынок, правда, – потом посмотрел на всех по очереди, – Вы знаете, что я вас всех очень люблю, да?

– Ты это к чему, пап? – спросил Пол, а девчонки с удивлением и беспокойством посмотрели на меня, – Мы тебя тоже. Всё нормально?

– Всё отлично, парень, – я потянулся и потрепал его по рыжей шевелюре, – Всё просто великолепно.

До фуд-баттла оставалась неделя, и я понимал, что идея представить там мой обновлённый фирменный завтрак была стоящей. Только это не имело значения. Мне было плевать, что скажут судьи на конкурсе.

Свою главную и самую важную битву я только что выиграл.