Читать книгу Баловень Фортуны - Антон Голубев - Страница 2

Я взволнованно ходил по гостиной и постоянно смотрел на настольные часы. Наконец-то раздался долгожданный стук в дверь. Я быстро подскочил к двери и открыл её. Передо мной стоял высокий мужчина, выше меня на полголовы, хотя мой рост считался высоким, он был немного старше меня, крупного телосложения, но не полный, с темными волосами и темно-зелеными глазами, одет в чёрный костюм-тройку, черные туфли и такой же галстук, белую рубашку и в серую простую кепку.

– Здравствуйте… – сказал он.

– Кто вы? – перебил я.

– Меня зовут Витт Ив…

– Точно! Это о вас мне рассказывал дядя Лёня в телеграмме, вы приехали чтобы мне прислуживать, я вас целый час уже жду.

Я был раздражён тем, что мой новый слуга опоздал на час. И всем своим видом хотел показать, что я недоволен.

– Сейчас ровно девять часов утра. Всё именно так, как и было сказано в телеграмме.

– Мы с дядей договаривались на восемь.

На его лице выразилось легкое, почти незаметное, недоумение. Я прошёл в гостиную, где на комоде лежала телеграмма, взял её и демонстративно, как можно громче, прочитал её. В ней было написано «…он приедет к девяти…». Я невольно улыбнулся оттого, что был неправ.

– Ах да, девять. Перепутал, с кем не бывает. Какой я не гостеприимный, входите, входите, заставил вас стоять на пороге.

Витт кивнул головой и прошёл в мою просторную гостиную, огляделся и пошёл осматривать остальные комнаты. В центре гостиной стоял длинный журнальный стол, вокруг стола стояли два кресла и два дивана, на один из которых я сел. На столе, по обыкновению, лежало много бумаг. Я взял газету и, закинув ноги на стол, начал читать.

– У вас большая квартира! – встав передо мной, сказал Витт. – Все комнаты, кроме спальни, отделаны в оттенках белого. И мебель тоже. Очень уютно, и красиво сделано, со вкусом.

Мне было приятно слышать, что кто-то оценил мою квартиру, ведь я долго думал, как лучше всё обустроить. И к сожалению, почти все кто был у меня в квартире не оценили моих решений относительно цветовой гаммы окружающей их в квартире обстановки. Они считали, что светлые цвета давят, мне же эти цвета нравились.

– Да, я люблю светлые цвета, – сказал я, – а спальню я специально обустроил темными цветами, чтобы лучше спалось.

– Простите, господин, но я заметил, что у вас на календаре 1 июня 1913 года, а сейчас 2 июня того же года.

– Правда? Это я забыл, наверное, оторви, пожалуйста, этот лист.

Витт оторвал эту страничку на отрывном календаре и долго оглядывался, ища куда выкинуть лист. Не найдя куда можно выкинуть, он неодобрительно покачал головой и положил листочек на близлежащий комод.

– Ваше благородие, хотите ознакомиться с условиями моего контракта?

Он достал из внутреннего кармана контракт и протянул его мне.

– Нет, – не отрываясь от газеты, произнес я. – Положи где-нибудь… Расскажи в общих чертах.

Он положил контракт на стол, где лежали другие бумаги, а я продолжил читать новости.

– По контракту, у меня выходные два раза в месяц по средам. Я должен…

Я не хотел слушать условия, ведь в процессе работы всё узнается. Поэтому я решил его перебить!

– Ладно, я всё понял, – сказал я. – Подготовь мой повседневный наряд. Я собираюсь пойти в клуб «Простофиля». У меня важное соревнование. Бильярд.

У меня был прирождённый дар к этой игре, которую я очень любил.

– Хорошо, как вы пожелаете.

Витт пошёл в гардеробную комнату, открыл большой шкаф, в котором было много одежды. Не смотря на то, что он был не благородного происхождения, в нём была некая благородность и элегантность. Ходил держа осанку, был обучен хорошим манерам, и мне это, безусловно, нравилось. Это мой первый столь культурный и интеллигентный слуга.

– Виктор Львович, что из всего этого входит в ваш повседневный наряд? – прокричал Витт.

Мне было лениво вставать и показывать ему мои вещи, поэтому я решил объяснить ему что да как.

– Доставай то, что я скажу. Если смотреть прямо на шкаф, то перед тобой будет висеть серая визитка. Левее белая сорочка. Правее узорчатый бежевый жилет. На левой дверце серые брюки в белую полоску. На правой дверце темно-синий пластрон с бриллиантовой булавкой на узле, и белый карманный платок. Внизу черные туфли. На верху серая фетровая шляпа.

Ко мне из гардеробной вышел Витт, держа в одной руке шляпу, а в другой цилиндр.

– Простите, господин, – сказал он – Вы не думаете, что с визиткой стоит одеть цилиндр, а не фетровую шляпу, сделать так, как положено по моде?!

– Ну ладно давай цилиндр, хоть я и не люблю цилиндры.

– Хорошо, как пожелаете.

Витт с немного печальным и не одобряющим лицом ушёл обратно. На мой взгляд, цилиндр удлинял моё длинноватое лицо, и я выглядел, как дурак, поэтому он так редко находил своё место у меня на голове. Но сейчас я решил, что всё-таки стоит его одеть.

– Слева от шкафа стоит подставка с тростями, – сказал я. – Достань оттуда трость из дерева венге с округлой рукояткой из слоновой кости.

Витт взял все вещи и вынес их ко мне для того, чтобы я оделся.

– Если позволите спросить, Виктор Львович: я бы хотел узнать, что это вырезано на рукояти вашей трости? – спросил Витт.

Эту дорогую трость подарил мне мой «дорогой» дядя Максим, в честь окончания Императорского Московского университета. На рукояти была красивая гравировка, которую вырезал по заказу специально для меня ювелир.

– Это моя личная монограмма «ПВ», —сказал я. – «ПВ» означает Прозоров Виктор.

Я стал одеваться, а Витт начал прибираться в квартире. Спустя полчаса я был одет.

– В клубе я должен быть в десять часов утра, – произнес я, стоя перед зеркалом в прихожей. – До десяти ещё двадцать минут.

Витт уже пять минут, как закончил свои дела и ждал меня. Я никогда не умел одеваться быстро, всегда одевался тщательно и смотрел, чтобы всё хорошо смотрелось, а общий вид был красив.

– Я думаю, господин, что нужно собираться быстрей, если вы, конечно, не хотите опоздать, – терпеливо сказал Витт.

Мы быстро вышли из квартиры в подъезд и начали спускаться со второго этажа. Вдруг у меня возникло странное ощущения, как будто я что-то забыл.

– Стоп! – воскликнул я, проверяя карманы. – Я кажется… Нет… не забыл. Я просто подумал, что забыл портмоне. Всё в порядке, спускаемся дальше.

– Проклятье! Прозоров! – прокричал Николай Александрович. – Не кричите, и без вас голова болит.

– Хорошо, хорошо. И вам хорошего дня.

– Не надо ёрничать…

Николай Александрович – это мой недолюбливающий меня сосед, который стоял на нескольку ступенек ниже и отрехал брюки от пыли, которой, суди по всему, наполнена его квартира.

Всё это время пока я возился сам с собой и соседом, Витт, качая головой, смотрел на меня с ироничной натянутой улыбкой и осуждающим взглядом, не понимая этой безответственности и забывчивости, которая была иногда присуща мне. Пока мы спускались по лестнице вниз, я, каким-то образом, умудрился споткнуться и сшибить с ног Николая Александровича, который шёл немного ниже меня. Кажется, он ещё сильнее будет меня не любить после этого случая. Выйдя на улицу, я спросил Витта:

– Ничего, что я уже обращаюсь на «ты».

Витт хотел что-то сказать, но я продолжал быстро говорить дальше:

– Когда обращаешься на «ты», легче общаться с людьми. Ты не замечал?

В эти минуты Витт, как бы отошёл от того напряжённого состояния, которое было прежде, и, довольно-таки, мило посмотрел на меня.

– Конечно, Виктор Львович. И я не против, чтобы вы обращались ко мне таким образом.

Я знал, что всё равно могу обращаться к нему на «ты», но нужно было улучшить отношения с ним. К тому же я чувствовал себя виноватым за то, как грубо я встретил Витта, когда он пришёл. Обычно я себя так не веду, но тут будто бес вселился.

– Прости, что я грубо тебя встретил. Просто, я всю ночь гулял по улицам Москвы вместе с моим одногимназистом Ильёй Усовым. Мало спал и проснулся нервным…

– Всё хорошо, Виктор Львович, не нужно ничего говорить по этому поводу.

Создалась напряженная обстановка, которую Витт переменил, когда сменил тему разговора.

– А далеко находится ваш клуб? – сказал Витт

– Не очень, через несколько домов.

Мы пошли к клубу «Простофиля».

– Не могли бы вы рассказать что-нибудь о клубе? – спросил Витт.

– Конечно! Членами этого клуб являются мои друзья: одноклассники, одногимназисты, сокурсники по университету, да и просто друзья, с которыми я познакомился в других местах. Самое главное это то, что все члены клуба очень хорошо ладят и дружат друг с другом. Основателями этого клубы был я и ещё несколько моих однокурсников в университете. Идея возникла, когда нам стали не рады в местных ресторанах и других клубах. Доставляли много шума и неприятностей. Мы арендовали помещение бывшего ресторана и организовали там клуб!

В выражении лица у Витта выразилась ещё большая заинтересованность клубом, что мне понравилось.

– А кто управляет этим клубом? – спросил Витт.

– А-а это уже довольно интересно. Вначале каждого месяца члены клуба выбирают пять руководителей, которые будут руководить делами клуба в течении этого месяца. Суть в том, что новые руководители выбираются каждый месяц. Каждый из пяти руководителей управляет разными вещами, будь то обеспечение едой или заменой обстановки в клубе. Это позволяет нашему клубу быть неординарным. Одним словом хаос.

– Если вам не трудно, можете сказать кто сейчас руководит клубом?

Так как руководители меняются часто, я не помнил кто сейчас «правит» в клубе. Знаю лишь, что Усов управляет продовольствием. Всё!

– Эм-м… Явно не я. Хотя…нет не я. Я не знаю кто. Уж слишком часто меняются руководители.

В эти минуты я достал свои любимые папиросы «Герцеговина Флор». Начал курить. Я курил не просто папиросы, а папиросы высшего сорта. Правда не совсем обычные папиросы так, как после покупки папирос я приходил домой и раскручивал эту трубочку с табаком и добавлял гвоздики, что придавало табачному дыму нежный и приятный запах. У Витта было недоумение, какое появляется у людей, которые впервые вдыхают запах моих папирос.

– Ваше благородие, что это за странные папиросы у вас? – спросил Витт. – Запах более нежный и приятный.

– Это я сам придумал благодаря моей любви к экспериментам. В них добавлена гвоздика.

– Очень умно с вашей стороны было подумать об окружающих людях. Особенно о дамах, ведь они не любят грубые запахи.

– Да… точно… я именно об этом и думал в первую очередь.

На самом деле, я и не думал об окружающих, я просто искал новый способ как-нибудь выкаблучиться.

Удовлетворив интерес в сфере табачной продукции, Витт вернулся к старой теме. В этот момент я вспомнил про бутоньерку, и нам пришлось пойти в цветочную лавку, которую только что прошли. Я купил миниатюрную белую гвоздичку, стебель которой попросил обрезать по короче, и вставил её в петлицу левого лацкана своей визитки. Также я купил миниатюрную розу для Витта, чтобы он сделал тоже самое.

– А нельзя поменять правила насчет руководителей? Для большего удобства, – спросил Витт.

– Нет, нет! Если поменять правила станет слишком скучно. Клуб создан для развлечений. Карты, музыка, бар, бильярд. Кстати, говорил или нет, но у меня сейчас игра в бильярд. Илья Усов поспорил со мной на 100 рублей, что выиграет у меня в бильярд.

– Большие деньги! – удивленно сказал Витт. – Ваше благородие, не боитесь проиграть?

– Нет, я хорошо играю.

У Витта в выражении лица было что-то, что показывало сомнение.

– Хорошо, господин. Как знаете.

Вот мы и подошли к зданию, где находился клуб. Над дверями была вывеска с названием «Клубъ Простофиля».

– Витт, – сказал я, – не желаешь войти, оглядеться, как там.

– Нет, спасибо, я пойду домой и приберусь там.

– В смысле?

– Наведу порядок.

– А-а всё. Дошло, конечно, иди.

Витт покинул меня, а я вошёл в клуб. Первой комнатой при входе была гардеробная, где я отдал цилиндр и трость гардеробщику, следом был просторный зал заставленный диванами, креслами и маленькими столиками, в этой комнате члены клуба собирались для простых разговоров и обсуждений последних новостей, далее можно было пойти направо, где бар, или налево, где находилась «игральная» комната, там были столы для игры в карты и бильярда, мишени для дартса, а также вдоль правой стены стояли музыкальные инструменты: скрипка, гитара, пианино, на котором я любил играть, бубен и т.д. Я прошёл в комнату для игр, успев поздороваться чуть-ли не со всеми членами клуба, где меня ждал Илья. Он был одет в коричневый костюм, и в петлице пиджака тоже была небольшая бутоньерка.

– Витя, – сказал он, – я удивлен, ты даже не опоздал и пришёл вовремя.

– Хочу заметить, что я всегда прихожу вовремя.

В этот момент все присутствующие залились громким смехом.

– Что вы смеётесь? – сказал я. – Ну приукрасил немного, и что с того.

– Ладно, давай играть или ты предпочтешь сдаться.

– Никогда. Мы, Прозоровы, не сдаёмся.

Право разбить пирамиду, я предоставил Илье. Пока он настраивался на хороший удар, я подошёл к стенду с киями и начал выбирать, но по обыкновению взял свой. В клубе не было личных киев, но этот закрепил за собой название «Счастливчик». Это произошло, когда мы с парнями, после не большой посиделки в баре клуба, начали сражаться друг с другом киями, представляя что это мечи, и я в пылу битвы попал по зубам полицейского, который зашёл посмотреть всё ли хорошо. Мне пришлось тогда заплатить большую сумму для урегулирования этого вопроса. На рукояти кия осталось пятнышко крови полицейского, которое не оттиралось. Хм, забавная история.

Игра продолжалась, и я забивал всё больше и больше шаров, а Илья всё больше и больше нервничал. Ура! Долгожданная и вполне предсказуемая победа.

– Проклятье! – возмутился Усов. – Надо же было так! Проиграл!

– Да-а, такое тоже случается. Ты хотя бы попробовал. Как говорится, кто не рискует, тот не пьёт…

– Ладно, держи, – сказал Илья, протягивая мне деньги.

Конечно же я выиграл, но взять такие деньги у человека, у своего друга, которого недавно обокрали, который находится в затруднительном финансовом положении, я не мог.

– Успокойся, Илья, – сказал я. – Я не могу взять у тебя деньги.

– В смысле? Это шутка?

– Нет, я прощаю твой новообретённый долг. Ты всё-таки мой друг. А этот случай научит тебя не быть чересчур самоуверенным и не спорить на большие суммы.

Толпа окружающая нас залилась бурей эмоций, а Илья бросился меня обнимать и постоянно благодарить. Ну, не могу сказать, что его объятия были неожиданными, ведь он очень эмоциональный человек, и такая реакция на благоприятные события постоянна.

– Витя! – сказал он, сильно жестикулируя руками. – Пойдем выпьем за такую радостную новость. За твоё благородство!

Я не был мастером по закладыванию за воротник, да и, если честно, не очень любил алкогольные напитки. Изредка мог винца выпить, и то редко.

– Если только чуть-чуть, – сказал я, чтобы не обидеть друга.

Мы прошли в бар, где выпели совершенно немного, по крайней мере, я. Илья вливал в себя бокал за бокалом, а мне пришлось растягивать один бокал моего любимого красного вина на всё это время. Наконец-то Илья улёгся спать на диван, а я сел за пианино и начал наигрывать легкую и редкую в Российской империи блюзовую композицию, которую мне удалось достать через международные торговые компании, дома у меня были ещё несколько сборников блюзовых мелодий. После того, как сыграл «колыбельку» для Ильи, я решил почитать какую-нибудь книгу, каких здесь было разбросано много. Я сел в кресло, мне сделали чай и с наилучшими отзывами вручили книгу Фонвизина «Недоросль». Немного почитав, я заснул прямо в кресле.

Проснулся я уже поздно вечером, немного походя и поискав чем бы заняться в клубе, я решил, что здесь больше делать нечего и пошёл домой, где меня ждал ужин. Я зашёл в квартиру, кинул цилиндр на крючок, прислонил трость к стенке, снял визитку, и одел свой любимый кашемировый халат различных фиолетовых оттенков с миндалевидными узорами.

– Вы уже вернулись? – спросил Витт, выходя из кухни.

Он взял мои цилиндр, трость, верхнюю одежду и положил всё по своим местам: трость в подставку, визитку в гардероб, а шляпу аккуратно повесил на крючок.

– Приготовь что-нибудь на ужин, – сказал я. – Я сегодня не стал заходить в ресторан.

– Хорошо, господин, думаю, что в столь поздний час вам стоит поесть что-нибудь лёгкое.

– Да, согласен. Сделай салат, отвари картошку, а потом приготовь чай.

– Сию минуту, господин.

– Да и всё это в маленьких порциях. Всё-таки уже ночь.

– Разумеется.

Я сел за свой кабинетный рояль и начал петь весёлую песенку про пьяниц, которую купил неделю назад. Мне постоянно казалось, что Витту не понравилась эта песня.

– Витт, постой.

– Да, Виктор Львович.

– Мне кажется, что тебя что-то не устраивает.

– Почему вы так подумали?

– Твоё выражение лица тебя выдаёт. Давай говори, что не так?

– Просто мне кажется, господин, что уже поздно для песнопения.

– Может ты и прав! Ладно, ужин готов?

– Да, можете пройти за стол.

– Благодарю, – сказал я, садясь за стол и начиная есть.

После ужина я отправил Витта домой, а сам лёг в кровать и начал читать пьесу Фонвизина «Недоросль». Прочитав несколько страниц, закрыл свои утомлённые глаза и крепко заснул.