Читать книгу Несчастная женщина - Антон Голубев - Страница 2

«Её ограбили третий раз за месяц, – думал Герман, – каждое ограбление происходило недалеко от её дома… вероятно, за ней кто-то следит. И верно, будь я грабителем, то…»

– Молодой человек, вы скоро! – сказал грубый мужской голос.

«Что это? – продолжал думать Герман. – Я опять задумался, я ведь в магазине сижу на стуле в примерочной и продолжаю думать о работе… если бы я был грабителем, то тоже…»

В этот момент размышления Германа снова прервались возмущениями тучного мужчины, который ждал, когда освободится примерочная.

– Всё выхожу, – сказал Герман, выходя из кабинки.

– Что же вы так долго примеривали эти ботинки?! – возмутился мужчина.

– Не ваше дело! – ответил Герман, раздражённый тем, что его прервали во время размышлений. – Моё право мерить вещи столько, сколько мне надо. И это туфли, а не ботинки! – добавил он, уже далеко уйдя от кабинки и поставив туфли, не подходящие по размеру, на своё место в магазине.

После магазина Герман решил поехать в офис на работу, где ему предстояло продолжить свои размышления по делу, которое он взялся расследовать за кругленькую сумму. В офисе секретарша доложила, что Марья Викторовна, потерпевшая в этом деле, должна зайти с минуты на минуту. Герман, ничего не отвечая, вошёл в свой кабинет, где застал своего коллегу, Эдуарда Романовича, стройного высокого человека лет пятидесяти двух с редеющими светло-каштановыми волосами и бородкой, которых из года в год седина всё не касалась, с водянисто-голубыми глазами. Он сидел на диване за маленьким кофейным столиком, где пил кофе с круассаном и читал газету.

– Добрый день! – сказал Эдуард Романович.

– Не был бы так уверен, – ответил Герман, снимая верхнюю одежду и направляясь за свой рабочий стол.

– В чём причина? – спросил Эдуард Романович, не отвлекаясь от газеты.

– Заканчивайте пить кофе и давайте работать, – сказал Герман, не обращая внимания на вопрос.

– Надеюсь, вы сегодня никому не грубили? – спросил Эдуард Романович, переходя с дивана на кресло. Оно стояло в противоположном углу комнаты от стола, за которым сидел Герман и перебирал бумажки.

– Сейчас придёт Марья Викторовна, – продолжал Герман игнорировать вопросы.

– Я знаю, – серьёзно сказал Эдуард Романович, кладя ногу на ногу. – Если не хотите отвечать, то давайте поговорим о чём-нибудь стороннем, по размышляем?

– Ладно, давайте, – ответил Герман, пристально глядя в глаза своему коллеге, прожигая их своим пронзительным взглядом. – Меня вот беспокоит один человек…

– Хорошо, продолжайте, – с интересом сказал Эдуард Романович, поправляя свои большие очки в роговой оправе.

– Этот навязчивый человек любит задавать много не нужных вопросов…

– Ах, ясно о ком вы, – сказал Эдуард Романович.

– И главное дело не в том, что я с ним работаю, – продолжал Герман, – а в том, что я взял его к себе в детективное агентство на должность своего помошника…

– И в чём же суть претензий? – спокойно спросил Эдуард Романович.

– В том, что он не имеет юридического образования, никогда не работал следователем и не имеет никакого отношения к этой сфере деятельности! – возмущённо перечислял Герман, уже не смотря на оппонента.

– Да, я не имею отношения к… – также спокойно начал говорить Эдуард Романович.

– Вы психолог! – перебил Герман, слегка показывая пальцем на Эдуарда Романовича.

– Верно, – сказал психолог, – я доктор психологических наук, профессор.

Герман встал из-за стола и встал около окна в ожидании того, что сейчас скажет Эдуард Романович, который расслабленно сидел в кресле и таранил взглядом спину своего коллеги.

– Вы сейчас ждёте, что я вам что-то скажу, не так ли? – подметил он.

– Почему вы прекратили работать психологом? – спросил Герман, оборачиваясь.

– Потому что сейчас на рынке труда много психологов, – немного помолчав, сказал Эдуард Романович.

– Неужели вам, профессору, не нашлось работы? У вас ведь была собственная практика, – остывая спросил Герман.

– Была, но я закрыл практику, перестал читать лекции в университете и всё из-за того, что поссорился с «важными» людьми, – сухо ответил он. – Никогда не ссорьтесь с влиятельными людьми.

Герман ничего не говорил и просто смотрел на профессора.

– Посетителей ко мне на приём не было отбоя, – продолжал Эдуард Романович. – Мой метод гипноза был лучший в городе, мне все завидовали, меня все уважали, ко мне приходили за советом и другие психологи…студентам со мной было интересно…а потом я сильно поссорился с коллегами в университете, ушёл оттуда, осталась только практика. Но связи моих бывших коллег настигнули меня и там…пришлось её закрыть…

– И тогда вы пришли ко мне, – сказал Герман.

– И тогда я пришёл к вам, – подтвердил Эдуард Романович. – Я вспомнил, что вы сказали, что обязаны мне и я пришёл просить о работе.

– Верно, вы помогли моей сестре после того случая, – сказал Герман, ложась на диван. – Вы словно дали ей вторую жизнь. Она перестала быть застенчивой, начала общаться с людьми, а не боятся их… Я, правда, вам обязан, хоть это и ваша работа.

– Да ну что вы, – сказал психолог. – Это ведь моя работа. По крайней мере была…

– Ладно! – вскрикнул Герман, садясь на край дивана и хлопнув в ладоши. – Извините меня. Виноват.

– Пустяки, – ответил Эдуард Романович, вставая с кресла и подходя к рабочему столу, который в кабинете был один и за которым всегда сидел Герман. – Вы, наверное, всю ночь думали о деле?

– Верно, – сказал Герман, также подходя к столу и взяв синюю папку с делом в руки.

Несколько минут спустя зашла секретарша и оповестила о том, что Марья Викторовна уже пришла и ожидает в приёмной. «Пригласите сюда, пожалуйста», – сказал Герман секретарше Свете, когда садился за стол.

Быстрыми шагами в кабинет вошла Марья Викторовна, светловолосая женщина тридцати двух лет, которая выглядела моложе несмотря на её очки и строгий женский костюм.

– Здравствуйте, – сказала она Герману в то время, как Эдуарду Романовичу, садящемуся в угол дивана, она лишь просто кивнула головой.

– Здравствуйте, – сказали оба детектива. – Присаживайтесь, – сказал Герман, указывая рукой на стул перед своим столом. – Прошу рассказывайте, что случилось, есть подозрения?

– Мне кажется, что я знаю, кто за этим стоит, – аккуратно, останавливаясь на каждом слове, сказала Марья Викторовна.

– Правда? Расскажите же нам, – заинтересовано сказал Герман, глядя на Эдуарда Викторовича, который только больше развалился в углу дивана, положив руку на спинку дивана.

– Это мой бывший муж, – твёрдо сказала она. – Мы развелись полгода назад.

– Что привело вас к этому выводу? – спросил Герман.

– Ещё недавно на вопрос «Вы кого-нибудь подозреваете?» вы ответили, что нет, – вставил своё слово Эдуард Романович.

– Да, – сказала Марья Викторовна, оборачиваясь к психологу, – раньше я и подумать не могла, что это он, но теперь…

– Что произошло? – спросил Герман.

– Вчера он позвонил мне и долго угрожал, – обернулась она обратно в сторону Германа, – а потом сказал, что теперь я буду знать, как бросать его, и что худшее впереди, затем положил трубку. – с наигранным волнением промолвила Марья Викторовна.

– Ясно, начнём с истоков! – быстро проговорил Герман. – Расскажите нам о ваше браке, он был счастливый?

При этом вопросе Марья Викторовна немного отвела взгляд от Германа и замялась, как будто желала показать, что ей неприятно об этом говорить.

– По началу, – тихо начала она, – мы жили счастливо, наверное, как и всё новобрачные, но где-то через полгода он изменился, стал меньше проводить времени со мной, больше работать, начал выпивать, потом его уволили с работы, и он целыми днями сидел дома и продолжал пить, а…иногда…иногда… – она начала хлюпать носом, —…он, даже, руки распускал.

Герман достал из ящика в столе носовой платок и протянул ей, который она резко взяла и начала вытирать слёзы.

– Мой опыт подсказывает, что в неудачном браке всегда виноваты две стороны, – сказал Эдуард Романович, взяв ручку с блокнотом к себе в руки.

– Нет! – злобно крикнула Марья Викторовна, обращаясь к психологу: – Это неправда!

– Если это неправда, так зачем повышать голос, – спокойно сказал Эдуард Романович, пристально глядя в заплаканные глаза клиентки и что-то записывая в блокнот, как будто ему не надо смотреть туда, куда пишешь. – Возможно, вам не приятно об этом говорить, но…

– Возможно! – перебила она. – Вы что глухой?! Моя жизнь превратилась в ад! Муж меня изводил и бил, а теперь он меня ещё и грабит!

– Ну, этого мы ещё не знаем, – заметил Герман.

Она молча обратно обернулась к Герману и просто смотрела на него, роняя слезу за слезой.

– Ладно, думаю, что на сегодня хватит, – промолвил Герман, давая ей ещё один платок. – Идите домой и успокойтесь.

– Хорошо, хорошо, – сказала она, вставая и идя к двери.

– И поздно вечером не выходите из дома. – дополнил Герман.

Марья Викторовна вышла из кабинета громко захлопнув дверь, будто её сильно обидели. Эдуард Романович небрежно встал, одёрнул свой шерстяной пиджак и поплёлся к двери.

– Эдуард Романович, вы куда? – спросил Герман.

– Скажу Свете сделать нам кофе, – ответил он.

– Я буду чай.

– Хорошо.

Через десять минут Герман пил свой чай, сидя в угловом кресле, а Эдуард Романович пил кофе, стоя у окна и смотря вверх.

– Давайте повторим всё дело с начала? – спросил Герман.

– Давайте, – согласился Эдуард Романович, оборачиваясь к коллеге.

– Что мы имеем? – начал Герман. – Мы имеем Марью Викторовну Щедрину, женщину тридцати двух лет, разведённую, которую уже три раза ограбили возле её дома и которая вместо того, чтобы обратиться в полицию, обращается в частное детективное агентство.

– Марью Викторовну Щедрину, – решил дополнить профессор, —женщину с не совсем уравновешенной нервной системой, хорошими актёрскими данными, склонностью к манипуляции людьми и яро ненавидящую своего бывшего мужа, что я уже заметил, и явно что-то недоговаривающую.

Эдуард Романович посмотрел на Германа, который смотрел в пол и качал головой, соглашаясь с коллегой, и решил продолжать:

– Только я не могу понять, почему она всё-таки не обратилась в полицию?

– Этого и я не могу понять, – будто проснувшись сказал Герман. – Надо будет как-нибудь проследить за ней в вечернее время, что если грабитель нагрянет, позвоню скажу ей об этом…

– А может стоит поговорить с её мужем, – неуверенно перебил профессор.

– Угу, – сказал Герман набирая номер клиентки. – Посмотрите его адрес в той синей папке с её делом, она должна была указать его, когда обратилась к нам месяц назад.

Эдуард Романович взял папку и начал искать в ней информацию.

– Вот, есть, – сказал он, указывая пальцем в страницу и обернувшись на Германа, который, дождавшись ответа, подносил телефон к уху. – Только не говорите ей, что мы пойдём к её мужу, хорошо?

Герман кивнул головой в знак согласия.

– Хорошо, хорошо, – говорил он по телефону, – тогда сегодня будьте дома, а завтра вы пойдёте на вечернюю прогулку, а мы будем следить за вами.

– Вы слышали? – сказал Герман, закончив говорить по телефону. – Она завтра сможет.

– Да, я слышал, – сказал Эдуард Романович, одевая пальто. – Собирайтесь, мы едем к её бывшему.

Герман начал одевать пальто, в то время как Эдуард Романович стоял перед зеркалом и разглядывал себя. На нём были одеты: шерстяной коричнево-серый костюм, коричневые туфли, белая рубашка, застёгнутая на все пуговицы, серый пуловер и серое расстёгнутое пальто.

Герман уже оделся и готов был выдвигаться в то время, как профессор всё еще стоял перед зеркалом и причёсывал свои светло-каштановые волосы, которые иногда отдавали рыжим.

– Красотка, вы скоро? – усмехаясь спросил Герман.

Эдуард Романович также с усмешкой в своих голубых глазах, улыбаясь, посмотрел на Германа и вышел из кабинета, а Герман воспользовался освобождённым зеркалом, чтобы посмотреть на себя. Он всегда одевался со вкусом так и сейчас: серый приталенный пиджак и брюки, чёрные туфли, розовая рубашка с белым воротником, чёрный жилет отдающий синевой, нежно-голубой галстук и чёрное двубортное приталенное пальто.

– Красотка, вы скоро? – послышался голос Эдуарда Романовича из прихожей.

Спустя каких-то пятнадцать минут, когда Герман уже причесал свои чёрные волосы и насмотрелся в свои серые глаза, то оба модника уже выходили из здания к месту, где была припаркована машина Германа. Сев в машину, Эдуард Романович сказал куда ехать и машина тронулась.

– Надо теперь послушать его версию их брачной жизни, – сказал профессор.

– Не думаю, что она лгала, – сказал Герман. – Слёзы были, вполне, настоящие.

– Слёзы может быть, а вот слова… – возразил Эдуард Романович.

– Может быть, посмотрим, – сказал Герман.

Тем временем уже наступил вечер, когда они подъехали к дому Щедрина. Он жил на третьем этаже пятиэтажного дома на окраине города.